https://wodolei.ru/catalog/unitazy/bezobodkovye/
В Париже ты и так пробыл слишком долго.
Так вот для чего Октябрь отозвал его в Москву! Не только для того, чтобы рассказать ему об операции “Панама”, но и для того, чтобы в последний раз проверить его, подготовить к возвращению домой.
В другое время Дмитрий непременно обрадовался бы тому, что Октябрь решил сделать его своей правой рукой. Подобное перемещение означало, что через несколько лет Дмитрий сможет возглавить отдел. Ему было отчего радоваться.
Однако теперь Дмитрий чувствовал себя так, словно слова Октября относились не к нему, а к кому-нибудь другому. Мысль о том, что Татьяна и Алекс вместе там, в Париже, сводила его с ума, полностью овладев всем его существом. Он отчетливо представлял их в постели, видел, как Татьяна целует и гладит тело Алекса, как задыхается и вскрикивает в минуты наивысшего наслаждения. Ему хотелось убить ее, убить брата, увидеть ужас в их глазах, когда он своими руками вытряхнет из них их жалкие жизни! Сейчас ему было безразлично новое назначение. Его собственный брат украл у него единственную женщину, которую он любил в своей жизни, и он рвался в Париж всей душой. Неужто Алексу было мало американских женщин, и он позарился на его Татьяну?
– Я постараюсь закончить свои дела в Париже как можно скорее, – услышал он свой собственный голос.
– Добро, – сказал Октябрь, и Дмитрий потянулся к двери. – Очень хорошо, Дмитрий. Сделай что нужно и возвращайся.
* * *
Татьяна и Алекс рука об руку прогуливались возле пруда в парке Монсури и смотрели, как дети, восторженно смеясь, отталкивают от берега свои игрушечные пароходики. Несколько старушек, съежившись от утренней прохлады, сидели на больших чугунных скамейках. Молодая женщина в плисовых брюках и туфлях на высоком каблуке, неуклюже переваливаясь, догоняла свое чадо, слишком близко подбежавшее к воде.
– Я бы хотела родить от тебя ребенка, – сказала Татьяна, подставляя ему губы для поцелуя. Алекс наклонился и легко поцеловал ее прохладный рот.
– Тогда почему бы нам не зайти за кусты и не заняться этим прямо сейчас? – шутливо предложил он.
Татьяна попыталась что-то сказать, но глаза ее внезапно расширились от испуга. Алекс резко обернулся.
Двое мужчин решительно направлялись в их сторону, по пятам за ними следовала широкоплечая и крепкая молодая женщина в джинсах, голубой ветровке и удобных туфлях без каблука. Мужчины были более консервативны в своей одежде: один был в черном пальто, второй – в коричневом плаще-макинтоше. Одному было около сорока, второй выглядел лет на десять моложе.
– Мистер Гордон? Нам нужно с вами поговорить, – сказал тот, что постарше, на американском английском, смягченном тягучим акцентом уроженца южных штатов. У мужчины были густые светлые усы и заостренный подбородок, а глаза его были полуприкрыты тяжелыми веками.
“Это могут быть люди Дмитрия”, – подумал Алекс, отступая на шаг назад и хватая Татьяну за руку Женщина пыталась приблизиться к ним с другой стороны.
– Мы – друзья Гримальди, – сказал тот, что был помоложе.
– Докажите это, – откликнулся Алекс, таща Татьяну к скамейкам, где сидели старушки. Те с подозрением уставились на них.
Алекс бросил взгляд через плечо. Сзади никого не было за исключением двух стариков, которые бросали куски хлеба стае жирных парижских голубей.
– Но это так и есть, поверьте, – настаивал молодой человек в коричневом плаще, в то время как старший шепнул что-то в крошечную пуговку микрофона, укрепленную на лацкане пальто.
– Не приближайтесь, – предупредил Алекс, – иначе мы поднимем шум. Вам это не нужно.
Впрочем, он понимал, что если незнакомцы вооружены, то все равно верх будет за ними. Старухи, почувствовав приближение грозы, в беспорядке отступали. “Даже если мы закричим, нас никто не услышит”, – подумал Алекс и удивился, что не чувствует страха. Холодным умом он взвешивал их шансы на спасение.
– Посмотрите! – молодой мужчина указывал на вход в парк, где словно из воздуха материализовался Гримальди. Он стоял там элегантный и спокойный в своем бежевом пальто из верблюжьей шерсти и с безразличным видом курил сигару.
“Слава богу!” – подумал Алекс.
– Это Гримальди, – сказал он Татьяне, которая в страхе оглядывалась по сторонам. – Мой американский друг. Все в порядке.
Они подошли к Гримальди, причем трое агентов образовали вокруг них компактную группу. Крепкая молодая девица поравнялась с Татьяной и улыбнулась ей.
– Меня зовут Джейн, – представилась она.
– Оставьте ее в покое, – резко сказал Алекс, начиная закипать.
– Как вы меня нашли? – спросил он у Гримальди, как только они приблизились. – Как вы узнали, где мы? Лицо Гримальди осунулось, щеки ввалились.
– Нам нужно немедленно уезжать, – сказал он. – Нельзя терять ни минуты.
– Я спросил, как вы нас нации, – повторил Алекс. – Вы следили за мной с тех пор, как мы расстались в “Клозери”?
– Да, так же как и твои русские друзья, – Гримальди указал на черный “фиат”, припаркованный возле рекламного стенда, прославляющего дамские чулки. Старики, кормившие голубей в парке, мчались к “фиату” с нестариковской прытью.
– Я же сказал тебе... – начал Алекс.
– На споры не осталось времени, – нетерпеливо перебил его Гримальди. – Дмитрий вернулся, ему нужны ваши головы.
– Не может быть, – вставила Татьяна на английском с сильным французским акцентом. – Моя подруга Наташа сказала мне, что он возвращается только сегодня вечером.
– Именно в этом он и хотел вас убедить, – кивнул Гримальди. – Ваше счастье, что у меня есть люди в обоих аэропортах. Его заметили на паспортном контроле в Орли. А теперь давайте пошевеливаться.
И он указал на бежевый “ситроен” и серебристый “мерседес”, стоявшие у обочины.
– Вы сядете со мной? – спросила Джейн у Татьяны, которая бросила на Алекса тревожный взгляд.
– Мы поедем вместе, – твердо сказал Алекс. Гримальди пожал плечами.
– Возьмите их на себя, Барт, – сказал он, кивая в направлении черного “фиата”, и торопливо пошел к “мерседесу”.
Все они забились внутрь – Гримальди, Татьяна и Алекс на заднем сиденье, мужчина в черном пальто – на переднем рядом с водителем. Джейн и Барт направились к “ситроену”, причем, когда девушка наклонилась, чтобы сесть на пассажирское сиденье, куртка ее распахнулась, и Алекс увидел торчащую из-под ремня рукоятку пистолета.
– Куда мы едем? – спросил Алекс, когда машина рванулась вперед по узкой пустынной улочке, но ему никто не ответил.
“Ситроен” с агентами следовал за ними буквально по пятам, а “фиат” русских замыкал процессию. Когда они приблизились к перекрестку, водитель бежевого “ситроена” неожиданно резко затормозил. Машина пошла юзом и, скрежеща покрышками, остановилась, совершенно перегородив проезжую часть. Следовавший за ними “фиат” тоже остановился и принялся неистово сигналить.
– Отлично, – сказал Гримальди, когда они свернули за угол и поехали по бульвару Жорден. – Если перед нами не было их второй машины, то мы оторвались.
– Куда мы едем? – снова спросил Алекс. Водитель, молодой парень с угреватым лицом и задорным рыжим вихром на макушке, несколько раз перестраивался, нырял в боковые проулки, совершил два правых поворота и наконец снова вывернул на бульвар, двигаясь теперь в обратном направлении.
– Впереди никого, – сказал он уверенно. – Мы оторвались.
Гримальди откинулся на сиденье.
– Документы у тебя с собой?
– Паспорт, – ответил Алекс и повернулся к Татьяне. Та порылась в сумочке.
– У меня удостоверение личности.
– Для того чтобы пересечь границу, вам больше ничего и не нужно, – отозвался Гримальди почти благодушно.
– Минуточку, – сказал Алекс. – Постой-ка! Я хочу остаться здесь и поговорить с Дмитрием. Я уверен, что он выслушает меня.
– Конечно, – Гримальди ухмыльнулся. – А потом свернет тебе шею.
Татьяна сжала руку Алекса и покачала головой. “Мерседес” свернул на Периферик – широкую автостраду, кольцом опоясывающую Париж.
– Ты сказал, что нам нужно пересечь границу. Какую границу? Куда мы едем, в конце концов? – в третий раз спросил Алекс.
– Вы оба подвергаетесь опасности, и мы вывозим вас из страны.
– О чем ты говоришь?! – взорвался Алекс. – Сначала отвезите нас домой. Затем...
– Никаких “домой”, – голос Гримальди был тверд. – Дмитрий Морозов наверняка уже там, поджидает тебя или обоих. В Париже нет такого места, где вы были бы в безопасности. Если вы проголодались, то немного погодя мы остановимся и пообедаем. Если вам нужна одежда или какие-то мелочи – мы всем вас обеспечим. Но если ты хочешь спасти жизнь своей девушке, Алекс, то будь добр – заткнись, расслабься и наслаждайся поездкой.
На стоянке в подземном гараже в Ле Бурже они пересели в ожидающий их черный “пежо”. На границе бельгийский пограничник махнул им своим жезлом, даже не заглядывая в документы. Ближе к вечеру они уже были в Брюсселе.
* * *
Десять дней спустя Алекс, спасаясь от проливного дождя, зашел в кафе “Брабант”, что расположено на брюссельской Гран Плас. Сняв свой новый плащ, еще один подарок “дядюшки Сэма”, он уселся за столик возле широкого окна, выходившего на живописные окрестности. Взгляд его скользнул по обступившим площадь высоким домам с их щипцовыми крышами и затейливыми башенками.
Альфред, вымуштрованный до подобострастия официант в короткой белой тужурке с золотыми эполетами, слегка наклонил свою узкую голову.
– La meme chose pour monsieur?
– Да, Альфред. Большую чашку кофе со сливками и два рогалика.
– Значит, la meme chose. Одну минуточку, мосье. “La meme chose – “как всегда”, словно для завсегдатая. Как быстро жизнь вошла в привычную колею, обросла новыми стереотипами”, – с удивлением подумал Алекс. Каждое утро точно в девять часов автомобиль ЦРУ забирал Татьяну из их новой квартиры и увозил на “собеседование”, которое продолжалось до шести вечера. Новое их жилище располагалось на Рю Гаспар – одной из неприметных узеньких улиц за Гран Плас. Это была огромная, холодная квартира, обставленная стандартной мебелью, и они оба ненавидели ее.
Они ненавидели также и новую одежду, которую вынуждены были купить взамен той, что осталась в Париже, и едва терпели постоянное присутствие двух вооруженных агентов. Женщина – это была Джейн – дежурила в их квартире круглыми сутками, укладываясь на ночь на кушетке в гостиной, а второй агент – Барт – неотлучно находился в припаркованной напротив их дома машине. Ангелы-хранители сопровождали их даже в те редкие вечера, когда они выбирались в ресторан или в кино. Правда, вчера вечером Гримальди наконец-то согласился слегка ослабить меры безопасности и оставить их вдвоем в квартире. Джейн ушла, крепко обняв Татьяну на прощание – несмотря ни на что, женщины успели привыкнуть друг к другу. Барт по-прежнему оставался в машине, наблюдая за входом.
В этот ранний час кафе было почти пустым, если не считать двух пожилых женщин, с жадностью поглощающих бисквитные пирожные с шоколадным кремом. Алекс заказал еще кофе и снова погрузился в свои мысли.
Слава богу, что эта проклятая квартира и опека телохранителей – все это временно. Через пару дней допросы Татьяны закончатся, ее документы тоже будут готовы, и они смогут улететь в Штаты. Он даже уже написал в Университет Брауна и дал согласие преподавать там в течение следующего учебного года.
Он также не удержался и позвонил Нине, выбрав для этого телефонную будку возле почтамта на другом конце города, ибо Гримальди запретил ему пользоваться установленным в их квартире телефоном. С Ниной он поделился своими планами:
“Я привезу тебе невесту, Ниночка. Она настоящая красавица!” Разумеется, ни слова не было сказано о том, что его новая невеста принадлежит к династии Романовых. Алекс сказал только, что собирается жениться на ней и обосноваться в Провиденсе.
– Ты будешь жить с нами, – закончил он. – Нам скоро может понадобиться бабушка, чтобы сидеть с малышом.
Судя по голосу, Нина была довольна, хотя и удивилась. Алекс отставил свою опустевшую чашку и подумал о Клаудии. Он никогда не думал, что их любовь может окончиться подобным образом: он перестал отвечать на ее письма и надеялся, что их отношениям пришел конец. Зачарованный Татьяной, он не мог и не хотел отступиться от своей новой любви.
Хуже всего он чувствовал себя при мысли о том, как подло он поступил с Дмитрием. Алексу было нелегко взглянуть в лицо фактам и признать, что он смог так легко предать своего брата. А ведь это было именно предательство, злоупотребление доверием Дмитрия. “Всю свою жизнь я искал его, – в отчаянии размышлял Алекс, – а когда наконец нашел, то не придумал ничего лучшего, чем отбить у него девушку. Теперь я буду чувствовать свою вину до конца дней моих”.
Дмитрий, конечно, был вовсе не святой, скорее наоборот. Его брат оказался шпионом и безжалостным убийцей. Читая материалы о нем, собранные Гримальди, Алекс инстинктивно чувствовал, что все, о чем там говорилось, – правда. За те несколько месяцев, что братья провели вместе, Алекс сумел разглядеть коварство и жестокость Дмитрия. Однажды вечером, сидя в старинном кафе “Брассери Фло”, они обсуждали знаменитого советского агента Кима Филби, сумевшего занять высокий пост в британской разведслужбе, и Алекс упомянул о разочаровании английских коллег Филби, которые подозревали его на протяжении нескольких лет, однако никак не могли добыть доказательств его вины.
– Доказательства, доказательства, – сказал тогда Дмитрий. – Будь я на их месте, я бы давно уже шлепнул его втихую.
– А вдруг он оказался бы невиновен? – с негодованием возразил Алекс.
– Ну и что? – отозвался Дмитрий с неприятным смешком.
Проливной дождь превратился в настоящий тропический ливень, и старинная площадь почти полностью исчезла за серым занавесом низвергающейся с хмурого неба воды. Алекс отвернулся от окна и попытался представить себе, что за жизнь будет у них с Татьяной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Так вот для чего Октябрь отозвал его в Москву! Не только для того, чтобы рассказать ему об операции “Панама”, но и для того, чтобы в последний раз проверить его, подготовить к возвращению домой.
В другое время Дмитрий непременно обрадовался бы тому, что Октябрь решил сделать его своей правой рукой. Подобное перемещение означало, что через несколько лет Дмитрий сможет возглавить отдел. Ему было отчего радоваться.
Однако теперь Дмитрий чувствовал себя так, словно слова Октября относились не к нему, а к кому-нибудь другому. Мысль о том, что Татьяна и Алекс вместе там, в Париже, сводила его с ума, полностью овладев всем его существом. Он отчетливо представлял их в постели, видел, как Татьяна целует и гладит тело Алекса, как задыхается и вскрикивает в минуты наивысшего наслаждения. Ему хотелось убить ее, убить брата, увидеть ужас в их глазах, когда он своими руками вытряхнет из них их жалкие жизни! Сейчас ему было безразлично новое назначение. Его собственный брат украл у него единственную женщину, которую он любил в своей жизни, и он рвался в Париж всей душой. Неужто Алексу было мало американских женщин, и он позарился на его Татьяну?
– Я постараюсь закончить свои дела в Париже как можно скорее, – услышал он свой собственный голос.
– Добро, – сказал Октябрь, и Дмитрий потянулся к двери. – Очень хорошо, Дмитрий. Сделай что нужно и возвращайся.
* * *
Татьяна и Алекс рука об руку прогуливались возле пруда в парке Монсури и смотрели, как дети, восторженно смеясь, отталкивают от берега свои игрушечные пароходики. Несколько старушек, съежившись от утренней прохлады, сидели на больших чугунных скамейках. Молодая женщина в плисовых брюках и туфлях на высоком каблуке, неуклюже переваливаясь, догоняла свое чадо, слишком близко подбежавшее к воде.
– Я бы хотела родить от тебя ребенка, – сказала Татьяна, подставляя ему губы для поцелуя. Алекс наклонился и легко поцеловал ее прохладный рот.
– Тогда почему бы нам не зайти за кусты и не заняться этим прямо сейчас? – шутливо предложил он.
Татьяна попыталась что-то сказать, но глаза ее внезапно расширились от испуга. Алекс резко обернулся.
Двое мужчин решительно направлялись в их сторону, по пятам за ними следовала широкоплечая и крепкая молодая женщина в джинсах, голубой ветровке и удобных туфлях без каблука. Мужчины были более консервативны в своей одежде: один был в черном пальто, второй – в коричневом плаще-макинтоше. Одному было около сорока, второй выглядел лет на десять моложе.
– Мистер Гордон? Нам нужно с вами поговорить, – сказал тот, что постарше, на американском английском, смягченном тягучим акцентом уроженца южных штатов. У мужчины были густые светлые усы и заостренный подбородок, а глаза его были полуприкрыты тяжелыми веками.
“Это могут быть люди Дмитрия”, – подумал Алекс, отступая на шаг назад и хватая Татьяну за руку Женщина пыталась приблизиться к ним с другой стороны.
– Мы – друзья Гримальди, – сказал тот, что был помоложе.
– Докажите это, – откликнулся Алекс, таща Татьяну к скамейкам, где сидели старушки. Те с подозрением уставились на них.
Алекс бросил взгляд через плечо. Сзади никого не было за исключением двух стариков, которые бросали куски хлеба стае жирных парижских голубей.
– Но это так и есть, поверьте, – настаивал молодой человек в коричневом плаще, в то время как старший шепнул что-то в крошечную пуговку микрофона, укрепленную на лацкане пальто.
– Не приближайтесь, – предупредил Алекс, – иначе мы поднимем шум. Вам это не нужно.
Впрочем, он понимал, что если незнакомцы вооружены, то все равно верх будет за ними. Старухи, почувствовав приближение грозы, в беспорядке отступали. “Даже если мы закричим, нас никто не услышит”, – подумал Алекс и удивился, что не чувствует страха. Холодным умом он взвешивал их шансы на спасение.
– Посмотрите! – молодой мужчина указывал на вход в парк, где словно из воздуха материализовался Гримальди. Он стоял там элегантный и спокойный в своем бежевом пальто из верблюжьей шерсти и с безразличным видом курил сигару.
“Слава богу!” – подумал Алекс.
– Это Гримальди, – сказал он Татьяне, которая в страхе оглядывалась по сторонам. – Мой американский друг. Все в порядке.
Они подошли к Гримальди, причем трое агентов образовали вокруг них компактную группу. Крепкая молодая девица поравнялась с Татьяной и улыбнулась ей.
– Меня зовут Джейн, – представилась она.
– Оставьте ее в покое, – резко сказал Алекс, начиная закипать.
– Как вы меня нашли? – спросил он у Гримальди, как только они приблизились. – Как вы узнали, где мы? Лицо Гримальди осунулось, щеки ввалились.
– Нам нужно немедленно уезжать, – сказал он. – Нельзя терять ни минуты.
– Я спросил, как вы нас нации, – повторил Алекс. – Вы следили за мной с тех пор, как мы расстались в “Клозери”?
– Да, так же как и твои русские друзья, – Гримальди указал на черный “фиат”, припаркованный возле рекламного стенда, прославляющего дамские чулки. Старики, кормившие голубей в парке, мчались к “фиату” с нестариковской прытью.
– Я же сказал тебе... – начал Алекс.
– На споры не осталось времени, – нетерпеливо перебил его Гримальди. – Дмитрий вернулся, ему нужны ваши головы.
– Не может быть, – вставила Татьяна на английском с сильным французским акцентом. – Моя подруга Наташа сказала мне, что он возвращается только сегодня вечером.
– Именно в этом он и хотел вас убедить, – кивнул Гримальди. – Ваше счастье, что у меня есть люди в обоих аэропортах. Его заметили на паспортном контроле в Орли. А теперь давайте пошевеливаться.
И он указал на бежевый “ситроен” и серебристый “мерседес”, стоявшие у обочины.
– Вы сядете со мной? – спросила Джейн у Татьяны, которая бросила на Алекса тревожный взгляд.
– Мы поедем вместе, – твердо сказал Алекс. Гримальди пожал плечами.
– Возьмите их на себя, Барт, – сказал он, кивая в направлении черного “фиата”, и торопливо пошел к “мерседесу”.
Все они забились внутрь – Гримальди, Татьяна и Алекс на заднем сиденье, мужчина в черном пальто – на переднем рядом с водителем. Джейн и Барт направились к “ситроену”, причем, когда девушка наклонилась, чтобы сесть на пассажирское сиденье, куртка ее распахнулась, и Алекс увидел торчащую из-под ремня рукоятку пистолета.
– Куда мы едем? – спросил Алекс, когда машина рванулась вперед по узкой пустынной улочке, но ему никто не ответил.
“Ситроен” с агентами следовал за ними буквально по пятам, а “фиат” русских замыкал процессию. Когда они приблизились к перекрестку, водитель бежевого “ситроена” неожиданно резко затормозил. Машина пошла юзом и, скрежеща покрышками, остановилась, совершенно перегородив проезжую часть. Следовавший за ними “фиат” тоже остановился и принялся неистово сигналить.
– Отлично, – сказал Гримальди, когда они свернули за угол и поехали по бульвару Жорден. – Если перед нами не было их второй машины, то мы оторвались.
– Куда мы едем? – снова спросил Алекс. Водитель, молодой парень с угреватым лицом и задорным рыжим вихром на макушке, несколько раз перестраивался, нырял в боковые проулки, совершил два правых поворота и наконец снова вывернул на бульвар, двигаясь теперь в обратном направлении.
– Впереди никого, – сказал он уверенно. – Мы оторвались.
Гримальди откинулся на сиденье.
– Документы у тебя с собой?
– Паспорт, – ответил Алекс и повернулся к Татьяне. Та порылась в сумочке.
– У меня удостоверение личности.
– Для того чтобы пересечь границу, вам больше ничего и не нужно, – отозвался Гримальди почти благодушно.
– Минуточку, – сказал Алекс. – Постой-ка! Я хочу остаться здесь и поговорить с Дмитрием. Я уверен, что он выслушает меня.
– Конечно, – Гримальди ухмыльнулся. – А потом свернет тебе шею.
Татьяна сжала руку Алекса и покачала головой. “Мерседес” свернул на Периферик – широкую автостраду, кольцом опоясывающую Париж.
– Ты сказал, что нам нужно пересечь границу. Какую границу? Куда мы едем, в конце концов? – в третий раз спросил Алекс.
– Вы оба подвергаетесь опасности, и мы вывозим вас из страны.
– О чем ты говоришь?! – взорвался Алекс. – Сначала отвезите нас домой. Затем...
– Никаких “домой”, – голос Гримальди был тверд. – Дмитрий Морозов наверняка уже там, поджидает тебя или обоих. В Париже нет такого места, где вы были бы в безопасности. Если вы проголодались, то немного погодя мы остановимся и пообедаем. Если вам нужна одежда или какие-то мелочи – мы всем вас обеспечим. Но если ты хочешь спасти жизнь своей девушке, Алекс, то будь добр – заткнись, расслабься и наслаждайся поездкой.
На стоянке в подземном гараже в Ле Бурже они пересели в ожидающий их черный “пежо”. На границе бельгийский пограничник махнул им своим жезлом, даже не заглядывая в документы. Ближе к вечеру они уже были в Брюсселе.
* * *
Десять дней спустя Алекс, спасаясь от проливного дождя, зашел в кафе “Брабант”, что расположено на брюссельской Гран Плас. Сняв свой новый плащ, еще один подарок “дядюшки Сэма”, он уселся за столик возле широкого окна, выходившего на живописные окрестности. Взгляд его скользнул по обступившим площадь высоким домам с их щипцовыми крышами и затейливыми башенками.
Альфред, вымуштрованный до подобострастия официант в короткой белой тужурке с золотыми эполетами, слегка наклонил свою узкую голову.
– La meme chose pour monsieur?
– Да, Альфред. Большую чашку кофе со сливками и два рогалика.
– Значит, la meme chose. Одну минуточку, мосье. “La meme chose – “как всегда”, словно для завсегдатая. Как быстро жизнь вошла в привычную колею, обросла новыми стереотипами”, – с удивлением подумал Алекс. Каждое утро точно в девять часов автомобиль ЦРУ забирал Татьяну из их новой квартиры и увозил на “собеседование”, которое продолжалось до шести вечера. Новое их жилище располагалось на Рю Гаспар – одной из неприметных узеньких улиц за Гран Плас. Это была огромная, холодная квартира, обставленная стандартной мебелью, и они оба ненавидели ее.
Они ненавидели также и новую одежду, которую вынуждены были купить взамен той, что осталась в Париже, и едва терпели постоянное присутствие двух вооруженных агентов. Женщина – это была Джейн – дежурила в их квартире круглыми сутками, укладываясь на ночь на кушетке в гостиной, а второй агент – Барт – неотлучно находился в припаркованной напротив их дома машине. Ангелы-хранители сопровождали их даже в те редкие вечера, когда они выбирались в ресторан или в кино. Правда, вчера вечером Гримальди наконец-то согласился слегка ослабить меры безопасности и оставить их вдвоем в квартире. Джейн ушла, крепко обняв Татьяну на прощание – несмотря ни на что, женщины успели привыкнуть друг к другу. Барт по-прежнему оставался в машине, наблюдая за входом.
В этот ранний час кафе было почти пустым, если не считать двух пожилых женщин, с жадностью поглощающих бисквитные пирожные с шоколадным кремом. Алекс заказал еще кофе и снова погрузился в свои мысли.
Слава богу, что эта проклятая квартира и опека телохранителей – все это временно. Через пару дней допросы Татьяны закончатся, ее документы тоже будут готовы, и они смогут улететь в Штаты. Он даже уже написал в Университет Брауна и дал согласие преподавать там в течение следующего учебного года.
Он также не удержался и позвонил Нине, выбрав для этого телефонную будку возле почтамта на другом конце города, ибо Гримальди запретил ему пользоваться установленным в их квартире телефоном. С Ниной он поделился своими планами:
“Я привезу тебе невесту, Ниночка. Она настоящая красавица!” Разумеется, ни слова не было сказано о том, что его новая невеста принадлежит к династии Романовых. Алекс сказал только, что собирается жениться на ней и обосноваться в Провиденсе.
– Ты будешь жить с нами, – закончил он. – Нам скоро может понадобиться бабушка, чтобы сидеть с малышом.
Судя по голосу, Нина была довольна, хотя и удивилась. Алекс отставил свою опустевшую чашку и подумал о Клаудии. Он никогда не думал, что их любовь может окончиться подобным образом: он перестал отвечать на ее письма и надеялся, что их отношениям пришел конец. Зачарованный Татьяной, он не мог и не хотел отступиться от своей новой любви.
Хуже всего он чувствовал себя при мысли о том, как подло он поступил с Дмитрием. Алексу было нелегко взглянуть в лицо фактам и признать, что он смог так легко предать своего брата. А ведь это было именно предательство, злоупотребление доверием Дмитрия. “Всю свою жизнь я искал его, – в отчаянии размышлял Алекс, – а когда наконец нашел, то не придумал ничего лучшего, чем отбить у него девушку. Теперь я буду чувствовать свою вину до конца дней моих”.
Дмитрий, конечно, был вовсе не святой, скорее наоборот. Его брат оказался шпионом и безжалостным убийцей. Читая материалы о нем, собранные Гримальди, Алекс инстинктивно чувствовал, что все, о чем там говорилось, – правда. За те несколько месяцев, что братья провели вместе, Алекс сумел разглядеть коварство и жестокость Дмитрия. Однажды вечером, сидя в старинном кафе “Брассери Фло”, они обсуждали знаменитого советского агента Кима Филби, сумевшего занять высокий пост в британской разведслужбе, и Алекс упомянул о разочаровании английских коллег Филби, которые подозревали его на протяжении нескольких лет, однако никак не могли добыть доказательств его вины.
– Доказательства, доказательства, – сказал тогда Дмитрий. – Будь я на их месте, я бы давно уже шлепнул его втихую.
– А вдруг он оказался бы невиновен? – с негодованием возразил Алекс.
– Ну и что? – отозвался Дмитрий с неприятным смешком.
Проливной дождь превратился в настоящий тропический ливень, и старинная площадь почти полностью исчезла за серым занавесом низвергающейся с хмурого неба воды. Алекс отвернулся от окна и попытался представить себе, что за жизнь будет у них с Татьяной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79