И главное – она ужасно дерзкая.
– Ну, хозяйка дерзкая оттого, что ваша… сестрица уж слишком пылкая особа, – сказала Вершина с легкою заминкою на слове “сестрица”.
Передонов нахмурился и тупо глядел перед собою полусонными глазами. Вершина заговорила о другом. Передонов вытащил из кармана карамельку, очистил ее от бумажки и принялся жевать. Случайно взглянул он на Марту и подумал, что она завидует и что ей тоже хочется карамельки.
“Дать ей или не давать? – думал Передонов. – Не стоит она. Или уж разве дать, – пусть не думают, что мне жалко. У меня много, полны карманы”.
И он вытащил горсть карамели.
– На-те, – сказал он и протянул леденцы сначала Вершиной, потом Марте, – хорошие бомбошки, дорогие, тридцать копеек за фунт плачены.
Они взяли по одной. Он сказал:
– Да вы больше берите. У меня много, и хорошие бомбошки, – я худого есть не стану.
– Благодарю вас, я не хочу больше, – сказала Вершина быстро и невыразительно.
И те же слова за нею повторила Марта, но как-то нерешительно. Передонов недоверчиво посмотрел на Марту и сказал:
– Ну, как не хотеть! На-те.
И он взял из горсти одну карамельку себе, а остальные положил перед Мартою. Марта молча улыбнулась и наклонила голову.
“Невежа, – подумал Передонов, – не умеет поблагодарить хорошенько”.
Он не знал, о чем говорить с Мартою. Она была ему нелюбопытна, как все предметы, с которыми не были кем-то установлены для него приятные Или неприятные отношения.
Остальное пиво было вылито в стакан Передонову. Вершина глянула на Марту.
– Я принесу, – сказала Марта. Она всегда без слов догадывалась, чего хочет Вершина.
– Пошлите Владю, он в саду, – сказала Вершина.
– Владислав! – крикнула Марта.
– Здесь, – отозвался мальчик так близко и так скоро, точно он подслушивал.
– Пива принеси, две бутылки, – сказала Марта, – в сенях в ларе.
Скоро Владислав подбежал бесшумно к беседке, подал через окно Марте пиво и поклонился Передонову.
– Здравствуйте, – хмуро сказал Передонов, – пива сколько бутылок сегодня выдули?
Владислав принужденно улыбнулся и сказал:
– Я не пью пива.
Это был мальчик лет четырнадцати, с веснусчатым, как у Марты, лицом, похожий на сестру, неловкий, мешкотный в движениях. Одет он был в блузу сурового полотна.
Марта шопотом заговорила с братом. Оба они смеялись. Передонов подозрительно посматривал на них. Когда при нем смеялись и он не знал, о чем, он всегда предполагал, что это над ним смеются. Вершина забеспокоилась. Уже она хотела окликнуть Марту. Но сам Передонов спросил злым голосом:
– Чему смеетесь?
Марта вздрогнула, повернулась к нему и не знала, что сказать. Владислав улыбался, глядя на Передонова, и слегка краснел.
– Это невежливо, при гостях, – выговаривал Передонов. – Надо мной смеетесь? – спросил он.
Марта покраснела, Владислав испугался.
– Извините, – сказала Марта, – мы вовсе не над вами. Мы о своем.
– Секрет, – сердито сказал Передонов. – При гостях невежливо о секретах разговаривать.
– Да не то, что секрет, – сказала Марта, – а мы тому, что Владя – босиком, и не может войти сюда, – стесняется.
Передонов успокоился, стал выдумывать шутки над Владею, потом угостил и его карамелькою.
– Марта, принесите мой черный платок, – сказала Вершина, – да загляните заодно в кухню, как там пирог.
Марта послушно вышла. Она поняла, что Вершина хочет говорить с Передоновым, и была рада, ленивая, что не к спеху.
– А ты иди подальше, – сказала Вершина Владе, – нечего тебе тут болтаться.
Владя побежал, и слышно было, как песок шуршит под его ногами. Вершина осторожно и быстро посмотрела в бок на Передонова сквозь непрерывно испускаемый ею дым. Передонов сидел молча, глядел прямо перед собою затуманенным взором и жевал карамельку. Ему было приятно, что те ушли, – а то, пожалуй, опять бы засмеялись. Хотя он и узнал наверное, что смеялись не над ним, но в нем осталась досада, – так после прикосновения жгучей крапивы долго остается и возрастает боль, хотя уже крапива и далече.
– Что вы не женитесь ? – вдруг часто и быстро заговорила Вершина. – Чего еще ждете.
Ардальон Борисыч! Варвара ваша вам не пара, извините, прямо скажу.
Передонов провел рукою по слегка растрепанным каштанового цвета волосам и с угрюмою важностью молвил:
– Здесь для меня и нет пары.
– Не скажите, – возразила Вершина и криво улыбнулась. – Здесь есть много лучшее ее, и за вас всякая пойдет.
Она стряхнула пепел с папиросы решительным движением, словно поставила на чем-то утвердительный знак.
– Всякой мне не надо, – ответил Передонов.
– Не о всякой и речь, – быстро говорила Вершина. – Да вам ведь не за приданым гнаться, была бы девушка хорошая. Вы сами получаете достаточно, слава богу.
– Нет, – возразил Передонов, – мне выгоднее на Варваре жениться. Ей княгиня протекцию обещала. Она даст мне хорошее место, – говорил Передонов с угрюмым одушевлением.
Вершина слегка улыбалась. Все ее морщинистое и темное, словно прокопченное табаком, личико выражало снисходительную недоверчивость. Она спросила:
– Да вам она говорила это, княгиня-то? С ударением на слове “вам”.
– Не мне, а Варваре, – признался Передонов, – да это все равно.
– Уж слишком вы полагаетесь на слова вашей сестрицы, – злорадно говорила Вершина. – Ну, а скажите, она много старше вас? Лет на пятнадцать? Или больше? Ведь ей под пятьдесят?
– Ну, где там, – досадливо сказал Передонов, – тридцати еще нет. Вершина засмеялась.
– Скажите, пожалуйста, – с нескрываемою насмешкою в голосе сказала она, – а на вид она гораздо старше вас. Конечно, это не мое дело, а только со стороны жалко, что такой хороший молодой человек должен жить не так, как бы он заслуживал по своей красоте и душевным качествам.
Передонов самодовольно оглядывал себя. Но не было улыбки на его румяном лице, и казалось, что он обижен тем, что не все его понимают, как Вершина. А Вершина продолжала:
– Вы и без протекции далеко пойдете. Неужто не оценит начальство! Что ж вам за Варвару держаться! Да и не из Рутиловых же барышень вам, жену брать: они – легкомысленные, а вам надо жену степенную. Вот бы взяли мою Марту.
Передонов посмотрел на часы.
– Пора домой, – сказал он и стал прощаться.
Вершина была уверена, что Передонов уходит потому, что она задела его за живое, и что он из нерешительности только не хочет говорить теперь о Марте.
II
Варвара Дмитриевна Малошина, сожительница Передонова, ждала его, неряшливо одетая, но тщательно набеленная и нарумяненная.
Пеклись к завтраку пирожки с вареньем: Передонов их любил. Варвара бегала по кухне вперевалку, на высоких каблуках, и торопилась все к его приходу приготовить. Варвара боялась, что служанка, – рябая, толстая девица Наталья, – украдет пирожок, а то и больше. Потому Варвара не выходила из кухни и, по обыкновению, бранила служанку. На ее морщинистом лице, хранившем следы былой красивости, неизменно лежало брюзгливо-жадное выражение [] .
Как всегда при возвращении домой, Передонова охватили недовольство и тоска. Он вошел в столовую шумно, швырнул шляпу на подоконник, сел к столу и крикнул:
– Варя, подавай!
Варвара носила кушанья из кухни, проворно ковыляя в узких из щегольства башмаках, и прислуживала Передонову сама. Когда она принесла кофе, Передонов наклонился к дымящемуся стакану и понюхал. Варвара встревожилась и пугливо спросила его:
– Что ты, Ардальон Борисыч? Пахнет чем-нибудь кофе?
Передонов угрюмо взглянул на нее и сказал сердито:
– Нюхаю, не подсыпано ли яду.
– Да что ты, Ардальон Борисыч! – испуганно сказала Варвара. – Господь с тобой, с чего ты это выдумал?
– Омегу набуровила! – ворчал он.
– Что мне за корысть травить тебя, – убеждала Варвара, – полно тебе петрушку валять!
Передонов долго еще нюхал, наконец успокоился и сказал:
– Уж если есть яд, так тяжелый запах непременно услышишь, только поближе нюхнуть, в самый пар.
Он помолчал немного и вдруг вымолвил злобно и насмешливо:
– Княгиня!
Варвара заволновалась.
– Что княгиня? Что такое княгиня?
– А то княгиня, – говорил Передонов, – нет, пусть она сперва даст место, а уж потом и я женюсь. Ты ей так и напиши.
– Ведь ты знаешь, Ардальон Борисыч, – заговорила Варвара убеждающим голосом, – что княгиня обещает только, когда я выйду замуж. А то ей за тебя неловко просить.
– Напиши, что мы уж повенчались, – быстро сказал Передонов, радуясь выдумке. Варвара опешила было, но скоро нашлась и сказала:
– Что же врать, – ведь княгиня может справиться. Нет, ты лучше назначь день свадьбы. Да и платье пора шить.
– Какое платье? – угрюмо спросил Передонов.
– Да разве в этом затрапезе венчаться? – крикнула Варвара. – Давай же денег, Ардальон Борисыч, на платье-то.
– Себе в могилу готовишь ? – злобно спросил Передонов.
– Скотина ты, Ардальон Борисыч! – укоризненно воскликнула Варвара.
Вдруг Передонову захотелось подразнить Варвару. Он спросил:
– Варвара, знаешь, где я был?
– Ну, где ? – беспокойно спросила Варвара.
– У Вершиной, – сказал он и захохотал.
– Нашел себе компанию, – злобно крикнула Варвара, – нечего сказать!
– Видел Марту, – продолжал Передонов.
– Вся в веснушках, – с возрастающею злобою говорила Варвара, – и рот до ушей, хоть лягушке пришей.
– Да уж красивее тебя, – сказал Передонов. – Вот возьму да и женюсь на ней.
– Женись только на ней, – закричала Варвара, красная и дрожащая от злости, – я ей глаза кислотой выжгу!
– Плевать я на тебя хочу, – спокойно сказал Передонов.
– Не проплюнешь! – кричала Варвара.
– А вот и проплюну, – сказал Передонов.
Встал и с тупым и равнодушным видом плюнул ей в лицо.
– Свинья! – сказала Варвара довольно спокойно, словно плевок освежил ее.
И принялась обтираться салфеткою. Передонов молчал. В последнее время он стал с Варварою грубее обыкновенного. Да и раньше он обходился с нею дурно. Ободренная его молчанием, она заговорила погромче:
– Право, свинья. Прямо в морду попал.
В передней послышался блеющий, словно бараний голос.
– Не ори, – сказал Передонов, – гости.
– Ну, это Павлушка, – ухмыляясь, отвечала Варвара.
Вошел с радостным громким смехом Павел Васильевич Володин, молодой человек, весь, и лицом и ухватками, удивительно похожий на барашка: волосы, как у барашка, курчавые, глаза выпуклые и тупые, – все, как у веселого барашка, – глупый молодой человек. Он был столяр, обучался раньше в ремесленной школе, а теперь служил учителем ремесла в городском училище.
– Ардальон Борисыч, дружище! – радостно закричал он: – ты дома, кофеек распиваешь, а вот и я, тут как тут.
– Наташка, неси третью ложку! – крикнула Варвара.
Слышно было из кухни, как Наталья звенела единственною оставшеюся чайною ложкою: остальные были спрятаны.
– Ешь, Павлушка, – сказал Передонов, и видно было, что ему хочется накормить Володина. – А я, брат, уж теперь скоро в инспекторы пролезу, – Варе княгиня обещала.
Володин заликовал и захохотал.
– А, будущий инспектор кофеек распивает! – закричал он, хлопая Передонова по плечу.
– А ты думаешь, легко в инспекторы вылезть ? Донесут – и крышка.
– Да что доносить-то? – ухмыляясь, спросила Варвара.
– Мало ли что. Скажут, что я Писарева читал, – и ау!
– А вы, Ардальон Борисыч, этого Писарева на заднюю полочку, – посоветовал Володин, хихикая.
Передонов опасливо глянул на Володина и сказал:
– У меня, может быть, никогда и не было Писарева. Хочешь выпить, Павлушка?
Володин выпятил нижнюю губу, сделал значительное лицо знающего себе цену человека и сказал, по-бараньи наклоняя голову:
– Если за компанию, то я всегда готов выпить, а так – ни-ни.
А Передонов тоже всегда готов был выпить. Выпили водки, закусили сладкими пирожками.
Вдруг Передонов плеснул остаток кофе из стакана на обои. Володин вытаращил свои бараньи глазки и огляделся с удивлением. Обои были испачканы, изодраны. Володин спросил:
– Что это у вас обои?
Передонов и Варвара захохотали.
– На зло хозяйке, – сказала Варвара. – Мы скоро выедем. Только вы не болтайте.
– Отлично! – крикнул Володин и радостно захохотал.
Передонов подошел к стене и принялся колотить по ней подошвами. Володин по его примеру тоже лягал стену. Передонов сказал:
– Мы всегда, когда едим, пакостим стены, – пусть помнит.
– Каких лепех насажал! – с восторгом восклицал Володин.
– Иришка-то как обалдеет, – сказала Варвара с сухим и злым смехом.
И все трое, стоя перед стеною, плевали на нее, рвали обои и колотили их сапогами. Потом, усталые и довольные, отошли.
Передонов нагнулся и поднял кота. Кот был толстый, белый, некрасивый. Передонов теребил его, – дергал за уши, за хвост, тряс за шею. Володин радостно хохотал и подсказывал Передонову, что еще можно сделать.
– Ардальон Борисыч, дунь ему в глаза! Погладь его против шерсти!
Кот фыркал и старался вырваться, но не смел показать когтей, – за это его жестоко били. Наконец забава Передонову наскучила, и он бросил кота.
– Слушай, Ардальон Борисыч, что я тебе хотел сказать, – заговорил Володин. – Всю дорогу думал, как бы не забыть, и чуть не забыл.
– Ну? – угрюмо спросил Передонов.
– Вот ты любишь сладкое, – радостно говорил Володин, – а я такое кушанье знаю, что ты пальчики оближешь.
– Я сам все вкусные кушанья знаю, – сказал Передонов.
Володин сделал обиженное лицо.
– Может быть, – сказал он, – вы, Ардальон Борисыч, знаете все вкусные кушанья, которые делают у вас на родине, но как же вы можете знать все вкусные кушанья, которые делаются у меня на родине, если вы никогда на моей родине не были?
И, довольный убедительностью своего возражения, Володин засмеялся, заблеял.
– На твоей родине дохлых кошек жрут, – сердито сказал Передонов.
– Позвольте, Ардальон Борисыч, – визгливым и смеющимся голосом говорил Володин, – это, может быть, на вашей родине изволят кушать дохлых кошек, этого мы не будем касаться, а только ерлов вы никогда не кушали.
– Нет, не кушал, – признался Передонов.
– Что же это за кушанье такое? – спросила Варвара.
– А это вот что, – стал объяснять Володин, – знаете вы кутью?
– Ну, кто кутьи не знает, – ухмыляясь, ответила Варвара.
1 2 3 4 5 6