Дай-ка я тебе продиктую письмо,
Мод садится у стола за пишущую машинку и готовится писать.
(Диктует.) "Многоуважаемый мэр! В связи с вашим сегодняшним визитом я... э... очень тщательно обдумал затронутый вами вопрос, и хотя не совсем охотно..."
Мод. Действительно неохотно, папа?
Билдер. Пиши: "...поскольку это налагает на меня большую ответственность, - но все же считаю своим долгом пойти навстречу вашему желанию. Это ... честь, которой я вряд ли достоин, но вы можете не сомневаться..."
Мод. "Достоин"... Но ведь ты же уверен, что достоин.
Билдер. Послушай-ка! Ты, кажется, хочешь меня рассердить? Сегодня тебе это не удастся.
Mод. А мне кажется, что это ты хочешь меня рассердить.
Билдер. Ну, а как бы ты сказала?
Мод. "Я не хуже вас знаю, что я самый достойный кандидат на этот пост".
Билдер. До чего же нынешняя молодежь непочтительна, просто неслыханно. Кстати, скажи-ка мне: куда ты ходишь каждый вечер после чая?
Мод. Я... я не знаю.
Билдер. Ну, ну, так мы далеко не уедем... От шести до семи тебя никогда нет дома.
Мод. Да видишь ли, я в какой-то мере продолжаю свое образование.
Билдер. Да ведь ты закончила его два года назад.
Мод. Ну, если хочешь, можешь назвать это увлечением. (Берет письмо, которое принесла с собой, и, по-видимому, хочет начать о нем разговор.)
Билдер. Увлечением? А кем или чем ты изволишь увлекаться?
Мод. Я не хочу раздражать тебя, папа.
Билдер. Ты еще больше раздражаешь меня своими тайнами. Посмотри, к чему они привели твою сестру. Да, кстати, я хочу покончить со всем этим сегодня же. Ты будешь рада, если она вернется, а?
Мод (пораженная). Что?!
Билдер. Мы с мамой собираемся в двенадцать часов съездить к Атене. Я помирюсь с ней. Она должна вернуться домой.
Мод (в ужасе, но пытается это скрыть). Ах! Не стоит... Нет, не стоит, папа... Она не согласится.
Билдер. Увидим. Я уже совсем забыл о своей вспышке, и она, надеюсь, тоже.
Мод (настойчиво). Папа! Уверяю тебя, что она не согласится, ты только потеряешь даром время и поставишь себя в глупое положение.
Билдер. Ну, сегодня я могу многое стерпеть. И вообще все это чепуха! Семья есть семья.
Мод (все больше приходит в замешательство, но старается скрыть это). Папа, на твоем месте я... я бы не пошла, право! Это... это унизит твое достоинство.
Бил дер. Предоставь мне самому судить об этом. Если у... мэра города незамужняя дочь, в таком юном возрасте, как Атена, живет самостоятельно вне дома, - вот это унижает достоинство... самого мэра. Нашим утверждениям, что она где-то гостит, скоро никто не будет верить. А теперь кончай письмо: "...достоин, но вы можете не сомневаться, что я приложу все усилия, чтобы оправдать... э... это высокое звание..."
Мод с отчаянием стучит на машинке.
Написала? "И... э... блюсти традиции, которые вы так достойно..." Нет... э... "так стойко"... э... э...
Мод. Поддерживали.
Билдер. Вот, вот, "...поддерживали. Преданный вам...".
Мод (заканчивая). Папа, ты считаешь, что Атена ушла, потому что обиделась. Ничего подобного. Она давно собиралась уйти. Она нарочно довела тебя до бешенства, чтобы ей проще было это сделать. Она не могла больше жить дома.
Билдер. Ерунда! С чего бы это?
Мод. Однако это именно так! И я... (Спохватилась.) Пойми же, ты только выставишь себя в смешном свете, если пойдешь к ней.
Билдер (встает). Послушай, Мод, к чему ты клонишь?
Mод. К чему? Да ни к чему!..
Билдер. Беда в том, что вы, девочки, очень избалованы и вам нравится дразнить меня, но сегодня ты меня не заставишь рычать. У меня слишком хорошее настроение. Вот увидишь, с Атеной я все улажу.
Мод (вдруг). Папа!
Билдер (с мрачным юмором). Ну! Выкладывай) Что в этом письме?
Мод (снова не решается и комкает письмо в руках, за спиной). О, ничего.
Билдер. Сегодня у тебя все "ничего". Тебе известно, какими людьми окружена теперь Атена? Ведь ты, вероятно, видишься с ней?
Мод. Иногда.
Билдер. Ну?
Мод. Да никакими. Здесь ведь нет никого интересного. Все безнадежно отстали.
Билдер. Ах, ты находишь? Во всем виноваты эти тлетворные книжонки, которыми вы зачитываетесь. Вот что я вам скажу, сударыня, - чем скорее вы и ваша сестра избавитесь от ваших дурацких взглядов насчет самостоятельной жизни, тем скорее вы обе выйдете замуж и начнете эту самую самостоятельную жизнь! Мужчинам не нравятся женщины нового толка - сколько бы мужчины ни утверждали обратное!
Мод. Ты судишь по себе, папа!
Билдер. Ну, что ж. А я такой, как все. Если будешь понаблюдательнее, скоро сама это поймешь.
Мод. Мужчины считают, что только они имеют право пользоваться свободой.
Билдер. Это неверная формулировка. (Выколачивает трубку.) Женщинам нашего круга никогда не приходилось сталкиваться с действительностью.
Мод. Может быть, но мы этого хотим.
Билдер (добродушно). Знаешь, я готов побиться с тобой об заклад на что угодно: Атена уже достаточно хлебнула этой самой действительности и излечилась от своего сумасбродства.
Мод. А я держу пари, что... Нет, впрочем, не буду!
Билдер. И не стоит. Атена вернется домой и будет рада этому без памяти. Позвони Топпингу и прикажи подать автомобиль к двенадцати.
В то время как он открывает дверь, чтобы выйти, Мод делает движение,
порываясь подойти к нему, но останавливается.
Мод (смотрит на свои часы). Половина двенадцатого! Боже ты мой! (Идет к звонку. Звонит. Затем возвращается к столу и записывает адрес на листке бумаги.)
Справа входит Топпинг.
Топпинг. Вы звонили, мисс?
Мод (держа листок). Да. Слушайте, Топпинг! Можете вы съездить на велосипеде очень срочно, сейчас же? Мне надо кое-что сообщить мисс Атене, страшно важное. Всего несколько слов: "Берегись! Папа едет к тебе". (Протягивает ему записку.) Вот ее адрес. Вы должны съездить туда и вернуться до двенадцати. В двенадцать папе и маме будет нужен автомобиль, чтобы поехать к Атене, так что распорядитесь насчет автомобиля, прежде чем отправитесь. На велосипеде у вас весь путь займет не больше двадцати минут. Это там, на набережной, около перевоза. Но наши не должны видеть вас ни когда вы будете уезжать, ни когда вернетесь.
Топпинг. А если я попаду к ним в лапы, мисс, записочку прикажете съесть?
Мод. Безусловно! Топпинг, вы просто прелесть! Поторапливайтесь!
Топпинг. Никаких более подробных указаний, мисс?
Мод. М-м... Нет.
Топпинг. Слушаю, мисс Мод. (Читает, стараясь запомнить адрес.) "Брайери Студио, Ривер-Род. Берегись! Папа едет к тебе!" Я уйду с черного хода. Ответ нужен?
Мод. Нет.
Топпинг кивает головой и выходит.
Что ж, это все, что я могла сделать. (Стоит задумавшись, и в это время занавес опускается.)
КАРТИНА ВТОРАЯ
Мастерская художника, при ней - квартира; все вместе стоит не дороже восьмидесяти фунтов в год. Тут, конечно, есть какие-то полотна, кисти, краски, мольберт, но атмосфера скорее жилая, чем рабочая. Большой беспорядок. Голые стены, покатый застекленный потолок, окон нет; камина тоже не видно. Слева дверь в спальню, справа в кухню. На заднем плане в центре
входная дверь. В дверь стучат. Из кухни выходит молоденькая горничная Энни, в холщовом платье цвета синей промокашки, в белом голландском чепчике. Энни хорошенькое розовощекое создание; она сосредоточенно хмурится, идет к входной двери и отворяет ее. За дверью стоит Топпинг. Он входит и
останавливается у порога.
Топпинг. Мисс Билдер здесь живет?
Энни. О нет, сэр. Тут живет миссис Херрингем.
Топпинг. Миссис Херрингем? А! Молодая дама с темными волосами и большими выразительными глазами?
Энни. О да, сэр.
Топпинг. И на белье у нее метка "А. Б."? (Подходит к столу.)
Энни. Да, сэр.
Топпинг. А на рисунках подпись "Атена Билдер"?
Энни (взглянув на один из рисунков). Да, сэр.
Топпинг. Давайте-ка посмотрим. (Разглядывает рисунок.) Вы сказали: миссис Херрингем?
Энни. О да, сэр.
Топпинг. Вот так штука!
Энни. Вы что-то сказали, сэр?
Топпинг. Бросьте это "сэр", дорогая; я сам служу у Билдеров. Мистер Херрингем дома?
Энни. О нет, сэр.
Топпинг. Мне ждать некогда. Передайте вот что. От мисс Мод Билдер. "Берегись! Папа едет к тебе". Так вот, кто бы из них ни пришел первым, надо им это передать, постарайтесь не забыть!
Энни. О нет, сэр.
Топпинг. Значит, они женаты?
Энни. О, я не знаю, сэр.
Топпинг. Понятно. Во всяком случае, мистер Джон Билдер тоже не знает. Вот почему надо им это передать. Поняли?
Энни. О да, сэр.
Топпинг. Ну, смотрите! А мне пора. Значит, от мисс Мод Билдер: "Берегись! Папа едет к тебе!" (Кивает ей, поворачивается и уходит, захлопнув за собой дверь.)
Энни стоит некоторое время, раскрыв рот,
Энни. Ой! (Идет в спальню и вскоре возвращается с мужской пижамой, зубной щеткой, ночными туфлями и футляром с бритвами и кладет все это на стол; затем бежит в кухню и возвращается оттуда с большой формой для теста в руках; ставит форму посреди комнаты. Потом снова идет в спальню и возвращается с платяной щеткой, двумя щетками для волос и мужской домашней курткой. В то время как она засовывает все это в форму и уносит обратно в кухню, слышно, как к дому подъезжает и останавливается автомобиль. Энни снова появляется в дверях кухни, как раз в ту минуту, когда раздается стук дверного молотка.) Эх ты, вот досада! (Стук повторяется. Она открывает дверь.) О!
Входят мистер и миссис Билдер.
Билдер. Мы мистер и миссис Билдер. Моя дочь дома?
Энни (в замешательстве). О, сэр, нет, сэр.
Билдер. Милая моя, "о, сэр, нет, сэр" - это лишнее. Просто "нет, сэр". Поняли?
Энни. О, сэр, да, сэр.
Билдер. Где она?
Энни. О, сэр, я не знаю, сэр.
Билдер (пристально смотрит на нее, словно подозревая, что она над ним подшучивает). Она скоро вернется?
Энни. Нет, сэр.
Билдер. Откуда вы знаете?
Энни. Я н-не знаю, сэр.
Билдер. Зачем же вы тогда это говорите? (Чуть было не пробормотал: "Вот дура!", - но, заметив ее разрумянившееся лицо и прерывисто вздымающуюся грудь, похлопал ее по плечу.) Ничего, ничего, не надо пугаться.
Энни. О да, сэр. Извините, сэр, вам больше ничего не нужно?
Миссис Билдер (искоса взглянув на мужа, с легкой улыбкой). Нет, можете идти.
Энни. Спасибо, сударыня. (Поворачивается и убегает в кухню.)
Билдер смотрит ей вслед, а миссис Билдер смотрит на Билдера, продолжая
слегка улыбаться.
Билдер (после того, как Энни ушла). Забавная голландочка... славная фигурка... (Оглядываясь.) Гм! Странный народ эти девушки! Подумать только, что Атена предпочитает все это дому! Что?
Миссис Билдер. Я ничего не сказала,
Билдер (пододвигает жене стул и садится сам). Что ж, нам, очевидно, придется подождать. Черт бы побрал это никсоновское наследство! Если б Атене не достались эти жалкие деньжонки, она не могла бы так поступить. Ну, я думаю, от них теперь уже ничего не осталось. Я сделал ошибку - не надо было выходить из себя, когда я разговаривал с ней.
Миссис Билдер. Но ведь человек всегда совершает ошибку, когда выходит из себя.
Билдер. Как это мило сказано, как хладнокровно! Вы, женщины, ведущие спокойную жизнь за чужой спиной, всегда говорите такие вещи. Я часто задаю себе вопрос - понимаете ли вы, женщины, в каком напряжении живем мы, деловые люди?
Миссис Билдер (присущим ей чуть ироническим тоном). Как ужасно, что приходится добавлять к этому еще и бремя семейной жизни!
Билдер. Ты всегда была такой безразличной ко всему! Если мне что-нибудь нужно, я добиваюсь своего любой ценой.
Миссис Билдер. Я это заметила.
Билдер (коротко рассмеявшись). Удивительно было бы, если бы ты не заметила - за двадцать три-то года. (Дотрагивается носком башмака до холста, прислоненного к столу.) Искусство! Просто предлог! Не хватает еще, чтобы и Мод сорвалась с цепи! Она какая-то беспокойная. Но мне все же следовало избежать этой стычки с Атеной. Надо было действовать настойчиво, но мягко.
Миссис Билдер улыбается.
Чему ты улыбаешься?
Миссис Билдер пожимает плечами.
А это что такое?.. Папиросы! (Рассматривает Этикетку на коробке.) Очень крепкие - и не слишком хорошие! (Открывает дверь.) Кухня! (Закрывает дверь в кухню, идет к другой двери и открывает ее.) Спальня!
Миссис Билдер (вслед его исчезающей за дверью фигуре). А ты не думаешь, что лучше не делать этого, Джон? (Он уже исчез, и она заканчивает фразу выразительным жестом и долгим вздохом, а затем закрывает глаза.)
Раздается властный голос Билдера: "Джулия!"
Ну, что еще? (Идет к нему в спальню.)
Энни высовывает голову из дверей кухни, делает шаг вперед, как бы собираясь куда-то бежать, но, услышав голос Билдера, снова скрывается в кухне. Входит Билдер с ремнем для правки бритв в одной руке и кисточкой для бритья в
другой; за ним идет миссис Билдер.
Билдер. А вот это как ты объяснишь? Боже мой! Где эта служанка?
Миссис Билдер. Джон! Не надо! (Встает между ним и кухонной дверью.) Это неприлично.
Билдер. Наплевать!
Миссис Билдер. Джон, так нельзя. Ведь у Атены у самой темный пушок над верхней губой, ты же знаешь.
Билдер. Что? Я останусь тут и выясню все до конца, даже если мне придется ждать целую неделю. Отцы, которые позволяют своим дочерям... Ну и времена! Черт знает что такое! (Яростно взмахивает ремнем, словно собираясь опустить его на чью-то спину.)
Миссис Билдер. Этого она не потерпит. В наши дни даже жены этого не терпят.
Билдер (угрюмо). Война перевернула все вверх дном. Женщины совершенно отбились от рук. Куда она, к дьяволу, провалилась?
Миссис Билдер. А что, если ты оставишь меня здесь одну поговорить с ней?
Билдер (зловеще). Уж это предоставь мне.
Миссис Билдер. А по-моему, я это сделаю лучше.
Билдер. Что у тебя за манера всегда возражать мне, что бы я ни говорил! Пойду-ка, посмотрю еще... (Подходит к дверям спальни, но, услыхав, как в замок входной двери кто-то вставляет ключ, останавливается. Прячет руку с ремнем и кисточкой за спину и говорит тихо.) Вот она!
Миссис Билдер подходит к нему, и они оба поворачиваются лицом к входной двери. Входит Гай Херрингем. Они стоят в стороне, он успевает закрыть дверь и только тогда замечает их. От изумления он разевает рот, а его рука опускается на ручку двери. Гай - молодой человек приятной наружности, в костюме спортивного покроя, да к тому же еще с дымящейся сигаретой в руке.
Он заговорил бы, если б мог, но он слишком поражен.
1 2 3 4 5