Дмитрий ГолынкоВольфсон

ПОВЕСТЬ О СОНЕЧКЕ



Пьетро Аретино в комедии Talanta заметил: риторика на конце языка у всякого, кто любит, кто обманывает и кто нуждается. Я и любил ее, и обманывал, и, что самое печальное, нуждался в ней, - оттого, как сами понимаете.

ДЕРЕВНЯ

Цирк, да и только, С ворохом протекций
я в переплет плутовского в поселок гортипа Выру
романа попался на вакации прибыл.
Шобла жовиальных
вральманов меня поджидала
на предмет кутежей и
жидкопсовой охоты - Шкурки пускали на смушки,
мы травили борзыми нам за них минецкое пиво
серебристых бабров. разливал целовальник.
Я произведен в padre
дураков на всешутейшем
клоунском конклаве,
инсценированном местным Мне присвоили картонный
кружком интуитов колпак, домино в блестках
и эстетиков холодноглазых. и звание - злобный трикстер.
Мой денщик Ванька Хаим
отведывал часто
мой стэк и пряник.
Велел ему в двухэтажный Сперва в угодие - энских,
фиакр (pageant) запрячь пони, инсталляция их именья
и на поклон к соседям. слыла на весь околоток.
Скинул бахилы у входа,
подтянул на гамашах тесемки,
ковыляя по кавалерийски
на роликовых лыжах Ле пер в обветшалом
под кривляние мониторов кармазинном шлафроке,
представился семейству. ля мер в разлетайке,
а дочь в бабочковидной
штофной робе на фижмах
из китового уса.
На нее глаз положил сразу, Фуршет состоялся
сделала книксен - Соня, в палисандровой гостиной,
по вранцузски картавя. должное отдал в полной
турятине по тульски,
тригорским пулярдам
с филевскими трюфелями.
Только я потянулся из-под полы строя дулю:
к шартрезу из Пльскова Большого Ворона кубок
хлоп меня по руке Соня, этому стрюцкому не по чину.
Нимало я не смутился -
если сердится миньона,
знать, ее интригую.
Соня, строя мне куры, Бравурная ущербность
бросив пяльцы подсела ее фиоритуры
к пульту клавикордов. растрогала до смеха.
Ее аранжировки
на звуковой дорожке
памяти сохранились.
Под лорнетами домашних обнесенного неживою
фигурами фарандолы изгородью из нержавейки
мы двинулись вдоль боскета, и пенопластовых блоков.
А за решеткой пеньковой
карликовы каштаны
сброшюрованы в парк английский.
Нас ландо покатило Сам Руссо прослезился б
по конопляному тракту обозрев артефакты
на пикника веселье. благозрачных фольварков.
Бельканто ручья в сосновой
рощице меломана
доведет до инфаркта.
Так новая элоиза на пуант горы лысой,
и кандид помудревший и в ильмовом лабиринте
вознеслись на фуникулере скрылись от провожатых,
чтоб рандеву затеять
в ясеневой подсобке,
обитой пробковым дубом.
Арматуру стальную - и расчистил лежплощадь
радиаторов каркасы - от болванок столярных
сковырнул я с козетки и кожевенных заготовок.
Прослыть не опасаясь
мерзавцем брутальным
в испарине самокопанья
признаюсь: ни вот на столько Губу раскатал читатель
к ней не питая, сквозь калейдоскоп замочный
назло читателю испортил. считать, сверяясь с брегетом,
сколько секунд бесценных
акробатничали в кроватке
пятки наши четыре.
За нескромность тебя, читатель, Риторические фигуры
неплохо б турнуть с поля сочленений телесных
моего текста. Да лень мне... скоро осточертели,
ведь прочной связи рутина
скучнее игры с девкой
сенной, да и свеч не стоит.
Дворового лебедя Федьку Стал притчею во языцех
я произвел в чичисбеи, наш menage a trois или
то есть в cavalero servento. венецианское patti.
Надоело и это,
ведь в механике жизни
мешанина (pele-mele) женщин
и мальчиков только средство Хитер я бобер, не промах,
для самопознанья или запахнулся в салоп лисий
канцон в dolce still nuovo. и таков был на все четыре.
Перед Соней, правда, неловко:
следил прилежней, чем за ногтями
за версиловской совестью своею.

ГОРОД
Обидно, что я ни в какие
ворота не лезу в жизни,
и в смерть не заносят сани.
Сетуя, что жизнь не сложилась, колол n-мг ностельгина -
а скомкалась, себе сделал инъекции легкой лени,
от моралина прививку, втирал нигилиновые мази.
Античность забыть пытался,
зачитывая до дыр Марцелина -
клин вышибал клином.
Меблирашки из мазохизма Квартира - фуфло, с дефектом
снял на Греческом проспекте центрального отопленья
у папье-маше гастронома. после космет.ремонта.
Обустроился, и Ювенала
против женщин шестую сатиру
изучал на паралоновом пуфе.
Стосковался по Соне, на рейсовом тарантасе
ей письмо-крестословицу чиркнул. или в челночном берлине -
Она сорвалась в Пэ-бург сразу я не уточнял даже.
В ночь перед ее приездом
я в сна лапы попался,
сон вяжет, как ягода волчья.
Снилось - была Соня телодвиженья наши
моей смерти затравкой, псалом Генделя трактовали
под байковым одеялом иль раскольничьи распевы.
Мы сплетали своими телами
скрипичного ключа знак
иль крюки старообрядцев.
Прикурить потянулась Соня, Кочан головы положила
нож из фольги скрутила на лиможской эмали блюдо,
и голову отсекла мне. на рот щеколду топаза,
в лоб диадему цуката,
в глаза по марципану
и сливками окропила.
И в лунатичном трансе В буффонаде прощанья
несла ее на автопилоте не платком махнула наотмашь,
к теннисному корту. а рукояткой ракетки.
Подчеркнем визуальную сложность
слежения за воланом
моей головы, бедолаги.
Описал он мертвые петли сбросив балласт слезины
над рингами танцплощадок на бульбочку Биржи
в цветомузыке мук вечных, и кондрашку Коллегий.
Голова уж в эоносфере,
салютовал ей орбиты
станционный смотритель.
Каталась, как сыр в масле, И хлопушечным сорпризом
по клеенке вселенной, приземлилась на плац подушки,
с микромегасом соревнуясь. увлажненный слегка слезами.
Оказался тот сон в руку,
после него все к черту
гакнулось полетело
Решается ребус в два счета: а жизнь обернулась жизнью,
когда меня повстречала, подло так обманула -
Соня мечтала о многом, не тот билет в лотерее.
Упражнялся я за конторкой
в нарциссизме письма, присягая
прошлому языковому,
и не мог уделять ей много, театральной карьеры -
к ней в такт не попадая. на вторых ролях подвизалась
Она строила карточный домик где-то на малой сцене.
Но театр - не фунт изюму,
к ней подъезжать начал
импрессарио-старикашка.
Меркурий его не избавил Отказала ему, как серпом по,-
от фистулы под пудрой, мол, шуры-муры пристойней
а все метрескам камелии дарит. водить с половым из рест рана.
Хотя контракт потерял силу,
не отчаялась ни на йоту,
держала фасон, что надо.
Знакомств завела много по кинопрокату фильмов,
и коммерч.директором стала проявила шпагатную ловкость
в инофирме-шаражке в русского бизнеса свинстве.
Псу под хвост бросила это,
и сделалась внештатной
в шапито жонглерессой,
а затем на две ставки бедер - тирли-ти-тили,
мотыльком мюзик-холла, облизнулся бы митя
стриптизеркой с изгибом карамазов, да и другие.
Избрала стратегию мести
мне за свои метанья:
монтажировала сутки
в ого-го эротичный триллер Мы оба холодны были,
из гальванической скуки если холод о холод,
и перепалок нудных. получается всполох
ненависти - с нею
пустотелые обереги
амулетницы не сладят.
Необузданная дикость А ей, бедняжке - colombe,
ее энергии женской как отозвалось сторицей
вышла мне боком. и подумать-то страшно.
Характерцы у нас, право, -
битое стекло гравий
харакири Сахара
Зачем встрял я в contrasti Бывало, в прихожей Соня
этих гнусненьких разборок? - цыганскую венгерку
ведь мог подстелить соломку... ненависти танцевала,
перенимая ужимки
факира перед фиглярством
братания с коброй.
Лохматила золотистые космы, Ее медичейские губы
в конвульсиях валькирий ядовитым медом смеялись -
на себе комбинацию мяла. цикламеном бы их запечатать.
Кляла меня в мать и бога,
трассировал ее шепот:
Ты не будешь жить, не будешь.
Fi donc! Посуди, как ничтожно, Применила излюбль.приемчик:
не любить ничего, кроме в лодыжку мою вонзила
своих гениталий". цитатный каблук французский.
Лакированными коготками
в три рубчика полоснула
мои ключицы и так далее...
По линолеуму каталась, Из ходящей ходуном рюмки
под канапе укатились валерьянку пила, рыдая
ее клипсы и слезки. над стрелками на колготках.

ДОРОГА
Чтобы хоть что-то поправить сменить клиническую картину
обоюдно решили пуститься пространства и раствориться
в пастиш путешествий - за кулисами горизонта.
С рук оторвали билеты,
на рейсовом аэрокармене
в Татлине приземлились.
По традиции посетили и бар в башне Вана Гога,
концертный зал Нигилистов, где ломтик лимона в коктейле
кирик Оливера Твиста красней отрезанного уха.
Ассортимент разведать
зашли мы в shop Черный пудель
в башне Толстая Маргарита.
Был в целлофан расфасован Соня к нему приценилась,
порошок галлюциногенный я ж настаивал, что нужнее
из бенгальского пепла. тигель для трансмутаций.
На то и на то не хватало,
каждый во что бы ни стало,
настоять на своем пытался.
Как не совестно, право слово, .........................
так тянуть мир на себя, больно. .........................
......................... .............................
Курс лодара на ладан дышит
но нам с лихвою хватило,
чтобы зафрахтовать дрезину
до республики Литл-вальс, и В Вальс-юне мы сразу сняли
латгалльские санкюлоты не фатеру, а люкс-номер
не вставляли нам палки в колеса. в отеле на ул.Ганимеда.
Там с Тацитом и в гетрах
самого себя представлял я
легионером в когорте.
Бзик фантазии - панацея Вечером загнездились
от скуки и ужаса жизни, в ресторации Стара Росса ,
от глупости и остального. подсел к нам жантильный
тип до боли знакомый
и гансвурстовским реверансом
салютовал: Из Одессы
ксендз Сеня Холерин . где одел галифе и сутану
Пригласил на партию виста нанковую. Приглядевшись,
в каплицу у Остра Брамы, меня заключил в темницу
бурсацких объятий, крякнув:
Ба, со скамьи семинарской
мы с тобой не видались.
Увы, судьба-басаврючка Давай по рукам ударим,
развела по разным страницам бьюсь об заклад, что гравюры
и параграфам кодекса жизни. наших забав сохранил ты...
Заводилою слыл Даня
Скорамучченко, заядлый
певец карнавальных rispetti.
Мы напялили красные свитки, а затем парадную лужу
каучуковые пол.члены наполнили шампанским,
раздавали в гостинцы, чтобы в ней ревизора коляска
наклюкалась по рессоры,
завалилась, пьяная в стельку,
под забор бургомистра.
Был с нами Веня Бригеллин, Экзаменовала на стойкость
еврей виницейский, экзекуции потеха,
так он заложил нас после. мы выдержали на славу.
Чем ты сейчас занят?
Ничем? Я вот строчу диссер
по смеховой культуре.
Был тут записной критик - и дезодорантом минецким, -
в каждой бочке затычка - так он составил реестр
шибал кухмистерским варом смертей в русской литературе -
инвентарь стереоскопичных
па из нашего мира
в иллюзион иного...
Я стал заговаривать зубы натянутому тросом
Сене Ты такой умный, между мною и Соней --
поставь-ка диагноз страданью, я в нем ни бельмеса не смыслю .
Отвечал: Вы оба - пустышки,
одна пустота от скуки
пожирает другую.
Я не на шутку взбесился: Сеня подлил огонь в масло:
Проклятый психолог, какого ... Увы, ассорти любовных
в душу без мыла лезешь. связей скукожится быстро
в цикличные арабески,
так что выгоднее период
монотонии разнообразить
разлукой , - и подправляя спец по тренингу патологий,
фиолетовые папильотки, чтобы на турникете страсти
добавил", - тебе нужен ты внутри болезни безлюбья
накачал нарциссизма силу,
законсервировал в себе мощь и
универсализм разрушенья.
Благослови мегаломании приступ, и одиноким. В распятье
тебе не грозит быть счастливым, вмонтированный динамик
тебе бог велел быть великим гимн республики Литл-вальс пел.
Соня в истерике билась:
Полишенель, ну-ка,
пошли от греха подальше..."
Пол-ночи ликер тянули, Бывает, молчанье -
репетируя разлуку розовым маслом на сердце,
не перекинулись ни словом. бывает - напалмом.
Тактика паузы подкачала,
молчания детонатор
вызвал взрыв расставанья.
С променада вернувшись утром была как поддых лавина,
обнаружил пустой номер - ниже пояса колеса
катастрофа ее побега товарняка вагонетки
Вентилятор маразматичен
воздуха ток кантата
контакт заземленье

ИНТЕРЛЮДИЯ: НОВЫЕ СТАНСЫ К СОНЕЧКЕ
1
В ту ночь ты была в меховой шубке,
Смеялась над белибердой шутки...
Все на свете commedia dell arte,
Presto сходим на нет в конце акта.
Ты ль не фишка в партии трик-трака,
Черт знает, что за кретин-трагик
Из нас двоих сколотил труппу.
К ней Бригелла-Бог приложил руку.

2
Ответь саркастичней карменситы --
Какого барсика бред сивый
Моей жизни, похожей на трюк бледный,
Превратила ты в улялюк сплетни.
Запнись на фиглярстве, неся лажу.
В знак умолчанья подай лапу.
Любовь продута в два-три хода,
В ее механизме внутри холод.
3
Мне, лежебоке, лафа горя,
Иль зарабатывать фант гостя
В прошлое наше, где блажь, придурь,
Склоки, верней, чем деньжат прибыль.
Только пшик из его дымовой шашки,
закидать его трудно худой шапке.
Не отвесь ему, харкнув, поклон в рожу,
А в кармане фигу построй в розу.
4
Бьюсь об заклад, что каюк близок,
Черта с два на раскаянья клею влипну...
Как-никак я дока беду каркать,
Как на козлах полено я жду казни.
Не узнает постылый мой вес балка.
Мне заказано к миру взреветь: Баста!
Если я кранты сам себе пулей,
То-то будет смеху тебе, putte.

5
Узурпатор права на вопль к небу,
Весельчак я - не мизантроп нервный,
Ведь потеря девы не вновь моту
В эдгаровом царстве у ног моря.
Мой демон-хранитель тебя выкрал,
Или ты, попросту говоря, вырод-
Мой демон-хранитель и есть, фору
Мне дай показать скорбей фокус.
6
Мой демон-хранитель, тяни жилы
Из меня, положа лишить жизни
Мои творенья. Сродни с лирой
Банный лист бумаги дрожит липой.
За игру на фуфу вышли мне вилы.
1 2