https://wodolei.ru/catalog/mebel/kompaktnaya/
Первая – Серафимы, Херувимы и Престолы... Вторая – Господства, Силы и Власти... Третья – Начала, Архангелы и, наконец, Ангелы.
Сонный и нетрезвый В.В. плыл в негустых облаках, лежа на своем вагонном диванчике.
Он с трудом приоткрыл соловые глаза, иронически пробормотал:
– Понятия не имел. Но во всем этом есть что-то армейское...
– Пожалуй, – согласился голос Ангела. – Если помните описание загробно-райской системы у Твардовского в поэме «Теркин на том свете», то смею вас заверить, что Александр Трифонович очень верно воссоздал подлинную небесную обстановку и схему внутренних отношений...
В.В. с трудом превозмог сонно-алкогольный анабиоз, добавил:
– По тому времени, Ангел... Кстати, где вы?
– Я тут, неподалеку. Что вы хотели сказать?
– Я хотел сказать, что тогда «Теркин на том свете» был очень смелой и превосходной пародией на всю систему Советской власти, – слабым голосом сказал В.В.
– И одновременно – точным слепком с нашего запредельного мира! – где-то произнес Ангел. – Свидетельство тому – мои самые яркие детские воспоминания...
Не открывая глаз, В.В. даже попытался сострить:
– В каком же качестве вы там пребывали? Как «Сын святого полка»?
– Нет, – прозвучал спокойный голос Ангела. – Я был одним из лучших учеников Школы ангелов при третьей ступени Третьей Триады. Звучит несколько нелепо, но иначе и не скажешь.
– Забавненько... – В.В. даже попытался ухмыльнуться во сне.
Но именно в эту секунду стали происходить уж совсем невероятные вещи...
НЕБО. ШКОЛА АНГЕЛОВ. СОВСЕМ ИНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ...
Над нашими головами теплое солнечно-голубое небо...
Плотные прелестные белые облака, на которых, как на какой-то земной лужайке, расположена очаровательная игровая площадка для малышей...
Маленькие – лет четырех-пяти Амурчики и Купидончики, с небольшими трогательными крылышками, одеты в белоснежные с золотом хитончики.
В их пухлых ручках зажаты маленькие золотые луки и стрелы, и они весело стреляют по мишеням...
...фанерным фигурам Адама и Евы, с нарисованными на них большими красными сердцами, похожими на красные яблоки, которыми Ангел недавно угощал В.В.
* * *
Откуда-то слышался голос Ангела, объясняющего старому В.В. порядок и структуру обучения в Школе ангелов-хранителей:
– Преподавали нам старые и опытные ангелы-хранители, которые в свое время были вынуждены перейти на педагогическую работу. Кто по возрасту, кто по здоровью. Ибо работа ангелов-хранителей на Земле с Людьми – труд невероятно тяжелый! От общения с Человеком, от попыток оградить его от кучи мелких и больших неприятностей, порой – смертельных, нервное напряжение самих ангелов-хранителей обычно достигало критических точек, когда уже требовалась немедленная реабилитация. Это несмотря на то что два раза в год все практикующие ангелы-хранители проходили обязательный курс оздоровительной диспансеризации. Но этого оказывалось недостаточно, и в конце концов вымотанный ангел-хранитель со временем был просто вынужден сменить поле деятельности...
* * *
... Весело трепеща крылышками, Амурчики и Купидончики с удовольствием расстреливают фанерные мишени с изображением Адама и Евы...
Их тренер – пожилой, благообразный крылатый ангел с настоящим спортивным олимпийским луком и колчаном, полным настоящих стрел, – поправляет малышей, радуется их метким выстрелам, огорчается их неудачам...
А малыши – Амурчики и Купидончики – ведут себя точно так же, как и все их земные сверстники в обычном детском саду...
* * *
... Далее, на этих очень плотных и белых облаках под теплым солнцем, совсем как в образцовой и дорогой частной Земной школе, стоят прекрасные белоснежные парты, за которыми сидят старшие мальчики...
И привычная школьная доска, и все учебные пособия, которые в обычных Земных классах висят на стенах или стоят на полу, здесь, в Школе ангелов-хранителей, просто висят в воздухе, переплывая с места на место по мановению пожилого Ангела-Педагога с поредевшими и пожелтевшими от старости обвисшими крыльями...
* * *
А в это время мы слышим голос нашего Ангела:
–...кто-то из стариков ангелов-хранителей вступал на канцелярско-административную тропу, кто-то на преподавательскую работу в начальное и среднее отделение нашей Школы...
* * *
Вот маленький, хулиганистый Купидончик подлетел к мишени «Ева» и, пользуясь тем, что преподаватель стрельбы из лука не видит его, перевешивает яблоко в виде сердца с груди Евы на ее причинное место...
И тут же, к ужасу ангела-воспитателя, с десяток золотых стрел точно вонзаются в это «яблоко Евы»!!!
* * *
Голос нашего Ангела:
–...в начальном учились совсем малолетки. Готовили из них Амуров и Купидонов, а на среднее отделение отбирали мальчиков от восьми до двенадцати лет. Ну как в Петербургскую хоровую капеллу...
* * *
За партами Небесного класса сидят десятка два старших мальчиков. Они тоже в хитонах, с крыльями, но в кроссовках...
Внимательно слушают своего педагога – Старого Ангела, бывшего Хранителя. У него доброе, умное лицо, живые внимательные глаза.
* * *
Голос нашего Ангела:
–... Мы были распределены по самым разным специализациям. В результате строгого психологического отбора, с учетом необходимых физических данных, я был зачислен на поток ангелов-хранителей. Мне очень повезло. Я попал в класс одного удивительно интеллигентного и мудрого пожилого Ангела.
* * *
...тихо плывет по небу диван из шестого купе спального вагона поезда «Красная стрела». Лежит на нем полупьяненький, старый В.В., весь в облаках.
При последних словах Ангела В.В. неожиданно открывает глаза и приподнимается на локте:
– Ну-ка, ну-ка! Хотел бы я посмотреть, как выглядели вы в столь нежном сорокакилограммовом возрасте!..
В.В. вглядывается в сидящих за белыми партами мальчиков и безошибочно узнает в восьмилетнем ангелочке своего соседа по купе!
* * *
– Узнали? – откуда-то спрашивает наш Ангел.
– Конечно! Валяйте дальше вашу историю! – В.В. снова укладывается на свой железнодорожный диван и закрывает глаза...
– Ну, слушайте. Спустя три года обучения, когда мне исполнилось одиннадцать...
ВСЕВЫШНИЙ АНГЕЛЬСКИЙ УЧЕНЫЙ СОВЕТ
... Шло заседание Всевышнего Ангельского Ученого Совета Школы ангелов-хранителей.
Все ангельское руководство, свесив пожелтевшие крылья за спинки облачных кресел, сидело за огромным белым столом, ножками уходящим в нижние плотные облачные слои. Светило теплое солнце в голубом и ясном безмятежном небе...
Перед столом стоял старый и мудрый классный Ангел-Хранитель, положив руку на плечо нашего повзрослевшего, уже одиннадцатилетнего, Ангела.
* * *
Звучит голос сегодняшнего Ангела:
–...когда мне исполнилось одиннадцать, наш Мастер обратился Наверх с просьбой предоставить мне персональную учебную практику Внизу, на Земле. Причем совершенно адресную: закрепить за мной одного неблагополучного Человека, которого я должен был бы хоть немного ограждать от его бедственных ситуаций, куда он с некоторых пор постоянно влипал. Естественно, в силу моих ученических возможностей.
* * *
Заседание Ученого Совета Школы ангелов напоминало немое кино:
С очень недовольными лицами, Всевышний Совет был крайне обеспокоен предложением классного руководителя нашего Ангела!
Все явно выступали против.
Классный руководитель горячо доказывал свою правоту.
Видно было, как в один особо напряженный момент маленький одиннадцатилетний Ангел раскрыл было рот в возмущенном крике и решительно рванулся к столу Совета...
Но мудрый старый педагог одной рукой придержал его за крыло, а другой закрыл рот мальчику Ангелу, чтобы тот, в своем мальчишечьем максимализме, не ляпнул чего-нибудь лишнего!..
* * *
Голос нашего Ангела:
– И все-таки разрешение на мою персональную практику было получено! Сработал безупречный авторитет нашего Мастера – бывшего заслуженного Ангела-Хранителя... Мало того, Всевышний Ангельский Ученый Совет сам закрепил меня за одним совершенно конкретным Земным Человеком, с чьей семьей я неразрывно связан и по сей день.
* * *
Неожиданно стало темнеть солнечное голубое небо...
...и превращаться в потолок двухместного купе «Красной стрелы»...
Облака, на которых только что стояли маленький Ангел со своим классным руководителем, начали преобразовываться в обычный купейный пол, затянутый синтетическим ковриком...
...а светлая бескрайняя небесная даль, словно в сказке, вдруг стала оборачиваться обычными стенами купе...
...купейной дверью с большим темным зеркалом...
...вагонным окном, задернутым складчатыми шторками...
ШЕСТОЕ КУПЕ ВАГОНА...
... И В.В. оказался сидящим на своем диванчике, облокотившимся на приоконный столик с пустой фаянсовой кружкой, с огрызками двух яблок.
... А взрослый, красивый и могучий Ангел лежал на своем месте и печально смотрел в темный потолок купе остановившимися глазами.
Его лицо освещал один лишь ночничок у изголовья, и В.В. видел, что в голубых глазах Ангела стояла неподдельная грусть от нахлынувших на него воспоминаний.
Со слабой надеждой В.В. вытащил из-под столика пустую бутылку, включил настольную лампу, убедился, что в бутылке не осталось и капли джина, сунул ее обратно под стол.
Спросил с нескрываемым интересом:
– А дальше?.. Что было потом?
конец первой серии
Вторая серия
НОЧЬ. МЧИТСЯ В ПЕТЕРБУРГ «КРАСНАЯ СТРЕЛА»
Пролетает состав мимо спящих полустанков...
...мимо почти не освещенных платформ...
...мимо высоких водокачек, черными силуэтами врезающихся в лунное небо...
Грохочут по рельсам колеса.
Изредка подмигнет зеленый глаз светофора, отразится мгновенным бликом в проносящихся черных вагонных окнах...
...и где-то вдалеке испуганным тенорком вскрикнет встречный товарняк...
А «Красная стрела» вежливо ответит ему своим громким солидным баритоном...
КУПЕ АНГЕЛА И В.В.
... Могучий, красивый Ангел лежал на своем месте, смотрел в темный потолок купе остановившимися глазами.
В.В. со слабой надеждой вытащил из-под столика пустую бутылку из-под джина, включил настольную лампу, убедился, что в бутылке не осталось и капли джина, сунул ее обратно под стол.
Спросил с нескрываемым интересом:
– А дальше?.. Что было потом?
– Вы не очень устали? – очнувшись, вежливо осведомился Ангел.
– У меня сна – ни в одном глазу. И вообще у меня ощущение, что я не просто слушаю вас, а вижу все, что вы мне рассказываете!..
– Так оно и есть, – подтвердил Ангел.
– Я не знаю – поймете ли вы меня, Ангел, это слишком специфично, вряд ли вы когда-нибудь с этим сталкивались... Но у меня создалось стойкое впечатление, будто я сижу в «ленфильмовском» или «мосфильмовском» просмотровом зальчике при монтажной и смотрю еще не озвученный и не смонтированный материал, только без дублей, а я, достаточно опытный сценарист, безумно хочу узнать – что же все-таки было дальше в этой истории! Понимаю: веду себя совершенно непрофессионально, но никак не могу отделаться от вопроса – кто был тот самый «неблагополучный Человек», к которому вас послали на выручку?..
– Видите ли, Владимир Владимирович, если я сразу начну рассказывать вам именно про этого человека – вы не уясните себе всего наворота событий. Ибо это история целой семьи, начавшаяся задолго до моего появления на Земле. Рассказывать же вам всю «семейную историю» этого маленького ленинградского клана – чудовищно утомительно! – сказал Ангел.
– Для вас? – скептически спросил В.В.
– Нет. Для вас, – возразил Ангел.
– Идите вы!.. Я обожаю семейные истории! Мне осточертели наши телевизионные бандиты, братки-депутаты и зоологически завистливая ненависть к олигархам, которых в нашем кинематографе играют самые низкооплачиваемые актеры в мире! С наслаждением бы пересмотрел «Сагу о Форсайтах». Немедленно подавайте свою «семейную историю», Ангел!!!
Ангел отодвинул гофрированную занавеску, посмотрел в оконную черноту ночи и сказал:
– Ну что ж... Гасите настольную лампу, ложитесь и прикройте глаза. Как говорят в Одессе: «Вы просите песен – их есть у меня!» Сейчас вы получите уже озвученный вариант.
В.В. послушно выключил лампу, улегся и закрыл глаза. И уже откуда-то издалека услышал голос Ангела:
– Чуть больше тридцати лет тому назад девятнадцатилетняя Фирочка Лифшиц, по паспорту – Эсфирь Натановна, в миру – Эсфирь Анатольевна, учительница начальных классов средней школы, неожиданно потеряла невинность. Была, так сказать, по обоюдному согласию «дефлорирована» незнакомым ей водопроводчиком Серегой Самошниковым...
– Уже безумно интересно! – с закрытыми глазами ухмыльнулся В.В.
– Забыл спросить вас, Владим Владимыч, вы не боитесь небольшого перемещения во Времени? Примерно лет на тридцать, на сорок назад? – спросил Ангел.
– Я просто мечтаю об этом! В то время я был еще – ого-го!..
– Прекрасно, – сказал Ангел. – Тогда – вперед!
– Эй-эй, Ангел! – всполошился В.В. – Почему вперед?! Вы же говорили – назад... Впереди, кроме встречи с внучкой Катей, мне уже почти ничего не светит...
– Простите, ради всего святого, – виновато проговорил Ангел. – Вперед – в смысле назад – в историю, в Прошлое!
В ожидании этого прыжка из одного Времени в другое В.В. напрягся, зажмурился, и... ничего не произошло!
Только стены и потолок двухместного купе спального вагона «Красной стрелы» вдруг стали как-то странно таять, растворяться в воздухе...
...заполняться нормальным дневным светом и превращаться в...
... ПРИХОЖУЮ МАЛЕНЬКОЙ КВАРТИРКИ ЛИФШИЦЕВ
– И пожалуйста, никаких сухомяток! Обязательно доешь бульон с клецками, – говорила Фирочкина мама Любовь Абрамовна.
– И чтоб в доме никаких посиделок! – грозно сказал папа Натан Моисеевич. – Ты меня слышишь?! Тетя Нюра будет заходить и проверять тебя. А через две недели, когда мы вернемся, она нам все расскажет.
По страдальческому лицу Фирочки было видно, как она жаждет отъезда родителей.
– Хорошо, хорошо, мамочка!
1 2 3 4 5 6 7
Сонный и нетрезвый В.В. плыл в негустых облаках, лежа на своем вагонном диванчике.
Он с трудом приоткрыл соловые глаза, иронически пробормотал:
– Понятия не имел. Но во всем этом есть что-то армейское...
– Пожалуй, – согласился голос Ангела. – Если помните описание загробно-райской системы у Твардовского в поэме «Теркин на том свете», то смею вас заверить, что Александр Трифонович очень верно воссоздал подлинную небесную обстановку и схему внутренних отношений...
В.В. с трудом превозмог сонно-алкогольный анабиоз, добавил:
– По тому времени, Ангел... Кстати, где вы?
– Я тут, неподалеку. Что вы хотели сказать?
– Я хотел сказать, что тогда «Теркин на том свете» был очень смелой и превосходной пародией на всю систему Советской власти, – слабым голосом сказал В.В.
– И одновременно – точным слепком с нашего запредельного мира! – где-то произнес Ангел. – Свидетельство тому – мои самые яркие детские воспоминания...
Не открывая глаз, В.В. даже попытался сострить:
– В каком же качестве вы там пребывали? Как «Сын святого полка»?
– Нет, – прозвучал спокойный голос Ангела. – Я был одним из лучших учеников Школы ангелов при третьей ступени Третьей Триады. Звучит несколько нелепо, но иначе и не скажешь.
– Забавненько... – В.В. даже попытался ухмыльнуться во сне.
Но именно в эту секунду стали происходить уж совсем невероятные вещи...
НЕБО. ШКОЛА АНГЕЛОВ. СОВСЕМ ИНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ...
Над нашими головами теплое солнечно-голубое небо...
Плотные прелестные белые облака, на которых, как на какой-то земной лужайке, расположена очаровательная игровая площадка для малышей...
Маленькие – лет четырех-пяти Амурчики и Купидончики, с небольшими трогательными крылышками, одеты в белоснежные с золотом хитончики.
В их пухлых ручках зажаты маленькие золотые луки и стрелы, и они весело стреляют по мишеням...
...фанерным фигурам Адама и Евы, с нарисованными на них большими красными сердцами, похожими на красные яблоки, которыми Ангел недавно угощал В.В.
* * *
Откуда-то слышался голос Ангела, объясняющего старому В.В. порядок и структуру обучения в Школе ангелов-хранителей:
– Преподавали нам старые и опытные ангелы-хранители, которые в свое время были вынуждены перейти на педагогическую работу. Кто по возрасту, кто по здоровью. Ибо работа ангелов-хранителей на Земле с Людьми – труд невероятно тяжелый! От общения с Человеком, от попыток оградить его от кучи мелких и больших неприятностей, порой – смертельных, нервное напряжение самих ангелов-хранителей обычно достигало критических точек, когда уже требовалась немедленная реабилитация. Это несмотря на то что два раза в год все практикующие ангелы-хранители проходили обязательный курс оздоровительной диспансеризации. Но этого оказывалось недостаточно, и в конце концов вымотанный ангел-хранитель со временем был просто вынужден сменить поле деятельности...
* * *
... Весело трепеща крылышками, Амурчики и Купидончики с удовольствием расстреливают фанерные мишени с изображением Адама и Евы...
Их тренер – пожилой, благообразный крылатый ангел с настоящим спортивным олимпийским луком и колчаном, полным настоящих стрел, – поправляет малышей, радуется их метким выстрелам, огорчается их неудачам...
А малыши – Амурчики и Купидончики – ведут себя точно так же, как и все их земные сверстники в обычном детском саду...
* * *
... Далее, на этих очень плотных и белых облаках под теплым солнцем, совсем как в образцовой и дорогой частной Земной школе, стоят прекрасные белоснежные парты, за которыми сидят старшие мальчики...
И привычная школьная доска, и все учебные пособия, которые в обычных Земных классах висят на стенах или стоят на полу, здесь, в Школе ангелов-хранителей, просто висят в воздухе, переплывая с места на место по мановению пожилого Ангела-Педагога с поредевшими и пожелтевшими от старости обвисшими крыльями...
* * *
А в это время мы слышим голос нашего Ангела:
–...кто-то из стариков ангелов-хранителей вступал на канцелярско-административную тропу, кто-то на преподавательскую работу в начальное и среднее отделение нашей Школы...
* * *
Вот маленький, хулиганистый Купидончик подлетел к мишени «Ева» и, пользуясь тем, что преподаватель стрельбы из лука не видит его, перевешивает яблоко в виде сердца с груди Евы на ее причинное место...
И тут же, к ужасу ангела-воспитателя, с десяток золотых стрел точно вонзаются в это «яблоко Евы»!!!
* * *
Голос нашего Ангела:
–...в начальном учились совсем малолетки. Готовили из них Амуров и Купидонов, а на среднее отделение отбирали мальчиков от восьми до двенадцати лет. Ну как в Петербургскую хоровую капеллу...
* * *
За партами Небесного класса сидят десятка два старших мальчиков. Они тоже в хитонах, с крыльями, но в кроссовках...
Внимательно слушают своего педагога – Старого Ангела, бывшего Хранителя. У него доброе, умное лицо, живые внимательные глаза.
* * *
Голос нашего Ангела:
–... Мы были распределены по самым разным специализациям. В результате строгого психологического отбора, с учетом необходимых физических данных, я был зачислен на поток ангелов-хранителей. Мне очень повезло. Я попал в класс одного удивительно интеллигентного и мудрого пожилого Ангела.
* * *
...тихо плывет по небу диван из шестого купе спального вагона поезда «Красная стрела». Лежит на нем полупьяненький, старый В.В., весь в облаках.
При последних словах Ангела В.В. неожиданно открывает глаза и приподнимается на локте:
– Ну-ка, ну-ка! Хотел бы я посмотреть, как выглядели вы в столь нежном сорокакилограммовом возрасте!..
В.В. вглядывается в сидящих за белыми партами мальчиков и безошибочно узнает в восьмилетнем ангелочке своего соседа по купе!
* * *
– Узнали? – откуда-то спрашивает наш Ангел.
– Конечно! Валяйте дальше вашу историю! – В.В. снова укладывается на свой железнодорожный диван и закрывает глаза...
– Ну, слушайте. Спустя три года обучения, когда мне исполнилось одиннадцать...
ВСЕВЫШНИЙ АНГЕЛЬСКИЙ УЧЕНЫЙ СОВЕТ
... Шло заседание Всевышнего Ангельского Ученого Совета Школы ангелов-хранителей.
Все ангельское руководство, свесив пожелтевшие крылья за спинки облачных кресел, сидело за огромным белым столом, ножками уходящим в нижние плотные облачные слои. Светило теплое солнце в голубом и ясном безмятежном небе...
Перед столом стоял старый и мудрый классный Ангел-Хранитель, положив руку на плечо нашего повзрослевшего, уже одиннадцатилетнего, Ангела.
* * *
Звучит голос сегодняшнего Ангела:
–...когда мне исполнилось одиннадцать, наш Мастер обратился Наверх с просьбой предоставить мне персональную учебную практику Внизу, на Земле. Причем совершенно адресную: закрепить за мной одного неблагополучного Человека, которого я должен был бы хоть немного ограждать от его бедственных ситуаций, куда он с некоторых пор постоянно влипал. Естественно, в силу моих ученических возможностей.
* * *
Заседание Ученого Совета Школы ангелов напоминало немое кино:
С очень недовольными лицами, Всевышний Совет был крайне обеспокоен предложением классного руководителя нашего Ангела!
Все явно выступали против.
Классный руководитель горячо доказывал свою правоту.
Видно было, как в один особо напряженный момент маленький одиннадцатилетний Ангел раскрыл было рот в возмущенном крике и решительно рванулся к столу Совета...
Но мудрый старый педагог одной рукой придержал его за крыло, а другой закрыл рот мальчику Ангелу, чтобы тот, в своем мальчишечьем максимализме, не ляпнул чего-нибудь лишнего!..
* * *
Голос нашего Ангела:
– И все-таки разрешение на мою персональную практику было получено! Сработал безупречный авторитет нашего Мастера – бывшего заслуженного Ангела-Хранителя... Мало того, Всевышний Ангельский Ученый Совет сам закрепил меня за одним совершенно конкретным Земным Человеком, с чьей семьей я неразрывно связан и по сей день.
* * *
Неожиданно стало темнеть солнечное голубое небо...
...и превращаться в потолок двухместного купе «Красной стрелы»...
Облака, на которых только что стояли маленький Ангел со своим классным руководителем, начали преобразовываться в обычный купейный пол, затянутый синтетическим ковриком...
...а светлая бескрайняя небесная даль, словно в сказке, вдруг стала оборачиваться обычными стенами купе...
...купейной дверью с большим темным зеркалом...
...вагонным окном, задернутым складчатыми шторками...
ШЕСТОЕ КУПЕ ВАГОНА...
... И В.В. оказался сидящим на своем диванчике, облокотившимся на приоконный столик с пустой фаянсовой кружкой, с огрызками двух яблок.
... А взрослый, красивый и могучий Ангел лежал на своем месте и печально смотрел в темный потолок купе остановившимися глазами.
Его лицо освещал один лишь ночничок у изголовья, и В.В. видел, что в голубых глазах Ангела стояла неподдельная грусть от нахлынувших на него воспоминаний.
Со слабой надеждой В.В. вытащил из-под столика пустую бутылку, включил настольную лампу, убедился, что в бутылке не осталось и капли джина, сунул ее обратно под стол.
Спросил с нескрываемым интересом:
– А дальше?.. Что было потом?
конец первой серии
Вторая серия
НОЧЬ. МЧИТСЯ В ПЕТЕРБУРГ «КРАСНАЯ СТРЕЛА»
Пролетает состав мимо спящих полустанков...
...мимо почти не освещенных платформ...
...мимо высоких водокачек, черными силуэтами врезающихся в лунное небо...
Грохочут по рельсам колеса.
Изредка подмигнет зеленый глаз светофора, отразится мгновенным бликом в проносящихся черных вагонных окнах...
...и где-то вдалеке испуганным тенорком вскрикнет встречный товарняк...
А «Красная стрела» вежливо ответит ему своим громким солидным баритоном...
КУПЕ АНГЕЛА И В.В.
... Могучий, красивый Ангел лежал на своем месте, смотрел в темный потолок купе остановившимися глазами.
В.В. со слабой надеждой вытащил из-под столика пустую бутылку из-под джина, включил настольную лампу, убедился, что в бутылке не осталось и капли джина, сунул ее обратно под стол.
Спросил с нескрываемым интересом:
– А дальше?.. Что было потом?
– Вы не очень устали? – очнувшись, вежливо осведомился Ангел.
– У меня сна – ни в одном глазу. И вообще у меня ощущение, что я не просто слушаю вас, а вижу все, что вы мне рассказываете!..
– Так оно и есть, – подтвердил Ангел.
– Я не знаю – поймете ли вы меня, Ангел, это слишком специфично, вряд ли вы когда-нибудь с этим сталкивались... Но у меня создалось стойкое впечатление, будто я сижу в «ленфильмовском» или «мосфильмовском» просмотровом зальчике при монтажной и смотрю еще не озвученный и не смонтированный материал, только без дублей, а я, достаточно опытный сценарист, безумно хочу узнать – что же все-таки было дальше в этой истории! Понимаю: веду себя совершенно непрофессионально, но никак не могу отделаться от вопроса – кто был тот самый «неблагополучный Человек», к которому вас послали на выручку?..
– Видите ли, Владимир Владимирович, если я сразу начну рассказывать вам именно про этого человека – вы не уясните себе всего наворота событий. Ибо это история целой семьи, начавшаяся задолго до моего появления на Земле. Рассказывать же вам всю «семейную историю» этого маленького ленинградского клана – чудовищно утомительно! – сказал Ангел.
– Для вас? – скептически спросил В.В.
– Нет. Для вас, – возразил Ангел.
– Идите вы!.. Я обожаю семейные истории! Мне осточертели наши телевизионные бандиты, братки-депутаты и зоологически завистливая ненависть к олигархам, которых в нашем кинематографе играют самые низкооплачиваемые актеры в мире! С наслаждением бы пересмотрел «Сагу о Форсайтах». Немедленно подавайте свою «семейную историю», Ангел!!!
Ангел отодвинул гофрированную занавеску, посмотрел в оконную черноту ночи и сказал:
– Ну что ж... Гасите настольную лампу, ложитесь и прикройте глаза. Как говорят в Одессе: «Вы просите песен – их есть у меня!» Сейчас вы получите уже озвученный вариант.
В.В. послушно выключил лампу, улегся и закрыл глаза. И уже откуда-то издалека услышал голос Ангела:
– Чуть больше тридцати лет тому назад девятнадцатилетняя Фирочка Лифшиц, по паспорту – Эсфирь Натановна, в миру – Эсфирь Анатольевна, учительница начальных классов средней школы, неожиданно потеряла невинность. Была, так сказать, по обоюдному согласию «дефлорирована» незнакомым ей водопроводчиком Серегой Самошниковым...
– Уже безумно интересно! – с закрытыми глазами ухмыльнулся В.В.
– Забыл спросить вас, Владим Владимыч, вы не боитесь небольшого перемещения во Времени? Примерно лет на тридцать, на сорок назад? – спросил Ангел.
– Я просто мечтаю об этом! В то время я был еще – ого-го!..
– Прекрасно, – сказал Ангел. – Тогда – вперед!
– Эй-эй, Ангел! – всполошился В.В. – Почему вперед?! Вы же говорили – назад... Впереди, кроме встречи с внучкой Катей, мне уже почти ничего не светит...
– Простите, ради всего святого, – виновато проговорил Ангел. – Вперед – в смысле назад – в историю, в Прошлое!
В ожидании этого прыжка из одного Времени в другое В.В. напрягся, зажмурился, и... ничего не произошло!
Только стены и потолок двухместного купе спального вагона «Красной стрелы» вдруг стали как-то странно таять, растворяться в воздухе...
...заполняться нормальным дневным светом и превращаться в...
... ПРИХОЖУЮ МАЛЕНЬКОЙ КВАРТИРКИ ЛИФШИЦЕВ
– И пожалуйста, никаких сухомяток! Обязательно доешь бульон с клецками, – говорила Фирочкина мама Любовь Абрамовна.
– И чтоб в доме никаких посиделок! – грозно сказал папа Натан Моисеевич. – Ты меня слышишь?! Тетя Нюра будет заходить и проверять тебя. А через две недели, когда мы вернемся, она нам все расскажет.
По страдальческому лицу Фирочки было видно, как она жаждет отъезда родителей.
– Хорошо, хорошо, мамочка!
1 2 3 4 5 6 7