Умбаа ударился о подлокотник кресла, Вихрова бросило
на аппаратную стойку.
Движение в сторону замедлилось. Невидимый поток энергии двигателей
рвал в клочья полосы синего дыма, воздух стегали длинные радужные нити
электрических разрядов. Десантолет медленно восстанавливал равновесие;
огни на пульте уходили в зеленую гамму.
- Поле... корабль в поле... - сообщил координатор. - Неизвестное
силовое поле сносит корабль... Сбои в генераторах защиты...
Десантолет продолжал опускаться, но очень медленно. Его все еще
сносило, и указующий лазерный луч он давно уже потерял. С высоты
восемнадцати километров материк, достаточно хорошо видимый в оранжевом
свете звезды, оказался не только неровным и неоднородным. На самом деле
это был один гигантский горный хребет, теряющийся в дымном мареве за
горизонтом.
- Как далеко мы отклонились от цели?
- Километров на сто - сто двадцать.
- Ну, это терпимо.
Умбаа прикусил губу.
- Кстати, командир предупредил, что если мы обнаружим жизнь... ну, ты
понимаешь, разумную жизнь, конечно, то немедленно стартуем обратно.
Тихонов в своем сообщении упомянул какой-то Город...
- Я помню. Да, если здесь вмешался чужой разум...
- "Ветвь-один", "Ветвь-один", - пробился в динамиках голос Гранта, и
видеом воспроизвел его мерцающее лицо. - Что случилось?
- Неизвестное силовое поле сносит корабль к полюсу. Параметры поля
автоматом не фиксируются.
- Помните о предупреждениях Тихонова. В случае непредвиденных
осложнений немедленно возвращайтесь.
- "Ствол", вас понял, - ответил Умбаа. Лоб его заблестел от пота: он
продолжал контролировать действия координатора и отвлекаться не решался.
На высоте пяти километров Вихров вдруг заметил под десантолетом
неровный черный круг, принятый им сначала за дыру в коре планеты. Он
замычал и сделал Умбаа знак, с помощью которого патриции и скучающие
матроны Рима отправляли когда-то гладиаторов на смерть.
При увеличении черное пятно на экране распалось на какие-то
полускрытые тени, глубокие ущелья и крутые возвышенности. Динамики
внешнего радиоприема внезапно зашелестели, запульсировали, шорох тысяч
невидимых крыльев заполнил рубку, прозвучали отдельные вскрики, свисты,
скрип, снова долгий, тягучий шелест и вздохи, и координатор доложил:
- Корабль в потоке радиоизлучения, диапазон десять - две тысячи сто
мегагерц.
- Город! - прошептал Вихров. - Это же город!..
- Еще неизвестно, - остудил его Умбаа. - Радиоволны могут излучаться
и в результате естественных природных процессов.
Вихров только отмахнулся, жадно рассматривая поверхность планеты при
максимальном увеличении, будто хотел тут же увидеть и ее обитателей.
Десантолет наконец опустился настолько, что удалось разглядеть
загадочный черный объект. При тщательном рассмотрении он вовсе не походил
на город. Он представлял собой объемную фигуру, диаметром около сорока
километров, что-то вроде плоскогорья с обрывистыми склонами, но
плоскогорья не сплошного, а как бы раздробленного, потрескавшегося на
куски неправильной формы.
- Такыр, - только и сказал обескураженный Вихров.
Умбаа хмыкнул, но возражать не стал.
Через несколько минут Город скрылся за горизонтом и наступил
ответственный момент посадки. Посторонняя сила больше не действовала на
земной корабль. То ли потому, что скорость его упала, то ли по другой
причине. Но Умбаа на всякий случай увеличил потенциал защитного поля до
максимума, ожидая какой-нибудь очередной каверзы со стороны загадочной
планеты.

Десантолет тяжеловесно развернулся в воздухе, выдвинул посадочную
гармонику и грузно спружинил на фиолетовую почву возле группы низких,
изъеденных временем скал.
Еще некоторое время Умбаа напряженно прислушивался и всматривался в
чужой, непривычный ландшафт, но тишина не взрывалась, до неблизкого
расплывчатого горизонта синеватая порода плато была пустынна. Только
дымные столбы то здесь, то там нарушали ее безмолвное спокойствие.
Умбаа расслабился, скинул капюшон скафандра и в это время заметил
прямо под лиловым яйцом тусклого светила неподвижно парящую гигантскую
белесую... паутину! Она была огромна: дальний край ее терялся в желтой
дымке неба - и занимала площадь не менее чем в несколько квадратных
километров. Висела она совершенно спокойно, ни на что видимое не опираясь,
и это холодное спокойствие непонятного феномена вселяло настороженность и
тревогу.
Умбаа наблюдал за ней с час, пока они с Вихровым готовили к походу
быстролет, но паутина, вернее сказать, сеть, связанная из "канатов"
толщиной в туловище человека, с ячейками от десяти до двадцати метров,
парила неподвижно, и Умбаа в конце концов махнул на нее рукой сообщив едва
слышимому и совсем не видимому Гранту о своих находках.
Вихров выпустил из корабля дистанционные механоматы - рабочие руки
исследовательского комплекса, имеющегося на каждом десантолете, и
некоторое время следил, как они работали неподалеку от корабля. Это были
геологоразведывательные автоматы: один из них посверкивал лазерным лучом -
делал спектранализы, а другой вдруг задрожал и ушел в почву, только
суставчатая антенна его продолжала торчать из-под слоя взрыхленной породы.
Вошел Умбаа, облаченный в сверкающий, как зеркало, балахон с
остроконечным капюшоном и горбом генератора поля на спине - скафандр
высшей защиты.
- Зачем такие предосторожности? - поморщился Вихров. - Сели
нормально, все спокойно...
- Именно потому, что все спокойно, - пробормотал Умбаа. - Надевай.
И они потопали из рубки, одинаково широкие, уродливые, блистающие
живым полированным металлом.
У золотистой опорной гармоники десантолета знойным маревом дрожал
воздух, искажая очертания скал, подчеркивая плывущую над всем миром
сонную, жаркую тишину. И дымы, дымы со всех сторон до горизонта...
- Постой-ка, - сказал Умбаа изменявшимся голосом. - Ты ничего не
слышишь?
Шепот ему почудился, близкий многоголосый шепот.
- Разговаривает... кто-то... - неуверенно сказал Вихров.
И в это время паутина над десантолетом колыхнулась, словно ветер
ударил в нее сбоку, и пошла косо вверх к заходящему светилу. Через минуту
она стала невидимой. Пропал и странный шепот.

Умбаа сел в кресло и захлопнул фонарь. Моторы быстролета басовито
запели, и он плавно поднялся в воздух, похожий издали на листок клена с
каплей росы посредине. Свист распоротого воздуха стек к корме и
прекратился: скорость аппарата превысила скорость звука.
Лиловое пятно светила, нависшего над размытой линией близкого горного
хребта, еле проглядывало сквозь полупрозрачный воздух, отчего все предметы
казались одетыми в серую вуаль.
Умбаа перешел на радарное зрение, и видимость улучшилась, только
картина сразу стала одноцветной: небо сделалось темно-зеленым, более
светлые дымные струи исчертили его малахитовым узором, плато засверкало
изумрудным огнем.
- И все же мне кажется, что Тихонов не зря говорил о Городе, - словно
продолжая спор, сказал Вихров.
Автоматы очистили кабину от остатков ядовитой чужой атмосферы, и
Умбаа, не снимая, разгерметизировал скафандр. Вихров с любопытством
посмотрел на чеканный профиль товарища, ожидая, что скажет Умбаа. Шутники
утверждали, что он один из последних потомков племени ацтеков, будто бы
даже прямой потомок их легендарного императора Монтесумы. В домыслы о
"прямом потомке" Вихров, конечно, не верил, но лицо Умбаа - смуглое,
горбоносое, с тяжелым подбородком, прямыми губами, скошенными к вискам
глазами, бесстрастное и впечатляющее - действительно представляло собой
яркий образец лица индейского воина или вождя, типичного для давно
исчезнувших в веках племен майя, инков, ацтеков. Правда, характер Умбаа,
склонного к иронии, сильно отличался от характера настоящего индейца.
- Сейчас пойдем по кругу, - сосредоточенно сказал Умбаа. - Тревожно
мне что-то... И ладонь левая чешется...
- Левая? - переспросил Вихров и засмеялся. - Я думал, один я
суеверен. Странный мы народ, астрофизики. Сами же изгнали бога со всех
небес, а суеверны, как древние халдеи.
"Как я тогда сказал? - подумал Умбаа. - Дурные предчувствия
сбываются, если человек к ним подготовлен? Чепуха. Дурные предчувствия
имеют обыкновение сбываться, когда этого не ждешь..."
Они пролетели недалеко от черного загадочного объекта, напоминающего
с орбиты такыр. Со стороны он походил больше на закопченные развалины, чем
на скалы или выходы черной породы, и Вихров даже привстал, собираясь
обратить внимание Умбаа на это явление, но передумал. Город скрылся из
глаз.
Через час быстролет закончил круг, в центре которого стоял их
корабль, и пошел на второй. Свист рассекающегося воздуха вернулся и уже не
стихал, однотонный и утомляющий.
Светило наполовину зашло за зубчатый профиль хребта и уменьшалось на
глазах... Зашло. Еще несколько минут алели далекие вершины гор, потом и
они погасли. Разбежались по небу багровые полосы, потускнели. Быстролет
оказался как бы в мрачной впадине, полной тумана. Безмолвие... Странное,
жуткое место!
- Пора возвращаться, - пробормотал Умбаа. - Так мы ничего не найдем.
"Если, вообще, что-нибудь найдем, - подумал он. - Зонд мог уловить
отражение от местных скал... Без помощи орбитальных измерений нам не
обойтись".
Вихров промолчал. Маяк десантолета еле пробивался сквозь фон помех, и
астрофизику было не по себе.
Где-то на горизонте, будто повиснув в пространстве, возникло вдруг
голубоватое зарево. Оно увеличивалось, и вскоре голубое свечение, бледное
и прозрачное, закрыло перед ними четверть небосвода. Потом показалась
неровная белая линия, над которой и вставало это загадочное сияние.
- Где-то здесь должен быть тот черный объект, - буркнул Вихров и с
оживлением добавил: - Может, он и есть тот самый Город, о котором
предупреждал Тихонов?
Умбаа оглянулся, и что-то поразило его, некое движение у кормы
быстролета. Он вгляделся, ахнул и кинул машину вниз, потом вправо, вверх и
снова вниз. Над ними промелькнул размазанный от старости фосфоресцирующий
силуэт и растаял в ночи.
Умбаа вдруг стало так плохо, что на мгновение он забылся. Неприятная
слабость охватила тело, сердце рванулось, как при спазме, и, прошептав:
- Держись, Виталий!.. - он направил быстролет к земле.
Лучи прожекторов выхватили из тьмы бешено мелькавшие внизу каменные
столбы, какие-то крупные предметы, похожие на стога сена... Аппарат влетел
в узкий проход между изломами каменных стен, резко затормозил у выпуклого
бока черного валуна, несущий диск противно проскрежетал днищем по
обломкам, и быстролет остановился. Прожектор потух. Наступила цикадная
тишина.

Свечение неведомого источника за скалами позволило им довольно
свободно ориентироваться в обстановке.
После крушения они с час приходили в себя.
- Вот твое "все спокойно", - невнятно проговорил Умбаа, прожевывая
таблетки адаптогена, кислые, терпкие, приятно холодящие небо.
Вихров прожевал свои, посмотрел на беспорядок в кабине и со вздохом
откинулся в кресле:
- Что это было?
Умбаа мрачно усмехнулся.
- Этого, дорогой мой астрофизик, - как сказал бы наш командир, - не
знаю даже я сам.
Лететь в темноте на поиски неведомо где опустившегося "Могиканина" не
имело смысла. Умбаа вспомнил подробности падения быстролета и вновь
перешил болезненное чувство собственного бессилия. Встреча с призраком
могла окончиться трагически, предупреждения Тихонова, командира трижды
злосчастного "Могиканина", сбывались воочию.
До утра было еще далеко, и Умбаа решил провести маленькую разведку в
направлении загадочного свечения.
Медленно пробираясь между темными телами скал, напоминающих туши
мамонтов, Вихров томился предчувствием нависшей над ними беды, но, боясь
показаться смешным в глазах кибернетика, он только чаще оглядывался и не
снимал руки с рукоятки деформатора.
- Попомни мои слова, - сказал он, всматриваясь в шевелящиеся тени. -
С этой планетой связана какая-то тайна. Одно то, что она существует
вопреки всем законам космогонии в плотном пылевом облаке - глобуле, -
говорит само за себя. А неизвестное силовое поле? Наука не часто
сталкивается с факторами, принципиально отличающимися от всего ей
известного.
- Правильно говоришь, - с сарказмом заметил Умбаа, понимая, что
послужило толчком к разговорчивости товарища.
- Правильно, - согласился Вихров, поразмыслил и добавил: - Разве ты
хочешь возразить?
Умбаа проворчал что-то неразборчивое, но в это время они вышли из
каменного лабиринта на край обширной площади и вести отвлеченные разговоры
стало недосуг. В центре площади неподвижно царило серебристо-белое облако
не то дыма, не то пара, пухлая шапка которого изредка вскипала белыми
фонтанами. А за облаком вздымались полупрозрачные, истекающие голубоватым
эфемерным свечением... глыбы льда!
Скопище айсбергов стометровой высоты, приткнувшихся к скалам!
Айсберги уходили за горизонт, создавал иллюзию бесконечного ледяного поля,
и Умбаа, так и не подобравший к картине иных земных аналогий, прошептал:
- Ледник?!
Вихров, с неожиданным хладнокровием рассматривавший "ледяную"
бугристую стену, поднял свой блок фиксации событий - инфор, давно
заменивший людям фотоаппарат, кинокамеру и магнитофон одновременно, и
запечатлел светящийся "лед" во всем его великолепии.
В глубине "ледника" вдруг что-то случилось.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4