Конечно, слов нет, запасы продовольствия и техника нам очень пригодятся, но основное твое задание — поиск библиотек, чертежей, описаний технологий, то есть информации, дающей возможность начать производство необходимых вещей. Это главное, ты понимаешь?
Влад кивнул.
— И еще нам нужно… — староста понизил голос, — оружие. Скоро межобщинному гарнизону станет не до нас, придется защищаться от кочевников самим.
— Мы и так охраняем деревню сами, — сказал Влад.
Староста понял молодого воина, усмехнулся в густые усы:
— Ты хорошо себя проявил, честь тебе и хвала, но вмешиваться в драку ты не имел права. На тебе лежит гораздо большая ответственность, нежели защита деревни. Я знаю тебя давно и мог бы не предупреждать, но все же скажу: не геройствуй! Иначе подведешь общину. Возможно, возвращается время героев, спасающих отечество, однако прежде всего надо помнить свои обязанности. Кстати, то же самое тебе сказал бы твой учитель.
Влад отвел взгляд.
Староста Терентий не был паранормом, но обладал хорошей интуицией, и его прогнозы, как правило, сбывались.
— Я геройствовать не стремлюсь, — пробормотал Влад.
— Во-первых, никогда не спеши с ответом, во-вторых, плох тот воин, который не стремится стать героем. В твоем возрасте это вполне нормально, и стесняться этого не стоит. Но при этом ты всегда должен помнить, что за твоей спиной те, кого ты любишь и защищаешь, и твое будущее — это их будущее. А если ты не сможешь позаботиться о своем будущем, то и они потеряют на него право.
— Я не понимаю…
— Поймешь позже. И вот еще что… только не говори об этом никому ни слова! Существует так называемый мгновенный вид транспорта…
— Метро?
— Мало кто помнит о нем… так вот, постарайся найти хотя бы одну кабину.
— На что она похожа?
Староста помялся, оглядываясь, потом кивнул на управу:
— Примерно так же. Эта скала когда-то была кабиной метро. Иди, и да пребудет с тобой свет! Я буду поддерживать с тобой связь. Старик Дивий по секрету сообщил мне, что ты интраморф. — Староста прищурился. — Так вот, если понадобится совет или помощь, выйди в поле Сил, я тебя услышу.
— Но как же… ты… тоже интраморф?!
— Нет, — меня есть торс-рация note 17 Note17
Торс — связь через спинторсионное поле, одной из «гармоник» которого является пси-связь

. Я думаю, теперь и для тебя не секрет, что к нам изредка наведываются геяне, переселенцы с Земли. В отличие от нас, они сохранили технологию мыслесвязи, а я кое с кем из них знаком. Поэтому у меня есть один экземпляр. Если бы я был метаморфом, я бы обошелся без него, но, увы, не повезло… В нашей общине вообще маловато интраморфов, это плохо. Будущее за ними. Кстати, ты можешь опереться на общинный эгрегор, в случае крайней необходимости он вполне способен подпитать тебя, дать Силу. И вот еще что. — Терентий достал из-за пазухи перевязанный красной тесемкой сверток. — Это карта Борейского архипелага, составлена одним кладоискателем еще сто лет назад. Попробуй воспользоваться ею, только не потеряй. Потом вернешь.
Влад сунул свернутую в трубочку карту в карман, помедлил, не решаясь задать вопрос. Староста внимательно посмотрел на него.
— Что тебя беспокоит?
— Терентий, почему я… мы… не знаем о контактах геян с нами? Почему вы… старшие… не говорите об этом? Разве связь с переселенцами нуждается в сокрытии?
— Во-первых, такие контакты очень редки, воин. За сотни лет было всего несколько посещений Земли геянами, не больше десятка.
— Нас спасли именно геяне… геянка…
— Видимо, там узнали, что одна из линий метро, соединяющая Гею с Землей, сохранилась. Поэтому я и хочу, чтобы у нас была своя кабина. Контакты с геянами очень опасны для нас… за редким исключением. Вчера нам помогли отбиться от кочевников, но возможен был и другой вариант. Ты этого не знаешь, потому что почти все время проводишь в походах, но есть факты, когда пришельцы уничтожали хутора и крали наших женщин.
Влад недоверчиво посмотрел на старосту:
— Зачем им это? Они же… не, кочевники, цивилизованные люди… у них техника…
— Никто не знает, зачем геянам красть наших женщин, убивать мужчин. Возможно, это и не геяне вовсе. Поэтому берегись, будь осторожен, не доверяй всем подряд.
Староста отступил.
— На хоздворе возьмешь флайт, он доставит тебя на побережье. Дальше пойдешь один. Флайт оставишь старосте Мурманской общины, он найдет способ вернуть его нам.
Влад кивнул, сел на Секама и погнал гепарда по улице к северному району деревни, где располагался хозяйственный двор с техникой, принадлежащей общине. Он чувствовал, что староста и советники общины смотрят ему вслед, но не оглянулся.
Издали флайт — удлиненный овал с каплей кабины сверху и небольшими треугольными крыльями — казался новым, только что сошедшим со стапелей аппаратом, вблизи же он поражал обилием вмятин, царапин и дыр, усеявших его от носа до кормы. Летательной машине исполнилось уже как минимум десять веков, но она все еще продолжала служить людям, как живой памятник технического гения цивилизации.
На хоздворе не было ни единой души. После похорон все разошлись по домам, чтобы помянуть погибших сельчан. Обычно траур длился недолго, до похорон, у крестьян всегда было полно работы, но в этот раз погибло слишком много людей, и выжившим надо было осмыслить происшедшее, почтить память друзей и близких.
— Залезай, зверь, — сказал Влад, открывая в корпусе аппарата трап и поднимая колпак кабины.
Секам мяукнул, осторожно залезая в тесноватую для него кабину. Влад сел на место водителя, закрыл колпак и строго сказал:
— Лети!
Флайт не шелохнулся. Мыслесвязь с автопилотом давно не работала, умельцы общины не смогли ее восстановить, зато соорудили ручное управление, и теперь древний летательный аппарат имел нечто вроде штурвала и рукояти взлета-посадки. Управлять им мог далеко не каждый человек.
Деревня провалилась вниз, превратилась в игрушечный городок на зелено-серой плоскости долины, окруженный могучими лесами и горными склонами. Влад сделал над ней круг, пролетел над вершиной Единорога, на которой стояла кучка волосатых, одетых в шкуры гоминоидов-охотников, и повернул на юг — во время катастрофы геомагнитные полюса Земли поменялись местами, — к побережью Русского Сверкающего океана. Ему предстояло преодолеть около четырехсот километров по прямой, чтобы достичь Мурманской общины, а о том, что он будет делать потом, Влад не задумывался. Он был молод и верил, что выход можно найти всегда и из любого положения.

* * *

До Мурманской общины, главная деревня которой располагалась на берегу Белого залива, Влад долетел за два часа. Он уже не раз бывал здесь, направляясь в поисках кладов в глубь побережья, и волнения не испытывал. Многих крестьян здешней общины он знал в лицо, среди воинов и защитников деревни у него были приятели, а с кладоискателем Фомой он даже ходил в поход.
Сделав над деревней круг, Влад посадил флайт у крепостной стены, недалеко от ворот, и мысленно скомандовал гепарду вылезать. Огромная пятнистая копытная кошка гибко вымахнула на землю, потянулась, принюхиваясь и не обращая никакого внимания на двух недружелюбно настроенных охранников ворот. Один из них, бородатый мужчина в сером армяке с гранатометом через плечо — его звали Курдюмом, Влад его знал, — неодобрительно посмотрел на Секама, покачал головой:
— Плохое ты выбрал время для похода, парень.
— Почему? — насторожился Влад.
— Напали на нас. Староста ранен, еле дышит, кадас убит, управделами тоже.
—А Фома?
— Он в поиске, еще не вернулся. Погибло двадцать человек, двое куда-то запропастились… В общем, горе у нас, вряд ли мы тебе сможем чем-нибудь помочь.
— Мне нужен только транспорт, на этой колымаге я далеко не улечу.
— Хоздвор сгорел, у нас самих теперь остался только один почтовик. Зайди к властнику, поговори, может, подскажет что.
Охранники открыли ворота, и Влад вошел в деревню.
Архитектура Мурманских деревень ничем не отличалась от архитектуры Дебрянской общины. В центре деревни располагалась соборная площадь с каабой Веры, от нее отходили радиальные улицы, как спицы колеса, пересекаясь с кольцевыми улицами, которых насчитывалось обычно от трех до семи.
Влад вышел на соборную площадь деревни и остановился, глядя на ряды прикрытых черными накидками тел. Суетившиеся на площади мужчины, готовившие похороны, не обратили на гостя никакого внимания. Черная туча боли и горя витала над деревней, заставляя испытывать неуютное чувство собственной вины и ненужности.
Влад кивнул охраннику управы, расположенной не в скале, а в каменной крепостце в форме пирамиды, двинулся к ближайшей улице, ведущей к строениям общинного хозуправления. Если бы не это отличие, можно было бы подумать, что кладоискатель никуда не улетал, оставаясь в своей деревне.
Впрочем, существовало еще одно отличие между деревнями, не относящееся к их архитектуре, — положение Солнца. Здесь оно висело гораздо выше, почти в зените, нежели в районе Дебрянской общины.
Однако мурманчане действительно ничем не могли помочь кладоискателю. Хоздвор представлял собой руины пожарища, от сараев и транспортного блокгауза остались лишь обгоревшие бревна, а три аппарата общины превратились в полурастаявшие пластмассовые сосульки. Когда-то они представляли собой квазиживые организмы, но, пролежав десять веков в пещерах, под водой или в контейнерах с герметической защитой, где их находили искатели, потеряли свойства конформности и энергетической защиты. Теперь это были неживые машины, не имеющие компьютерных систем управления, подверженные механическому разрушению.
Через час Влад выехал из деревни на гепарде, не получив ничего из того, на что рассчитывал. Налетчики, напавшие на Мурманскую общину, уничтожили весь ее транспорт, в том числе и птераны, один из которых Влад надеялся арендовать для похода.

* * *

Вид с Белого плато на бесконечную, сморщенную волнами, бликующую под лучами Солнца шкуру океана был великолепен.
Океан не зря получил название Русского Сверкающего. Во времена катастрофы он был еще Северным Ледовитым, а когда Земля смялась от удара о стену нагуалей и превратилась в линзу, разбитые льды Арктики усеяли водную поверхность мириадами сверкающих под лучами Солнца осколков, льдин и айсбергов. С тех пор он стал Сверкающим. Название «Русский» он получил спустя несколько сот лет, после того как одно из русских племен вышло на его берега, основало Мурманскую общину и объявило океан своим владением.
С высоты Белого плато он казался бескрайним, таков был эффект горизонта на линзовидной Земле, но Влад знал, что ближе к краю планетарной лепешки океан постепенно замерзает и превращается в скопление снежно-ледяных торосов столь причудливой формы, что этот ледяной пояс, охватывающий линзу Земли по всему краю, назвали Поясом Снежной Королевы.
Однако существовал еще один пояс, охватывающий Землю по периметру, — Серебристый, край плотных туманов, пронизанных сотнями крохотных радуг, переходящий в Пояс Снежной Королевы. Путешествовать по этому краю было весьма опасно. Во-первых, потому что ориентация в тумане была делом практически безнадежным, во-вторых, здесь начиналась зона плавания айсбергов, в-третьих, часто встречались «ямы» с аномальной водой, обладающей свойством сверхтекучести. Корабль, попадавший в такую «яму», совершенно не отличимую с виду от обычной водной поверхности, мгновенно тонул. Существовало еще и «в-четвертых»: ближе к Поясу Снежной Королевы увеличивалась плотность нагуалей. Это лишь в последние несколько лет они стали видимыми, так что не составляло большого труда обогнуть гигантские черные или перламутрово-водянистые зазубренные колючки и шипы, а раньше люди то и дело натыкались на невидимое глазу Ничто, калечась и погибая, когда на всем ходу корабля в тело вонзалась острая невидимая игла.
Влад покосился на висящую в воздухе заросль нагуалей, похожую на сросток ежей, и перевел взгляд на север. Там начинался горб Земли, по сути — колоссальная горная страна с огромными каньонами, пустынными плато, разломами коры и дымящимися до сих пор кальдерами, через которые когда-то от удара Земли о нагуаль выплеснулись миллиарды кубических метров расплавленной магмы, образуя своеобразные «лунные» моря и кратеры. С высоты местной возвышенности были отчетливо видны золотые и белые поля календулы и ромашки, а также подъем на горб Земли и выступавшие над слоем атмосферы высокие горные пики на горизонте. Это был мир Влада, он здесь родился и давно привык к нему, считая существующее положение вещей вполне естественным и нормальным. Однако будучи интраморфом, обладая мнемотаксической note 18 Note18
Мнемотаксис — явление абсолютной памяти, способность к детальному описанию происшедших с предками событий

памятью предков, он помнил и те времена, когда Земля была круглой, планетарным объектом, вращающимся вокруг Солнца, хотя воспоминания эти и казались ему удивительной легендой, не соответствующей действительности.
Дышать на макушке плато было труднее, чем внизу, в долине, где располагалась Мурманская община, но Влад не обращал на это внимания, он вообще мог часами обходиться без воздуха, используя кислород крови и тканей «по второму разу», хотя это и вредило здоровью. Но такова была особенность нынешней жизни цивилизации: она переселилась с возвышенностей в долины, ущелья и пещерные страны, где плотность воздуха была выше и позволяла жить активно и не задыхаться при этом. Деревни и поселения общин строились преимущественно в экологически замкнутых и чистых нишах: в долинах рек, в кратерах потухших вулканов с озерами в центре, в провалах земной коры, где благодаря траве, мхам и микроорганизмам появлялся слой почвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13