Женька, сознайся, ну чуточку, ну вот столечко, а все-таки задавалочка.
* * *
В комнате отдыха, в отделении для выздоравливающих прифронтового лазарета, сидит за столом шофер Коля в халате; с повязкой на голове. Перед ним скомканная бумага и конверт. На столе стоит оловянный солдатик. Коля что-то чертит на белом листе бумаги. Обращаясь не то к сидящему напротив с книгой раненому, не то к солдату, он говорит:
- Когда я закрою глаза, чудная встает передо мной картина... Тепло... светло. Идут люди, а также ребятишки и красивые девушки. Песни поют... Несут цветы... Лимоны там, фрукты разные. Весело! А дорога перед ними... - Он зажмурился. - Дорога... лети, вертись, как круглый шар по бильярду! - Коля смотрит на лист бумаги, на нем довольно точно воспроизведена по памяти картина Нины, но человечки нарисованы очень смешные: очень уж широко открыты их поющие рты, слишком пышны в их руках букеты, и слишком беспечны их веселые лупоглазые лица. - И вот, когда возникает передо мной эта чудная картина, то сразу представляется мне еще другая дорога: разбитая "эмка", дым, пустые обоймы. И на снегу перчатка моего капитана, который укутал меня шинелями, чтобы я, Башмаков, не сдох и жил для общей, а отчасти и для своей пользы...
Раненый удивленно поднял от книги глаза на Колю и смотрит, как тот говорит, обращаясь теперь только к игрушечному солдатику:
- Странно! И что мне эта картина? Картон... Краска... Звук далекой музыки... Вроде как и ты, смешной солдат, чужая тень, простая оловяшка... Так почему же, когда я смотрю на вас, сжимается у меня за людей сердце?..
- Потому что ты сидишь с утра за бумагой, - говорит раненый с книгой. Сейчас я позову сестру, и она отберет у тебя ручку и чернила.
Коля торопливо принимается писать снова.
Двое раненых играют в шашки; один, сидя в кресле, тренькает на мандолине и тихонько напевает:
Письмо придет - она узнает.
На щеку скатится слеза...
И горько-горько зарыдают
Ее прекрасные глаза...
Коля отрывается от письма и говорит раненому:
- Прошло всего четыре дня, а мне кажется, что прошло четыре года.
Он задумался. Потом опять заговорил не то с раненым, не то сам с собой:
- Когда я вступал в партию, меня один человек спрашивает: "Чего тебе впереди надо?" Я отвечаю: "Чего всем людям: счастья..." Он говорит: "Про это в программе не написано. Наша цель - социализм и далее коммунизм в развернутом виде. А счастье - понятие неопределенное и ненаучное..." - "Нет, - говорю я, - для отдельного типа действительно так. Кто его угадает, что ему в жизни надо? Одному - жена, другому - изба, третий на рояле играть любит... Но чего всем людям вместе надо, это и научно определить возможно".
Медицинская сестра проходит мимо:
- Товарищ Башмаков, что вы бормочете? Оставьте чернила и бумагу. Идите гулять или играть в шашки.
- Шашки - пустое развлечение. Это игра не для моего характера... Сестра, как бы мне получить из цейхгауза вещи? В гимнастерке лежит неотправленное письмо капитана.
- Вещи и документы вы получите послезавтра, когда пойдете в отпуск.
Сестра уходит, и Коля снова обращается к раненому:
- Доктор сказал: "Странный случай в медицине. Если обыкновенного человека стукнуть по голове, он дуреет. В вас же швырнули бомбой, ударили головой о дерево, а вы сидите и рассуждаете, как настоящий философ".
- Он пошутил. Это он сказал для ободрения духа. - Раненый показывает на рваную бумагу: - Вот ты уж десять раз письмо рвешь и опять пишешь... Это разве философия? Это дурь!
- Я пишу семье моего погибшего начальника... Я пишу: "Девушка, зачеркните на вашей картине цветы. Капитан был прав, и нынче без боя дороги не бывает!"
Раненый пожимает плечами:
- Доктор определенно пошутил. Случай в медицине самый обыкновенный...
Сестра подходит и говорит твердо:
- Больной Башмаков, оставьте ручку и чернила. Идите гулять. Отдыхайте или играйте в шашки.
Коля торопливо берет конверт, вкладывает в него исписанный лист бумаги и пишет адрес: "Ленинград, Красноармейская, 119, Максимовым. Лично для Нины". Быстро подходит он к стоящему тут же в комнате почтовому ящику. И мгновение медлит.
Раненый с мандолиной громко запевает!
Письмо придет - она узнает,
На щеку скатится слеза...
Коля рывком бросает письмо в щель почтового ящика.
Играющие в шашки с треском заканчивают партию. Раненый, который читал, захлопывает книгу. Все они разом, дружно подхватывают:
И гор-р-рько-горько зарыдают
Ее прекрасные глаза...
* * *
Нина сидит на кровати около Саши. Она берет его за руку и говорит:
- Женя в школе, няня в магазине. Я вернусь скоро. Саша, я прошу тебя, к окну не подходи близко...
- Женька моих голубей не кормит. И там кто-то их к своему окну переманивает.
- Хорошо, я буду их кормить сама. Ты мне веришь?
- Почему папа не ответил на твою телеграмму?
- Почему? Очень просто: они, вероятно, перешли в наступление, и телеграмма его не застала на старом месте.
- А где у него было старое место?
- Я не знаю... Ну, где-нибудь в лесу, - Нина улыбается, - под елкой. Ты, Саша, сам командир и это дело лучше меня знаешь.
- Да, конечно, - благодарно улыбаясь, говорит Саша. - Они перешли в наступление. И я перейду в наступление тоже. Иди. Я тебя люблю, Нина.
Нина ушла, а Саша подошел к окну, поцарапал по заснеженному стеклу пальцем и сделал круглую дырочку. Прилетают голуби и усаживаются на карниз окна.
В это время раздается звонок. Саша выходит в переднюю и видит, как сквозь щель просовывается письмо. Он поднял его и бежит в свою комнату. На лице его волнение. Он повертывает письмо. Глядит на свет. Ему очень хочется вскрыть письмо. Но на конверте надпись: "Лично для Нины".
Саша кладет письмо на подоконник и стоит у окна. Вдруг он замечает, что к одному из окон в стене высокого дома напротив слетаются на снежный карниз голуби. Через форточку просовывается рука и сыплет крошки голубям. Голуби клюют. Тогда Саша в гневе поворачивает рукоятку оконного запора и распахивает обе рамы. Пар врывается в комнату. Саша высовывается из окна, шарит по подоконнику и тянет тряпку. А тряпка зацепила и тянет письмо. Тянет и оловянных солдатиков.
Саша кричит:
- Это кто моих голубей переманивает?
Снизу, со двора, удивленно наблюдает за Сашей Коля Колокольчиков.
Саша швыряет тряпку. Летит вниз письмо, и падают солдатики. Перегибаясь, с отчаянием смотрит Саша вниз, но письма не видно. Он поднял голову и замер, потому что в окне напротив он теперь видит изумительной красоты девочку. У нее белые, падающие кольцами на плечи локоны. Волосы схвачены обручем, от которого расходятся мерцающие лучи. На ней легкое, как дымка, усеянное звездами платье, и она пальцем показывает куда-то вниз. Там, внизу, за уступом, невидимое Саше, лежит письмо.
Саша высовывается глубже. Но тут в комнату вбегает Нина, хватает за плечи Сашу, оттаскивает от окна и закрывает рамы. Саша бросается в переднюю. У дверей Нина его задерживает.
Саша бормочет:
- Оставь! Пусти!.. Я уронил за окно письмо... Это письмо с фронта, от Коли, про папу...
- Сашенька... Саша... Мы письмо сейчас найдем. Мы его разыщем.
Саша, сразу ослабев, прижимает голову к груди Нины, глаза его закрываются, он бормочет:
- Письмо лежит в снегу... там в окне девочка, она звезда... Она вам покажет... Она его видит...
Нина в недоумении.
А загадочная девочка все еще смотрит через морозное окно. Вдруг она что-то внизу увидела и всплеснула руками.
* * *
Саша лежит в постели. Снова его томит жар. Температура снова все растет и растет. Неподвижно стоит в углу комнаты целый полк оловянных солдатиков, лежит на ковре у дверей котенок. И вдруг четким движением все солдатики сходят со своих оловянных подставок, маршируют и поют:
Спит, тревожным сном объятый,
Наш начальник до утра.
Оловянные солдаты,
Нам в поход идти пора.
Сон его не потревожа,
Разумеется само,
Отыскать ему поможем
Очень важное письмо.
Тра-та. Тра-та.
Тра-та-та-та.
Снега, сугробы и леса...
Оловянные солдаты
Разошлись на полчаса.
При этих словах все войско разделяется на несколько отрядов, которые вполоборота расходятся в разные стороны.
* * *
С винтовками наизготовку, по пояс в снегу торчат возле рваного валенка оловянные солдатики.
Стоит Тимур, рядом с ним - Коля Колокольчиков. В руках у Тимура распечатанное письмо.
- Оно лежало здесь... - показывает Коля и видит солдатиков. - Смотри, куда свалились из окна оловянные солдаты. - Он поднимает их.
- Зачем ты письмо распечатал? - спрашивает Тимур.
- Оно намокло и в кармане отклеилось. Я иду - дай, думаю, отнесу. А потом иду - дай, думаю, прочитаю.
- Это письмо тревожное. Письмо неясное. И я еще не знаю, нужно ли, чтобы такие письма доходили по адресу...
Тимур быстро прячет письмо в карман, потому что подходит нянька.
- Эй, вояки! Вы здесь ничего не поднимали? - спрашивает она.
- Да, они упали из вашего окна, - говорит Коля и протягивает солдатиков. - Это ваши солдаты?
- А больше ничего? Письма в снегу не было?
Мальчики молчат.
- Он бормочет: "Голубая звезда, она письмо видела", - задумчиво говорит нянька. - Бред, температура... Какое письмо? Какие звезды? А может быть... Тут нянька пристально смотрит на мальчиков. - Вы глядите, я правду все равно узнаю!..
* * *
В кровати сидит Саша с книгой "Прорыв танками укрепленной полосы". Рядом с Сашей - Вовка. Саша читает:
- "После того как тяжелые танки пройдут предполье, старший артиллерийский начальник должен перенести всю мощь огня в тыл, препятствуя продвижению вражеских резервов..." - Он бросает книгу. - Нет, это нам никак не подходит...
- Может быть, подойдет где-нибудь в другом месте... - нерешительно говорит Вовка и листает книгу.
- Нет, и в другом месте не подойдет тоже... Но крепость должна быть взята и разрушена! Прикажи Юрке поставить людей на лыжи, запасти лестницы, щиты, крюки, веревки...
- Да, но ты сначала не хотел этого сам. Кто велел гнать инженерную роту? Кто сказал, что мы не плотники, не столяры, а казаки?
- "Казаки, казаки"! У казаков разведка, а у нас?.. Неужели нельзя узнать, что этот комендант нам еще приготовил?!
- Я тебе говорю, он сумасшедший. Часовые сменяются вторые сутки, а за стенами что-то стучит у них, колотит, - уныло отвечает Вовка; и тут же радостно вспыхивает: - Есть идея! Молчи и не спрашивай. Я направлю в крепость свою агентуру.
- Какая беда, что я болен! Наступайте! Вызовите на помощь мальчишек из дома тридцать шесть, из сорок четвертого!.. Мы им осенью помогали. Достаньте рогожи, доски! Нападайте, когда темно, к ночи... Нам стыдно! Их мало, а они над нами смеются и зовут нас то "Дикой дивизией", то "Большой ордой"... Нет папы! Был бы папа, он бы подсказал, посоветовал. Вовка, будь другом... Саша показывает на окно: - Разыщи, чья там квартира. Там у окна сидела девочка. Она как звезда, в волосах искры, сама голубая. И кто со снега письмо про папу взял, она видела.
- Да! Но в этот Дом ход... совсем с другого квартала: надо через парк, мимо крепости. А как ее, девочку, зовут?
- Ну вот, кабы я знал! А ты спроси: не у вас ли живет вот такая?
Саша пробует показать, как выглядит девочка: делает надменное лицо, крутит от головы к плечам пальцами, изображая локоны.
- Такая? - Вовка повторяет Сашины движения, потом неуверенно говорит: Да, но если я даже найду квартиру и стану спрашивать, не живет ли здесь вот такая, то жильцы очень просто могут подумать, что я какой-нибудь ненормальный.
- Ну и пусть подумают. Экое дело!
- Обидно. Кроме того, меня по дороге изловят часовые из крепости.
- Так ты не пойдешь? Для товарища! Ты трус!
- Кто, я? - Вовка смотрит на увешанную деревянным оружием стену. - Дай мне какую-нибудь саблю! - Снимает одну, гнет, швыряет. - Не та сталь... Вот эту. Дай пистолет. - Снимает со стены пистолет, важно жмет Саше руку. Прощай!
Вовка уходит, но в дверях поворачивается:
- Вот такую? - Он чертит вокруг своей головы звезду и локоны. - Засекай время! Я тебе приволоку эту звезду сюда... За волосы!
* * *
Через четверть часа Вовка выводит во двор свою маленькую, четырехлетнюю сестренку. Она похожа на шар. На руках ее большие варежки, а на ногах неуклюжие валенки.
Вовка вынимает руку из кармана:
- Смотри. Это конфета... - Он вынул вместо конфеты чернильную резинку, увидел и запнулся. - Гм... Это не конфета. Но здесь будет конфета. Одна, две... Четыре! Иди вот туда. - Он показывает в сторону крепости. - Видишь стены, ворота? Иди. Махай прутиком, как будто бы ты гуляешь, а сама пой песню: "Тра-ля-ляй, тра-ля-ляй..." Они тебя не тронут. А ты смотри, в ворота заглядывай! Потом все мне расскажешь. А потом я тебе за это дам... ну, там увидим что... смотря по заслугам. Иди! А мне, - он вздохнул, - звезду искать надо.
Вовка задирает голову на стену восьмиэтажного дома и считает окна:
- Первое, второе, третье, три уступа, два балкона, окно снизу третье, сбоку шестнадцатое. Раз, два! Засекаю! - Он взмахивает саблей, оборачивается и видит перед собой вооруженного Колю Колокольчикова.
- Я дозорный крепости Колокольчиков. Кто ты? - холодно спрашивает Коля.
- Я... Вовка...
- Что у тебя в руке?
- У меня? У меня палочка.
- Врешь, это сабля. Стой и защищайся.
- Очень странно. Вы, кажется, хотели... перемирие...
- Мир для воинов, а не для диверсантов! Ты же ночью забросил к нам в крепость мерзлую кошку, а кто-то недавно высыпал за стену ведро с золой. За это мы должны тебя уничтожить!
- Золу не я. Это Юрка.
- Юрка будет уничтожен особо, а ты особо!
Коля вынимает саблю, но тут же растерянно оглядывается, отскакивает и убегает прочь, потому что с метлой в руке к ним приближается дворник. Он басовито кричит вдогонку Коле:
- Ты... разведка! Со двора выметайся! Вы меж собой воюйте, сражайтесь, но у меня чтобы все стекла целы были!
Завидев приближающуюся Женю Максимову, Вовка нахохливается и важно сует саблю за пояс.
- Трус! Так я тебя и испугался! Жаль только, что помешал дворник... Женя, возьми мою сестренку. Пойдите с ней вон там погуляйте. Очень интересно. Вон стоит комендант Тимка. Ты подойди к нему и что-нибудь тыр... быр... тыр. Ну, ты умеешь... А я тихо, как тигр, проскочу мимо крепости.
Женя берет за руку девочку и критически оглядывает Вовку:
- Ты не тигр, а ты просто смешной ушастый кролик.
1 2 3 4 5 6