Мануил Семенов
Год рыболова



Мануил Семенов
Год рыболова

От автора

Художник И. Семенов
Испытывая необыкновенное волнение и трепетную робость, берусь я за этот труд. И будучи с младенческих лет человеком вполне добросовестным, обязан правдиво объяснить читателю, чем вызваны эти чувства.
Происхождение их таково.
1. Горячо любимый мною чешский новеллист Карел Чапек в свое время написал книгу «Год садовода» Я прочитал это чудесное произведение только один раз, но поэтические и юмористические образы Чапека запечатлелись в моем сознании навсегда И как часто бывает, мне захотелось написать нечто похожее. Тут вот и начались мучительные сомнения
Правомерно ли, что наряду с уже существующим и всемирно известным «Годом садовода» появится еще и «Год рыболова»? Как можно расценить в данном случае поступок автора с этической и юридической точек зрения? Не совершает ли он правонарушения, подлежащего немедленному и категорическому пресечению?
Конечно, следовать хорошим примерам никому не возбраняется Больше того: такое подражание наше общество всемерно поощряет и приветствует Чем больше у нас будет Гагановых, Мамаев и Гиталовых, тем лучше. Но одно дело повторять приемы, методы работы известного новатора промышленности или сельского хозяйства и совсем другое дело…
Короче говоря, не достаточно ли нам и одного «Года садовода»? А то, неровен час, вслед за «Годом рыболова» появятся еще «Год птицелова», «Год охотника», «Год собаковода» и всякие иные «годы». Ведь как утверждает народная молва, заразительны не только хорошие примеры, но и дурные…
2. Сомнения вызывал сам материал будущей книги – крайне неустойчивый, можно сказать, эфемерный, неуживчивый и, во всяком случае, трудно поддающийся строгой классификации. Я имею в виду фигуру современного рыболова-любителя Можно ли втиснуть его бурную и зачастую лишенную всякой логики деятельность в тесные рамки календаря?
Кто из вас не видел сидящего на краю чудом сохранившейся полыньи рыбака, который пытается в стужу и пургу промышлять летними поплавочными удочками? А разве не встречали вы знойным летом, когда всюду пропасть малька всех пород и видов, рыболова-экспериментатора, который прилаживает на снасточку спиннинга кильку пряного посола производства Латвийского совнархоза?
Да и вообще крайне экспансивная, полная самых противоречивых импульсов натура рыболова – предмет ли это для ограниченного строгими календарными сроками описания? Кто знает, в какое время года фантазия человека с удочкой достигает наивысшего развития и когда она затухает?
Вот какого рода сомнения терзали душу автора перед тем, как он сел за. письменный стол И если автор все-таки взялся за книгу, написал ее, это можно объяснить только одним обстоятельством. Дело в том, что сам он относится к разряду отчаянных людей, которые упорно пытаются соблазнить килограммового окуня обыкновенной, вырванной из кофточки жены красной шерстин-кой или вывести на песчаную отмель богатыря сазана с помощью капроновой лесы-паутинки сечением в одну десятую миллиметра
Следует сделать еще одну оговорку.
Как известно, в работе над «Годом садовода» Карелу Чапеку помогал его брат Йозеф Чапек, художник-карикатурист На такую помощь со стороны своих братьев я рассчитывать не мог: хотя они и рыболовы, но рисовать решительно не умеют.
Участь автора была бы совершенно плачевной, если бы у него не было старого друга, закаленного во многих рыболовных баталиях замечательного художника Ивана Максимовича Семенова Он тоже рискнул и, значит, разделяет вместе с автором ответственность перед взыскательным и, надеюсь, доброжелательно настроенным читателем «Года рыболова».

ЯНВАРЬ





Тот, кто решил считать январь первым месяцем года, явно не учел интересов рыболова.
В самом деле, разве можно считать январь началом нового года в жизни рыболова-любителя? Спросите об этом даже мальчишку-несмышленыша, и он, не задумываясь, даст отрицательный ответ. Нет, январь явно не тот месяц, с которого рыболов хотел бы начинать год.
Если у наших научных организаций есть серьезное намерение заново рассмотреть вопрос о календаре, приемлемом для рыболовов, я советовал бы провести среди них нечто вроде референдума. Пусть участникам зададут только один вопрос: «Какое явление в природе знаменует начало нового года?» Я уверен, ответ будет единодушным. И состоять он будет всего из двух слов: «Первый лед».
Да, именно это регулярно повторяющееся и вечно новое явление природы подводит резкую черту под всей прошлой деятельностью рыболова и открывает ее новую страницу, на которой не заполнена даже первая строка.
Вчера еще хмурая, будто налитая свинцом река плескалась у ваших ног. Резкие порывы холодного осеннего ветра клонили к воде оголенные ветви прибрежных ив, сбивали в кучу пожелтевшие листья кувшинок, шелестели чуть порыжевшей осокой Жировавшие все лето на скошенных хлебах утки тяжело опускались на реку и, непрестанно отряхиваясь от холодных брызг, беспечно качались на волнах. В защищенном от ветра крутым яром омуте всплескивалась какая-то большая рыба…
И вдруг все исчезло.
Какой-то искусный мастер за одну только ночь покрыл реку сплошным, без единого разрыва зеркальным полотном. Чудесная, мастерская работа!
И крутой яр, и склоненные к реке ивы, и пожухлая осока – все отразилось в этом волшебном зеркале. Оно блестит и играет под неяркими лучами солнца, лишь слегка припудренное инеем там, где видна вмерзшая в лед растительность.
На оголенном берегу видны остатки давно потухшего рыбацкого костра. У самой кромки льда сиротливо торчат теперь уже ненужные колышки-рогульки, при помощи которых рыболов укреплял свои длинные удилища. Рыбацкий челн вытащен на берег и перевернут вверх дном. К просмоленным доскам прилипли ракушки. Когда-то ярко-зеленые нити речной тины выцвели и стали грязно-белесыми. Так выглядит расставание с богатой уловами и забавными приключениями осенью. Но оно не печалит рыбака.
Одетый в теплую телогрейку и ватные брюки, обутый в валенки, с деревянным ящиком за плечами, вступает рыбак на лед. Первый осторожный, «пристрелочный», удар пешней. Сотни искрящихся льдинок разлетаются вокруг.
Рыболов начал свой новый год.
Вот единственно верное и, если хотите, подлинно научное определение того барьера, который отделяет конец минувшего года от начала будущего: текучая жидкость Н2О, превратившаяся согласно незыблемым физическим законам в твердое тело. Именно этим определением должны были бы руководствоваться составители календаря.
Если бы эту деликатную работу поручили самим рыболовам, они, не задумываясь, отнесли бы начало нового года примерно месяца на полтора назад И, тогда, оторвав листок календаря за десятое или одиннадцатое ноября, мы увидели бы сразу, что наступил желанный новый год.
Как понимает читатель, сейчас я имею в виду рыболова, обитающего на реках и озерах средней полосы нашей страны. А вот как быть с рыбацким населением других районов? Ведь Волга у Астрахани замерзает значительно позднее, чем, например, у Калинина. Как тут быть?
Выход предельно прост. Надо в каждом экономическом районе учредить свои собственные календари. Разные, непохожие один на другой, они зато будут абсолютно точно регламентировать годовой цикл жизни и деятельности людей с удочками в пределах данного совнархоза.
Однако меняющийся в зависимости от температуры воды и воздуха календарь – пока только область мечтаний. И потому рыболову волей-неволей приходится приспосабливаться к тому чередованию месяцев, которое, кажется, вполне устраивает филателистов, голубятников и любителей певчих птиц – в общем, людей, никогда не державших удочки в руках. И случается, сидит между ними бедолага рыболов в канун Нового года, слушает их разглагольствования о турманах, о почтовых марках Марокко, о поющих как соловьи скворцах, а сам думает горькую думу: «Что меня ждет завтра?»
И действительно, чем заняться рыболову в пер-воянварский и последующие тридцать дней?
Ответ может быть один-единственный: ловить рыбу.
Но будем откровенны: заниматься этим делом в январе крайне трудно. Стоят трескучие морозы. Застывает дыхание, на усах и бороде появляются сосульки. А если вы не имеете ни усов, ни бороды, сосульки образуются просто на вашей верхней, гладко выбритой губе. В сосульку превращается леска, пешня, черпак для очистки лунки и даже мотыль. Разумеется, если вы не решитесь в целях предохранения от мороза положить его за щеку.
Голой рукой нельзя притрагиваться ни к чему железному – они (рука и железо) мгновенно вступают в такой тесный контакт, что не оторвешь. Вообще с руками получается неувязка. С одной стороны, они как будто нужны: рубить лунку, очищать ее от мелких льдинок, разматывать удочку, насаживать мотыля, опускать леску в прохладные, глубины. А с другой – хоть оставляй их дома: ни одной из вышеперечисленных функций они как следует выполнить не могут. Стоит только снять варежки, как руки сначала краснеют, потом синеют, скрючиваются и остаются в таком положении до тех пор, пока вы не вернетесь домой и не приложите их к горячей батарее парового отопления.
С ногами лучше – они в валенках. Для верности ноги еще обернуты газетой, а поверх нее надет шерстяной носок. Сидите вы над лункой, шевелите пальцами и прислушиваетесь. Если газета шуршит, значит, все в порядке, ваши нижние конечности еще не закоченели…

Никто не может сказать, какую предельно низкую температуру способны выдержать люди с мормышками, блеснами и донками. Во всяком случае, если вы не боитесь отморозить нос или уши, поезжайте в самую лютую стужу на любой водоем и увидите, как эти странные существа упорно сидят на льду. Мороз им нипочем!
Другое дело – ветер. Это уже похуже. Если термометр показывает двадцать градусов ниже нуля, то при пронизывающем, сбивающем с ног ветре они превращаются в тридцать, а то и все сорок. Наука объясняет таков явление тем, что при ветре тело человека отдает вдвое больше тепла, чем при морозной, но тихой погоде. Если бы все рыболовы были знакомы с этим научным объяснением, они, вероятно, относились бы к ветру как к чему-то совершенно обязательному И мы бы реже слышали срывающиеся с их посиневших уст шаманские заклинания:
– Эх, утих бы малость! Ну что тебе стоит! Со снегом, между прочим, тоже не все в порядке. Он:
а) заметает лунки;
б) слепит глаза;
в) падает за воротник;
г) образует такие сугробы, что, пока доберешься К месту лова, у тебя наступает состояние, именуемое в медицине предынфарктным.
Короче говоря, если бы мы захотели выразить те трудности, с которыми сталкивается в январе рыболов-любитель, в виде некой арифметической формулы, она выглядела бы так: мороз+ ветер+ снег.
Но и эта формула, прямо скажем, неполна.
Январь – период усиленного роста толщи льда.
Слышали пушечные выстрелы на реке? Это «растет» лед. Каждый день к существующему уже полуметровому ледяному покрову прибавляется еще несколько сантиметров. С каждым днем прорубать лунки все труднее. Происходит нечто трагическое; силы рыболова тают, а лед растет. И может быть, со-ревнование стихийной мощи природы с разумной волей человека заканчивалось бы печально. Счастье, что наращивание льда однажды вдруг прекращает-ся и шансы уравниваются. Но об этом – впереди.
Теперь пора перейти к главному. Оно состоит в том, что поймать рыбу в январе почти невозможно.
Каждый мало-мальски просвещенный рыбак знает, что его наиболее верным союзником и другом является растворенный в воде кислород. Чем больше кислорода в воде – тем лучше. Но то-то и худо, что именно в январе количество кислорода катастрофически уменьшается.
Причина известна: водная растительность – различные там кувшинки, лопух, солдатник – отмирает, опускается на дно и поглощает кислород в таких гигантских дозах, что остальным обитателям водных глубин его не остается. Рыба становится малоподвижной, болезненной, теряет аппетит. Наступают заморы. Рыба гибнет, так и не испытав предназначенного ей судьбой наивысшего наслаждения – побывать в руках рыболова.
Таким образом, лишь теперь мы можем построить наиболее полную формулу злоключений, обрушивающихся на голову рыболова в январе. Вот она: мороз+ ветер+ снег+ растущий лед+ заморы.
Да, друзья, загляните в любое пособие, и вы там прочтете; «Январь – наиболее трудный месяц для рыболова». И это сущая правда.
Но какой же вывод из всего сказанного? Чем должен заниматься рыболов-любитель в январе? Повторяю еще раз: ловить рыбу.

Рыбы в январе


Окунь .

К окуню многие рыболовы относятся пренебрежительно. Очень часто приходится слышать – такой разговор:

– Ну как вчерашняя рыбалка?
– И не спрашивай: горе, а не ловля. Привез десятка два окунишек…
Окунишка… Сколько в этом слове глубоко укоренившегося презрения, обидной снисходительности! Будто окунь и не рыба вовсе, а просто мусор. Никто не скажет: «Вчера я поймал одного окуня». Его считают десятками, как костяшки на бухгалтерских счетах. Создается впечатление, будто в глубинах озер и рек окуни передвигаются не свободно, не в одиночку, а нанизанные на слегка изогнутый металлический стержень – по десять штук на каждом.
Может быть, в таком пренебрежительном отношении повинны сами окуни. Уж очень их в самом деле много и слишком часто они встречаются.
Вы можете пересечь страну из края в край и всюду, где есть хоть немного воды, найдете окуня. Он одинаково охотно заселяет и гигантские водохранилища, по которым курсируют суда морского типа, и крохотные лесные речушки и озерца. Стоит только где-нибудь в поле появиться залитому водой рву или канаве, как там поселяется окунь. Однажды я обнаружил эту удивительную рыбку у себя на даче, в бочке, куда стекает дождевая вода. Остается загадкой, как она могла туда попасть. Ведь не прыгают же окуни по крышам, как воробьи!
Есть еще одно обстоятельство, говорящее не в пользу окуня его ужасно тяжело чистить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14