Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир: «Сатанинский взгляд»

Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир
Сатанинский взгляд


Дестроер – 67



OCR Сергей Васильченко
«Ричард Сэпир. Уоррен Мерфи. Дестроер. Сатанинский взгляд. Божество смерти.»: Издательский Дом «Букмэн»; Москва; 1997

ISBN 5-7848-0053-1Оригинал: Warren Murphy,
“Look Into My Eyes”

Перевод: Е. Туева
Аннотация Злой гений — феноменальный гипнотизер поставил планету на грань термоядерной катастрофы. Последняя надежда мира — Римо Уильямс и Чиун — Мастер Синанджу — не только бессильны совладать с монстром внушения, но и помимо собственной воли готовы сразиться друг с другом... Уоррен Мерфи, Ричард СэпирСатанинский взгляд Глава первая Здесь было лучше, чем в Афганистане. В Афганистане душманы могли застрелить тебя из засады или взять в плен и медленно искромсать на куски. Иногда это проделывали их женщины с помощью обыкновенных кухонных ножей.В Афганистане офицер мог бросить тебя под гусеницы танка лишь по подозрению в дезертирстве. В Афганистане тебя всюду подстерегала ужасная смерть.Вот почему сержант Горов не тяготился службой в Сибири и не ставил под сомнение странный приказ: ни при каких обстоятельствах никого не выпускать из городка, охраняемого его подразделением. Полагалось сперва поговорить с беглецом по-хорошему, попытаться его образумить, а если уговоры не помогут, позвать офицера. Если же и это не принесет желаемого результата — стрелять на поражение.В том, что при попытке к бегству полагалось расстреливать на месте, не было ничего удивительного. Странным представлялось другое — то, что к обитателям городка относились как к заключенным. Кому придет в голову бежать отсюда?Юрий оказался в этом городке вместе со своим взводом, переброшенным сюда для сооружения канализационной системы. По сибирским меркам, городок был настоящим чудом, а один из домов просто поражал воображение. Двухэтажный особняк, в котором обитала всего лишь одна семья. Только цветных телевизоров в доме насчитывалось целых три. Кухня, оборудованная по последнему слову американской и японской техники. Персидские ковры, светильники из Германии, диковинные выключатели. По советским стандартам, в каждой комнате могла поместиться целая квартира.Холодильник до отказа набит всевозможными деликатесами и экзотическими фруктами. Бар заполнен бутылками виски, вина, коньяка.А туалеты с мягкими сиденьями и автоматическим сливом! А потолки, на которых не разглядеть ни единой трещинки! Не дом, а игрушка, да и прочие дома в поселке почти не уступали этому.Поначалу солдатам разрешалось пользоваться туалетом в чудо-доме, однако начальство посчитало, что те с излишним любопытством глазеют по сторонам, и объявило дом запретной зоной. Но солдаты уже успели рассмотреть небывалую роскошь и сделать вывод, что в городке занимаются чем-то очень важным.Это был рай на земле. И тем не менее охраняющие городок солдаты не имели права выпускать кого бы то ни было отсюда живым.На каждого из обитателей городка приходилось четверо солдат. Один из старослужащих утверждал, что здесь занимаются колдовством. Но кто-то из новобранцев возразил, заявив, что собственными глазами видел приезжавших сюда высоких чинов из КГБ и ученых и что один из ученых даже перекинулся с ним парой слов. КГБ и ученые вряд ли стали бы поощрять колдовство.Однако другой новобранец, недавно прибывший из Москвы, знал совершенно точно, чем занимаются в этом городке. До призыва в армию он время от времени общался с иностранцами, и те расспрашивали его о проводящихся в России исследованиях в области парапсихологии.— А что такое парапсихология? — поинтересовался Юрий.Он никогда не слышал ничего подобного, равно как и все остальные в казарме.— Если верить американке, с которой я встречался, мы достигли в этом деле больших успехов.— Ты с ней спал? — спросил москвича разводящий.— Ш-ш-ш! — зашикали на него остальные.— Дайте ему сказать, — поддержал товарищей Юрий.— Так вот, — продолжал новобранец из Москвы, — если верить ее словам, то по исследованиям в области парапсихологии мы обогнали чуть ли не весь мир. Об этом говорится в нескольких книгах, опубликованных на Западе. И еще она сказала, что в Сибири существует Центр, где ведутся подобные исследования. Я думаю, речь шла именно об этом городке.— И все же, что такое парапсихология? — не унимался Юрий.— Это когда ты видишь что-нибудь такое, чего в действительности не существует. С помощью парапсихологии можно вернуть человека в прошлое. Одним словом, всякая чертовщина.— Неудивительно, что все это держится в строгой тайне. Если, конечно, здесь и правда проводят такие опыты.— Здесь манипулируют человеческим сознанием. Читают мысли, занимаются внушением и так далее.— Что-то мне не верится, — возразил Юрий, — чтобы у нас занимались такими вещами.— Можешь не сомневаться, в данную минуту кто-то наверняка читает твои мысли.— Если бы все было действительно так, в КГБ уже давно воспользовались бы этим.— А почему ты думаешь, что не пользуются? Просто в отношении простых смертных их не применяют, — отозвался новобранец.— Чепуха! — отмахнулся Юрий. — Все это брехня.— Скажи, с тобой никогда не случалось такого: вдруг начинает казаться, что ты должен получить письмо от какого-то определенного человека, и ты его действительно получаешь? Или что должно случиться какое-то несчастье? Или что ты выиграешь в лотерею, и это предчувствие сбывалось?— Ну, это всего лишь совпадения, — возразил Юрий.— Нет, в данном случае сработало подсознание, этим и занимается парапсихология, — объяснил москвич. — В поселке, который мы охраняем, экспериментируют с человеческим сознанием. Можешь поверить мне на слово.— Скажи лучше, ты спал с этой американкой?— Конечно, спал.— А правда, что они вытворяют в постели разные штучки? — спросил кто-то.Как и во всех казармах мира, любовная тема сейчас же вызвала живой интерес.— Да, и еще какие! — заверил товарища москвич под дружный хохот окружающих.И вот однажды, когда первый мороз сковал сибирские просторы, на дороге, ведущей из городка, появился человек в дорогом заграничном костюме, что-то бормочущий себе под нос. Невысокого роста, он шел свободной походкой прогуливающегося на досуге человека.— Послушайте! — окликнул его сержант Горов. — Проход запрещен.Человек проигнорировал слова сержанта и продолжал идти, сердито бормоча:— Оставьте меня в покое. Оставьте меня в покое. Я хочу, чтобы меня оставили в покое.У человека были кроткие, печальные глаза, скрытые за очками в золотой оправе, и такое выражение лица, словно он только что проглотил какую-то гадость.— Прошу остановиться! — потребовал Юрий, преграждая маленькому человечку путь.Тот, не обращая внимания на Юрия, продолжал идти, пока не столкнулся с ним нос к носу.— Дальше идти нельзя, — твердил Юрий. — Не разрешается!— Здесь ничего не разрешается, — проворчал в ответ человечек. — Ничего и никогда.— Я не могу вас пропустить.— Вы не можете. Он не может. Она не может. Никто ничего не может. Скажите, что здесь происходит? — вопросил человечек, воздев руки к темному сибирскому небу.— Вам придется вернуться назад.— А что, если я скажу вам «нет»? Простое, ясное, понятное слово «нет»! То самое, которое напоминает луч света посреди зимнего ада.— Послушайте, я не хочу в вас стрелять. Пожалуйста, вернитесь назад, — взмолился Юрий.— Не волнуйтесь, вы не станете в меня стрелять. Зачем поднимать такой шум?Человечек сунул руки в карманы, всем своим видом показывая, что и не думает возвращаться назад.Юрий повернулся к караульному помещению и крикнул:— Товарищ лейтенант, тут один гражданин отказывается подчиниться приказу!Лейтенант в это время пил чай, листая журнал с фотографиями полуобнаженных женщин.— Предупреди его, что будешь стрелять! — крикнул он Юрию.— Я предупредил.— Тогда стреляй, — последовал ответ.— Пожалуйста, вернитесь, — сказал Юрий человечку с печальными карими глазами.Тот рассмеялся.Дрожащими руками Юрий вскинул автомат Калашникова. Что бы ни говорили на занятиях по боевой подготовке, ни для кого не было секретом, что на войне многие солдаты не стреляют в противника. И Юрий подозревал, что, случись ему попасть на войну, он оказался бы среди тех, кто не стреляет. На войне это, возможно, и сошло бы с рук. Но если он откажется стрелять сейчас, то наверняка загремит в Афганистан. Так что пришлось выбирать между собственной жизнью и жизнью этого коротышки. А тот по-прежнему не желал ничего слышать.Юрий поднял ствол вровень с печальными карими глазами.Если одному из них суждено умереть, пусть это будет тот, другой, а не он сам. Юрий надеялся, что ему не придется смотреть на убитого. Он надеялся, что крови будет не слишком много. Он надеялся, что когда-нибудь все это забудется. Если он сейчас нажмет на курок, у него, по крайней мере, будет такой шанс. Если же он угодит в Афганистан, такого шанса не будет. Скользкий от пота палец лежал на спусковом крючке.И вдруг он увидел свою мать. Она стояла прямо перед ним и ласково уговаривала его опустить автомат.— Мама, что ты делаешь тут, в Сибири?— Не принимай на веру все, что ты видишь и слышишь Я здесь. Что ты собираешься сделать — застрелить родную мать?— Нет, ни за что.— Опусти автомат! — приказала мать.Но в этом не было необходимости: Юрий и без того уже опустил автомат. Коротышка же с печальными глазами куда-то испарился.— Мама, ты не видела человека невысокого роста с карими глазами, который только что был здесь?— Не беспокойся. Он вернулся в поселок.Юрий посмотрел на дорогу, ведущую в городок. Она была видна как на ладони — ровная, ни взгорка, ни кустика, за которым можно было бы укрыться. Коротышка исчез. Юрий оглянулся, дабы удостовериться, что тот не проскользнул мимо него. Дорога, насколько хватало глаз, была пуста. Вокруг — ни души, безмолвная тишина, и только от его дыхания на морозе поднимались облачка пара. Человек, пытавшийся покинуть городок, словно сквозь землю провалился. Седовласая женщина с изуродованными артритом пальцами помахала Юрию на прощание и пошла мимо контрольного поста.Из будки выскочил лейтенант и приставил пистолет к голове женщины. Юрий вскинул автомат.За это он способен убить.За это он обязан убить.Он выпустил очередь из автомата, и в деревянную стену сторожевой будки полетели кровавые ошметки того, кто некогда был лейтенантом.На следующий день на допросе Юрий объяснил, что не мог поступить иначе. Разве он не обязан был защитить свою мать? Ведь лейтенант намеревался ее убить.Как ни странно, присутствовавшие на допросе офицеры отнеслись к Юрию с пониманием, хотя он и вынужден был признать, — заливаясь слезами, ибо уже не оставалось сомнений в неминуемом расстреле, — что его мать умерла четыре года назад.— Успокойтесь. Возьмите себя в руки и постарайтесь припомнить поточнее: что сказал вам этот человек? — обратился к Юрию офицер КГБ, курирующий поселок.— Но ведь я застрелил своего командира!— Это неважно. Вспомните, что вам говорил Рабинович?— Его фамилия Рабинович?— Да. Так что он говорил?— Он просил, чтобы его оставили в покое.— Что еще?— Он был уверен, что я не стану в него стрелять. Мне показалось, что ему приятно произносить слово «нет» Видно, в нем заключен какой-то особый, понятный только ему смысл.— Что еще вы запомнили?— Больше ничего. Я был вынужден застрелить лейтенанта. Разве на моем месте вы смогли бы поступить иначе?— Смог бы. Я — сотрудник КГБ. Но забудем о том, что вы застрелили командира. Что говорила ваша мать?— Она просила меня не стрелять.— А еще что?— Чтобы я не верил всему, что вижу и слышу И еще что-то в этом роде.— Она сказала, куда направляется?— Ее уже четыре года нет на свете, — с трудом сдержи — пая рыдания, проговорил Юрий.— Ну хорошо. Так она сказала, куда направляется?— Нет.— А про Израиль она ничего не говорила?— С какой стати? Она ведь не была еврейкой.— Да, конечно, — согласился офицер КГБ.Во всей этой истории он усматривал, по крайней мере, одно положительное обстоятельство: все произошло здесь, на месте, иначе все равно пришлось бы направлять сержанта сюда, чтобы с помощью парапсихологов он припомнил все, что с ним произошло, до мельчайших подробностей. Рабинович мог сказать что-то такое, что способно вывести на его след, и тогда останется только пообещать ему все, что он пожелает. Конечно, после того, что случилось, полетят многие головы. Свалить всю вину на несчастного сержантишку не удастся. За исчезновение Василия Рабиновича придется отвечать перед самим Политбюро.Во все подразделения КГБ в Советском Союзе и в граничащие с ним страны восточного блока были разосланы фотографии мужчины средних лет с грустными глазами, а также инструкция весьма странного содержания: попытки задержать Василия Рабиновича решительно пресекать; о его обнаружении немедленно сообщать в Москву; в случае же появления Рабиновича вблизи границ какого-либо западного государства расстреливать на месте, не вступая с ним в переговоры и — главное — не глядя ему в глаза.Последовавшее за этим указание окончательно сбило с толку секретные службы Восточной Германии, Польши, Албании и Румынии. Им предписывалось в срочном порядке информировать Москву в случае, если кого-либо из часовых на блокпостах посетят странные видения в умерших родственников или близких друзей.Разведки дружественных стран тотчас же запросили у Москвы разъяснения: где наиболее вероятно появление вышеупомянутых мертвецов?«Там, где они обычно не появляются», — ответила Москва.На вопрос, каким образом мертвецы вообще могут где-либо появиться, Москва разъяснила, что вообще-то они не появляются, но часовому может показаться, что он действительно видит их.В Москве был создан специальный отдел, которому вменялось в обязанность: вернуть беглеца на родину и безоговорочно исполнять все его желания.В ходе выяснения, каким образом Рабинович сумел улизнуть из сибирского городка, следствие выявило одну существенную деталь.Офицер, прикрепленный к Рабиновичу, понимая, что на карту поставлена его жизнь, заявил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33