Конечно, это случалось нечасто. Четыре дня из пяти поезд всего лишь давал гудок и проезжал мимо, не останавливаясь.
Чантри любил смотреть на проезжающие поезда, и Бесс тоже. Сейчас она принесла ему кофе и опять заговорила о своем:
— Подумай серьезно, Борден, это не то место, где можно растить мальчика.
— Я сам вырос на Западе.
— Ты — совсем другое дело. Тебе нравится так жить, но для Тома я хочу другой жизни. Хочу, чтобы он ходил в школу на Востоке, чтобы он получил хорошее образование. Я не хочу, чтобы он рос, загоняя коров и стреляя из револьвера.
Чантри снова бросил взгляд в сторону станции. Он понимает ее, но что ему делать на Востоке? Она просто не думает об этом. Где бы он ни был, он всегда был кем-то, но лишь потому, что жил на Западе. Там, на Востоке, он сможет только управлять конюшней или стать разнорабочим. Он знал кузнечное ремесло, но это не то занятие, которым можно прокормиться в тех краях.
Сейчас же у него две работы, и за обе он получает деньги. Он шериф округа и начальник полиции города, и впервые в жизни у него появились сбережения. Если он проработает еще пару лет, то скопит достаточно, чтобы купить скот и вернуться на ранчо. Сейчас у него только шестьдесят голов на открытом пастбище и около тридцати лошадей, пять из которых не принадлежат ему, хотя и пасутся вместе с его лошадьми.
— Я думал об этом, Бесс. Но как мне заработать там на жизнь? Все, что я умею, — разводить скот. Я начал с охоты на бизонов, затем стал погонщиком скота, потом завел собственное ранчо. Засуха да банковские проценты доконали меня, а здешние люди спасли — предложили работу начальника городской полиции.
— Ты найдешь что-нибудь, Борден. Я знаю, что найдешь. Я просто не хочу, чтобы Том рос здесь. Все, что он делает, — это гоняет по улицам с этим сиротой Маккоем и не думает ни о чем, кроме лошадей и оружия.
— Билли хороший мальчик, — возразил Борден. — Он уже несколько лет живет один, с тех пор как потерял своего отца. Ты бы видела их домик. Абсолютная чистота. Это хороший парень, из него выйдет толк.
— Толк — в чем?
Чантри недовольно поерзал на стуле. Этот спор возникает у них раз в неделю, мечты мешают Бесс увидеть реальную жизнь. Она хочет вернуться туда, откуда приехала, хочет, чтобы Том учился там же, где учились ее братья, ее отец. Она не понимает только одного — на Востоке они будут бедняками. Можно быть бедняком и на Западе, но если ты трудолюбив, никто не обращает на это особого внимания. А на Востоке ты сразу попадешь в другой класс людей. Там есть вещи, которые для тебя не предназначены, места, куда тебя никогда не пригласят. По крайней мере, он слышал, что дела обстоят именно так. Сам он бывал на Востоке только дважды и каждый раз всего по нескольку дней.
В первый раз он повез Бесс на Восток после их свадьбы. И сразу же понял, что с деньгами, которые он зарабатывает на Западе, здесь делать нечего. Вот если бы снова заняться скотоводством… Он уверен — ему бы удалось выкарабкаться. Сейчас, например, очень благоприятный рынок. Ему бы три — пять сотен голов. При хорошей погоде он бы скоро обзавелся отличным стадом.
А на Востоке? Он будет бедным родственником — вот и все.
— Подожди, Бесс. Я снова займусь скотоводством. Вот думаю все о коровах Хайэта Джонсона. Он собирается их продавать, будь у меня немного денег, я бы мог их купить.
Бесс перевела разговор на другую тему:
— Борден, зачем к тебе приезжал мистер Сэкетт? Что-нибудь случилось?
Он отхлебнул кофе.
— Нет, пока нет. Просто есть кое-что интересное. Может, это и глупость, Бесс, но помнишь те письма, которые я отправил? Одно в Форт-Уорт, другое в Эль-Пасо? Ну, так вот, Сэкетт думает то же, что и я. Он уверен, все ограбления совершила одна большая банда, руководит которой один человек.
— Какой же это должен быть человек, чтобы держать в руках такую большую шайку?
В этом-то все и дело. Бесс, как всегда, попала в самую точку. Конечно, это не может быть обыкновенный, заурядный человек, похожий на других. В нем должно быть что-то такое, что бросается в глаза. Таких людей замечают, а заметив, запоминают.
Они с Сэкеттом насчитали восемнадцать ограблений — все очень быстро, аккуратно, никакой стрельбы, никаких следов, никаких задержанных. Люди появлялись как будто ниоткуда, делали свое дело и исчезали.
Обычно за некоторое время до ограбления один или несколько человек болтаются вокруг города, изучают банк, расположение улиц. В этих же случаях не было замечено ни одного незнакомца.
И все же несколько дней назад у Чантри появилась идея, о которой он написал Сэкетту. Кто бы ни руководил этой бандой, он должен где-то прятать своих людей, так почему бы не проверить известных бандитов и грабителей, которые сейчас не в тюрьме, но которых тем не менее давно никто не видел.
Ему по опыту было известно, что эти парни долго скрываться не могут. Рано или поздно они обязательно появятся — во время другого ограбления, в пьяной драке в салуне или где-нибудь еще. Большинство из них жаждали внимания, оставаться так долго в тени для них нехарактерно.
Его мысли вернулись к тому человеку, который держал в руке всю эту организацию, и в этот момент у него появилось что-то вроде предчувствия, какая-то смутная догадка.
Когда он расследовал дело об убийстве Джо Сэкетта, Бесс задала тогда ключевой вопрос: как убийца мог добраться до города? Сейчас она снова спросила о главном: каким должен быть человек, чтобы удержать в кулаке подобных людей?
Такого человека он знал. Или, по крайней мере, думал, что знал. Тот большой мужчина, который оставил у него лошадей, он мог быть крупным скотоводом или кем-то еще. Скорее всего, он не тот, кого они разыскивают, но именно такого типа человек и мог бы контролировать банду. Если бы вообще кто-то мог.
Борден Чантри вытащил из кармана часы и взглянул на них. Почти девять. Мэри Энн наверняка на ногах, даже если остальные ее девушки спят. Бесс это не понравится, но ему необходимо повидать Мэри Энн и лучше сразу же сказать Бесс об этом. Все равно кто-нибудь да съязвит, что, мол, видел, как ее муж входил к Мэри Энн. Полицейские дела иногда приводили его в тот дом — женщина оказала ему большую помощь в расследовании последнего убийства. Еще бы — где только Мэри Энн не побывала, чего она только о бандитах не знала.
Он допил кофе, встал из-за стола и потянулся за шляпой.
— Бесс, мне нужно сходить к Мэри Энн.
Ее лицо окаменело.
— Это что — действительно необходимо?
— Бесс, ты только что дала мне нить, когда спросила, каким должен быть этот человек. Ты, как всегда, права. Помнишь, как твой вопрос продвинул расследование убийства Джо Сэкетта? Сейчас, я думаю, ты опять подтолкнула меня на нужный путь.
— Тогда зачем идти к Мэри Энн?
— Эта женщина знает о преступниках больше, чем кто-либо в этом краю. И кроме того, к ней стекаются все слухи.
— Так она тебе все и выложит.
— Бесс, она тоже живет в этом городе. И хранит свои деньги в этом банке.
Мэри Энн сидела на кухне и пила кофе, когда он постучал в дверь.
— Входи, — сказала она, — но говори потише. Девочки сегодня работали допоздна.
Он взял чашку кофе, которую она ему протянула. Мэри Энн, умная, проницательная женщина, была немолода, но все еще очень красива и, выходя на улицу — что случалось довольно редко, — одевалась очень скромно и вела себя с достоинством. Она внимательно выслушала его рассказ.
— Я хочу узнать, — сказал Чантри, — кто возглавляет эту организацию или хотя бы имя какого-нибудь другого преступника, который давно не показывался в городе. — Он помолчал, а потом продолжил: — Весьма вероятно, что главарь этой банды останавливался на ночь здесь, в городе, пять или шесть лет назад. Может быть, меньше.
Она чуть покрепче стянула на себе кимоно.
— А в чем дело?
— Помимо всего прочего, я думаю, планируется также ограбление нашего банка. Это только догадка, но Тайрел Сэкетт тоже ее не отвергает.
— У меня деньги в этом банке. Почти все мои сбережения.
Чантри подождал — пусть хорошенечко подумает. Девушки дома Мэри Энн знали многих преступников, кроме того, они часто переезжали из города в город, а также сплетничали со своими подружками. Им было известно очень многое.
— Риггер Молина, — сказала Мэри Энн.
— Я его не знаю.
— Это не главарь. Для этого у него маловато мозгов, но он очень большой, сильный и очень, очень хорошо управляется с оружием.
— Ну и…
— Никто не видел его вот уже года два-три. Это на него не похоже. Девочки говорили о нем несколько дней назад с каким-то парнем, который приходил сюда.
Молину трудно не заметить. Он очень высокий, сильный, у него мощные руки и ноги, на голове копна волос, массивная челюсть, маленькие глазки, двигается как кошка и всегда ходит с важным видом. Он не болтает о себе, ему это просто не нужно — стоит взглянуть на него, и все сразу ясно. Такого человека нельзя не заметить. Если бы он появился здесь или где-то поблизости, его бы сразу увидели, о нем бы говорили.
— Странно, я совсем его не знаю.
— Ничего странного. Он из Вернала, это в Юте. Работал в Монтане, обеих Дакотах и Айдахо. Убил человека в Кэтлоу-Вэлли, в Орегоне. Какой-то спор из-за бычка. Когда за ним пришли, он убил еще двоих и ранил шерифа. Потом втащил его к себе на коня и отвез к доктору, положил на крыльцо, постучал в дверь и ускакал. Ради шерифа он сделал крюк в десять миль, а мог бы просто бросить его умирать.
Женщина встала из-за стола.
— Подожди, я позову Дафну. Это новая девушка.
Дафна оказалась высокой стройной блондинкой, сначала она посмотрела на значок шерифа на груди у Чантри, затем подняла взгляд на его лицо.
— Зачем это симпатичный мужчина носит такой значок?
— Перестань, Даф. Он женат, и счастливо.
— Как и все приличные мужчины. — Девушка села за стол и закурила. — Интересуешься Риггером Молиной? Это здорово «плохой парень», шериф.
— Где он сейчас?
Она затянулась:
— Этот парень действительно твой друг, Мэри Энн?
— Да. Он станет и твоим другом, если ты найдешь с ним общий язык.
Дафна помолчала, стряхнула пепел с сигареты:
— Мне на Риггера наплевать, но он нравится одной моей подружке. Одно время они постоянно встречались. И однажды он сказал ей, чтобы она позаботилась о себе, что он на какое-то время исчезнет, но вернется с полными карманами.
Мы постоянно слышим такие вещи, но только не от Риггера Молины. Он не хвастун — ему это не надо. Еще он сказал, что связан с ребятами, которые зарабатывают большие деньги, ну а потом исчез.
На днях я случайно встретила девушку, которая сказала, что видела, как он сидел в ресторане в Пайоше с каким-то высоким, тощим типом. — Она немного помедлила и спросила: — Надеюсь, обойдется без неприятностей? Он в общем-то неплохой парень, и врагов у него не было, если не считать Керба Перрина.
— Надеюсь, Риггер убьет его, — вставила Мэри Энн. — Однажды Перрин избил одну из моих девочек, тогда я работала в Голдфилде. Он лупил ее, и ему это нравилось. — Немного помолчав, она заметила: — Кстати, о нем уже тоже давно ничего не известно.
По дороге в свой офис Борден Чантри обдумывал все услышанное. Что-то в этом было.
Ким Бака, его заместитель, когда-то был весьма искусным конокрадом и знал почти всех так называемых ночных хищников. Между прочим, самого его так никогда не называли.
Часом позже Чантри уже знал гораздо больше. Ким Бака знал и Молину, и Перрина. Ему нравился Молина, не нравился Перрин. Оба уже давно исчезли из виду. Так же как Колли, преступник из Дедвуда. А когда Бака задумался об этом, то вспомнил еще с десяток человек, которые тоже куда-то пропали.
Чантри ужинал и наблюдал за проезжающим поездом, когда вновь вспомнил о высоком человеке, который оставил у него своих лошадей. Нужно было бы спросить о нем Мэри Энн. Продолжая думать об этом, Чантри припомнил, как неуловимо изменилось выражение ее лица, когда он задал вопрос о человеке, который останавливался в городе несколько лет назад. Тут-то она и запахнулась поплотнее в свое кимоно — как он знал, верный признак того, что у нее появилась какая-то мысль или она приняла какое-то решение.
Что же ей известно?
Хорошо бы Сэкетт был здесь. Письмо будет идти так долго…
О чем он только думает? Телеграмма! Почему он никак не может привыкнуть к телеграфу? Как только в городе была проложена железная дорога, сразу же появился и телеграф.
Темнело. Он зашел на станцию и послал Сэкетту сообщение:
«Риггер Молина — Керб Перрин — Колли. Большой мужчина среднего возраста или старше. Рост шесть и три. Властное лицо, большие руки. Длинный шрам под правым ухом».
Сидя в этот вечер у камина, Борден Чантри глубоко вздохнул, задержал дыхание, а затем, выдохнув, тихо сказал:
— Бесс, если ты так настаиваешь, я хочу сказать, если ты так сильно этого хочешь, можем попробовать перебраться на Восток.
Она перестала шить и положила руки на колени.
— Мой мир — здесь, но ради тебя, для тебя я сделаю это. — Он снова замолчал. — Мне не хотелось, чтобы ты видела, что я опять потерпел неудачу. Вот почему я отказывался ехать на Восток. Достаточно мне и одного поражения. А здесь, — он сделал широкий жест рукой, — здесь меня любят. Думаю, я был хорошим начальником полиции, и поэтому люди выбрали меня шерифом. Со скотоводством у меня не получилось из-за погоды. А может, из-за чего еще. Но я не представляю, чем буду заниматься на Востоке, где никто меня не знает. Да к тому же у меня нет ремесла, которое там нужно. Но я хочу, чтобы ты была счастлива, а ты последние несколько лет только об этом и думаешь. Когда закончится мой срок, мы уедем.
— Борден, я… я не знаю, что сказать. Я действительно хочу вернуться туда. Ты не понимаешь, насколько я ненавижу все это — пальба, постоянные убийства…
— Это случается везде, — ответил он, стягивая с ноги сапог. — Я имею в виду то дело, которым мы с Сэкеттом занимаемся. Сначала нужно покончить с ним.
Он снял второй сапог и встал.
— Я иду спать, Бесс. Что-то сегодня приустал. Вы с Томом можете строить свои планы. Я согласен с тобой.
Чантри отнес сапоги в спальню и поставил их в угол. Потом он снял ремень с револьвером, повесил его на спинку стула, который стоял рядом с кроватью, снял куртку и сел на кровать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20