Парк замычал, и колени его подогнулись. Расставив ноги, я методично наносил удар за ударом — по корпусу, по голове, потом снова по корпусу… И в каждый удар вкладывал столько силы, сколько мог. Парк попытался свалить меня. Я увернулся и, примерившись, провел сильный удар правой.
Я кулаком сбоку врезал ему в подбородок — как раз в тот момент, когда Парк начал подыматься. Он замер, покачнулся и упал, с грохотом распахнув собой двери; там, на крыльце, он и остался лежать, потеряв сознание.
Не глядя, я взял протянутый кем-то стакан виски и залпом проглотил содержимое. Сердце мое бешено колотилось, тело блестело от пота и крови. Я дышал с трудом и пришлось даже облокотиться на стойку, пока дыхание хоть немного не выровнялось.
Я обернулся на чей-то крик. Передо мной, расставив ноги, стоял Морган Парк. Я едва успел повернуться, как он нанес удар в подбородок, словно обухом топора. Я откинулся на стойку; кружилась голова, и, борясь с подступавшим беспамятством, я смотрел вниз, на ноги Парка, удивляясь, как у такого великана могут быть такие маленькие ноги…
Он ударил опять, я упал, и он лягнул меня в голову этим самым смертоносным, узконосым сапогом. Меня спасло только то, что я повернул голову и удар пришелся вскользь.
Теперь я оказался в нокдауне. Потом кто-то плеснул на меня воды из ведра, и я сел. Это была Мойра.
Я был слишком ошеломлен, чтобы задуматься о том, как она здесь очутилась, и тут же услышал чей-то голос:
— Вот он!
Парк возвышался надо мной — руки на бедрах, усмешка застыла на разбитых губах.
Я вскочил, и мы снова ринулись друг на друга. Наверное, я никогда не узнаю, каким чудом нам обоим удалось выдержать эту зверскую драку. Но я должен был победить Моргана Парка, задушить его голыми руками.
Нога к ноге мы обменивались ударами, потом я быстро отступил на шаг, а когда он последовал за мной — пригвоздил Парка апперкотом правой. Он зашатался; я повторил удар.
— Кончайте, вы, психованные идиоты! Прекратите, или я засажу обоих в тюрьму!
В дверях с револьвером в руке стоял шериф Уилл Тарп. По его холодным голубым глазам было видно, что так он и сделает.
Вокруг него столпилось, по крайней мере, человек двадцать. Среди них были Кей Чепин и Боди Миллер.
Парк попятился к дверям, потом обернулся. Он был почти без сознания.
После этого я битый час отмачивал лицо горячей водой. Потом пошел в конюшню и забрался на сеновал, прихватив с собой винтовку и одеяло. Револьверы были при мне всегда.
Снаружи было слышно какое-то движение, раздавались невнятные разговоры. Подо мной переминались с ноги на ногу лошади. Понемногу мои истощенные мышцы расслабились, кулаки разжались, и я заснул…
Глава 19
Разбудил меня яркий солнечный свет, пробивавшийся сквозь щели в крыше. Я лежал, чувствуя, как ноет каждый мускул. Некоторое время я понаблюдал за танцующей в солнечных лучах мошкарой, потом перевернулся. На сеновале было жарко, как в печи. Садясь, я осторожно потрогал пальцами лицо. Оно распухло и саднило. Шевеля пальцами, чтобы разработать их, я услышал какое-то движение на лестнице. Взглянув через плечо, я увидел внимательно смотрящего на меня Моргана Парка. И по глазам понял, что этот человек потерял рассудок.
Он стоял на лестничной ступеньке, голова и плечи возвышались над полом сеновала. В глазах великана горела ненависть. Он не двигался, только рассматривал меня, и я понял, что Парк пришел меня убить.
Я мог столкнуть его с лестницы, мог застрелить. Но не хотел пользоваться преимуществом. Этого человека я должен был побить честно, иначе никогда не знать мне покоя. Разум был здесь ни при чем. Просто я так чувствовал…
Готовый к немедленной схватке, я знал, что нахожусь в опасности. Теперь я убедился, какой неиссякаемой живучестью обладает это огромное животное, с какой поразительной скоростью способно оно двигаться, несмотря на всю свою громоздкость.
Парк поднялся на сеновал, и я встал на ноги. Было заметно, что он тоже одеревенел. Я был даже в лучшей форме. Тренировки с Малвени не прошли даром.
Он не кинулся на меня сразу, когда я спустился на пол сеновала. Он просто стоял, положив руки на бедра. Преимущество было на его стороне. Драться здесь было тесно — почти весь сеновал был забит сеном, а часть оставшегося свободным пола занимал люк, в который выходила ведущая в конюшню лестница; упасть туда — значило наверняка покалечиться. На такой крохотной территории преимущество Парка в росте и весе неизбежно должно было сказаться.
Во рту у меня пересохло, смертельно хотелось пить. Великан стоял передо мной, и я знал, что сейчас он начнет. И он пошел на меня — медленно, не спеша. Морган Парк шел убивать.
Когда он приблизился, я ударил первым. Он принял удар плечом и продолжал теснить меня назад, в сено. Внезапно он сделал выпад. От удара я сумел уйти, но Парк всей массой вдавил меня в сено. Он размахивал кулаками с холодной жестокостью, в глазах его я прочел наслаждение садиста. Свет полыхнул у меня перед глазами. Затем я получил еще удар, еще…
С трудом мне удалось увернуться; соскользнув по сену, я бросился Парку под ноги. Он зашатался и попытался двинуть меня ногой. Вскакивая, я оттолкнул его плечом, и противник рухнул на пол. Перепрыгнув через него, я ухватился за канат и соскользнул вниз, в конюшню.
Парк последовал за мной по лестнице. В дверях кто-то закричал: «Они опять за свое» — а потом огромный ранчер снова набросился на меня.
Надо было кончать — раз и навсегда. Увернувшись от его первого удара, я левой хлестнул Парка по губам, снова пустив кровь. Он казался медлительнее, чем вчера, и рана его, по-моему, беспокоила. Сделав ложный выпад, я как следует ударил его по ребрам. Трижды изо всех сил, с разворота, я наносил удары по корпусу, прежде чем Моргану удалось меня схватить, но и тогда я ухитрился вывернуться и ударить его в лицо.
Парк выглядел озадаченным. Он стремился убить, но я ловко избегал его захватов. Он снова замахнулся — я нырнул под руку и правой достал его подбородок.
Морган остановился, и тогда, расставив для устойчивости ноги, я двумя кулаками коротко и зло ударил с двух сторон по челюсти. Парк упал; отступив на шаг, я позволил ему встать.
Поднявшись, он кинулся на меня, пригнув голову и размахивая кулаками. Быстро шагнув в сторону, я подставил ему ногу — Парк споткнулся и тяжело грохнулся оземь, однако тут же вновь встал на ноги, полный упорной решимости. Когда он повернулся ко мне, я нанес удар. Мой кулак врезался в подбородок — твердо, словно обухом по бревну. Морган упал — не навзничь, а ничком. Он лежал тихо и неподвижно, и я понял, что бой окончен.
Отупев от усталости и по горло сытый дракой, я поднял шляпу и пошел прочь мимо молчаливо стоящих людей. Спохватившись, я вернулся, забрал с сеновала свою винтовку и убрал в седельный чехол. Никто из столпившихся у входа в конюшню так и не сказал ни слова — все только смотрели на мою избитую физиономию и порванную одежду.
В дверях я столкнулся с шерифом Тарном. Он остановился, смерив меня взглядом.
— Не приказывал ли я вам не драться в этом городе, Бреннан?
— А что мне оставалось делать? Позволить ему оторвать мне голову?
Он пришел за мной на сеновал.
— Отправляйтесь-ка отдохнуть, — посоветовал Тарп. — А потом уезжайте на некоторое время из города. — И, когда я уже прошел мимо, добавил: — Я арестую Парка за убийство. Я получил официальное подтверждение вашей телеграммы.
Все, чего мне сейчас хотелось, — это холодной воды. Галлон. А может, и несколько.
Мысль о воде вызвала другую, и всю дорогу до ресторации мамаши О'Хара я думал об этом ведре воды, вылитом на меня вчера. Действительно это была Мойра или мне почудилось?
Когда я умылся и кое-как привел в порядок рубашку, вошел Кей Чепин. Он ничего не говорил и больше наблюдал за тем, как я поглощаю обед, да передавал приправы. Есть мне хотелось, но челюсти болели и приходилось жевать очень осторожно.
— Букер все еще в городе, — заметил под конец обеда Чепин. — Как вы думаете, что ему нужно?
В тот момент мне это было безразлично. Однако, приступив к кофе, я начал понемногу задумываться. Теперь это были мои места, мой дом. И все, что творилось здесь, было существенно для меня. И прежде всего — Мойра.
— Там, в салуне, вчера вечером была Мойра или мне показалось?
— Конечно же, Мойра.
Наполнив ароматной жидкостью вторую чашку, я обдумывал это. Выходит, она не так уж настроена против меня?
— Вы бы лучше сходили к доктору Уэсту. Ваше лицо все разбито.
На воздухе я почувствовал себя лучше. Обед и черный кофе сделали меня совсем другим человеком. Горный воздух был чист и приятен, а солнце пригревало нежно и ласково.
Из полного мешка всяческих возможностей, предложенного мне судьбой, я вытащил именно этот город. Здесь я решил остаться, пустить корни, обустроить ранчо. Старик Болл дал мне ранчо, а я дал ему взамен слово. Здесь я могу покончить с прошлым, из молодого, буйного, охочего до драк человека превратившись в зрелого оседлого мужчину. Пришла пора, и я ощущал в этом необходимость. И еще мне была необходима Мойра.
Док Уэст жил в небольшом белом коттедже, окруженном кустами роз. Во дворе росли высокие тополя, а за белым забором зеленела лужайка; это был единственный крашеный забор в Хеттен-Пойнте.
Аскетического вида высокий человек с гривой седеющих волос открыл мне дверь и улыбнулся.
— Нет и тени сомнения, что вы — Бреннан. Я только что вернулся от другого участника поединка.
— Как он?
— Сломаны три ребра и челюсть. Ребра, по-моему, вчера.
— Он не из слабых.
— И очень опасен, Бреннан. Все еще опасен.
Когда Док кончил латать мою физиономию, я встал и застегнул пояс с револьверами. Пальцы гнулись плохо; я продолжал разрабатывать их, стараясь расслабить мышцы. Ведь в любой момент мне мог встретиться Джим Пиндер. Или этот хорек — Боди Миллер. Уже когда я взялся за шляпу, я неожиданно задал вопрос:
— Сличал ли Тарп сапоги Моргана Парка со следами, которые нашел Кеневейл? Держу пари, они подойдут.
— Думаете, Макларена убил он?
— Да.
На крыльце я остановился, осторожно пытаясь приспособить шляпу к шишкам на голове. Это была непростая задача. В розовых кустах щелкнули ножницы. Повернувшись, я встретился взглядом с Мойрой Макларен. Ее темные волосы были уложены в высокую прическу — раньше я такой никогда не видел. И тут же пришел в выводу, что лучше и быть не может.
— Как Кеневейл? — спросил я.
— Лучше. Ранчо пока управляет Фокс.
— Хороший человек.
Шляпа снова оказалась у меня в руках, и я обнаружил, что сосредоточенно верчу ее. Ни один из нас не хотел сказать того, что вертелось на языке. Я думал, что люблю ее, но не решался выразить это словами.
— Вы останетесь на «Ту-Бар»?
— Дом построен, — ответил я. — Построен, но… пуст.
Голос ее чуть дрогнул и, щелкнув ножницами, Мойра срезала розу со слишком коротким стеблем.
— Вы… вы не живете в нем?
— Живу. Но там не хватает вас.
Теперь все было сказано. Шляпа в моих руках совершила полный оборот, пока я сосредоточенно изучал свои сапоги; они были потрепаны и выцвели.
— Вам не следовало этого говорить. Вы… вы убийца. Я видела, как вы деретесь. Вам это нравится.
Подумав, я вынужден был согласиться.
— А почему бы и нет? Ведь я мужчина — а битвы были мужским делом с сотворения мира.
— И очень плохо… Это всегда будет плохо.
Повернув в последний раз шляпу, я надел ее.
— Может быть. Но до тех пор, пока существуют люди, подобные Моргану Парку, Джиму Пиндеру или Боди Миллеру -должны оставаться и те, кто способен преградить им дорогу.
Она быстро подняла глаза.
— Но почему это должны быть именно вы? Не сражайтесь больше, Мэтт! Пожалуйста, не надо!
Я отступил на шаг, хотя мне больше всего хотелось подойти к ней и обнять.
— Остался еще Боди Миллер. И если кто-нибудь не убьет его раньше, мне придется с ним встретиться.
— Но разве это обязательно? — Глаза ее сердито блеснули. — Все это так… глупо! Зачем это вам?
— Потому что я мужчина. Дамский мир не для меня. Я должен жить среди мужчин и быть подсуден мужчинам. Стоит мне отступить перед Миллером — и здесь все для меня будет кончено. А Миллер будет убивать и дальше.
— Вы можете уехать! Например, в Калифорнию — с каким-нибудь моим поручением. Мэтт, вы могли бы…
— Нет. Я останусь здесь.
Было сказано еще много слов, и достаточно резких. В конце концов мы расстались, так ничего и не решив.
Но Мойра заставила меня задуматься всерьез о Боди Миллере. Этот юнец оседлал удачу и, пришпоривая, мчался — в погоне за мной. Вспоминая этого желторотого убийцу, я понимал, что мы не можем жить в одних и тех же краях и не встретиться. В любое время. Хоть сейчас. А руки у меня были разбиты и пальцы гнулись с трудом…
Сейчас Боди Миллер был уверен в себе, а мне приходилось постоянно быть начеку. Стоит упустить момент — и больше у меня никаких шансов не будет.
Как я мог жить и не убивать?
И все-таки по дороге на ранчо я больше думал о темноволосой девушке среди роз…
Глава 20
Джонатан Бенара уставился на мою физиономию, а потом отвел взгляд, не желая смущать меня вопросами.
— Это было настоящее побоище… Но он свое получил.
Бенара усмехнулся, в его серых глазах мелькнула ироническая искорка.
— Если он выглядит хуже вас — это должно быть зрелище!
Расседлывая Серого, я рассказал обо всем случившемся, стараясь быть предельно немногословным. Друзья, похоже, остались довольны.
— Это доставит удовольствие па… Он всегда недолюбливал Моргана Парка.
— Жаль, что меня там не было, хотел бы я посмотреть собственными глазами, — протянул Малвени. — Наверное, была замечательная драка.
Ужин был уже на столе, и впервые мы поели как люди — не у костра. Но я все думал о девушке, которую жаждал видеть за этим столом, и о жизни, которую хотел бы вести с нею вместе. И еще о том, что она не желает иметь со мной ничего общего.
Все молчали. Лишь потрескивали поленья в очаге, да раздавался временами легкий звон посуды. После ужина Джолли взял спенсер и отправился караулить. Я вышел на веранду и посмотрел вниз, на лежащую во тьме долину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20