Все разговоры в городе велись вокруг новейших достижений. В отеле «Интернэшнл» устраивались грандиозные приемы, шампанское лилось рекой. Суперинтендант одного из приисков подъехал на один из таких приемов в роскошном экипаже, запряженном четверкой вороных, чьи гривы были усыпаны серебром. Другой коммерсант посеребрил коня целиком.
Время лачуг и землянок безвозвратно ушло. Теперь горнорудные магнаты занимали огромные особняки в викторианском стиле с тяжелыми дверными ручками из серебра, с персидскими коврами и занавесками из фламандских кружев. На прииске «Гульд и Карри» было занято две тысячи шахтеров, еще несколько приисков держало столько же. За прошедший год по старой дороге, которую теперь замостили и усовершенствовали, на рынки Сан-Франциско поступило двадцать миллионов долларов в золотых слитках.
Элберт Хескет испытывал величайшее наслаждение, красуясь в новом костюме в ресторане отеля «Интернэшнл». Прежде он никогда не курил, теперь же у него не переводились гаванские сигары. Не большой охотник до выпивки, он постоянно заказывал шампанское и чувствовал себя важным человеком. Теперь он стал богаче, чем все семейство Хескетов вместе взятое, однако их положения в обществе не достиг, и это терзало его.
В глубине души он лелеял мечту сделаться губернатором или даже сенатором. Деньги у него есть, люди его уважают. Только вот… Да, это был страх. Страх, который неотступно преследовал его повсюду, который заставлял его просыпаться среди ночи в холодном поту и лежать, вглядываясь в темноту широко раскрытыми глазами, — страх разоблачения. Даже если по прошествии стольких лет им не удастся ничего доказать, вероятность разоблачения все равно остается. История вылезет наружу, и весь его так любовно создаваемый мир разлетится вдребезги, как тончайшее стекло. Элберт Хескет будет уничтожен.
Его мучили не угрызения совести, а низкий, ничтожный страх быть разоблаченным, потому что знал: есть на свете двое — мужчина и женщина, — которые могут изобличить его. Убийство и изнасилование… Первое еще могло бы сойти с рук, но никак не второе. Он должен найти способ уничтожить их обоих.
С другой стороны, зачем ее убивать? Она очень красива, она способна придать дому уют и изящество. Нет, она должна восхищаться им!.. Ведь он добился такого успеха, ворочает миллионами… Ну, правда, пока еще не миллионами, но и такие суммы не за горами. К тому же ей ничего не известно — ведь она тогда была ребенком, да и вообще не могла видеть его. Никто не видел его. Разве что Тревэллион…
Хескет ненавидел этого человека. При одной только мысли о нем у него портилось настроение. Тревэллион убил Рори и Скиннера… Что ж, так даже лучше. Но откуда он узнал, кто они такие? Конечно, он постарше девчонки и к тому же видел их потом, когда те напали на его отца. Как бы то ни было, двое мертвы. Кто следующий?
И потом, почему бездействует Ваггонер? Что там у него стряслось? Почему он до сих пор не убрал Тревэллиона? А этот придурок Кип Хозер? Так глупо попасться!
Маргрита Редэвей сейчас в городе и виделась с Тревэллионом. Что бы это значило? Нет, Тревэллион ничего не знает о нем. Откуда ему знать? Конечно, он мог запомнить его, встретив тогда на улице. И зачем ему понадобилось разглядывать эту монету?! Надо же быть таким дураком! Когда он увидел ее, то подумал, что Тревэллион-старший, должно быть, нашел испанские сокровища. Он тогда не сомневался, что в фургоне полно монет. Конечно, его надежды не оправдались и денег оказалось не так уж много, но все-таки их ему хватило, чтобы добраться до Калифорнии и устроиться там, и даже еще осталось кое-что на покупку акций «Соломона».
Элберт Хескет все думал и думал, уставившись в окно. Итак, двое… Уилл Крокетт и Тревэллион. Они должны умереть, и, если понадобится, он уничтожит их собственными руками.
Глава 46
Тревэллион проснулся среди ночи. Он лежал и не двигался, вслушиваясь в темноту. Он привык все время быть начеку и просыпался при малейшем шорохе.
Дверь заперта на засов. Через окно можно пробраться в дом, но оно тоже заперто.
Вэл пошарил рукой на стуле, нащупал кобуру и выхватил револьвер. Он подождал немного, но разбудивший его шорох не повторился. Вэл выскочил из-под одеяла, натянул брюки и, стараясь держаться в темноте, чтобы его не заметили с улицы, огибая немногочисленную мебель, пробрался в угол, откуда мог выглянуть в окно. Сначала он не увидел ничего, потом мелькнула какая-то тень. Вытянувшись в струнку и напрягая слух, Вэл ждал. Тень продолжала двигаться, но Тревэллион вовсе не собирался стрелять. А если это друг, который просто не хочет беспокоить его? Только дурак стреляет, не разобравшись, что к чему. Интересно, это один человек или их больше?
Кто-то ткнулся в дверь, но та оказалась плотно закрыта, и других попыток не последовало. Свои бы постучались или окликнули его. За окном возник силуэт. Левая рука Тревэллиона крепко сжала кочергу. Он увидел, как блеснуло дуло и к стеклу прижалось лицо. Вэл размахнулся и ударил по стеклу, оно разлетелось вдребезги, а кочерга уперлась во что-то твердое. Раздался глухой крик, стон и звук неверных удалявшихся шагов. Кто-то грязно выругался, послышался тихий, невнятный разговор. Тревэллион ждал, чувствуя, как тянет холодом из разбитого окна. Он слышал, как шуршат по камням шаги, недовольное бормотание и сдавленные стоны. Он завесил окно старым плащом и подбросил в печку дров. Когда огонь разгорелся, взглянул на часы — было два часа ночи. Вэл снова улегся в постель. Револьвер лежал рядом на стуле.
Утром он встал пораньше, чтобы заделать окно. На земле валялось множество осколков, обнаружил он и несколько капель крови и револьвер с хорошо отпечатавшимися на рукоятке следами пальцев. Вэл отнес его в дом, запер дверь и отправился на работу.
Чуть позже к нему присоединился Тэпли. Поначалу работали молча, потом Тэпли сообщил:
— Мелисса вернулась.
— Вернулась?
— Да. Прошлой ночью. Она сейчас в кондитерской.
— А Джим знает?
— Знает. Он ее и привез. По-моему, она сама сообщила ему, где находится. Ей сейчас очень плохо, а этот парень… ну тот, что увез ее, смылся… одним словом, бросил ее, бедняжку.
— Я бы пристрелил его.
— Джим обещал, что так и сделает, как только он попадется ему на глаза. Джим просто рвет и мечет. А нашел он ее в какой-то дешевой гостинице без единого гроша в кармане.
— Все возвращается на круги своя.
— Да. Теперь она не скоро в себя придет.
— Если б мы только знали, где найти Уилла Крокетта!
— Мне кажется, его и в живых-то нет, — покачал головой Тэпли. — Почему он исчез, не сказав никому ни слова? Даже весточки не прислал.
— Он мог снова податься в Калифорнию. Ты же знаешь, у него там какой-то прииск, и… — Тревэллион запнулся. — Тэп, не припомнишь случайно, как назывался прииск, который у Крокетта в Калифорнии?
— Да откуда мне знать? Я с ним самим-то совсем не знаком. Так, видел несколько раз в городе, в кондитерской да у Эйли.
— Мне надо знать.
— Спроси у Хескета. Этот все знает об Уилле Крокетте.
— Нет, только не у него. — Тревэллион положил кувалду. — Тэп, я прервусь на денек. Мне надо кое-что разузнать. Но не у Хескета, конечно.
— А мне что делать? Продолжать копать?
— Да. Только будь осторожен, поглядывай по сторонам. Сегодня ночью мне опять надоедали.
Тэпли вопросительно посмотрел на него.
— Да, видел. У тебя окно разбито. — Он надел шляпу. — Я с тобой.
Дома Тревэллион показал ему револьвер.
— Не знаешь, чей это?
Тэпли пожал плечами.
— Чей хочешь может быть. Правда, я видел одного парня, что с Ваггонером приехал, у него как будто похожий.
— Тэп, ты много знаешь, а я вовсе ничего не понимаю, только чувствую: что-то будет.
Вэл переоделся, пристегнул кобуру и пошел к отелю «Интернэшнл».
— Мисс Редэвей? — переспросил служащий. — Она поехала прогуляться.
Тревэллион отпрянул назад и оглянулся.
— Тиэйл с ней?
— Насколько мне известно, нет, сэр. Она поехала одна.
Где же Тиэйл?
— Сэр!
Вэл нетерпеливо повернулся к служащему.
— Сэр, не вы ли мистер Тревэллион?
— Я.
— Она оставила для вас вот это, сэр.
Он взял письмо и вскрыл его.
«Вэл!
Я получила записку от человека по имени Уилл Крокетт. Он просит встретиться со мною, но он болен и не может прийти сам. Крокетт находится в заброшенной хижине в северной части каньона Бейли, недалеко от ручья. Мистер Тиэйл уехал в Голд-Хилл. Я понимаю, что это безрассудно — ехать туда одной, но дело мистера Крокетта не терпит отлагательства.
Грита».
Неужели западня? Вэл повернулся и быстро зашагал вверх по лестнице. Подойдя к комнате Гриты, обнаружил, что дверь заперта изнутри. Тревэллион взялся за ручку, в это мгновение замок щелкнул и дверь открылась.
Из комнаты вышел худощавый, хорошо одетый человек в очках с аккуратно подстриженной бородкой. Незнакомец от неожиданности отшатнулся, но тут же принял невозмутимый вид.
— Сэр, вы чуть не сбили меня с ног!
— Прошу прощения, но я не думал, что в отсутствие мисс Редэвей в ее номере кто-то есть.
— О, простите. Я хотел поговорить с нею о деле. Дверь была приоткрыта, и мне показалось, что она даже окликнула меня, позволив войти, мне послышался ее голос. Я, должно быть, ошибся, но вы же видите, как здесь шумно.
Холодные голубые глаза сверлили Тревэллиона.
— Вы ее друг?
— Да, и скоро увижусь с ней, так что, если хотите что-то передать…
— Нет, нет, я зашел по делу. Договорюсь о встрече позднее. А сейчас разрешите откланяться… — Он посторонился и пошел по коридору.
Вэл стоял в раздумье. Внезапно до него дошло, что он не спросил имени у этого человека, и бросился вслед незнакомцу, но в коридоре оказалось пусто. Ему надо идти, но как оставить номер Гриты? Пока ее нет, его могут обыскать в любое время. Наверняка кто-то все спланировал заранее. А этот человек, которого он спугнул, похож на ловкого вора.
Тревэллион вспомнил о Мэри. Ну конечно, Мэри! Она живет на этом же этаже. Какая у нее комната? Он пошел по коридору, отыскал нужную дверь и постучался. Мэри в цветастом облегающем халате, с завитыми локонами открыла ему сразу.
— Мистер Тревэллион?
— Мэри, у нас мало времени. Мисс Редэвей уехала, и мне нужно поскорее найти ее. Она может попасть в беду. Не могли бы вы перейти к ней в номер и дождаться ее возращения?
— Конечно, могу. — Она повернулась и начала поспешно собираться. На столе лежал револьвер.
— Это ваш?
— Да.
— Если умеете стрелять, возьмите его с собой. Дела могут принять серьезный оборот.
— Когда речь заходит об оружии, дела всегда принимают серьезный оборот, мистер Тревэллион. Конечно, я возьму его и, если понадобится, буду стрелять. Я выросла в лесу и с детства охотилась на лис.
Вэл отправился на конюшню и оседлал черного мула. Он уже выезжал, когда из-за угла показался Ледбеттер.
— Трев, ты что, уезжаешь? Билл Стюарт хотел поговорить с тобой.
— В другой раз. — И он коротко объяснил, в чем дело.
— Каньон Бейли? Я не был там больше года, но, говорят, эта хижина пустует.
Тревэллион поехал коротким путем.
Из трубы лачуги шел дым. В загоне жевали сено две лошади, еще одна (Вэл узнал лошадь Гриты) стояла у коновязи возле хижины. Подъехав к ней, Тревэллион спрыгнул на землю и привязал мула. Вытащив револьвер и взяв винтовку в левую руку, он подошел к распахнутой двери.
Маргрита сидела на пустом ящике около постели, на которой лежал Уилл Крокетт. Другой человек стоял у печки.
Увидев Тревэллиона, девушка вскочила.
— Слава Богу, Вэл, вы здесь!
Тревэллион подошел к постели. Крокетт выглядел ужасно: лицо худое, изможденное, щеки ввалились, глаза запали, и в них мерцал лихорадочный огонь. Увидев Вэла, он хрипло прошептал:
— Как хорошо! Держитесь за него, мисс. Он замечательный человек. Мне следовало послушаться его и Мелиссу. Ведь они предупреждали меня.
Он схватил Тревэллиона за руку.
— Они у нее! Я отдал их ей! Ее родственники купили часть акций моего прииска, когда я нуждался в деньгах. Теперь у нее контрольный пакет. Но у меня одно условие. Пусть она вышвырнет вон этого Хескета. Гоните его в шею и держитесь подальше от этого негодяя!
Крокетт отпустил Тревэллиона и взял руку Гриты.
— Берегитесь! За ним тянется кровавый след. Это его человек подстрелил меня!
— Какой человек?
— Такой здоровый, неповоротливый бугай с белесыми волосами. Он думал, что убил меня, а я выжил. Уже неделя прошла. Я должен был выжить! Просто должен!
— Протащился несколько миль, — сказал человек, хлопотавший у печи. — Видно, хотел добраться до Вирджинии почти от Стимбоат-Спрингс. Я шел по его следу до того места, где он свалился с лошади. Убийца тоже шел за лошадью, догнал ее, застрелил и вытряхнул все из сумки. Я потом собрал все, что там валялось, — немного, однако, осталось.
— Берегитесь! — Голос Крокетта сделался еще более хриплым. — Он убьет вас, даже глазом не моргнув. Он убьет кого хочешь.
В глазах его вспыхнул огонек, и он потянулся к бумаге, лежавшей на столе.
— Пишите! Вы свидетели! Я все завещаю ей, все акции до единой! Я разыскивал вашу тетю, мисс, потом вас. Мне очень нужны были эти акции. Только сделайте, как я просил, вышвырните его, как он вышвырнул меня. Фриско! Там в огне погиб человек. Тот, кто устроил этот пожар, думал, что сгорело все. Но это не так. Найдите наследников, расскажите им. Они еще успеют что-нибудь сделать.
— Не волнуйся, Уилл, — успокоил его Тревэллион. — Мы разберемся с этим делом, а тебе нужно отдохнуть. — Тревэллион посмотрел на человека у печки. — Скачи в Уошу и найди там Джима Ледбеттера. Расскажи ему, что случилось. Только больше никому не говори. Пусть возьмет фургон. Мы отвезем Уилла в город.
— Ну конечно же, Джим! Я знаю его. Мы работали вместе.
Маргрита намочила край скатерти и приложила ко лбу Крокетта.
— Я помню его, Вэл. Он часто навещал нас, когда я была маленькая. Тогда он был гораздо моложе. Это хороший, настоящий друг. Мой отец и тетя одолжили ему денег. Тетя купила у него часть акций его первого предприятия в Калифорнии, и впоследствии он вложил их в бизнес «Соломона».
Послышался стук удаляющихся копыт — это гонец поехал за помощью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54