Изучил, как подогнаны они друг к другу, как сделаны углы, потом выпрямился и сказал:
— Я не видел работы лучше.
То есть теперь мне было, чем гордиться.
Тем временем Стюарт, Крофт и Уэбб насели на Этана, чтобы тот рассказал им про золото. Но он знал не так уж много. Все началось с золотоискателей, которые возвращались с приисков Калифорнии. Кому-то из них показалось, что здешние места чем-то напоминают Хенгтаун, и он на всякий случай промыл несколько лотков. А когда обнаружил немного золота, они все было остались и принялись за работу, но индейцы их вытеснили.
Вообще-то мы целые дни проводили на охоте — нашей колонии было нужно мясо. Этан подстрелил лося, а мы с Уэббом — по антилопе, да еще напали на след медведя, похоже, огромного медведя. Перед зимней спячкой он не успел наесться как следует и потому проснулся, отряхнулся и отправился искать пищу.
Уэбб стрелял здорово: он, например, уложил на бегу антилопу. Попал ей прямо в шею, когда она только набирала скорость. Лучшим стрелком был Этан, хотя сам он утверждал, что в этом деле я — настоящий мастак. Впрочем, Каин и Уэбб конечно же тоже не промахивались, да и у Джона Сэмпсона тоже был кое-какой охотничий опыт, а еще он когда-то давно участвовал в стычках с индейцами. Про Стюарта и Крофта я ничего не знал. Охотились они отдельно, и все полагали, что они могут сами о себе позаботиться.
— Ну что ж, пятеро попадают туда, куда целят, — заметил Каин, когда я рассказал ему об Уэббе.
— Шестеро, — сказал Сэмпсон. — Считай еще Рут Макен.
Мы молча уставились на него.
— Миссис Макен прекрасно знакома с ружьем. Не хуже нас с вами. Она стреляет с детства.
— Ну и женщина! — только и сказал Каин.
— Мы с ней из одного города, только я не был с ней близко знаком, просто знал в лицо. А ее муж был майором, и она разбирается в повадках индейцев, объясняется с ними знаками и даже говорит на некоторых из их языков. Вокруг нас жили сиу, и ей пришлось с мужем побывать на разных там передовых постах.
Когда у меня выдавалось свободное время, я залезал на чердак, где тепло от печки сохранялось дольше. Половина чердака была застелена досками, и там я устроил уютное местечко с постелью. Зажигал свечу, пристроенную для безопасности в консервную банку, закутывался в одеяла и погружался в повествование Нельсона Ли о погоне за бандитом Раблоу.
Когда глаза уставали, я принимался придумывать, как застеклить окно у вдовы Макен пустыми бутылками, которые я нашел в том месте, где когда-то жили золотоискатели. Бутылок набралось около двух дюжин. Если вырубить для окна узкий проем, равный примерно высоте бутылки, сделать внизу выем для донышек, а наверху — для горлышек… или наоборот… может получиться окно. Видно сквозь него ничего не будет, зато снаружи свет будет просачиваться… или нет, так нехорошо…
На следующий день около полудня, когда я объяснял Рут Макен про окно, рядом оказался Этан.
— Бендиго, ты мне нужен.
Мы отошли с ним в сторону.
— На гряде появились следы лошадей, подкованных, — шепнул он.
В доме Каина собрались мужчины.
— Если бы это были порядочные люди, они заглянули бы к нам поговорить и выпить кофе.
— А сколько их?
— Похоже, что трое. Они там долго стояли: глядели, что тут у нас делается. — Этан помолчал. — Вокруг бродят дезертиры, они грабят фургоны, а валят все на индейцев. Может, это кто-то из этих.
— Что делать? — спросил Сэмпсон.
— Готовиться к бою. Каин, если ты не против, оставайся с Сэмпсоном, Стюартом и Крофтом в доме — будете нас прикрывать. А Уэбб пусть идет с нами.
— И что потом? — спросил Стюарт. — Может, они не хотят неприятностей?
— Для начала поговорим с ними, — сказал Этан. — И не будем пока раскрывать, сколько нас. А если начнется заварушка, стреляйте. У нас нет другого выхода. — Он помолчал. — Возможно, им нужна наша скотина или наше добро. Но вообще-то они похищают женщин… и девушек.
Я вернулся за своим винчестером к Рут Макен и пересказал ей все. Она только кивнула.
— Скажите, что мы с Будом будем наготове. Отсюда хороший обзор, и сектор обстрела открыт.
Заметив мое удивление, она заулыбалась.
— Не забывайте, мистер Шафтер, что мой муж был офицером. Полжизни я провела в гарнизонах и армейские дела знаю.
Потом мы с Уэббом спрятались возле дома, а Этан остался на открытом месте и возился с лошадью, как будто у него не в порядке седло. Он встал так, чтобы лошадь прикрывала его. Теперь мы были готовы.
Они появились со стороны гряды тесной кучкой, человек около пятнадцати. А может, шестнадцать. Приблизившись, они рассредоточились, но, похоже, ничего не опасались, оценив наши силы по малому количеству домов.
— Крепкий отряд! — заметил Сэмпсон, наблюдая за ними в подзорную трубу. — Смотри, смотри, Бендиго, — там Латрелл!
Этот Латрелл шел вместе с нами в обозе. Он все заглядывался на мою сестру Лорну. Как-то раз она отправилась к ручью за водой, а он ее подкараулил и набросился. Но я подоспел вовремя и сбил его с ног. Кулак у меня тяжелый, закаленный плотницкой и кузнечной работой, но этот парень только отряхнулся и пошел на меня с дубиной. Ну, меня этим не испугать, я уклонился, перехватил его руку, взял за грудки и врезал ему так, что даже через две недели в форте Ларами он не мог самостоятельно выйти из фургона. Там мы его и оставили.
Они приближались. Этан вдруг поднял руку и крикнул:
— Стоять!
Компания притормозила, но крупный, обросший волосами мужик в грязной кожаной куртке крикнул в ответ:
— В чем дело? Мы просто решили вас навестить.
Они продолжали медленно приближаться.
— Проваливайте. Мы вас в гости не звали!
Пока шла эта мирная беседа, мы с Уэббом подтянулись к Этану. Вдруг Уэбб резко обернулся и выругался. Оказалось, что, пока первые отвлекали наше внимание, другие начали обходить нас сзади.
— Ни с места! — заорал им Уэбб и шепнул: — Возьмите на себя первых. С остальными я справлюсь.
Он быстро пошел от нас прочь, опустив дуло ружья. Я старался не упускать его из виду: вдруг ему понадобится помощь.
— Джон! — крикнул я так, чтоб меня расслышали внутри дома. — Заднее окно!
Из дома донесся шум, и бандиты остановились, сообразив, что их уловка разгадана. Но обескуражены они не были, похоже, даже развеселились, потому что считали себя крутыми ребятами, да и числом они нас превышали.
— Ну, ты — вперед! — услыхал я голос Уэбба и оглянулся.
Уэбб приближался к одному из парней.
— Вперед, скотина! — снова крикнул он, наступая на него с опущенным винчестером.
Видно, парень решил, что с Уэббом он легко справится. Ему, как и всем нам, предстояло про него еще многое узнать, беда лишь в том, что у него на это осталось мало времени. Парень пошел на Уэбба, а тот вдруг левой рукой рванул из-под куртки шестизарядный револьвер и выстрелил. Парень рухнул.
Тут заварилась каша.
Из заднего окна грохнула крупнокалиберная пушка Сэмпсона, следом выстрелил Этан. Я припал на одно колено и дал три выстрела подряд с такой скоростью, какую только позволял затвор ружья. Тот парень, в которого я целился, вылетел из седла. Рухнул и повис одной ногой в стремени волосатый, в которого выпалил Этан. Лошадь его рванула прочь, волоча хозяина по снегу.
На меня — с револьвером — галопом летел мужик. Вдруг он дернулся — это пуля из дома Макенов остановила его, выронил свою пушку и поскакал прочь, ухватившись обеими руками за луку седла, а на груди его расплывалось кровавое пятно.
Не успели мы опомниться, как никого из нападавших уже не было. Вернее, большинства. Трое валялись на снегу, среди них — предводитель. А у нас за спиной лежал тот, которого подстрелил Уэбб, — пуля угодила ему в голову. Еще один корчился на мерзлой траве, он пытался уползти, волоча перебитую ногу.
Подошел Каин. Глаза у него странно светились.
— Можно было их просто попугать, — сказал он. — Зачем было затевать бойню?
— Лучше сразу. Они бы вернулись и застали нас врасплох.
— Уэбб перехитрил того парня. Мне кажется, он просто хотел кого-нибудь убить.
— Это им послужит уроком.
— Будь поосторожнее с Уэббом, — тихо сказал Каин. — Он вроде голодного зверя.
— Соберите оружие и патроны. Мы их похороним, — приказал Этан и повернулся к Каину: — Не пора ли прочесть над ними молитву?
— Подождите этого, он сейчас присоединится к остальным, — указал Уэбб на парня, который с ненавистью смотрел на него, корчась в луже собственной крови.
— Дайте мне оружие, дайте мне оружие… — бормотал парень.
Но, когда из дому вышел Сэмпсон с коробкой лекарств и бинтов, его голос уже утих. Он застыл в неподвижности.
Показались женщины, потрясенные и бледные. Они пытались удержать детей дома, но те, увлеченные, рвались поглазеть на покойников.
— Нужно выяснить, кто они такие, и написать их родным, — сказала миссис Сэмпсон.
Но никто не стал шарить по карманам. Никто не хотел ничего знать про убитых. Так легче остаться в мире со своей совестью. Оружие и боеприпасы, конечно, нам нужны, их пришлось взять. Ведь у нас всего этого мало, а окружающие горы предвещают опасность в любой момент. Но больше — ничего.
Латрелла среди убитых не оказалось. Похоже, он сбежал.
Мы собрали ружья и ремни, поймали лошадей. Лошади были хороши, наверняка это трофеи, принадлежавшие загубленным бандитами людям.
Вся наша колония участвовала в похоронах, а Каин читал молитву. Вот и наши первые мертвецы. Мы похоронили их на небольшой возвышенности.
Второй раз мы столкнулись с серьезной опасностью и, поборов страх, стали еще ближе друг другу. Однако в глубине нашей общности прорастали зерна розни: ведь не все убивали, не все приспособлены к убийству и насилию. Радовались только Уэбб да я. Я хорошо видел, что сделал Уэбб, и понимал, что он нас всех спас своим неожиданным выстрелом — перехватив инициативу и смешав карты нападавших.
Глава 5
После Нельсона Ли я принялся за Вашингтона Ирвинга, а потом за «Торговлю в прериях». Несколько раз я разговаривал о прочитанном с Рут Макен, и получалось, что ее и мои впечатления были схожими.
Некоторым поведение Рут внушало тревогу. Нили Стюарт жаловался, что после разговоров с Рут у его дочки Мэй «появляются мысли». И это была чистая правда.
Но миссис Макен только улыбалась.
— Мистер Стюарт, это очень хорошо, что у нее появляются мысли и неудовлетворенность. Тот, кто всем всегда доволен, ничего не добьется в этом мире.
— У вас ведь один только Буд, зачем вам школа? — как-то спросил я у нее.
— Школа нужна всем, а не только Буду. Что касается его, я хочу, чтоб ему здесь нравилось, чтоб школа помогала ему взрослеть, понимать, что у нас происходит. Чтоб он стал образованным и сумел впоследствии добиться чего-то большего. Дело, которое умеешь хорошо делать, деловые достижения — только это дает человеку настоящее счастье. А вы, мистер Шафтер? Чего вы хотите? Кем вы хотите стать?
Стыдно признаться, но у меня не было никаких конкретных планов. Я любил жизнь, и меня не покидало ощущение, что все, что происходит сейчас со мной — преходяще. Может быть, так чувствовали все. Мы никогда не жили в обустроенных деревнях, не унаследовали, как наши европейские предки, принадлежности к каким-то классам общества. Мы — странники. Хорошо это или плохо — покажет время. Некоторые тянулись на Запад, чтобы разбогатеть и уехать обратно, другие — чтобы остаться здесь, чтобы обустроить и обогатить этот край. Только мало кто знал, как это нужно делать.
Мне хотелось оказаться на Западе, и вот я здесь. Я вдруг перестал что-либо понимать. Я охотно помогал Каину строить кузницу и лесопилку, но в глубине души знал, что надолго здесь не задержусь. Наша страна так велика, и хочется увидеть побольше.
— А что потом, мистер Шафтер? Ну, посмотрите вы страну, всю страну, и вот — вы уже немолоды. Что с вами будет, когда жизненные силы ослабнут?
Она задавала опасные вопросы, они растревожили меня, и я ушел от нее полным сомнений и недовольства собой. Эти вопросы вроде больного зуба или гвоздя в подошве — хочешь о них забыть, но деться некуда, и все возвращаешься и возвращаешься к ним.
Оставались только книги. Они открывали мне окно в широкий мир. Я читал их, потому что хотел многое узнать. Но времени было мало. Жизнь была тяжела, постоянно требовались еда и топливо. Рутинные обязанности не оставляли времени, чтоб думать о чем-нибудь, кроме ежедневного труда. Если нам чего-то не хватало, приходилось учиться обходиться без этого. Нужна хорошая школа, чтобы подготовиться к тем изменениям, которые постоянно подбрасывает жизнь, чтобы понять, что она всегда капризна, непостоянна, а перемены — правило, а не исключение. Ничто не пребывает в неизменности.
Наша страна — страна движения. Мои предки в разное время приехали из Уэльса, из Ирландии, из Франции. Родители перекочевывали из Пенсильвании в Иллинойс, потом — в Висконсин, а дедушка с бабушкой моей матушки — из Мэна в Вирджинию. Любовь к новым местам сидела в нас глубоко.
Мы не знали постоянного, устойчивого мира, а тот, в котором мы жили, ценил лишь основные добродетели. Зло и добро здесь ярко и выпукло противостояли друг другу.
Книги. Со временем я обнаружил, что тут тоже нужно уметь отделить одно от другого. Иногда, казалось бы, свежая мысль оборачивалась просто результатом хорошей памяти пишущего. Образованный человек пересказывал то, чему научился когда-то, а не додумался сам. И все равно я завидовал Рут Макен, которой довелось общаться с образованными, начитанными и много путешествовавшими людьми, и мечтал, что когда-нибудь и сам окажусь среди таких.
Пока же я был лишь одним из тех кочевников, которые во множестве своем основывали новые города. Размахивая топором в лесу, я порой приходил к странной мысли, что со временем умственные способности человека могут иссякнуть: чем больше знаний накоплено в книгах или где-то там еще, тем меньше нужды соображать и размышлять самому.
Мы же здесь учились определять время по солнцу, направление — по тени, по течению рек или по тому, как на деревьях растут ветки. Больше всех об этом знал Этан Сэкетт, и я у него учился. Этан прекрасно знал дикую природу, он умел не только распознать на земле или в зарослях следы зверя и человека, но и угадать их повадки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39