- Никого из таких людей я не знаю. Берг не был замкнутым, но и
общительным его тоже не назовешь. Было полное ощущение, что после работы
он вполне удовлетворен своей собственной компанией. Я всегда смотрел на
него, как на очень самодовольного индивида.
- Ну, если завтра он появится на работе с улыбкой во всю рожу, то ему
понадобиться ему все его самодовольство, так как он тут же попадет на
ковер, за прогул без уважительной причины и не предупредив никого. Это
против правил и это заслуживает наказания. Но и заставляет нас
волноваться. Правила созданы не для того, чтобы нарушать их. А мы не любим
волноваться, - закончил Лейдлер с искрами раздражения и власти в голосе. -
Если он появится или вы услышите о нем что-нибудь из каких-либо
источников, ваш долг немедленно сообщить нам.
- Я обязательно так и сделаю, - пообещал Брансом.
Покинув кабинет Лейдлера и отправившись в свой зеленый отдел, Брансом
все время думал о происшедшем. Может быть, ему следовало рассказать
Лейдлеру о недавнем разговоре с Бергом или о подозрениях последнего? Но
что это даст? Он не может ничего объяснить. А может следовало рассказать о
недавней грубости Берга? Но Берг не был похож на человека, который будет
долго носить обиду в сердце. И еще меньше он похож на человека, который
будет отсиживаться в укромном местечке, как обиженный ребенок.
Обдумывая и взвешивая все это, он вспомнил замечание Берга, несколько
месяцев тому назад: "В один прекрасный день я сам, может быть исчезну и
сделаю себе карьеру "стриптизного танцора". Что это было, простая шутка
или здесь был скрыт какой-то смысл? И если в этом был смысл, то что Берг
подразумевал под "стриптизным танцором"? Все это были вопросы без ответов.
- Да, Бог с ним, - подумал про себя Брансом, - у меня довольно своих
собственных проблем. Во всяком случае, он наверняка появится завтра с
какой-нибудь уважительной причиной.
Но Берг не появился ни завтра, ни послезавтра. Он ушел навсегда.

2
В следующие три месяца еще три высоко квалифицированных специалиста
при обстоятельствах, которые могли и должны были поднять тревогу, но не
подняли, исчезли. Один, также как Берг просто пропал в неизвестном
направлении, очевидно, следую своей прихоти. Двое других исчезли,
официально сославшись на мало убедительные обстоятельства, которые только
усилили гнев Байтса и Лейдлера. Последний решил, что по этому поводу надо
что-то делать. В свободной стране каждый может оставить работу и искать
другую без того, чтобы его арестовали за недостаточную откровенность или
заставили сделать операцию.
Потом пришла очередь Ричарда Брансома. Мир начал для него распадаться
в пятницу, тринадцатого. До этого дня он жил в приятном удобном мире, не
обращая внимания на некоторые недостатки этого мира. В нем были
случайности, рутина, скука и соперничество, страх и тысяча и одна разные
другие события, которые переживает каждый человек. Но жизнь надо прожить.
Жизнь полна мелочей, которые мы принимаем как должное и почти не замечаем,
пока они вдруг не исчезнут.
Каждое утро в восемь десять отходил поезд. Те же лица, на тех же
сиденьях, тот же шелест разворачиваемых газет, тот же гул голосов при
разговоре. Или вечерняя дорога домой вдоль обсаженной деревьями аллеи, где
всегда можно встретить какого-нибудь соседа, чистящего газон на лужайке.
Щенок, прыгающий вокруг тебя перед твоим крыльцом. Улыбающееся,
раскрасневшееся от кухонной жары лицо Дороти, приглашающей в дом, когда
двое детей виснут у тебя на руках и просят сделать что-то для них смешное
и веселое.
Вот это и есть малюсенькие, но ценные крупицы, из которых и состоит
обычный день. И вот разом они теряют свою реальность. Они расплываются и
становятся размытыми, они маячат как нетвердые признаки, не решившие идти
ли им дальше или остановиться. Они покинули его, оставив в ужасном
умственном одиночестве. Он ринулся за ними с желанием догнать их, их,
которых разжигали его шокированный мозг, догнал их, но они тут же исчезли
снова.
Все началось с нескольких слов. Он возвращался домой в холодный
вечер, который нес в себе явные намеки приближающейся зимы. Тонкие слои
тумана плавали в приближающихся сумерках. Как всегда, он должен был
пересесть с поезда на поезд и для этого ему надо было двадцать минут
подождать на платформе. Следуя своей обычной привычке, он прошел в буфет,
чтобы выпить за это время кофе. Он сел на стул за стойкой с правой стороны
и сделал заказ, который он делал уже бесчисленное число раз.
- Черный кофе, пожалуйста.
Рядом с ним сидели два человека, крутили в руках чашечки с кофе и
вели несвязную беседу.
Они выглядели как ночные шоферы-"дальнобойщики", собирающиеся вскоре
приступить к своим обязанностям. Один из них говорил со странным
непонятным акцентом, который Брансом не мог определить.
- Шансов пятьдесят на пятьдесят, - сказал тот, что говорил с
акцентом, - даже если это было сделано вчера. Полиция никогда не
раскрывает более половины убийств. Они сами в этом признаются.
- Не знаю, - возразил другой. - Цифры могут врать. На пример, сколько
раз они прихватывают кого-нибудь, кто совершил более одного преступления,
к примеру, дюжину?
- Что ты хочешь этим сказать?
- Смотри, давай будем рассуждать о вещах как они происходят на самом
деле, а не как они должны быть. Никого не наказали за убийство, это будет
начальный факт. Парня допустим, приговорили к смерти совсем за другие
грехи. Но они знают, что он убийца, а доказать этого не могут. А они
должны доказать, иначе им его не прихватить.
- Ну?
- Но он, возможно, замешан в нескольких других убийствах, о которых
они не знают, или не могут их доказать. Все эти убийства остаются
нераскрытыми. Но что толку, если они и сумеют их на него повесить?
Никакого! Они не могут казнить его несколько раз. Когда заплатит за свое
убийство, он заплатит за все сразу. Он заплатит за определенное
преступление, которое они раскрыли, - говорящий задумчиво отхлебнул кофе,
- этот факт никогда не опубликовывался и никогда о нем не скажут. Но если
бы он был обнаружен, то мы бы увидели, что шанс для убийцы остаться
безнаказанным - двадцать из ста.
- Пусть будет так, - согласился тот, что говорил с акцентом. - Но как
они утверждают, это было совершено лет двадцать назад. Это дает
преступнику кое-какую фору.
- А как ты оказался замешан в этом?
- Я же говорил тебе. Вода подымала это большое дерево. Оно очень
низко склонилось над дорогой. Заставило меня даже пригнуть голову, когда я
проезжал мимо. Через несколько минут я встретил патрульную полицейскую
машину. Я остановил ее и предупредил их о том, что пятьдесят тонн готовы
перекрыть дорогу. Они поехали туда посмотреть.
- А потом?
- Затем полицейский пришел в кантору и спросил меня. Он сказал, что
дерево спилили и увезли. А вот под корнями нашли человеческие кости,
принадлежащие женщине, убитой около двадцати лет назад. Что они ждут
какого-то эксперта, который осмотрит эти кости, - говорящий отхлебнул
кофе, посмотрел нахмурившись на стену и продолжил. - Он сказал, что у нее
пробит череп. При этом он уставился на меня, как будто я и есть тот кадр,
которого они ищут. Он спросил меня, сколько лет я езжу по этой дороге и не
видел ли я там кого-нибудь или что-нибудь подозрительное.
- А ты ему ничего и не сказал, - усмехнулся второй.
- А я и не мог ему ничего сказать. Он записал мой адрес на случай,
если я им еще понадоблюсь. Может быть, они теперь будут за мной следить,
когда я буду проезжать через Бельстон. Это все, что получил за заботу об
обществе.
Бельстон!
БЕЛЬСТОН!
Человек, слышавший все это и сидевший на другой стороне прилавка,
уставился в свою чашечку кофе. Чашка опустилась вместе с рукой, как будто
из руки внезапно утекла вся сила. БЕЛЬСТОН! Чашечка чуть не упала. Он не
дал ей упасть, только собрав всю свою силу и поставил ее аккуратно на
блюдечко, затем соскользнул со стула и медленно вышел. Шофера не заметили
как он удалился. Он медленно шел, коленки дрожали, в спине пробегал
холодок, голова кружилась.
Я РИЧАРД БРАНСОМ, ВЫСОКОКВАЛИФИЦИРОВАННЫЙ МЕТАЛЛУРГ, ГОСУДАРСТВЕННЫЙ
СЛУЖАЩИЙ. МНЕ ДОВЕРЯЕТ МОЕ НАЧАЛЬСТВО. УВАЖАЮТ ДРУЗЬЯ И КОЛЛЕГИ, МЕНЯ
ЛЮБИТ МОЯ ЖЕНА, ДЕТИ И ДАЖЕ ЩЕНОК. ПРЕЖДЕ ЧЕМ МЕНЯ ПОСТАВИЛИ НА СЕКРЕТНУЮ
РАБОТУ, МЕНЯ ПРОВЕРЯЛИ ЛЮДИ, КОТОРЫЕ СПЕЦИАЛЬНО ОБУЧАЛИСЬ ЭТОМУ. МОЕ ДЕЛО
ЧИСТОЕ. МОЯ РЕПУТАЦИЯ БЕЗУПРЕЧНА. НА МНЕ НЕТ НИ ОДНОГО ПЯТНА!
НЕТ ПЯТНА?
БОЖЕ, ПОЧЕМУ МЕРТВЫЕ ВСТАЮТ ИЗ СВОИХ МОГИЛ И ВМЕШИВАЮТСЯ В ДЕЛА
ДРУГИХ? ПОЧЕМУ ОНИ НЕ ЛЕЖАТ В СВОИХ МОГИЛАХ И НЕ ДАЮТ ЖИВЫМ ЖИТЬ В МИРЕ И
ПОКОЕ?

Он стоял и пустыми глазами смотрел на подходящий поезд, которого он
до этого ждал, и сейчас не осознавал его приближения. Ноги сами внесли его
в вагон, в котором он обычно ездил. Он шел как слепой. Он непонимающе
огляделся, сел на свое обычное место и все это как во сне, не понимая, что
делает.
ПОЧЕМУ Я УБИЛ ЭЛАЙН?
Вагон был как всегда полон. Рядом с ним и вокруг него сидели все те
же лица. Он приветствовал их при входе обычным кивком головы и они были
готовы как всегда поболтать с ним о пустяках.
Человек, сидевший против него, Фамилоу, свернул свою вечернюю газету,
пихнул ее в карман, откашлялся и сказал:
- Сегодня был прекрасный день, я думаю вы со мной согласитесь. За
последнее время погода компенсирует нам... - он осекся и продолжил уже
громче. - Вы плохо себя чувствуете, Брансом?
- Я? - Брансом вздрогнул. - Нет, все в порядке.
- Вы плохо выглядите, - сообщил Фамилоу. - Вы такой бледный, как
будто вас побелили, - он наклонился в сторону и хихикнув, легонько толкнул
локтем Коннели, человека, сидевшего рядом с ним. - Слышишь, что говорю?
Брансом такой бледный, как будто его побелили.
- Да, выглядит он плоховато, - согласился Коннели, не собираясь
восхищаться чужим остроумием. Он отодвинул в сторону свои колени. - Не
стошните на мои колени.
- Все нормально. Со мной все в порядке, - слова прозвучали какими-то
чужими.
ПОЧЕМУ Я УБИЛ ЭЛАЙН?
Фамилоу оставил эту тему и начал жаловаться на бога и на падение
деловой активности.
Все это время он смотрел на Брансома своими бесцветными глазами
слегка вытаращенными. Казалось, что он все время ожидает, что произойдет
что-то неприятное. Коннели тоже ожидал чего-то, правда, не в таком явном
виде. У них был вид людей, которые не по своей воле были вызваны оказать
первую помощь человеку, катающемуся в припадке по полу.
Поезд продолжал громыхать колесами по рельсам, разговор заглох и все
трое сидели, чувствуя себя не в своей тарелке. Никто не пытался
возобновить разговор. Наконец за окном показалась полоса огней, которая
замедлилась и поезд остановился. В туманной темноте на платформе
послышались голоса. Кто-то в голове поезда с грохотом вез сундук. Коннели
и Фамилоу не отрывали выжидательного взгляда от Брансома, который,
казалось, совершенно не замечал их внимания.
В конце концов Фамилоу наклонился и похлопал Брансома по колену.
- Если вы, конечно, не переехали, то это ваша станция.
- Да? - Брансом недоверчиво посмотрел на него.
Он поднял занавеску и уставился в окно.
- Действительно! - он схватил свой портфель и ринулся в проход. -
Должно быть я просто задремал.
Когда он выходил из вагона, то услышал как Коннели сказал:
- Задремал с кошмарами, наверное.
Затем он оказался на платформе, наблюдая как отходит поезд. Ярко
освещенные вагоны один за другим проезжали мимо него. Он мог видеть в
окнах пассажиров, которые болтали между собой, читали газеты и
покачивались в полудреме. Ни у кого не было настоящих причин для волнения.
Их головы были заняты лишь вполне тривиальными мыслями. Что у них будет
сегодня на обед? Чувствовали желание провести тихий спокойный вечер перед
телевизором и задумывались, хочет ли Мабл тоже провести вечер дома, или
куда-нибудь сходить? Они были ленивы и благодушны, каким был и он сам по
дороге домой до сегодняшнего дня.
Но сейчас началась охота и дичью в ней был Брансом. Стоя один, если
не считать этих проезжающих вагонов, он испытывал настоящий страх
преследования. Это было не какое-нибудь ощущение приключения, как можно
было бы сказать. Это было разбивающее мысли психическое состояние, которое
он никогда не испытывал. И в конце этого бега на длинную дистанцию стоял
приз для победителя - электрический стул. Он мог представить со всей
отчетливостью этот стул и это видение в нем вызывало головокружение.
Он не мог избежать этих мыслей и в то же время не мог ничего
придумать. Выйдя со станции, пройдя по улице и завернув за угол, он
продолжал идти совершенно не представляя себе, где он. Автопилот, который
находился у него в голове, взял управление на себя и вел его домой по
хорошо известному маршруту. Он видел ярко освещенные окна соседей. Раньше
эти окна наводили на мысли о жизни, протекающей повсюду, теперь он смотрел
на них как на просто огни, потому что мысли его были о смерти. Кости,
которые могли и должны были перейти в другое столетие. Кости, которые
должны были остаться под корнями до тех пор, пока не пройдет столько
времени, что связать эти кости с настоящим будет невозможно. В этой цепи
случайностей, казалось, есть какое-то дьявольское упрямство, которое
хотело направить всю цепь случайностей в направлении определенного
виновного. Из миллиона деревьев только одно, вполне определенное, должно
было наклониться и начать охоту на человека.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4