За ним последовали двенадцать членов экипажа корвета, которые тоже
очень спешили, но по другой причине. Они работали как сумасшедшие,
поминутно озабоченно поглядывая на небо.
ГЛАВА 2
Скала была частью высокого плато, вздымавшегося на четыреста футов над
лесом. У ее подножья бурлил извилистый ручеек, окаймленный валунами и
мелкой галькой. В скале неподалеку от берега виднелось отверстие, служившее
входом в узкую глубокую пещеру.
В нее и перенесли тридцать дюралевых цилиндров, выгруженных из
кормового отсека корабля, аккуратно составив их у дальней стены крышками
вверх - так, чтобы Моури мог легко разобрать оттиснутые на них номера.
Закончив работу, двенадцать членов экипажа с обезьяньим проворством
вскарабкались вверх по лестнице, которую тут же втянули за собой. Офицер
помахал Моури рукой из открытого люка и крикнул на прощание.
- Задай им перцу, сынок!
Дюзы корвета фыркнули пламенем, и поток раскаленного воздуха взъерошил
вершины деревьев на целую милю вокруг. Это был дополнительный, но
неизбежный риск. Листья могли обуглиться, завять или изменить цвет - для
патрульного самолета это послужит гигантской стрелкой, указывающей на место
посадки. Корабль удалялся, быстро набирая скорость; он двигался над самой
землей - сначала прямо, потом, следуя за изгибом долины, повернул ю северу.
Провожая его глазами, Моури догадывался, что корвет еще не скоро
выйдет в открытый космос. Ради его безопасности капитан пойдет на
дополнительный риск - корвет увидят в небе над несколькими городами и особо
важными военными объектами Джеймена. Если повезет, с помощью этой тактики
им удастся убедить противника в том, что земной корабль занимается
аэрофотосъемкой и не собирается высаживать десант.
Клюнут ли сири на подобный трюк, станет ясно днем, а сейчас только
занимался рассвет. Если начнется прочесывание местности с воздуха, значит,
несмотря на все ухищрения, у врага возникли подозрения. Впрочем, охота
может начаться и в другом месте, вне поля его зрения и слуха.
Взглянув на темневший за ручьем лес, Моури решил, что пробираться по
таким дебрям в полумраке не стоит. Он сел на валун и, ожидая восхода
солнца, бросил взгляд в ту сторону, куда улетел корабль. Пожалуй, даже за
мешок бриллиантов он не согласился бы оказаться сейчас на месте капитана
корвета. Но, возможно, сам капитан не захотел бы поменяться с ним и за два
мешка.
Через час он забрался в пещеру, открыл контейнер и вынул из него
изрядно потертый кожаный чемодан, в сирианском происхождении которого не
усомнился бы ни один эксперт. И неудивительно - ведь это был его
собственный чемодан, купленный в Машаме на Диракте много лет назад.
Легко перепрыгнув через ручей, Моури вошел в лес и направился на
запад, время от времени проверяя направление по карманному компасу. Против
ожидания лес оказался не таким уж непроходимым и идти было сравнительно
легко. Огромные деревья росли близко друг к другу, их кроны переплетались,
образуя плотный навес, в просветах которого лишь изредка проглядывали
клочки неба. К счастью, подлесок был редким. Он быстро шагал вперед,
стараясь не спотыкаться о выступающие корни. Путешествие почти не утомляло
его; вскоре Моури сообразил, что на Джеймеке его вес стал фунтов на
двадцать меньше - и в такой же пропорции уменьшился вес его багажа.
Одолев двадцать миль и лишь раз устроив себе привал, чтобы перекусить,
он выбрался к дорогу, за два часа до захода солнца. Поставив чемодан за
деревом у обочины, он уселся на него и насладился пятнадцатиминутным
отдыхом, не спуская глаз с дороги. Пока он не заметил ни одного
разведывательного корабля, бороздящего небо в поисках десанта с Земли. На
дороге тоже было тихо; пока он отдыхал, никто не проехал ни в том, ни в
другом направлении.
Передохнув, Моури привел себя в порядок, стряхнул грязь и листья с
одежды, повязал свой шейный платок типичным сирианским узлом и, достав
зеркальце, придирчиво оглядел себя с ног до головы. Его костюм, точная
копия сирианского, не вызовет никаких подозрений; в этом он не сомневался.
Сизая физиономия, приплюснутые уши и машамский акцент тоже были вполне
убедительны. Но главная его защита - предубеждение, коренящееся в сознании
любого сири; никто не заподозрит в нем переодетого землянина, просто
потому, что это покажется слишком нелепым.
Удостоверившись, что он вошел в роль на все сто процентов, Моури
выбрался из-под навеса густых ветвей, уверенно перешел дорогу и с другой
стороны внимательно осмотрел место, где он вышел из леса, стараясь
тщательно его запомнить. Лес надежно скрывал убежище, и одному Богу было
ведомо, когда ему придется в спешке нырнуть сюда.
В пятидесяти ярдах на обочине дороги возвышалось огромное дерево, его
ствол и толстые корявые ветви причудливо обвивала молодая поросль. Моури
постарался в точности запечатлеть его в памяти, а для большей верности
вывернул из земли плоский камень и установил вертикально рядом со стволом.
Получилось похоже на одинокое надгробие. Он с тоской посмотрел на
камень и легко представил высеченную на нем эпитафию: "Джеймс Моури -
уроженец Земли, двадцати шести лет, беспокойный и упрямый. Задушен
Кайтемпи". Возможно, это было предзнаменованием, знаком того, что он
подписал свой смертный приговор. Но Моури не верил в предзнаменования, и
это его утешило.
Стараясь не думать о Кайтемпи, он двинулся вдоль дороги; теперь
походка Моури намекала, что ноги его обладают должной степенью кривизны. С
этого момента ему необходимо стать сири - физически и психически. Он - Шир
Агаван, лесничий, сотрудник Джеймекского Министерства Природных Ресурсов,
государственный чиновник, освобожденный от воинской обязанности. Впрочем,
он мог изготовить соответствующие документы и стать кем угодно.
Моури шел быстро и легко; солнце тем временем начало клониться к
горизонту. Он собирался поймать попутную машину, но хотел сделать это как
можно дальше от места, где вышел из леса, чтобы ненароком не привлечь к
нему внимания. Как все разумные расы, сириане имели языки. Причем одни их
распускали, а другие держали за зубами. А были и такие типы с
невыразительными физиономиями, которым хорошо платили за то, что они
внимательно слушали. И эти мрачные личности, сложив два и два, неизменно
получали четыре. Сейчас Моури угрожали не ружья и орудия пыток, а слишком
болтливые языки и внимательные уши.
Он успел пройти больше мили, прежде чем навстречу ему один за другим
проехали два динокара и газовый грузовик. Он прошагал еще милю, прежде чем
его догнала попутная машина. Это был еще один газовый грузовик, огромное,
грязное, дряхлое чудовище, двигавшееся с грохотом, лязгом и фырканьем.
Встав на обочине, он поднял руку и напустил на себя ту высокомерную
важность, которая производила безотказное впечатление на сирианских мелких
сошек. Грузовик резко затормозил, окутав его облаком выхлопных газов. В
кузове лежало тонн двадцать съедобных корнеплодов. Из кабины на него
уставились два сирианца. Работяги - в обтрепанной мешковатой одежде,
покрытой грязными пятнами.
- Я - государственный служащий, - важно сообщил Моури, окинув бедняг
презрительным взглядом. - Мне нужно в город.
Сидевший с его стороны открыл дверь и подвинулся к водителю, освободив
место. Моури взобрался в кабину и втиснулся на деревянное сиденье; которое
было слишком узким для троих. Свой чемодан он поставил на колени. Грузовик
взревел и двинулся вперед; сидевший посередине сири тупо уставился на
чемодан.
- Похоже, вы - машамец, - осмелился начать разговор водитель.
- Правильно. Кажется, мы не можем рта раскрыть, не выдав себя.
- Никогда не был в Машаме, - продолжал водитель. Он говорил с певучим
акцентом, характерным для уроженца Джеймека. - Хотел бы я прогуляться туда
когда-нибудь. Говорят, замечательное место. - Он бросил взгляд на своего
соседа. - Верно, Снат?
- Ага, - согласился Снат, все еще пожирая глазами чемодан.
- К тому же в Машаме, да и вообще на Диракте, гораздо безопаснее, чем
здесь. Может быть, мне там больше бы повезло. День сегодня выдался плохой,
просто отвратителъный. Правда, Снат?
- Ага, - подтвердил Снат.
- Почему? - спросил Моури.
- Этот соко, этот проклятый грузовик три раза ломался с утра и дважды
застрял в грязи. Последний раз нам пришлось разгрузить его, чтобы вытащить,
а затем загрузить снова. Нелегкая работа с таким грузом. Было чертовски
тяжело. - Он сплюнул в окно. - Верно, Снат?
- Ага, - буркнул Снат.
- Случается, - сказал Моури сочувственным тоном.
- Ну, остальное вы знаете, - сказал водитель сердито. - Плохой сегодня
был день.
- Что знаю? - осторожно спросил Моури.
- Да о новостях, будь они неладны!
- Я с самого утра в лесу. Там не узнаешь новостей.
- В десять утра по радио сообщили об увеличении военного налога. Как
будто мы и так мало платим! Затем в двенадцать часов передали, что корабль
спакумов шпионит в нашем небе. Им пришлось признать это, ведь мы не глухие,
чтобы не слышать, как палят пушки, и не слепые, чтобы не видеть, куда они
стреляют. - Он подтолкнул своего приятеля. - Правда, Снат?
- Ага, - промямлил Снат.
- Вы только представьте, вонючий спакумский корабль шныряет прямо над
крышами! Вы понимаете, что это значит? Они определяют мишени для
бомбардировок. Ну, я думаю, им не удалось улизнуть. Надеюсь, каждый спакум,
пролезший сюда, нарвется на наши заграждения.
- Я тоже, - сказал Моури, усиленно изображая патриотизм. - А ты, Снат?
- Он ткнул своего соседа под ребро.
- Ага! - Снат и на этот раз не имел возражений.
Итак, водитель продолжал жаловаться на неудачи и тяжелую жизнь, на
тупоумие инженеров, проектирующих грузовики, на тяготы и дороговизну войны,
а также не переставал удивляться наглости спакумов, появившихся над
Джеймеком средь бела дня. Все это время Снат, стиснутый меж двух
попутчиков, не сводил глаз с кожаного чемодана Моури и бурчал свои
односложные ответы, когда его, что называется, тянули за язык.
- Можете остановиться здесь, - объявил Моури, когда они миновали
городские пригороды и пересекли широкий проспект.
Грузовик затормозил и он спрыгнул, пробормотав на прощание:
- Долгих вам лет.
- Долгих лет.
Моури стоял на тротуаре и задумчиво наблюдал за громыхающей машиной,
пока она не скрылась из вида. Ну что ж, он прошел первое небольшое
испытание и не вызвал никаких подозрений. Ни водителю, ни Снату и в голову
не пришло, что он и есть тот самый "спакум" - "клоп". Это уничижительное
прозвище землян не вызывало у Моури никаких отрицательных эмоций. С чего
бы? Сейчас он был Шир Агаваном, стопроцентным сири, уроженцем Машамы.
Моури огляделся вокруг. Он прибыл в Пертейн, столицу Джеймека, город с
населением, превышающим два миллиона человек. Крупнейший город планеты,
центр гражданского и военного управления Джеймека, ядро вражеского
укрепленного района. Именно поэтому потенциально он был самым опасным
местом для деятельности разведчика - и в то же время самым многообещающим.
Достигнув центра города, Моури бродил там до сумерек, изучая
расположение и внешний вид нескольких маленьких отелей. Наконец он выбрал
один, на боковой улочке, что отходила от основной магистрали. Пожалуй, эта
тихая, скромная на вид гостиница сгодится на первое время, пока он не
найдет лучшего пристанища. Однако Моури не торопился требовать номер.
Сначала он хотел удостовериться, что с его документами все в порядке:
если что-нибудь окажется не так, он сунет голову в петлю. Его снабдили
микроскопически точными копиями документов, имевших хождение в Сирианской
Империи девять или десять месяцев назад. Возможно, за это время произошли
какие-то изменения и его бумаги уже недействительны.
Моури не хотел, чтобы это произошло в гостинице, за закрытыми дверями,
словно в мышеловке. Улица казалась ему менее опасной. В крайнем случае он
сможет бросить чемодан, а заодно в свою нелепую походку, и дунуть
куда-нибудь, словно дьявол, преследующий девственницу. Итак, он спокойно
прошел мимо отеля, исследовал близлежащие улицы и наконец наткнулся на
полицейского. Быстро оглядевшись вокруг и наметив путь возможного
отступления, он подошел и представителю местной власти.
- Простите, офицер, я здесь впервые, - сказал он, старательно
изображая туповатого простака. - Я прилетел с Диракты несколько дней назад.
- А, так вы заблудились?
- Нет, офицер. Право, мне очень неловко. - Он пошарил в кармане,
вытащил удостоверение личности и протянул его полицейскому. Мышцы на ногах
у Моури напряглись; в любую минуту он был готов дать деру. - Понимаете,
приятель из Пертейна сказал, что мое удостоверение недействительно. Теперь,
говорят, требуют фотографию в голом виде. Но он, знаете ли, такой шутник
постоянно меня разыгрывает. Не знаю, верить ли ему.
Нахмурившись, полицейский внимательно изучил лицевую сторону плотной
карточки, затем перевернул ее и не менее тщательно обследовал оборотную.
3атем он вернул удостоверение Моури.
- Ваши документы в полном порядке. Передайте своему приятелю, что
такого дурацкого правила не существует. И лучше бы ему поменьше болтать на
эту тему. - Полицейский нахмурился еще сильнее. - Если он будет продолжать
в том же духе, то скоро пожалеет. Кайтемпи не церемонится с теми, кто
распространяет лживые слухи.
- Да, офицер, - сказал Моури, притворяясь испуганным. - Я скажу ему,
чтобы он не валял дурака. Долгих лет.
- Долгих лет, - сухо ответил полицейский.
Ура! Он распахнул дверь отеля с таким видом, словно был его
владельцем, и с достоинством обратился к портье:
- Мне нужна комната с ванной на десять дней.
- Ваши документы.
Он подал карточку.
Портье списал его фамилию, вернул документ и протянул Моури
регистрационную книгу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25