Сергей Куприянов
Маги нашего города
Глава 1
ПАВЕЛ
Оказалось, что еще нет и семи, когда телефон, настроенный на максимальную громкость, оторвал голову Павла от подушки. Пока он тянулся рукой к трубке, лежащей на столике возле кровати, то успел, находясь еще в полусне, прикинуть, кто бы это мог быть. Любка? Вряд ли. Она спит часов до одиннадцати, а если до этого было посещение бара или казино, то вообще непредсказуемо. Клиент? Ну, бессовестных таких… Впрочем, найдется парочка идиотов, которым не спится. Мать? Рановато все же, хотя она к этому времени уже встает, но человек совестливый, в такую рань трезвонить не будет. Ошиблись номером? Ну, нет, от этого он еще в прошлом году заговор поставил. Так, слабенький, на вторую от силы категорию, но этого хватало. Против госорганов, типа милиции, этого маловато, но милиция его и не беспокоила. Так с какого перепуга?
– Ну? – хрипло проговорил он в трубку.
– Паша, аврал в задницу три креста!
– Чего?
Голос дежурного оператора, предпочитающего, чтобы его называли Егором – на самом деле Артур, ну да и черт с ним, – он узнал, но признавать это не хотелось. Хотелось спать. Или хотя бы поваляться с полчаса. В покое. Без звонков. Без телевизора. Одному.
– У нас ЧП! – продолжал возбужденно, очень возбужденно говорить дежурный.
– Где это «у нас»?
– На терминале! Срочно дуй туда.
– Куда? Я ничего не понимаю. Чего ты мне названиваешь ни свет ни заря?
Придуриваясь, Павел все еще надеялся, что ему удастся вырвать у судьбы, точнее у Егора, эти заветные полчаса. Ну хоть пятнадцать минут. Пять! Под одеялом так хорошо.
– «Титан-сервис» обворовали.
Все, конец сну, конец мечтам, конец покою. «Титан-сервис» – это серьезно. Если бы что-то другое, тогда еще можно было бы пободаться. Здесь же глухо. Он сам ставил защиту на этот терминал, лично. Так что и отвечать ему. И вылезать из-под одеяла – тоже.
Сна уже не было ни в одном глазу. Он поймал себя на том, что какой-то кусок жизни прошел мимо него, просто выпал, потому что до этого он лежал под одеялом, в тепле и неге, а тут уже скачет посреди комнаты, одной рукой прижимая к уху телефон, а другой пытается натянуть джинсы.
– Я все понял. Еду! – крикнул он и, отключив трубку, бросил ее на разворошенную кровать. Без нее процесс одевания пошел быстрее.
Электронные часы, стоящие на столе, показывали 6:49. Норматив на выход у него пять минут. Так что он даже успел выпить полстакана сока и сунуть в зубы сигарету, перед тем как часы показали 6:53, и выскочил за дверь.
«Жигули» старой, снятой с производства третьей модели он купил за сущие копейки. Вдвое дороже стоило довести машину до ума, хотя до него она была в хороших руках. Ее прежний хозяин, весьма старый отставник внутренних войск, держал свою «тачку» в образцовом порядке все двадцать лет. Хранил ее в гараже, своевременно проводил ТО, проделывал все возможные антикоррозийные мероприятия и не очень гонял. За все двадцать лет «трешка» не прошла и восьмидесяти тысяч. Типичный автомобиль дачного пользования. В целом неплохая машина, если не смотреть по сторонам, где ездят новенькие «мерсы» и прочие ихнемарки, обогнавшие несчастный «жигуль» на целое столетие. Поэтому кое-какие усовершенствования были просто необходимы, а также заимствования вроде титановых (позже закрашенных) дисков, фирменной резины, замены всей ходовой части и крайне капитального ремонта двигателя. В каком-то смысле это была его гордость. Не в последнюю очередь потому, что на дороге ее игнорировали. Как гаишники, так и подставщики, так что не требовалось понапрасну тратиться.
Таможенный терминал «Титан-сервис» расположен недалеко от Внукова. По нормальному – ехать часа полтора. И то, если не вляпаешься в «пробку». Хотя ранним утром их, как правило, не бывает. Нет, вот есть же такая дрянь, которую даже заклятья не берут!
Павел домчался за сорок минут, выкурив за это время две сигареты. Учитывая, что пепельница в «классике» далеко не такая вместительная, как хотелось бы, и еще то, что с прошлого раза он забыл ее опорожнить, и без того не самый комфортный салон стал напоминать помойку. Грязь Павел Мамонтов не переносил органически. Не то армия привила привычку к порядку, не то натура такая. Наверное, одно наложилось на другое.
Дрянней ситуации он и представить не мог. ТТТС (установившаяся аббревиатура таможенного терминала «Титан-сервис») занимался таможенным сопровождением и ответственным хранением таможенных грузов. Причем грузов зачастую весьма специфических. И – дорогостоящих. Тоже весьма.
Одним из последних контрактов фирмы была проводка экзотики – шесть африканских львов (половозрелые самцы и самки пополам) и два бенгальских тигра, оба самцы. Из-за ветеринарных и международных требований необходима передержка зверей на терминале, что обычно составляет от пяти дней до месяца. Дело дорогостоящее, но, когда заказчик платит, а он платит, все остальные только радуются.
Года два тому назад на складах терминала происходили хищения. Охрана с ног сбилась, кого-то поймали, кого-то, естественно, нет, но в процессе хозяин с кем-то поговорил или ему посоветовали, словом, он вышел на магов, которые запечатывают двери лучше самых крутых, самых-рассамых фирменных замков. Не то для понта, – а чем, дескать, я хуже других, – не то и в самом деле проникшись, он подписал договор, по которому люди вроде Мамонтова с телефонной периодичностью обеспечивали безопасность таможенных грузов, находящихся на ответственном хранении.
Восемь лично им запечатанных клеток были пусты.
Честно сказать, он не очень над ними старался. Ну кто, в самом деле, захочет и, главное, сможет украсть таких хищников! Так, второй или третьей степени заклятие. Границы тут размыты, даже профессионалам они не всегда ясны. К тому же на терминале имеется внутренняя охрана, регулярно патрулирующая помещения. То есть, честно говоря, заговор по большей части был сделан именно от охраны. Полезут ребята сдуру в клетку, погладить зверя либо покормить, или, хуже того, дрессировать вздумают, а тот им головенку раз – и оторвет.
Но это издали он увидел, на подходе.
Все восемь клеток он заклял собственным словом. Не шаблонным, которое, в конце концов, можно найти в справочнике, а своим собственным. Вскрыть его – это надо уметь. Да и не в этом даже дело. Его порвали.
Это не так просто объяснить, если такие объяснения вообще возможны. Самая, наверное, наглядная демонстрация заклятия, это когда на дверь арестованной квартиры следователь наклеивает полоску бумаги с печатями и собственной подписью. Эту бумажку может снять сам следователь или хозяин квартиры, но это совсем другой случай. Скажем, снять ее, для того чтобы отворить дверь, хочет чужой. При этом допустим, что это не бумажка, а, предположим, картонка или жестянка, приклеенная достаточно прочно, так, что голыми руками не справиться. Итак, есть несколько вариантов. Перерезать ее ножницами. Поддеть ломиком и оторвать. Перебить выстрелом из пистолета или хоть из пушки. Можно облить кислотой. Можно поджечь (вариант – разрезать газовой горелкой). Кажется, все. Но в данном случае, если возвращаться к аналогии с бумажкой, ее просто поддели пальцем и порвали. Именно как бумагу. Без усилий. Нагло. Павлу даже подумалось, демонстративно. Вызывающе.
А вообще он был в растерянности. Он не то что не встречался с подобным, даже не слышал о таком. Ведь для того, чтобы снять чужое заклятие даже первой степени, нужно изрядно потрудиться. Для начала хорошо бы знать, что это вообще за заклятие. Во-вторых, нужно иметь определенные навыки. В-третьих, энное количество времени. В-четвертых… В-четвертых, Паша понял, что впал в панику.
Стараясь не смотреть в сторону взбешенного директора терминала, только что примчавшегося на своем черно-пепельном «Мерседесе», он достал мобильник и позвонил своему директору.
– Петрович? Да, я, привет. Тут такое дело…
– Ты уже на «Титане»?
– О том и говорю. В общем…
– Кончай мямлить. Ну?
– Мои заплатки порвали.
– Чего сделали?
– Порвали!
Некоторое время маг-директор молчал. Видно, осмысливал услышанное. Наверное, тоже не встречался с подобным. Или переключил внимание на дорогу; судя по звукам, доносящимся из телефона, Петрович ехал на машине.
– Я скоро буду. А ты пока осмотрись там, покрути носом. И не отвлекайся.
Последнее было самым ценным советом, потому что здешний директор уже нацелился на Павла коршуном, готовясь задавать бессмысленные вопросы типа: «За что я вам плачу?» и не вовремя грозить: «Я вас разорю к чертовой матери! Вы мне за все заплатите!» Демонстративно повернулся к нему спиной и занялся клетками. Они остро пахли хищниками. Неподалеку, отвлекая Пашу, монотонно бубнил охранник, дежуривший этой ночью.
Нагло порванные заклятия медленно таяли, от них, словно от разлагающихся мертвецов, исходил сладковатый запах. В нем было что-то смутно знакомое, рождая непонятные ассоциации, но какие именно, Павел понять не успел. Директор, круглолицый коротышка одного примерно с Пашей возраста, закончил с охранником и налетел-таки на него.
– Ну и как вы все это объясните?
Был он возбужден и жаждал крови. Просто упырь какой-то. Впрочем, его можно понять. Случай беспрецедентный и влетит ему в хорошую копеечку. Хотя он, кажется, страхует взятые на хранение грузы.
– Пока еще разбираюсь, – стараясь говорить миролюбиво и официально, ответил Павел.
– Раньше надо было разбираться! Вы же мне обещали, что никто не сможет вскрыть! Ни одна живая душа!
– Значит, это была неживая.
– Бросьте ваши дурацкие шуточки!
– В какое время это произошло? – попытался он перевести перепалку в деловое русло.
– Откуда я знаю! Это ваше дело знать!
– У вас же тут система наблюдения, – Паша показал на видеокамеру, висящую на стене.
Директор диковато посмотрел на него, ничего не сказал, выхватил мобильник, словно самурай свой меч, и умчался по проходу, что-то возбужденно говоря в телефон. Можно было бы наложить заплатку ему на рот, но зачем лишать человека возможности выговориться. Ему сейчас и без того несладко. Наверное, не привык приходить на работу в такую рань. Черт, отвлек, дурак. Теперь снова нужно настраиваться.
Судя по всему, времени прошло уже прилично, потому что заплатки успели порядком истончиться и теперь висели рваными тряпками. Надо было запаивать клетки целиком. Только кто же мог подумать! Львы! Тигры! Это не беспомощные компьютерные блоки и даже не безобидные черепахи. Это хищники! Плотоядные. Ну ладно бы их вместе с клетками сперли, это хоть как-то было бы понятно, так ведь нет. Кстати…
Паша быстро осмотрел нижнюю кромку ближайшей к нему клетки, в которой, судя по табличке на дверце, еще вчера жил лев по кличке Нар (они бы еще Нарком зверя нарекли). Заплатка, поставленная им против уноса неделю назад, была на месте. Той же второй-третьей степени надежности. На остальных клетках – тоже. Но они были старше и, в известном смысле, дряхлее тех, порванных. Впрочем, при определенных условиях заплатки могут упрочняться, но здесь явно не тот случай. Правда, нижние отличаются от дверных, но разница не так уж и велика, всего несколько слов, не имеющих принципиального значения.
– Четыре часа! – рявкнули над ухом так, что Паша дернулся и ударился затылком о распахнутую дверцу клетки.
Проглотив изготовившееся вырваться наружу ругательство, он посмотрел на возбужденного директора, потирая рукой ушибленное место.
– Чего?
– В четыре часа камеры слежения отключились!
Он чуть было не сказал: «Ну и что?» Уже забыл, что дал директору направление, в котором можно развернуть бурную деятельность, больше смахивающую на разрушение.
– А когда включились?
– В половине пятого!
Это был удар под дых. Полчаса. Восемь клеток за полчаса. Шестнадцать заклятий. По две минуты на каждое. Плюс звери. Плюс время на приход-уход. Со зверями, кстати!
Такого просто не может быть.
– Как видишь, может, – вернул его к действительности голос Петровича.
Паша подумал, что, наверное, он свою мысль высказал вслух, сам того не заметив. Рановато он потерял контроль над речевой функцией. Так и до недержания недалеко.
– Доброе утро.
– И чем же таким оно у тебя доброе? – недобро поинтересовалось начальство, осматривая клетку царя зверей. – Ну, и что скажешь?
Что сказать, он не знал. Сам ничего не понимал. Пребывая если не в нокауте, то в нокдауне точно, трудно блистать эрудицией. Паша пожал плечами, испытывая при этом некоторое облегчение; появление начальства как бы снимало с него часть ответственности, во всяком случае, освобождало от необходимости объясняться с хозяином ТТТС.
В обычные дни с Петровичем тоже бывает непросто общаться, при том, что мужик он в целом неплохой, во всяком случае, справедливый. Но когда возникает ситуация вроде этой, то есть когда на сцене присутствует третье лицо – заказчик или проверяющий, – он становится невыносим. Тут уж он может запросто наорать на подчиненного, брызгать слюной и выкрикивать такие слова, которые в лексиконе воспитанных людей просто неприемлемы. Впрочем, к титулу воспитанного человека Петрович никогда не стремился, ему хватало того, что у него было. Конечно, во всем этом присутствует элемент игры. Просто нужно продемонстрировать постороннему, что сам, своей властью с ходу готов порвать подчиненного на кусочки и раскидать их на семь ветров, как бы говоря этим, что иных оргмероприятий проводить не следует. Не самый сложный, но все еще действенный прием.
– Нет, ты плечиком мне тут не пожимай. Не красна девица! Ты мне объясни, что тут произошло и вообще, как такое могло произойти. Как?! Кстати, – он резко повернулся к директору ТТТС, – какие грузы вы вчера принимали?
Тот растерялся от неожиданного вопроса. Да и в самом деле, при чем тут грузы?
– Какие грузы?
– Это я вас спрашиваю, какие. Можно это срочно выяснить?
– Ну, естественно.
– Тогда я вас попрошу, сделайте это. Ладно? Только, если возможно, побыстрее. Это очень важно. Надеюсь, мне не надо вам объяснять?
– Да, я понял.
1 2 3 4 5 6 7