Полотна Бо были очень экспрессивны. В таланте юноши Селия не сомневалась, но яркие краски пейзажей и персонажи портретов казались отражением темных сторон его души. «Хорошо, что я не согласилась позировать Бо», – подумала девушка.
На третий день сбора урожая Бо заперся в своих апартаментах, расположенных в западном крыле усадьбы и отделенных от других помещений кладовкой и длинным коридором. Селия видела, как Чанг Лю относит Бо еду на подносе, накрытом салфеткой.
Она послала слугу узнать, не заболел ли Бо. Туземец вернулся, усмехаясь:
– Бо лоло. – Слуга повертел пальцем у лба.
– Лоло?
– Он лоло, – повторил слуга и вышел.
– Что случилось с Бо? – спросила Селия Джона вечером, ибо молодой человек не появился к обеду.
– Он просто не в духе. Временами Бо отсиживается у себя, если у него дурное настроение.
– Может, ему хотелось бы помочь вам? – предположила Селия.
– Помочь?! Я пытался его привлечь к работе, дорогая, но мне это не удалось. У Бо такой темперамент, что рабочие отказываются иметь с ним дело. Он не может снискать их уважения, а рабочих здесь не хватает, и я не хочу их терять. Маунтен Вью принадлежит мне, и я знаю, как его сохранить.
Селия кивнула. Джон и Роман владели Маунтен Вью совместно. Тем не менее Джон настойчиво называл поместье своим, и она не сомневалась, что именно так он и считал. Неудивительно, что Джон и Роман часто ссорились. Так же, впрочем, как Джон и Бо. Как это соперничество все осложняло в Маунтен Вью!
– Вы готовы к большому празднику? – спросил Джон.
– У нас будет праздник?
– Обязательно! Я устрою его, как только закончится сбор урожая. Приглашения уже разосланы.
Джон назвал имена плантаторов с Мауи, а также с островов Кауаи и Гавайи.
– Многие из нас посещали школу Пунахое в Гонолулу. А вы хотите кого-нибудь пригласить, Селия?
Девушка задумалась. У нее было много знакомых в Гонолулу, но она не считала их настоящими друзьями.
– Мы можем пригласить мою кузину Ребекку, – ответила она. – Бекки проделала долгий путь на Кауаи, чтобы выйти замуж за человека, которого никогда не видела. Не знаю, счастлива ли она.
– Тогда пошлем ей приглашение. Вам полезно с ней встретиться.
– Благодарю вас!
Селия порывисто обняла Джона, но испугалась, когда он сжал ее в объятиях?
– Селия, Селия, – шептал он, – вы сводите меня с ума! Вы же знаете, почему я устраиваю этот праздник, правда?
– Вы сказали, в честь окончания сбора урожая.
– А кроме того, я хочу объявить о дате нашей свадьбы. Нам пора пожениться.
Селия вздрогнула. Ей следовало знать, что это повторится. Разве можно питать иллюзии, что эта райская жизнь будет продолжаться бесконечно и Джон не потребует от нее ничего? Ведь она его невеста!
Ей удалось высвободиться из его объятий.
– Джон, я… я…
– Нет! Больше никаких отговорок! Я требую ответа, Селия, и хочу официально объявить о свадьбе на празднике. Так что обдумайте все, дорогая. А кстати, поразмыслите и о том, какой свадебный подарок хотите от меня получить.
Приготовления к празднику сбора урожая начались. Одних гостей предполагалось разместить в комнатах для гостей и в апартаментах Бо, других – в пристройках – в домах Мак-Рори и Кеннедэя, десятника, которых собирались временно переселить в другое место.
Гаттерас, лежа в постели, обдумывала меню и отдавала распоряжения насчет жареных поросят и прочих праздничных блюд. Ученики Селии уже взволнованно обсуждали «хула». На уединенной плантации, где развлечения довольно редки, праздник урожая был событием.
Но каждый день приближал Селию к трудному решению. Она с головой ушла в преподавание и по многу часов занималась со взрослыми учениками, чтобы не думать о Джоне. Если бы только она поговорила с ним раньше! Если бы ей удалось сразу сказать, что она не любит его и заставить его поверить ей!
Однако она поставила себя в двусмысленное положение: влюбленный в нее Джон не сомневался, что она выйдет за него замуж, и, если отказать ему сейчас, ей придется покинуть Маунтен Вью.
Но уезжать Селии не хотелось.
Глава 14
В день, когда ждали первых гостей, Селия проснулась, вся дрожа и чувствуя неприятное ощущение в желудке. Она встала и надела платье из розового шелка с рядами оборок, изящно облегающее ее тонкую талию.
Взглянув на себя в зеркало, девушка нахмурилась. Ее щеки пылали, глаза горели лихорадочным блеском. Много дней Селия тщетно размышляла над тем, что ответить Джону, но не приблизилась к решению ни на шаг.
В доме слышались оживленные голоса слуг, делавших последние приготовления. В полдень на веранду, где сидели Селия, Гаттерас и Тина, вбежал слуга:
– Повозка, повозка! Кто-то едет, «уики-уики»!
Селия поднялась, подошла к перилам и увидела повозку, окутанную клубами красной пыли. Девушка встревожилась. Эти люди – кто бы они ни были – станут свидетелями оглашения даты их свадьбы, если Джон осуществит свое намерение.
– До чего же ухабистая и пыльная дорога! В жизни не думала, что мне придется так трястись! К тому же в повозке нет мягких сидений, и, боюсь, возничие на Мауи понятия не имеют о рессорах!
Раздосадованная Ребекка вышла из повозки и отряхнула пыль с черного платья.
– Помочь тебе? – раздраженно спросил Ребекку мужчина лет сорока пяти, коренастый и некрасивый.
– Нет, спасибо, я просто подумала… – Бертран Филдинг взглянул на Селию:
– Мисс Гриффин, полагаю? Мы читали ваши письма о производстве сахара и нашли их весьма интересными.
Из дома вышел Джон Бернсайд, чтобы приветствовать первых гостей. Вскоре Маунтен Вью наполнили новые голоса: гостей размещали в их комнатах.
Селия повела кузину посмотреть дом.
– Какой прекрасный дом, дорогая, – проговорила Ребекка. – Неужели его и в самом деле целиком перевезли из Коннектикута? А кто автор этих картин?
Селия рассказала кузине о Бо.
– Мне не нравятся его работы. – Ребекка взглянула на картину, изображающую горящий тростник: – На мой вкус, она слишком мрачна.
– А, по-моему, Бо талантлив. – К своему удивлению, Селия стала защищать молодого человека.
– Возможно, но в моем доме я бы не повесила эти картины. Они действуют мне на нервы.
Когда они вошли в комнату Селии, та показала кузине большую коллекцию ракушек, собранных Тиной и другими детьми и подаренных ими Селии. Ребекка уселась на кровать и вздохнула:
– Признаюсь, я устала и, кстати, имею на это право… Я беременна! В тридцать один год, можешь себе представить? Прожив десять лет с первым мужем, я решила, что бесплодна, но теперь ясно, что то была не моя вина.
– Бекки, как я рада! – Селия крепко обняла кузину, которой все еще было здесь не по себе.
– Да, я всегда хотела ребенка… Хотя вынашивать его здесь, на островах, среди язычников… – Ребекка снова вздохнула. – Но, полагаю, это бремя возложил на нас, женщин, Господь. – Тут Ребекка нахмурилась и сменила тему. – Я удивилась, получив приглашение сюда.
– Почему?
– Ну, твое положение в доме не таково, чтобы рассылать приглашения, не так ли?
Селия вспыхнула и промолчала.
Ребекка пригладила волосы, встала и принялась ходить по комнате Селии, окидывая обстановку критическим взглядом.
– Несмотря на мое положение, я приехала сюда лишь за тем, чтобы поговорить с тобой, сообщить тебе о том, как ты шокируешь общество.
– Шокирую? – удивилась Селия.
– Конечно! На островах только и говорят о том, что ты живешь в доме вдовца, восседая, как хозяйка, за его столом, кокетничая с его сыном и даже с Романом Бернсайдом.
Как передавались такие сплетни? Через слуг? Селия, вздрогнув, уставилась на Ребекку.
– Бекки, раз так, ты, видимо, знаешь и о том, что со мной здесь компаньонка. Тетя Гаттерас.
Ребекка усмехнулась:
– Она лежит со сломанным бедром, как я слышала, и совершенно беспомощна.
Селия возмутилась:
– Это далеко не так. Именно Гаттерас спланировала весь этот праздник, смотрит за хозяйством и даже наблюдала, как украшали сад. Ее относят в любое место, куда она захочет.
– А может ли она ночью отправиться под деревья или в спальню хозяина?
Селия взглянула на полное самоуверенное лицо кузины:
– Что ты имеешь в виду, Бекки?
– Люди думают, что ты любовница Джона Бернсайда. А как же иначе? Селия, твое поведение возмущает всех на островах! Ситуация вызывающая, и я, как представительница твоей семьи, настаиваю, чтобы ты немедленно с этим покончила. Ты должна немедленно выйти замуж за Джона Бернсайда!
«Люди думают, что ты любовница Джона Бернсайда». Значит, об этом сплетничают на островах? Девушка смутилась. Она говорила с Ребеккой холодно и спокойно, но готова была провалиться сквозь землю. Селия знала, что сама во всем виновата, но от этого ей не становилось легче.
Гости прибывали весь день. С дальнего конца острова приехали Рурк Кузино с женой, с Кауаи – Джордж Уилкокс. Прибыли местные плантаторы, в том числе Хенри Болдуин и Сэм Александер с семьями, и другие. Дети бегали и смеялись, женщины сплетничали. Мужчины обсуждали жизнь на острове и цены на сахар.
В гостиной в честь праздника стояли огромные букеты и корзины цветов, источающих пряный аромат. Стол украшали венецианские кружевные скатерти и салфетки, а также два огромных канделябра с зажженными свечами.
Селия чувствовала себя напряженно и без всякого удовольствия ела свой ростбиф. По левую сторону от нее во главе стола сидел Джон, весьма импозантный в вечернем костюме. Его загорелое лицо выделялось на фоне ослепительно белой рубашки. Он то и дело бросал взгляды на Селию, которая так и не дала ему ответа. Что ему сказать? Ей не хотелось покидать Маунтен Вью, но она не могла выйти замуж за Джона.
Женщины, увешанные драгоценностями, смеялись, щебетали и кокетничали с плантаторами. Селия пыталась принять участие в разговоре, иногда вставляя одно-два слова. Неужели Ребекка права? Неужели все эти люди считают ее любовницей Джона? Ей было не по себе. Кончится ли когда-нибудь этот бесконечный обед?
Наконец подали десерт, и мужчины удалились в библиотеку, где Джон предложил им бренди и отборные кубинские сигары. Селия и другие дамы отправились в спальню Гаттерас. Казалось ли это Селии или они и в самом деле, едва взглянув на нее, тут же отводили глаза?
– Полагаю, вы очень заняты с вашей школой? – спросила Селию Мелани Кузино, двадцатилетняя хорошенькая толстушка с веснушчатым лицом.
– Да, у меня много дел в школе, а кроме того, я учу читать семерых взрослых, – ответила Селия, чувствуя облегчение оттого, что можно с кем-то поговорить. Она рассказала Мелани о школе, о запланированных путешествиях с учениками.
– Правда, что вы собираетесь замуж за Джона Бернсайда? – полюбопытствовала одна из дам. – Значит, вы скоро станете здесь хозяйкой?
– Я… – начала Селия.
– О, надеюсь, что так! Мне бы хотелось, чтобы вы жили рядом и навещали нас. Здесь так одиноко! Хана – это только океан, «таро», банановые деревья и смертельно надоевшие туземцы.
– Да?
– Говорят, Джон скоро сделает официальное объявление о свадьбе, Селия, но вам не следует беспокоиться, – заметила Мелани. – Я сделаю вид, что ничего об этом не знаю. Уверена, как только вы выйдете замуж, все сплетни прекратятся.
Значит, они действительно сплетничают! Да, Ребекка права, и сама Селия верно истолковала поведение этих дам. Селия ответила что-то невнятное, не зная, как вынесет оставшиеся восемь дней праздника.
На следующий день Селия ускользнула от невыносимых плантаторш в школу и начала проверять тетради. Горячий пассат нес пыль, запах цветов и бродящего сахара.
– Селия!
В дверь постучали, и в класс вошла Тина с откинутыми за спину рыжими волосами:
– Селия, я тебя искала. Тебе не нравится праздник?
– Конечно, нравится.
– Они слишком много говорят, правда? Но когда мы начнем играть в серсо и крокет, будет очень весело. И в хула-хуп! Леинани собирается танцевать, и многие другие тоже. Они уже несколько дней репетируют, я знаю, сама видела.
Тина ходила по комнате, простодушно болтая.
– Ты и вправду собираешься замуж за моего папу? – неожиданно спросила девочка. – Я слышала, как это обсуждали гостьи. Они говорили, что, если ты не выйдешь за него, тебе придется уехать, вернуться на материк, в Бостон.
У Селии перехватило дыхание. Как объяснить восьмилетней девочке, что она солгала ее отцу, пообещав выйти за него замуж?
– Если ты выйдешь за него, то станешь моей мамой, правда?
– У тебя была мама, которая тебя очень любила, – мягко заметила Селия.
– Да, но я хочу, чтобы ты жила здесь, на острове, и всегда была, моей учительницей. И не хочу, чтобы ты уезжала, не хочу, не хочу!
– Тина… Любимая моя! – Тронутая словами девочки, Селия притянула ее к себе.
Тина прильнула к ней, и Селия ощутила запах ребенка, мыла и солнца:
– Обещай мне, Селия! Обещай, что не уедешь!
– Тина, пока я ничего не могу обещать. Я обещала твоему папе выйти за него замуж, но мне нужно время, чтобы подумать. Замужество – серьезное решение.
– Я просто не хочу, чтобы ты уезжала. Обещай, что не уедешь!
Позже, надевая к обеду белое кружевное платье и укрепляя в волосах алый цветок гибискуса, Селия думала о Тине. Девочка ее любила, и она любила девочку, поэтому с болью думала о том, что если покинет Мауи, то никогда больше не увидит Тину.
Что будет с Тиной после ее отъезда? Она вновь превратится в дикарку, в босоногого лохматого сорванца, не умеющего ни читать, ни писать, заброшенного отцом и братом?
От ее ответа Джону зависело многое, о чем прежде она и не думала.
– Селия, это любовная песня, где певец признается любимой в своей страсти.
Джон склонился к девушке, когда зазвучала музыка туземцев: нежные звуки флейт, ритм барабанов «хула» и трещоток. В воздухе пахло цветами, кокосовым маслом и дымом от горящих фонарей «кукуй»…
– Те два цветка – из твоего сада… Вплети их в гирлянду, символ нашей любви… – Джон переводил, впившись глазами в Селию. – Когда-то давно для меня танцевали этот танец «хула». Я уже забыл некоторые слова, но он один из моих любимых.
Праздник урожая длился больше недели. Гостей кормили изысканными обедами и несколько раз возили к берегу океана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36