Джулия уставилась на него, не веря своим ушам. Он сказал, что был занят и принес извинения, неужели?
– Ничего страшного, – сразу успокоившись, ответил Ламберт, и напряжение, повисшее было в комнате при его появлении, сразу исчезло. – Надеюсь, теперь все решено?
Он вопросительно посмотрела сначала на Джулию, потом на Алана.
Девушка вновь бросила взгляд на О'Мейла, ошеломленная легкостью, с которой тот, проронив всего несколько слов, разрядил ситуацию. Почему молодой человек не стал уличать ее, выкладывая все, как есть?
– Полагаю, да, – многозначительно протянул О'Мейл.
Так вот почему он солгал – чтобы у нее не осталось другого выбора, кроме как назначить встречу в его мастерской!
– Ламберт, я только что объяснила мистеру О'Мейлу…
– Зовите меня просто Алан, – поправил ее художник.
– … Алану, – повторила она, едва заметно бросив на него раздраженный взгляд. Ей вовсе не хотелось переходить на обращение по имени и вообще подпускать его к себе близко. Но что она могла поделать! – Так вот, вторая половина дня во вторник у меня свободна, – почти выдохнула она.
– О! Стоит сделать комплимент великолепной памяти Джулии, – нарочито медленно произнес Алан О'Мейл. – Надо же! Лично мне приходится всегда заглядывать в дневник и просматривать расписание встреч, чтобы свериться, на какой день и час что назначено, и есть ли хоть минута свободного времени.
Глаза Джулии сверкнули. Черт бы его побрал! Как он смеет насмехаться над ней, напоминая о дневнике, когда знает, что ей нечем ответить?
– Значит, во вторник, в три часа дня, – с готовностью подхватил Алан и коротко кивнул, желая, очевидно, поскорее удалиться.
Наверное, он удовлетворен своей победой, раздраженно думала Джулия. Но какой у нее теперь выбор?
– Отлично, – ответила она, взяв протянутую визитную карточку с напечатанным на ней адресом.
Ламберт кивнул.
– В тот день у меня деловая встреча, но я попрошу Тони сопровождать тебя.
– Тони? – медленно повторил О'Мейл. – Но мне не нужны посторонние во время работы, – жестко сказал он.
Ламберт непринужденно рассмеялся.
– Уверяю вас, Тони совсем ненавязчив. Но, если это так беспокоит вас, – вкрадчиво добавил он, видя, что Алан все еще хмурится, – его можно попросить остаться в машине.
– Да уж, пожалуйста, – кивнул Алан.
И Джулия почувствовала сильное беспокойство при мысли о том, что ей придется провести час или больше наедине с этим человеком в ею мастерской!
3
Джулия, конечно, едва ли принадлежала к числу женщин, в которых он мог бы влюбиться. Да, она была красива. И после встречи в прошлую пятницу он понял, что эта красота естественна и неподдельна. Однако Джулия оказалась слишком отгороженной от остального мира и потому совершенно не доступной.
Ее помолвку с Ламбертом Уиндемом, который ей почти в отцы годился, Алан считал странной. Кроме того, фотомодель, где бы она ни появлялась, почти всегда сопровождали охранники. Это одновременно и раздражало, и интриговало О'Мейла. Вот почему он решил расспросить о ней у Грейс, жены своего двоюродного брата Кевина, имевшей связи в мире моды.
– Ага! – удовлетворенно воскликнула та, отложила в сторону нож с вилкой и, сидя за столиком в укромном углу ресторанного зала, где они встретились за ланчем, стала с любопытством поглядывать на Алана.
– Стоило Кевину укатить в Бристоль на презентацию книги, как ты воспользовался случаем, чтобы выведать у меня как можно больше о своем новом увлечении! – подразнила она.
– О каком увлечении ты говоришь! – сухо возразил он. – Просто я собираюсь написать портрет этой женщины. И решил, что не помешает для начала хоть что-нибудь разузнать о ней.
– А-а, – протянула Грейс, не скрывая своего разочарования.
Алан, увидев ее реакцию, уныло покачал головой.
– Вы с Кевином восторженно счастливы в браке, тем более сейчас, когда ты поняла, что станешь матерью. Но это не значит, что все окружающие тоже должны сходить с ума от любви и счастья.
– Но разве плохо было бы, если б ты влюбился, например, в эту Джулию?
– Но она помолвлена…
– Однако, похоже, под венец не торопится!
Алан, решив ненадолго сменить тему, спросил:
– А как продается новая книга Кевина?
– Прекрасно, занимает верхние строчки в списке бестселлеров, – с нескрываемой гордостью доложила Грейс. – Ты прочитал ее?
– Пока нет.
Алан продолжил трапезу, зная, что ему удалось отвлечь внимание Грейс. Это был безошибочный способ заставить ее забыть о Джулии. И в последующие четверть часа она с увлечением болтала о том, каким успешным оказалось новое творение ее супруга. После чего разговор потихоньку переметнулся на безобидные семейные проблемы.
Алан вдруг поймал себя на том, что, когда он начал говорить с Грейс о посторонних вещах, его мысли неизменно возвращались к Джулии. Манекенщица намеренно вела себя холодно и отчужденно, словно воздвигла некий непреодолимый барьер между собой и окружающим миром, правда, с одним-единственным исключением – для Ламберта Уиндема. И в то же время в ней угадывалась какая-то уязвимость, объяснения которой Алан О'Мейл пока не находил.
Джулия считалась одной из лучших моделей, всегда востребованной и очень высоко оплачиваемой. Ее доходам могли позавидовать ведущие кинозвезды. Значит, она могла позволить себе вести любой образ жизни. И все-таки…
Это «и все-таки» очень заинтриговало Алана. Мысли о Джулии приходили к нему сами по себе, ее образ начинал преследовать его повсюду.
Но в предстоящий полдень он надеялся хоть ненамного развеять ореол тайны, который окутывал Джулию Макколган.
– Спасибо за ланч, Алан, – поблагодарила Грейс и чмокнула его в щеку, когда они вышли из ресторана. – И желаю, удачи с Джулией, – многозначительно добавила она.
Посадив ее в такси, он открыл дверцу своей машины. У него теперь не было сомнений в том, что к вечеру всему семейству будет известно, о чем он сегодня расспрашивал Грейс!
О'Мейл приехал домой задолго до назначенного времени. Пробило три часа, но никаких признаков появления Джулии не наблюдалось. Неужели она не приедет? И это после четырех дней томительного ожидания!
Наконец раздался звонок в дверь, почти оглушив его!
Часы показывали половину четвертого. Об ее опоздании его никто не предупредил – ни сама она, ни экономка Уиндема. Но Алан почему-то знал, что на пороге стоит именно Джулия. Он моментально принял невозмутимый вид. Опоздав, мисс Макколган, видно, рассчитывала увидеть его раздраженным, но черта с два, не дождется!
– Простите, что задержалась, – к немалому его удивлению, извинилась Джулия, когда спустя несколько минут миссис Дэвис, экономка Алана, пригласила ее в мастерскую. – Я застряла на съемке для одного из журналов, и, хотя меня клятвенно заверяли, что к двум часам я освобожусь, все-таки были накладки и непредвиденные остановки, так что…
– Теперь вы здесь, – решительно прервал он ее затянувшиеся оправдания. – Вы сегодня уже обедали?
– Нет, – растерянно ответила Джулия и заморгала.
– Тогда могу предложить вам перекусить – сандвич или что-нибудь в этом роде? Миссис Дэвис… – Алан вопросительно взглянул на свою экономку.
– Нет, что вы, – мягко отказалась девушка. Я пообедаю позднее.
– Тогда, может быть, чай или кофе? – предложил Алан.
О Боже, сегодня она выглядела еще обворожительнее, в облегающей голубой футболке под цвет глаз и элегантных черных брюках. Ее волосы были распущены и похожи на морскую волну, пронизанную полдневным солнцем. Алану не терпелось поскорее взять в руки бумагу, карандаш и приступить к работе.
– Кофе, пожалуй, неплохая идея, – передумав, ответила Джулия. – Выпью чашечку с удовольствием.
И она тепло улыбнулась миссис Дэвис.
– А как же Тони? – не без сарказма поинтересовался Алан, уверенный в том, что телохранитель сидит внизу в машине, дожидаясь ее, чтобы потом отвезти в дом Ламберта Уиндема. – Может быть, он тоже хотел бы подкрепиться кофе, как вы думаете?
Джулии взглянула на него. В молчании прошло несколько томительных мгновений.
– Нет, я уверена, что Тони обойдется. Ему и так хорошо, – наконец медленно ответила она. – Ни к чему доставлять вам дополнительные хлопоты.
Когда миссис Дэвис с улыбкой на лице вышла из мастерской, Алан подумал, что бесхитростное очарование Джулии творит чудеса. Он теперь не сомневался, что на подносе, который вот-вот принесет экономка, окажется не только кофе.
– Где вы хотите, чтобы я вам позировала? – несколько неловко спросила Джулия и покраснела.
– Попробуйте присесть на диван, – задумчиво проговорил он и добавил: – Впрочем, я не уверен, что это лучший вариант. Но давайте посмотрим…
Она неловко шагнула к дивану и, опустившись, попыталась принять выигрышную на ее взгляд позу. Мастерская была заполнена солнечным светом. Сад за огромным окном весело пестрел ковром весенних цветов. И это приподняло настроение Джулии.
– Вы сами ухаживаете за садом? – с интересом спросила она.
– Простите?
Она обернулась к О'Мейлу, обнаружив, что тот уже давно сидит поодаль с подставкой для эскизов и работает.
– Ах, вы уже приступили. Я не знала, – слегка обидевшись, пробормотала она, зная, что была застигнута врасплох, когда загляделась на красоту весенних цветов.
– Пока это лишь грубые наброски, – ответил он, сосредоточенно глядя на сидящую напротив женщину, которая выглядела расслабленной и потому более естественной. – Ах да, что касается сада… Да, я сам присматриваю за ним. Кстати, частенько, когда проведешь в мастерской часов пять-шесть, выхода в этот уголок природы ждешь как какого-то избавления, чтобы отрешиться от работы и расслабиться.
– Я вас прекрасно понимаю, – сказала она.
Ей хотелось как-то отблагодарить Алана за то, что тот не рассказал Ламберту о своих тщетных телефонных звонках, но что-то мешало произнести слова признательности…
– Вы хотите мне что-то сказать? – спросил он.
– Не уверена, что из меня получится хорошая натурщица, – проговорила она, неловко пошевелилась и добавила, поморщившись: – Я не умею сидеть неподвижно.
Он кивнул.
– Тогда встаньте и пройдитесь немного по комнате. Я тоже не уверен, что сидячая поза отметает другие варианты, – согласился Алан.
Встав, Джулия сделала несколько неуверенных шагов. В хаосе, царившем в мастерской, все-таки усматривался какой-то внутренний порядок. Вдоль стен были аккуратно расставлены холсты, бумага, на стеллажах – стопками уложены коробки с пастелью и красками, там же возвышались подставки с карандашами и прочими атрибутами живописца. Количество мебели в мастерской было минимально: только стул, предназначавшийся для самого художника, стол, а также уютный старый диван.
– Все готово, – послышался голос миссис Дэвис, вернувшейся с подносом, на котором стояли кофейник, две керамические кружки, вокруг которых расположились сандвичи и куски фруктового пирога.
– Спасибо, – поблагодарила Джулия пожилую женщину.
– Прошу вас, угощайтесь, – пригласил О'Мейл, когда его экономка вышла.
Джулия налила кофе в кружки, после чего взяла один из куриных сандвичей.
– Вы часто пропускаете обед? – спросил Алан, наблюдая за ней.
– Иногда, – пожала плечами Джулия. – Хотя упущенное обычно наверстываю позже. Я вовсе не сторонница всяческих изнуряющих диет, если вы подумали именно об этом, и мне не приходится прибегать к каким-то гастрономическим уловкам, чтобы поддерживать фигуру.
– Что ж, просто замечательно, – участливо кивнул он и немного задумался. – А на какое число назначена свадьба?
Джулия отчаянно заморгала от неожиданной перемены темы.
– Простите?..
– Дело вот в чем. Ламберт дал понять, что ваш портрет станет чем-то вроде свадебного подарка. И мне нужно точно знать к какому сроку закончить работу.
Джулия нахмурилась. Как ни смешно об этом говорить, но ее жених никогда не обсуждал с ней то, как скоро их помолвка закончится свадьбой!
– Думаю, вы неправильно поняли его.
– Разве? – поднял брови Алан. – Исходя из беседы с ним, я решил, что это неминуемо произойдет в ближайшее же время. Правда, у вас значительная разница в возрасте, не так ли?
– Но…
Ее щеки запылали. Какое дело этому человеку до столь интимных подробностей?
– Вы как весна и осень, – насмешливо добавил Алан.
– Едва ли меня можно сравнивать с весной – мне ведь уже двадцать пять, – медленно ответила она и добавила с вызовом: – Лето подошло бы больше. И уж, конечно, в наше время возраст супругов не имеет значения.
– Вы так думаете? – мягко возразил он.
Джулия вновь нахмурилась. Они с Ламбертом были друзьями, и не более!
– Думаю, я пришла сюда для того, чтобы вы сделали эскиз, мистер О'Мейл, а не расспрашивали меня о личной жизни! – раздраженно заметила она.
– У меня есть имя, и вы его знаете, – мягко поправил он.
– Сейчас я предпочитаю обращаться к вам по фамилии!
Алан невозмутимо пожал плечами.
– Как угодно. Не могли бы вы встать у камина? – попросил он и, нахмурившись, опустил глаза на эскизный планшет.
Кипя от злости, Джулия медленно подошла и встала у каминной решетки.
– Отлично, – удовлетворенно произнес Алан. – Одежда, конечно, никуда не годится. – И, перехватив ее возмущенный взгляд, добавил: – То есть, поймите меня правильно, в ней вы выглядите замечательно. Но она не подходит к тому образу, который мне необходимо передать.
– А что это за образ? – нетерпеливо переспросила Джулия.
Он не ответил, сосредоточившись на листе бумаги и сделав несколько быстрых штрихов карандашом.
Джулия осталась на месте, утешая себя тем, что в тот момент, когда мастер углубился в работу, она, как личность, на какое-то время перестала для него существовать. И это ее устраивало. Ведь она оказалась здесь не по доброй воле, и никаких лирических отступлений, тем более касающихся личной жизни, в разговоре с художником допускать не собиралась.
– Будут ли на портрете… другие детали? – наконец, спросила она часом позже. Камин, с ее точки зрения, был довольно изящен, но, неотступно рассматривая его в течение часа, она уже успела почувствовать к нему отвращение!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17