Расстегнув брошь, которой был застегнут плед, он снял мокрую куртку и быстрым движением стащил через голову рубашку.
Эллин почувствовала, как у нее перехватило дыхание. У него были широкие плечи, мускулистая грудь, покрытая темными волосками, спускавшимися к животу и исчезавшими за ремнем килта. Бросив рубашку поверх куртки, Джеймс нагнулся и вытащил из узелка другую.
- Терпеть не могу ходить в мокрой одежде, - поморщился он. - А вы?
Эллин покачала головой, глядя, как перекатываются под кожей тугие мускулы. «Какая у него гладкая кожа, какие сильные руки! - восхищенно думала она. - А ведет он себя как человек, которому не привыкать раздеваться перед женщиной». Встретившись с ним взглядом, Эллин заметила, что он смеется: Джеймс Маккарри прекрасно знал, что делает.
- Отвернитесь, детка, - тихо попросил Джеймс.
Эллин отвернулась, однако недостаточно быстро. Она успела заметить, как он расстегнул ремень, и увидела, как мокрый килт заскользил по его бедрам. Она опустила глаза, борясь с искушением взглянуть на него. Однако сдержалась. Лишь отметила, что ноги у него с тонкими лодыжками и сильными икрами, когда он пнул килт, отбрасывая его в сторону.
Она представила, как он стоит, обнаженный, возле костра, как только что делала это сама, наслаждаясь его теплом. Если сейчас поднять голову, можно увидеть блики огня на его животе, груди, ногах, увидеть его взгляд, устремленный на нее.
- Можете смотреть, детка, - сообщил Джеймс, и Эллин сразу повернулась к нему.
Он стоял перед ней в рубашке цвета овса, которая доходила ему до середины бедер, распахнутой на груди, что, похоже, его ничуть не смущало: он весело улыбался.
- Ничего смешного я в этом не вижу! - выпалила Эллин.
- Но мы же не в гостиной, Эллин. Мы одни в пещере. Так почему бы нам не сиять с себя мокрую одежду?
- Джеймс Маккарри, вы поистине удивительный человек!
- Мне об этом уже говорили.
Эллин внезапно поняла, что не столько сердится, сколько смущена и его словами, и своей реакцией на него. Подхватив свой мокрый плед, Джеймс повесил его на выступ в стене в дальней части пещеры. В крупную зелено-синюю клетку, издалека он был похож на полог огромной кровати.
Подойдя, Джеймс уселся рядом на сухой плед и, взяв керамическую бутылку, воткнул нож в пробку и принялся ее вывинчивать. На минутку оторвавшись от своего занятия, он взглянул на Эллин оценивающим взглядом и сказал:
- Вы очень красивая, Эллин.
У Эллин от этих слов перехватило дыхание. Несколько секунд она не могла вымолвить ни слова и наконец ответила:
- Благодарю вас.
- Вам не часто доводилось слышать подобные слова?
- Что?
- Что вы красивая. Неужели Дэвид Грант вам этого не говорил?
- Дэвид? - переспросила Эллин, приходя наконец в себя.
- Он говорил вам, что вы красивая?
Эллин покачала головой.
- Странное поведение для влюбленного, вы не находите?
- Дэвид вовсе меня не любит. Он лишь притворяется таковым, чтобы Кэтрин его ко мне приревновала.
- Но он поехал за вами.
- Потому что его об этом попросила бабушка Би.
- Давно вы его знаете?
- Почти вею жизнь.
- И вы умеете читать его мысли?
- Конечно, нет. Что вы хотите этим сказать?
- Мне кажется, вы знаете Дэвида Гранта гораздо хуже, чем думаете, детка. - Он продолжал медленно вывинчивать пробку. - Он либо влюблен в вас, либо следит за вами совсем по другой причине.
- И по какой же?
- Быть может, Дэвид Грант услышал о том, что вы станете богатой, и нежданно-негаданно влюбился в вас?
- И богатство это даст мне бабушка?
- Вполне вероятно.
Эллин пожала плечами.
- Он всегда был к вам внимателен? - продолжал Джеймс.
Эллин кивнула.
- Значит, он пытался заставить Кэтрин ревновать в течение долгого времени? - Джеймс вытащил пробку из бутылки, удовлетворенно крякнув. - Если он вас любит, то почему сбежал? Если бы я любил женщину, которой грозит опасность, я бы никогда ее в беде не бросил.
- Джеймс, я не хочу вас даже сравнивать. Вы не сбежали и меня не бросили. Я вам очень благодарна за то, что вы меня защищаете, очень.
Джеймс улыбнулся:
- Скажите мне это еще раз, Эллин. Мне так нравится, когда меня хвалят. - Он поднес бутылку к носу и понюхал. - Виски! Я думал, нам дадут с собой вина.
- Это плохо?
- Может, да, а может, и нет. Сейчас узнаю. - Он поднес бутылку к губам, сделал глоток, после чего вручил бутылку ей. - Совсем неплохо. Попробуйте, сразу согреетесь.
Эллин осторожно сделала глоток и закрыла глаза, чувствуя, как полилась по горлу огненная жидкость. Потом сделала еще один глоток.
- Неплохо, - похвалила она, возвращая Джеймсу бутылку.
- Вы когда-нибудь пробовали виски?
- Вы здесь не единственный шотландец, Джеймс. Конечно, пробовала. Бабушка научила меня пить виски.
- А меня - отец.
- Отец рассказал мне, где его можно использовать, а бабушка научила пить.
- Вы пьете виски? - удивился Джеймс.
- Она пьет. Я - очень редко.
Вытянув длинные ноги, Джеймс спросил:
- Так где его можно использовать?
- Ну, во-первых, его можно пить, это очевидно. Во-вторых, можно использовать для приготовления пищи, в-третьих, промывать раны и мыть руки. Ну а в-четвертых, чистить мебель.
Джеймс от души расхохотался.
- Это зависит, конечно, от качества виски.
- Детка, предупреждаю вас, если вы в Торридоне начнете чистить мебель виски, вы долго не проживете.
- Я это запомню.
Несколько минут они сосредоточенно жевали. Эллин не сводила глаз с огня. Джеймс вновь протянул ей бутылку.
- Если я выпью еще, я могу опьянеть, - предупредила Эллин, сделав сначала один глоток, потом другой, а потом поставила бутылку на пол.
Джеймс сделал щедрый глоток.
- Мне будет нелегко сдержать данное вашему кузену обещание.
- Джеймс, вы пообещали ему, что никому не позволите меня обидеть. Нас здесь только двое, вы и я. Никогда не поверю, что вы это сделаете.
- Я целовал вам руку, Эллин. Дважды.
- Никакого ущерба мне это не нанесло.
- Вас это оставило равнодушной? - спросил Джеймс, вскинув брови.
- Нет, не оставило, но и не обидело.
- Вас это не обидело, - повторил Джеймс.
- Да, - кивнула Эллин.
Он наклонился к ней совсем близко, губы его почти касались ее губ.
- А хотите проверить, оставит ли вас равнодушной кое-что еще?
- Да, - прошептала Эллин, запрокидывая голову.
Обняв ее щеки ладонями, Джеймс притянул ее к себе и коснулся губами ее губ. Губы его оказались мягкими и требовательными. Эллин уперлась руками ему в грудь, чувствуя биение его сердца, а под тонкой рубашкой - тепло его кожи. Потом руки ее скользнули выше, по бугристым мускулам, она обняла его за шею и почувствовала, как он задержал дыхание. Так вот что Маргарет имела в виду, когда говорила, как кружится голова, как замирает, а потом начинает бешено биться сердце, когда ты прижимаешься к мужчине, а он обнимает тебя, касается губами твоих губ! И это только поцелуй... Тело Джеймса страстно отзывалось на ее прикосновение, да и у Эллин соски затвердели, и она еще крепче прижалась к нему.
Губы его коснулись ее губ раз, другой, после чего жадно впились в них, отчего у Эллин закружилась голова. Язык его скользнул в ее рот желанным гостем, и она застонала от наслаждения. Наконец она отстранилась и, прижав руку ко рту, изумленно воззрилась на Джеймса. Он настороженно смотрел на нее.
- Никакого ущерба, - прошептала она, глядя на его губы. Она осторожно коснулась его щеки, потом пальцы ее заскользили по его подбородку, шее и остановились на ключице. - И не оставило меня равнодушной.
- Меня тоже, Эллин, - прошептал Джеймс. Он наклонился и, схватив Эллин под мышки, поставил ее на колени и сам тоже встал на колени рядом с ней. Губы его снова прильнули к ее губам, руки, скользнув по спине, добрались до ягодиц и крепко их сжали.
Эллин обняла Джеймса за шею, с наслаждением принимая его ласки. Она должна сказать ему, чтобы он остановился, но ей было очень трудно произнести эти слова. Впервые в жизни ее ласкал мужчина, и это оказалось настолько необычно, что не хотелось думать о последствиях. Зачем о них думать, если это так приятно? Она хочет его, хочет сильно, страстно, так к чему, терзать себя сомнениями? Сердце Эллин исступленно билось в груди. А быть может, это билось его сердце?
Дыхание Джеймса было прерывистым, его восставшая плоть с силой упиралась Эллин в живот. Рука его была уже у нее на груди. Погладив ее, она скользнула в вырез рубашки, пробралась внутрь, и Эллин ощутила на коже его теплые пальцы.
Она выгнула спину и запрокинула голову, и губы Джеймса, оторвавшись от ее рта, спустились вниз, на шею, пока не добрались до груди. Эллин провела рукой по его плечам, с наслаждением ощущая прикосновение жестких курчавых волосков, и тотчас почувствовала ответную реакцию: Джеймс судорожно вздохнул и глухо застонал.
А в следующую секунду Джеймс задрал ей юбки, и Эллин почувствовала, что ее голая нога трется о его ногу. Рука Джеймса скользнула вверх, и Эллин задохнулась от восторга. Подняв голову, Джеймс улыбнулся ей.
- Эллин, с самой первой минуты, когда я тебя увидел, я почувствовал, что между нами возникла какая-то связь, что нам судьбой предопределено быть вместе. Не могу этого объяснить, не понимаю этого, но так и есть.
- У меня такое же чувство, - прошептала она. - И я тоже не могу этого объяснить.
- Но оно есть.
- Да, есть.
Джеймс улыбнулся.
- Поцелуй меня еще, детка. - И он вновь прильнул к ее губам с такой страстью, что Эллин задохнулась. От него пахло виски, а губы были сладкими, как мед. Голова у нее закружилась, а сердце замерло в груди, и когда Джеймс поднял голову, оторвавшись от нее, она обиженно захныкала и прошептала:
- Джеймс, не останавливайся.
Быстрым движением Джеймс сбросил с себя рубашку и отшвырнул ее в сторону. Теперь он стоял перед Эллин на коленях обнаженный. Он был необыкновенно красив. Стройное, мускулистое тело, восставшая плоть, без слов заявлявшая о том, что он готов заняться с Эллин любовью. Ярко-синие глаза потемнели от страсти.
Погладив широкие плечи Джеймса, Эллин заскользила руками по его груди, а потом они спустились ниже, добрались до талии, прошлись по упругим мышцам живота, по бедрам.
Джеймс, не выдержав напряжения, притянул ее к себе, впился в губы долгим поцелуем, после чего, уложив Эллин на плед, склонился над ней.
- Эллин, - прошептал он, покрывая поцелуями ее шею, - какая же ты красивая!
Развязав тесемки корсажа, Джеймс обнажил ее груди и взял их в свои ладони. Улыбнувшись, он наклонился и прильнул к ним губами. Жаркая волна страсти накрыла Эллин с головой. Она закрыла глаза и запустила руки в волосы Джеймса, наслаждаясь его ласками.
Наконец Джеймс поднял голову:
- О, детка, ты еще слаще, чем я предполагал!
- А ты предполагал такое? - улыбнулась Эллин.
- Да, с той минуты, как увидел тебя.
Проведя рукой по его бедру, Эллин прошептала:
- Я тоже.
Джеймс тихонько рассмеялся бархатным смехом.
- А теперь?
- Да, я...
Договорить Эллин не успела: губы Джеймса вновь прильнули к ее губам, руки уверенно, забрались под юбку и сейчас гладили ее ноги. Раздвинув ее колени, Джеймс высоко задрал на ней одежду и, откинувшись, оглядел Эллин.
Не в силах сдерживаться, Эллин тихонько застонала, когда пальцы Джеймса заскользили по нежным розовым лепесткам, даря ей ощущения, более пьянящие, чем виски. Выгнувшись всем телом, она подалась ему навстречу, нетерпеливо ожидая новых наслаждений.
Он наклонился и, раздвинув ее нежные губы языком, скользнул внутрь, Эллин тихонько ахнула и закрыла глаза. Желание, о существовании которого она и не подозревала, охватило ее целиком. Дыхание Джеймса стало прерывистым и хриплым.
- Джеймс, - прошептала она, гладя его по спине, но вскоре ей этого показалось мало. Сунув руку между их телами, она обхватила пальцами восставшую плоть, а когда Джеймс застонал, улыбнулась и вновь едва слышно выдохнула его имя: - Джеймс.
Неожиданно издалека донеслось лошадиное ржание. Эллин открыла глаза: Джеймс напряженно прислушивался, подняв голову, руки его уже не ласкали ее. Раздался какой-то непонятный шум, и он все нарастал. Создавалось ощущение, будто шуршали сотни листочков бумаги. Что там такое?
Лошади заржали и начали бить копытами землю. Ржание становилось все громче. Приподнявшись на руках, Джеймс пристально всматривался в глубину пещеры. Когда его жеребец, фыркнув, пронзительно и призывно заржал, Джеймс откатился от Эллин, вскочил на ноги и выхватил шпагу.
- Что случилось? - испуганно прошептала Эллин.
Не отрывая глаз от входа в главную пещеру, Джеймс ответил:
- Летучие мыши.
- Летучие мыши! - дрожа, повторила Эллин. Вскочив, она натянула рубашку, завязала корсаж, поправила юбки. - Правда летучие мыши?
Кивнув, Джеймс направился к костру. Подойдя, положил на землю оружие и, повернувшись к Эллин, сказал:
- В глубине пещеры, там, куда мы не ходили, есть еще одна огромная пещера. Там полно летучих мышей, наверное, тысячи. Они вылетают и залетают в пещеру через большое отверстие, расположенное в стене. Вот они-то сейчас и галдят.
- А они могут прилететь сюда?
- Думаю, могут, но мы им не нужны, детка, им нужна еда.
Эллин смотрела, как он натянул рубашку, и уже в следующую секунду его широкие плечи, узкие бедра и упругий живот скрылись из виду. Она глубоко вздохнула. Чем это они только что занимались? И как им теперь быть? Она зябко обхватила себя руками, глядя, как Джеймс натягивает башмаки и застегивает ремень на килте.
- Хочешь на них взглянуть?
Эллин кивнула и надела мокрые туфли. Вытащив из костра горящую ветку, Джеймс поднял ее над головой и повел Эллин к выходу из пещеры. Лошади, стоявшие у входа, беспокойно перебирали ногами. Шуршащий звук доносился откуда-то из-за их спин и сверху. Эллин с беспокойством оглянулась на Джеймса. Вставив горящую ветку в расщелину в скале, он подошел к ней и вывел из пещеры.
Дождь прекратился, ветер утих. Луна теперь светила ярко. Холодные белые лучи, делали тени более глубокими, окрашивали камни и деревья в серый свет. Эллин подняла голову; Казалось, в небе, над верхушками деревьев, висит огромное облако, Оно колыхалось, словно живое. Это облако и издавало странные шуршащие звуки, которые Эллин слышала в пещере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43