С. Грибоедова. В их имении частью и создавалась сама комедия. С. Н. Бегичеву автор одно время наказывал «манускрипт никому не читать и предать огню», коли он решится. С. Н. Бегичев, конечно же, не решился сжечь бесценную рукопись, оставил ее у себя в деревне и бережно хранил. А потом рукопись поступила в Исторический музей.
Среди многих людей, чьи имена упоминаются в связи с Историческим музеем, видное место принадлежит Петру Ивановичу Щукину, промышленнику, меценату и коллекционеру. Происходит он из именитой купеческой семьи, известной своим богатством и предприимчивостью. Начало его собирательской деятельности, интереса к старине и искусству относится к тому времени, когда он практиковался в торговом доме в Лионе. Правда, на первых порах ему не хватало знаний, и он охотился за редкостными диковинками, вроде гравюр знаменитого немецкого рисовальщика Даниила Ходовецкого или литографий Говарни. Покупал он книги и гравюры и во время своих поездок в Париж, Марсель, Швейцарию.
Вернувшись в Россию, Петр Щукин часто уклонялся от маршрута своих деловых поездок. Куда он ни приезжал, первым делом отправлялся к местным антикварам. По делам фирмы он ежегодно посещал Нижегородскую ярмарку и после каждой такой поездки возвращался домой все с новыми и новыми приобретениями.
Однако большинство покупок Петр Иванович совершил в Москве. Сначала он делал основные покупки на знаменитой Сухаревке, где был уважаемым покупателем. Сам он редко бывал на Сухаревке, к нему товар носили на дом. Дверь его кабинета при амбаре на Ильинке, запертая для всех, для антикваров всегда была открыта. Вваливаются в амбар барахольщики с огромными мешками, их сейчас же провожают в кабинет без доклада. Через минуту Петр Иванович погружается в тучу пыли, роясь в кучах барахла, вываленного из мешков. Выбирает все лучшее, а остатки появляются на той же Сухаревке, в палатках или на рогожах возле них.
Чего-чего только не было поначалу в щукинской коллекции! Французские, немецкие и русские букинистические книги, офорты и литографии, древнерусские иконы и монеты, русское и иностранное серебро, картины французских художников-импрессионистов и даже фотографии актрис и писателей.
Потом у Петра Ивановича зародился особый интерес к искусству стран Востока — Персии, Индии, Китая, Японии. Затем он стал разыскивать следы восточного влияния на русскую культуру и, в конце концов, занялся коллекционированием предметов русской старины. В основу новой коллекции лег старинный серебряный ковш, который императрица Елизавета Петровна пожаловала атаману Яицкого войска Федору Андреевичу Бородину.
Щукинская коллекция содержит удивительные, часто единственные в своем роде вещи. Есть в числе их и настоящие жемчужины, например, прекрасное шитье, изображающее торжественную встречу победителей Куликовской битвы — Дмитрия Донского и Владимира Храброго. Это шитье было выполнено в 1389 году по заказу Марии, дочери тверского князя Александра Михайловича — жены великого московского князя Симеона Гордого.
Здесь же оружие, старинный отечественный фарфор, украшения, образцы художественного литья и народного искусства, щедро украшенные росписью по дереву предметы крестьянского обихода — шкатулки, хлебницы, прялки, колыбели.
В 1905 году все свое собрание вместе с домом, библиотекой и картинной галерей П.И Щукин принес в дар Историческому музею. Перечень подаренной Историческому музею коллекции насчитывал 23 911 номеров!
В числе огромного пожертвования в Музей перешла и масонская коллекция П. И. Щукина — 101 предмет. Среди них — запоны, табакерки, чрезплечная лента, ритуальные чаши и многое другое, что сразу же удвоило масонское собрание Исторического музея.
Масонские сокровища начали составляться из ряда пожертвований и небольшого числа купленных вещей. Еще в 1892 году В. П. Соловьев передал в Музей три масонских знака и бумаги, которые и легли в основу будущего собрания. Сейчас посетители Исторического музея могут увидеть гробик из розового мрамора, на крышке которого врезан черный 4-конечный крест. Гробик этот служил для медитаций или особого состояния духа, когда сущность предмета или явления познается только одним устремлением мысли (вне категорий логики). Он использовался для постижения тайны смерти, которое являлось центральным переживанием масонских мистерий. Как символ, он знаменует собой отмирание грубой телесности и всего низшего в человеке ради духовного просветления.
Широко представлены в коллекции и знаки русских масонских лож. Под «знаками» в широком смысле слова могли бы фигурировать все предметы из масонского собрания. Каждый из них является овеществленным символом для вольных каменщиков, ознаменованием или знаком сверхчувственного. Это сверхчувственное делается доступным для человеческого восприятия в том или ином образе — треугольника, креста, звезды и т п.
В масонском собрании широко представлены эмблемы, которые (кроме своего символического значения) имеют еще чисто утилитарную цель. Они служат обозначением того, что данное лицо принадлежит именно этой ложе, что оно занимает в ней определенную должность или что оно достигло данной степени. Вот, например, знак ложи «Соединенных друзей», которая была основана в Санкт-Петербурге в июле 1802 года. Это сквозной треугольник из золоченой бронзы, внутри которого помещены две руки, соединенные в дружеском пожатии. На треугольнике вырезано наименование ложи и ее местонахождение (на французском языке). Знак это символизировал собой Бога, Святую Троицу и неизменные свойства Строителя Вселенной — премудрость, любовь и творение, а также троичность во всем сотворенном — в человеке и природе. А еще знак служил изображением человека, стремящегося к самоусовершенствованию.
В настоящее время Государственный исторический музей, кроме главного здания на Красной площади, имеет еще семь филиалов, которые до революции в его состав не входили. Среди них — Храм Василия Блаженного, историко-архитектурный ансамбль «Новодевичий монастырь», музей-усадьба «Коломенское» и другие.
Самый Русский музей
Невозможно точно сказать, когда и у кого возникла впервые мысль о создании русского национального музея. Все начиналось, как известно, с Кунсткамеры и первой большой художественной коллекции — Эрмитажа, в который попадали и некоторые произведения русских живописцев, и портреты знаменитых людей. Там же в 1766 году Екатерина Великая приказала собрать Русскую библиотеку — это и стало первой попыткой сохранить национальное достояние.
Но собрание русских картин, имевшееся в Эрмитаже до создания Русского музея императора Александра III, располагалось только в двух залах. Картины были плохо освещены, висели без всякой системы, которую и установить тогда было трудно, так как выбор картин отличался случайностью. В других дворцах, особенно в Царскосельском, бесценные собрания картин прежнего времени были почти недоступны публике, и никто их не знал.
О необходимости иметь собрание картин, повествующих об истории монархии в России, впервые задумался Павел I. При оформлении Михайловского замка он поместил в него шесть огромных полотен, представляющих историю страны от Дмитрия Донского до самого Павла. Однако систематического собирания русской живописи долгое время не было, хотя отдельные попытки частного характера делались постоянно.
В 1826 году художник-романтик Павел Свиньин открыл в своем петербургском доме своеобразный Русский музей. На первом этаже были выставлены скульптуры Козловского и Щедрина, на втором этаже — живописные картины Д. Г. Левицкого, О.А Кипренского, А. Г. Венецианова. Но жизнь его, как и других частных музеев, была короткой. П. П. Свиньин понял, что для одного человека эта задача совершенно невыполнимая, и распродал свою коллекцию.
Еще император Николай I советовал создать музей, который бы соответствовал знаменитой триаде: «Православие, самодержавие, народность». Император Александр III, страстный поклонник всего русского, в 1856 году в Аничковом дворце начал собирать свою собственную коллекцию русской живописи.
Довольно активно идея организации государственного Музея обсуждалась в середине XIX века. Об этом неоднократно писал и говорил В. В. Стасов, а писатель И. А. Гончаров в 1874 году выступил в печати с проектом создания в Москве музея национального русского искусства.
Но в первопрестольной столице еще в царствование Александра II был основан Публичный музей. В него вошло великолепнейшее собрание Румянцевского музея, включавшее в свою очередь приобретенную в 1865 году картинную галерею Ф. И. Прянишникова — директора почтового департамента, который одним из первых стал собирать картины отечественных художников. В 1893 году была открыта Московская городская художественная галерея братьев Третьяковых. Вот эти события и подтолкнули появление Высочайшего указа о создании государственного музея национального искусства в столичном Петербурге, не желавшем ни в чем уступать Москве.
Легенду об основании Русского музея часто еще связывают с картиной И. Е. Репина «Николай Мирликийский избавляет от смерти трех невинно осужденных». Император Александр III приобрел эту картину с 17-й выставки Товарищества передвижников, и она, по свидетельству одного из современников, «вызвала в Государе мысль, тогда же им и высказанную — основать всенародный музей, в котором сосредоточивались бы все лучшие произведения русского искусства»
В отличие от национальных собраний Европы, Русский музеи с самого начала задумывался как монархический. И вот 13 апреля 1895 года царский курьер доставил в Сенат пакет, в котором содержался Высочайший указ об учреждении в Михайловском замке «Русского музея императора Александра III», но только через три года Музей распахнул свои двери для публики.
Все это время в Михайловский дворец прибывали необычные гости. В одном из залов достойно заняла свое место картина-эпопея Карла Брюллова «Последний день Помпеи», и зал как будто озарился заревом разгневанного Везувия. Взметнулся «Девятый вал» И. К. Айвазовского, жеманная невеста отвернулась от жениха-майора на картине П. А. Федотова. Грозно шагнул скульптурный «Ермак» М. М. Антокольского, а над письмом турецкому султану «захохотали» репинские «Запорожцы».
А гости все прибывали. Их встречали хранители Музея и устроители вернисажа: М. П. Боткин, академик живописи и брат знаменитого врача; художник П. А. Брюллов — сын архитектора, академик живописи А.Н Бенуа.
На открытии Музея его хранитель М. П. Боткин, обращаясь к гостям, рассказывал: «Однажды, находясь проездом в Новгороде, император Петр Великий присутствовал в соборе при литургии. Вдруг император заметил маленького мальчика, который что-то рисовал, приткнувшись в уголке. Царь подошел ближе и увидел, что юный художник трудился над его портретом. И хоть большого сходства 14-летний портретист добиться не мог, но Петр был тронут увиденным и решил послать мальчика учиться за границу. Так Андрей Матвеев стал художником. Находясь за границей, он и написал эту картину, названную „Мамаево побоище“».
Однако история эта содержала некоторые неточности, и сейчас искусствоведы установили, что данное полотно принадлежит вовсе не А. Матвееву. Написано оно, как предполагают исследователи сегодня, другим живописцем петровской эпохи — Иваном Никитиным. Исследования картины еще продолжаются, но уже точно установлено, что называется она «Куликовская битва» — с нее и начинается первый зал нижнего этажа Русского музея.
А первые русские иконы появились в Музее еще в дни его создания. Они перекочевали сюда из коллекции историка М. П. Погодина и из церквей Михайловского дворца. В 1913 году собрание икон пополнилось великолепнейшей коллекцией известного историка и искусствоведа Н. П. Лихачева, в которой было до 1500 экспонатов. Они и составили золотой фонд Отдела древнерусского искусства.
Многие из икон коллекции Н. П. Лихачева пришли в Музей со своими тайнами, и по сей день молчат некоторые ангелы и апостолы о своем происхождении и своих создателях… А над созданием икон трудились мастера великие и выдающиеся. В Русском музее находятся четыре иконы, к которым прикасалась рука самого Андрея Рублева. И рушатся временные и исторические преграды, когда смотришь на лики его апостолов Петра и Павла, которые первоначально были выполнены (совместно с Даниилом Черным) для Успенского собора во Владимире. Перед глазами посетителей предстают не просто святые, а святые мыслители — люди добрые и мудрые…
В 1919 году в Россию приехал знаменитый писатель Бернард Шоу и пожелал посмотреть иконы в Русском музее. Он ходил по залам Музея в сопровождении А. В. Луначарского, всматривался в старинные иконы, да и сам был чем-то похож на рублевских апостолов. В русских иконах прославленный писатель уловил сущность национального искусства и живой народный гений. До сих пор талантом древних русских иконописцев восхищаются туристы из разных стран мира.
Из XII века из глухой кельи монаха явился «Ангел златые власы». Безымянный инок оказался большим художником, а его «Ангел» — образ вечной и нетленной красоты. В его огромных, мечтательных глазах светится вечный огонь чистоты и юности.
А порой икона становилась чудесным сплавом искусства и истории. Такова икона XV века «Осада Новгорода суздальцами» — подлинный шедевр древнерусской живописи.
В 1169 году суздальцы во главе с князем Андреем Боголюбским напали на древний Новгород, чтобы подчинить его своей власти. О том, как развернулась эта схватка, и рассказывает художник на своей иконе. В верхнем ее ряду изображен вынос новгородцами чудотворной иконы Богоматери на городскую стену. Второй ряд иконы показывает, как суздальцы обстреливают из луков новгородскую святыню. Раненная стрелами врагов икона, по преданию, отворачивается от суздальцев и обращается лицом к городу.
В нижнем ряду — победа новгородцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71