Мурашки побежали у нее по спине, а мысли сосредоточились лишь на одном.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Рэйчел нахмурилась, пристально осматривая комнату.
Мэттью приблизился к ней.
– Что случилось?
– Кто-то был в доме.
– Ты уверена?
Она окинула взглядом бумаги на столе в углу холла.
– Вещи сдвинуты, двери не в том положении, в каком они были перед нашим уходом.
– Может быть, Робин или Бетани…
– Нет, я проверяла дом перед тем, как запереть. – Она выдвинула ящик стола и вздрогнула. – Все на месте, но кто-то был тут. Рылся в моих вещах. Я знаю! Я чувствую это.
Мэтт не стал смеяться над ее интуицией, как это обычно делал Фрэнк, и они вместе прошли по дому.
– Кто-то провернул здесь очень тонкую работу, – прокомментировал он. – Что-нибудь пропало?
– Похоже, ничего. – Рэйчел покусала нижнюю губу. – Признаков насильственного вторжения нет, хотя, конечно… Да нет, и замок в порядке. Как будто использовали нужный ключ.
– У тебя нет охранной системы, – нахмурился он.
Рэйчел пожала плечами.
– Тут нет особой преступности, а соседи очень дружелюбны. Кроме того, у меня никогда не было таких вещей, которые стоило бы украсть. Компьютер, видео, микроволновка – вот что пропадает в первую очередь, но, похоже, к ним даже не подходили.
– Тогда это, вероятно, не грабеж. Кто-то что-то разыскивал. Ты не держишь какие-нибудь материалы по делам «Уэстон секьюрити» у себя в доме?
– Конечно, нет, Фрэнк очень серьезно относится к таким вещам.
– Но ведь что-то ценное было в доме? Что-то, что стоило риска вламываться и проводить такой тщательный обыск?
Ужасная мысль ударила их обоих одновременно. Рэйчел отвернулась от компьютера и потянулась к своему портфелю, который засунула под стол.
– Фотографии, – сказала она расстроенно, закончив инспектировать портфель. – Они пропали.
Мэтт выругался.
– Значит, это был наш шантажист.
– Но никто не знал, что они у меня. Кроме тебя.
Глаза у него заледенели.
– Уж не обвиняешь ли ты меня в том, что я подговорил кого-то залезть сюда, пока мы с тобой обнимались на заднем сиденье?
– Нет, конечно, нет, – сказала она слабо, поднимаясь на ноги.
– Ты мне не веришь, – буркнул он, когда они возвращались к машине. – С момента объявления нашей помолвки кому-то что-то нужно, чтобы разделить нас. Так. Поскольку в мои апартаменты действительно трудно попасть, было логично забраться сюда. Думаю, это поможет опознать нашего шантажиста. Сейчас у него земля горит под ногами. Хорошо, что ты сохранила у себя на груди эту несчастную записку, которую я тебе написал…
– Она лежит в моем бумажнике, – поправила она резко.
– Я выразился фигурально, – ответил он, ничуть не смущаясь.
– Так как больше ничего не нашли, сомневаюсь, что они вернутся, – пробормотала Рэйчел, обхватывая себя руками.
День заканчивался, переходя в вечер, и ей предстояло остаться одной. Мэтгью наблюдал за ней.
– Это не мое дело, просто дружеский совет, но тебе нельзя здесь оставаться. По крайней мере, сегодня. А лучше до тех пор, пока мы не сменим все замки и не установим приличную охранную систему.
Рэйчел подняла голову.
– Я не хочу!
– Может, ты и не боишься, моя бесстрашная львица, но я боюсь, – обезоруживающе признался Мэтт. – Не дай бог, с тобой что-нибудь случится. Я не могу оставить тебя здесь одну, Рэйчел. Если ты будешь откровенна сама с собой, то поймешь, что тоже не хочешь здесь оставаться. Ты пойдешь со мной.
Честно говоря, ей совсем не хотелось протестовать, думала Рэйчел некоторое время спустя, раскинувшись в роскошной ванне при одной из спален его просторной загородной крепости. Просто она до сих пор находилась под воздействием его опустошительных, ошеломляющих и страстных поцелуев.
Она была разочарована, когда Мэттью повел себя как монах. Сначала устроил ей детальную экскурсию по дому и его окрестностям, а потом настоял, чтобы она приняла ванну, пока он приготовит салат с креветками на ужин. Он подал его с белым вином. После ужина, оставив тарелки в раковине, он сослался на необходимость поработать. Он зарылся в груду бумаг, а Рэйчел свернулась на краю кушетки и пыталась сосредоточиться на взятой в библиотеке книге, потихоньку отхлебывая вино из бокала. Ее чувства бурлили от близости Мэтта. Внезапно она обнаружила, что отчаянно зевает. Мэтт проводил Рэйчел до ее спальни и оставил одну.
Выйдя из ванны и вытершись огромным темно-зеленым полотенцем, она выбрала очень сексуальную белую ночную рубашку. Это был прощальный подарок Робин. Рубашка выглядела скромно и непритязательно, но полупрозрачная ткань подчеркивала все выступы и впадины на теле.
Рэйчел огладила бока дрожащими руками, и тонкая ткань последовала за ее пальцами. Выпитое вино сняло напряжение и избавило от страха быть отвергнутой.
Мэтт не сказал, где находится его комната, но Рэйчел не восприняла это как намек. Она потихоньку вышла и начала исследовать множество красиво обставленных комнат на верхнем этаже. Наконец она заметила теплый свет электрической лампы, выбивавшийся из-под неплотно закрытой двери, и проскользнула в комнату.
– Ты сказал, что я не захочу быть сегодня одна. Ты был прав.
Его глаза, не защищенные очками, расширились от удивления.
– Что ты здесь делаешь? – Его взгляд прошелся по стекавшему с ее плеч атласу. – Черт возьми, а если бы я включил все сенсоры, отмечающие постороннее движение? Дом засиял бы, как рождественская елка!
– Но ведь ты не сделал этого, ты знал, что мне может быть одиноко. – Она подошла ближе и провела пальцами по его обнаженной груди. – Ты сказал, что я не захочу быть ночью одна.
Он схватил ее за руку, отстраняя твердо, но не грубо.
– Ты не можешь…
– Почему нет? – Она коснулась его соска другой рукой, и он тут же напрягся от ее прикосновения. Рэйчел ощутила прилив чувственного удовольствия. – Разве ты не думал об этом, когда привез меня сюда?
– Бога ради… – Его пальцы обхватили ее запястья и прижали их к бокам.
– Тебе так не нравится? А как ты хочешь? – Рэйчел придвинулась ближе, касаясь его всем телом. Возбужденная своей смелостью и чувствуя, как ее колено проскальзывает между его ног, она подняла лицо и провела языком по щеке, пробуя на вкус его кожу. – Когда ты займешься со мной любовью, Мэтт? Я хочу, чтобы ты любил меня здесь, сейчас. На кровати, на столе, на полу, мне все равно. Я хочу, чтобы нам было хорошо…
– Рэйчел… – простонал он, когда она снова лизнула его, наслаждаясь шероховатостью его подбородка. – Проклятье… я не позволю случиться этому. Зря я дал тебе вино, я думал, оно поможет тебе успокоиться.
– Я спокойна, – прошептала она, прижимаясь к нему. – Я знаю, что делаю.
– Сейчас ночь, ты устала и взвинчена. Тебе стоит дождаться человека, которого ты любишь, – сказал он, решительно отодвигая ее от себя. – Может, какое-то время ты и будешь чувствовать себя хорошо со мной, но это не надолго. Тебе нужен не просто секс, а настоящая любовь. И я тебе не нужен. Хотя, конечно, предложение соблазнительное, – пробормотал он, – но я не хочу, чтобы меня использовали в качестве заменителя, одного раза мне вполне достаточно. – Он вздрогнул и сжал ее руки вместе. – Я хочу, чтобы ты мне доверяла, а не обвиняла в том, что я воспользовался твоей чувственностью.
Рэйчел покачала головой.
– Ты не можешь воспользоваться мной. Неужели ты думаешь, я не знаю разницы между насилием и соблазном? Я знаю, что такое быть изнасилованной, – Она на секунду остановилась, собираясь с духом. – Именно так появилась на свет Бетани. Меня зажал в темном углу пьяный отец мальчика, с которым я начала встречаться. Вначале я была слишком испугана и смущена, чтобы рассказать кому-нибудь, а когда обнаружила, что беременна, выяснилось, что он нападал и на других девушек, даже моложе меня. На него было заведено дело, но он умер раньше суда. Я долго не могла верить мужчинам, но это заставило меня быть более осторожной в выборе. Ты мой выбор, я знаю, что могу тебе доверять.
– Рэйчел, боже… – Глаза Мэтта были похожи на угли, горящие на пепельно-сером лице. – Я не мог и предположить… Прости…
– У меня появилась Бетани, – ответила она, как будто это объясняло всё. – В конце концов, разве так важно, почему мы сегодня хотим друг друга?
– Важно. – Он казался совершенно потерянным, прямота Рэйчел поколебала его волю, но он держался. – Я… Ли была первой женщиной, которую я любил.
– Я знаю…
– Нет, не знаешь. Никто не знает, что на самом деле произошло с Ли. – Мэтт начал нервно мерить комнату большими шагами. – В юности… я был… чрезмерно погружен в себя и неуклюж с девушками… она жила через дорогу и всегда относилась ко мне по-доброму… В семнадцать лет я безумно влюбился в нее. По крайней мере, я думал, что это любовь заставляла меня вести себя как монах. Теперь я понимаю, что она не просто давала приблизиться к себе. Потом я познакомил ее с моим кузеном, и она немедленно рухнула к нему в объятия.
– С Невиллом?
Мэтт кивнул.
– Даже когда я узнал, что они спят вместе, я не мог развязать этот узел. Я оставался верным нашей дружбе, надеясь, что когда-нибудь она поймет, что ее истинная любовь – это я. Невилл не был терпелив с женщинами. Всякий раз, когда они ссорились и она прибегала выплакаться на моем плече, я умолял ее бросить его и выйти за меня замуж…
– И однажды она сказала «да».
– Да, она вышла за меня, вышла в припадке отчаяния, беременная от Невилла. – Он пробежал рукой по волосам, голос у него стал невыносимо печальным. – Ли была медсестрой. Она подхватила СПИД, случайно уколовшись грязным шприцем, и когда Невилл узнал об этом, он немедленно вышвырнул ее и велел сделать аборт. Вот тогда-то Ли и приняла мое предложение. Я был молод и самоуверен, думал, что выступаю в роли благородного спасителя… – Мускулы на руках Мэтта напряглись, и он сжал кулаки. – Она пошла на аборт, не сказав мне, а после решила, что я слишком хорош для нее… что она не имеет права на мою любовь. Она всегда была очень хрупка эмоционально. Потом она зациклилась на чистоте, постоянно скоблила весь дом, посуду, себя, она боялась, что случайно станет переносчиком. Ее болезнь не развивалась, но она была убеждена, что недостойна счастья. Знаешь, что она написала в прощальной записке? «Иногда, чтобы просто жить, требуется огромное мужество, и я исчерпала свой лимит…»
– О, Мэтт… – Рэйчел не знала, какие подобрать слова для утешения.
– Для Ли я всегда был только заменой, – продолжил он отрывисто. – Она не нашла спасения со мной… потому что не позволяла мне прикоснуться к ней в течение всей нашей «семейной» жизни, а уж тем более заняться с ней любовью.
– Ты имеешь в виду…
Он остановился и посмотрел ей прямо в глаза.
– В нашем браке не было места физическому общению.
– Я… я понимаю…
– Не знаю, каким образом, но после ее смерти чувство вины не покидало меня. Из-за Ли я не мог… – Мэтт запнулся, когда ореховые глаза Рэйчел расширились еще больше.
Рэйчел ощутила холод, жар и головокружение одновременно.
– Я… что именно ты хочешь сказать?
Мэтт потер голую грудь медленным, рассеянным движением.
– Что именно? Что, несмотря на мое уверенное поведение распаленного любовника, мой практический сексуальный опыт является полным нулем. Я никогда не был ничьим любовником.
Рэйчел с трудом оторвала взгляд от его груди и, сделав непроизвольный шаг назад, сжала руки в смущении.
– Но ты… я…
– Не беспокойся, девственность не заразна.
Он девственник? Этот поджарый, сексуальный мужчина с великолепным телом, о котором она так жарко мечтала, девственник? Краска залила лицо Рэйчел, когда она ощутила, как грудь у нее налилась, а в желудке затрепетали бабочки.
– Разве не я должен краснеть? – осведомился Мэтт.
У него на скулах появились красные пятна.
– Я не представляла… – прошептала медленно Рэйчел.
– Я стараюсь не освещать факты такого рода в средствах массовой информации, – сухо ответил он. – Зрелый мужчина обычно не ассоциируется с девственностью. Мои враги получили бы слишком удобный объект для шуток.
Мэтт положил руки ей на плечи, бессознательно играя тонкими ленточками ночной рубашки.
– Просто смотреть на тебя в этой эротической штучке для меня несказанное наслаждение, – прошептал он. – Я очень хочу заняться с тобой любовью, но ты должна понять, почему для меня так важно не ошибиться в твоих истинных чувствах. Я не хочу, чтобы моя первая встреча с женщиной была случайной разрядкой. Впервые в жизни я хочу, чтобы моя желанная женщина пришла ко мне свободно, с радостью, а не от отчаяния или горя.
Ее сосредоточенное лицо, прикушенная губа, нахмуренные брови, неуверенный взгляд не разочаровали Мэтта. Он восхитился ее серьезностью и нежно провел ладонями по ее рукам и дальше, к изгибу бедер.
– Я думаю, что секс между нами будет чем-то особенным, – прошептал он ей на ухо, нежно подталкивая ее к двери. – Так что напомни мне отключить потом все сенсоры на сигнальном пульте… иначе, когда земля уплывет из-под наших ног, половина полицейских округа будет ломиться в нашу спальню!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Рэйчел просто рухнула в постель и заснула без сновидений. Проснувшись утром, она уловила аромат черного кофе, открыла глаза и на краю кровати увидела Мэтта с подносом для завтрака. Рэйчел выбралась из плена шелковых пухлых подушек, и Мэтт придвинулся и поставил поднос ей на колени.
– Доброе утро, – произнес он жизнерадостно.
Все еще сонная, Рэйчел взглянула на хрустящие полоски бекона, яичницу-глазунью, нарезанные на треугольники тосты и вазочку с розовым бутоном. Стакан апельсинового сока стоял рядом с чашкой дымящегося кофе. Она не могла припомнить, когда в последний раз ей подавали завтрак в постель.
– Мне всего этого не съесть! – запротестовала она.
– Я помогу. – Мэтт аккуратно поместил ей на плечо упавшую бретельку, взял полоску бекона и прикусил крепкими белыми зубами.
– Ты сам это приготовил? – спросила Рэйчел.
– Сара, моя домоправительница, – ответил он. – Я уже поел раньше, но нагулял аппетит заново – пока дожидался, когда ты проснешься.
Он так загадочно-хитро на нее покосился, что Рэйчел невольно начала раздумывать, какой именно аппетит он имеет в виду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15