Гарри Гаррисон
Запад Эдема


Эдем Ц 1



Гарри Гаррисон
Запад Эдема

Т.А. Шиппи и Джеку Коэну, без помощи которых эта книга никогда не была бы написана.

От Автора

И насадил Господь Бог рай в Эдеме на востоке,
И поместил там человека, которого создал.
И пошел Каин от лица Господня;
И поселился в земле Нод, на восток от Эдема.
Первая Книга Моисея БЫТИЕ

Крупные рептилии были самыми удачными жизненными формами, когда-либо населявшими этот мир. 140 миллионов лет назад они царили на земле, в воздухе и в воде. В это время предки людей были всего лишь крохотными, похожими на землероек существами, на которых охотились более крупные и более сильные ящеры.
Затем 65 миллионов лет назад все изменилось.
Метеорит диаметром шесть миль столкнулся с землей и вызвал необратимый сдвиг в атмосфере. Следствием этого, было уничтожение свыше шестидесяти пяти процентов видов животных, живших тогда на Земле.
Век динозавров кончился. Эволюция млекопитающих, которую они сдерживали сто миллионов лет, началась.
А если бы этого метеорита не было? Как выглядел бы наш мир сегодня?

Пролог: Керрик

Я пишу эту историю и верю, что это – правдивая история мира.
Родился я в небольшом лагере, насчитывавшим всего три семьи. Все теплое время мы стояли на берегу большого озера, в стальных водах которого, отражались окрестные высокие горы, с вершинами, белыми от снега. Когда снег начинал покрывать наши палатки и траву вокруг них, приходило время охотникам идти в горы. Я был маленьким и очень хотел поскорее вырасти, чтобы тоже охотиться на обычных и гигантских оленей. Это и был весь мой мир, которым я жил.
Однако то, что я считал полной картиной жизни, оказалосьлишь небольшой ее частью. Мои горы и озеро были только малым участком великого континента, раскинувшегося между двумя великими океанами. Этот континент состоял как бы из двух континентов, соединенных между собой узким перешейком. Мы жили в северной его части, а южную населяли огромные и ужасные мургу.
Я научился ненавидеть их еще до того, как впервыеувидел. Из рассказов старших я знал, что по ту сторону западного океана есть еще один материк и там совсем нет охотников, ни одного. Только мургу. Весь мир принадлежит им, кроме нашей маленькой части.
Теперь я кое-что расскажу вам о них. Мургу – холодные и гладкие, и у них есть когти и зубы.
Они ненавидят нас так же, как и мы их. Это не имело бы особого значения, будь они только крупными и безмозглыми животными.
Однако есть мургу такие же умные и свирепые, как охотники. Число их сосчитать невозможно, но достаточно того, что они заполняют все земли нашей огромной планеты.
То, что вы сейчас услышите, не очень-то приятно, но это было, и все должны знать об этом.
ЭТО – ИСТОРИЯ НАШЕГО МИРА.

Книга первая

Глава первая

Амахасг уже проснулся, когда первый свет приближающейся зари появился из-за океана. На его фоне были видны только самые яркие звезды. Амахаст знал. Откуда они берутся: это были души умерших охотников, которые поднимались на небо каждую ночь. Но сейчас даже эти последние, самые отважные и хитрые охотники, бежали от восходящего солнца.
Это было горячее солнце далекого юга, разительно отличавшееся от северного солнца, слабо розовевшего в блеклом небе под заснеженными лесами и горами. Это было совершенно другое солнце. Сейчас до его восхода рядом с водой быдо прохладно, но днем жара вернется вновь. Амахаст почесал искусанную насекомыми руку и стал ждать рассвета.
Из темноты медленно появилась их деревянная лодка. Она была вытащена на песок за линию сухой травы и пустых ракушек, означавших границу прилива. Рядом с ней можно было уже различить темные силуэты спящих членов его саммад, четверо из которых отправились с ним в это путешествие. Тут же он с горечью вспомнил, что один из них, Дикен, умирает и скоро их останется только трое.
Один из мужчин медленно поднялся на ноги, тяжело опираясь на свое копье. Это был старый Огатир; руки и ноги его одеревенели и болели от сырой земли и холодных зим. Амахаст тоже встал, держа копье в руке. Двое мужчин встретились и вместе направились к ямам с водой.
– День будет жарким, курро, – сказал Огатир.
– Здесь все дни жаркие, старик. Солнце будет поджаривать нас на медленном огне.
Медленно и осторожно шли они к темной стене леса. Высокая трава шелестела под утренним бризом, первые проснувшиеся птицы перекликались на деревьях. Какое-то животное рылось под низкими пальмами в поисках травы. Охотники с вечера углубили ямы, и сейчас они были полны чистой воды.
– Пей в волю, – сказал Амахаст, повернувшись лицом к лесу. За его спиной Огатир, тяжело дыша, опустился на землю и начал пить.
Из темноты между деревьями еще вполне могли появиться ночные животные, поэтому Амахаст стоял с копьем наготове, вдыхая влажный воздух, наполненный запахами гниющих растений и слабым ароматом ночных цветов. Закончив, старик занял его место и дал напиться Амахасту. Глубоко погрузив лицо в прохладную воду, тот брызгал водой на свое обнаженное тело, смывая грязь и пот прошедшего дня.
– Сегодня вечером у нас должна быть последняя стоянка, а завтра утром нужно возвращаться, возвращаться тем же путем, – сказал Огатир через плечо, продолжая вглядываться в кусты и деревья.
– Я понял тебя. Но не думаю, что несколько дней могли что-нибудь изменить.
– Пришло время возвращаться. Каждый закат я завязывал на своей веревке узлы. Дни становятся короче, закаты приходят все быстрее, с каждым днем солнце слабеет и не может подняться высоко в небо. И ветер начинает меняться, даже вы должны замечать это. Все лето дул с юго-востока, а теперь нет. Ты помнишь прошлогодний шторм, который едва не потопил лодку и свалил деревья в лесу? Шторма приходят в это время. Мы должны возвращаться. Я запоминаю все это, завязывая узлы на своей веревке.
– Я знаю это, старик, – Амахаст расчесал пальцами мокрые пряди своих нестриженых волос. Они доходили у него до плеч, а влажная светлая борода лежала на груди. – Но я знаю и то, что наша лодка пуста.
– Есть же сушеное мясо...
– Этого мало. Нам нужно больше, чем было прошлой зимой. Охота была плохой, и потому мы должны идти на юг дальше, чем заходили прежде. Нам нужно мясо...
– Еще один день, потом мы должны возвращаться. Всего один день. Тропа в горах трудна и путь длинный.
Амахаст ничего не сказал в ответ. Он уважал Огатира за его знание верных дорог, умение делать оружие и находить магические растения. Старик знал ритуалы, необходимые для подготовки к охоте, и песни, которые отгоняли души умерших.
Он собрал все знания своей жизни и жизни тех, кто были до него, то, что ему рассказали, и то, что он помнил сам, что можно было прочесть по восходящему утром и садящемуся вечером солнцу и многое другое. Но было и кое-что, о чем старик ничего не знал, и это беспокоило Амахаста, который требовал ответов.

Причиной этого были зимы, суровые зимы, которые, казалось, не имели конца. Уже дважды должна была наступить весна, дни становились длиннее, а солнце горячее – но весна не приходила. Глубокий снег не таял, а лед на реках оставался твердым. Потом начался голод. Олени и гигантские олени двинулись на юг, покидая свои привычные долины и горные луга, оказавшиеся теперь в ледяных объятиях зимы. Когда людям стала угрожать смерть от голода, он повел свой саммад вслед за животными, вниз, на широкие равнины. И все же охота была плохой, и стада поредели от ужасной зимы. Но не только у их саммад были эти проблемы. Другие саммад тоже охотились здесь, причем не только те, с которыми они были связаны союзом, но и такие, которых его люди никогда прежде не видели. Все саммад принадлежали к роду тану и никогда до этого не воевали между собой. Но теперь они делали это, и кровь тану окрасила острые каменные наконечники их копий.
Это беспокоило Амахаста также сильно, как бесконечная зима. Копье должно служить для приготовления пищи. Тану никогда не убивали тану. Чтобы не совершать этого преступления самому, он увел саммад прочь с холмов, двинулся навстречу утреннему солнцу и не останавливался до тех пор, пока они не достигли соленых вод великого моря. Он знал, что северные дороги закрыты, что лед сковал океан, и только парамутаны – люди кожаных лодок – могут жить на этой замороженной земле. Дороги на юг были открыты. Но здесь, в лесах и джунглях, где никогда не падал снег, были мургу. А там, где они были, была смерть.
Итак, оставалось только открытое море. Его саммад давно было известно искусство делать деревянные лодки для летней рыбалки, но никогда прежде они не рисковали выплывать в открытое море так далеко, чтобы терять из виду свой лагерь на берегу. Этим летом они были вынуждены сделать это. Сушеного сквида было слишком мало для зимы. Если охота будет такой же плохой, как зимой, никто из них не доживет до весны.
Поэтому они отправились на юг и охотились вдоль берега и на морских островах. И постоянно боялись мургу.
Проснулись другие мужчины, солнце поднялось над горизоягом, и первые крики животных доиеслись из глубины джунглей. Пора было отправляться в море.
Амахаст торжественно кивнул, когда Керрвк принес ему кожаный мешок с экотазем, а затем сувул руку в густую массу раздавленных орехов и сушеных ягод. Потом протянул другую руку и взъерошил густые спутанные волосы на голове своего сына, своего первенца. Скоро он ставет мужчиной и возьмет себе мужское имя, но пока он еще мальчик, хотя растет быстро и уже довольво высок. Его кожа, обычно бледная, стала золотистой с тех пор, как, подобно всем им, он носил только шкуру олегаг, перевязанную на поясе. На шее у него висел на кожаном ремне небольшой нож из небесвого металла. Такой же, только более крупный, косил и сам Амахаст. Нож этот был не так остер, как каменный, но высоко ценился из-за своей редкости. Эти два ножа – большой и малый – были всем небесным металлом, которым владела саммад.
Керрик улыбнулся отцу. Ему было восемь лет, и это была его первая охота с мужчинами. Это было самое важное событие в его жизни.
– Ты напился? – спросил Амахаст. Керрик кивнул.
Он знал, что воды больше не будет, пока не наступят сумерки.
Это было одно из правил, которому учились охотники. Когда он жил с женщинами и детьми, то пил, когда бы ни почувствовал жажду, а если был голоден, то собирал ягоды или ел свежие корни, которые тут же выкапывал. Но теперь нет. Теперь он шел с охотниками и делал то, что делали они, шел от восхода до заката без еды и питья. Он гордо держал свое маленькое копье и старался не вздрагивать от испуга, когда что-нибудь трещало в джунглях позади него.
– Спускайте лодку, – приказал Амахаст.
Мужчин не нужно было понукать: крики мургу становились все более громкими и угрожающими. В лодке было довольно мало груза: только их копья, луки и колчаны со стрелами, шкуры оленей и мешки с экстазом. Они столкнули лодку на воду, и Хастила с Огатиром держали ее ровно, пока мальчик ставил туда большой горшок, в котором лежали горячие угли из костра.
Позади них, на берегу, Дикен попробовал встать, чтобы присоединиться к ним, но сегодня он был слишком слаб. Его кожа побледная от усилий, и крупные капли пота покрыли лицо. Амахаст подошел, опустился рядом с ним на колени, взял за угол оленью шкуру и вытер раненое лицо мужчины.
– Отдохни немного. Мы отнесем тебя и лодку.
– Лучше бы мне подождать здесь вашего возвращения. – Голос Дикена звучал хрипло, он задыхался и говорил с трудом. – Это будет лучше для моей руки.
Его левая рука выглядела очень плохо. Два пальца на ней были оторваны, когда крупный зверь из джунглей однажды ночью по ошибке забрел в их лагерь. Они ранили его своими копьями и прогнали в темноту. Поначалу рана Дикена не казалась серьезной, охотники жили и с более худшими, и они сделали для него все, что могли. Промывали рану в морской воде, пока она не перестала кровоточить, затем Огатир наложил повязку из мха, который собирал в высокогорных болотах. Но этого оказалось мало. Ладонь сначала покраснела, потом почернела, а потом черной стала и вся рука Дикена. Кроме того от него отвратительно пахло. Скоро Дикен должен был умереть. Амахаст перевел взгляд с распухшей руки на зеленую стену джунглей.
– Когда звери придут за моей душой, ее не должно быть здесь, чтобы они ее не съели, – сказал Дикен, проследив направление взгляда Амахаста. Его рука сжалась в кулак. Он сжимал и разжимал пальцы, показывая при этом кусок камня, лежавший на ладони. Камень был достаточно остер, чтобы перерезать им вены.
Амахаст медленно встал и отряхнул песок с обнаженных колен.
– Я увижу тебя на небе, – сказал он, и его бесстрастный голос прозвучал так тихо, что только умирающий услышал его слова.
– Ты всегда был моим братом, – сказал Дикен. Когда Амахаст отошел, он отвернулся и закрыл глаза, чтобы не видеть, как они уплывают.
Лодка была уже в воде и слегка покачивалась на слабой зыби, когда Амахаст догнал ее. Это было хорошее, крепкое судно, выдолбленное из ствола большого кедра. Керрик сидел на носу, раздувая на камнях, лежавших там, небольшой костерок. Кусочки дерева, которые он бросал в него, слегка потрескивали. Мужчины уже сунули в уключины свои весла, готовясь отплыть. Амахаст поставил на место рулевое весло.
Он видел, как мужчины смотрят мимо него, на охотника, оставшегося на берегу, но они ничего не сказали. Все было правильно. Охотник не должен показывать, что ему больно, или проявлять жалость. Каждый мужчина был волен выбирать, когда его свободная душа отправится на небо, к небесному отцу Эрманпадару, который правит там. Душа охотника должна присоединиться к другим таким же душам среди звезд.
Каждый охотник был свободен в своем выборе, и никто не мог помешать ему. Даже Керрик знал это и сейчас молчал, как и все остальные.
– Вперед, – приказал Амахаст. – К острову.
Тихий, поросший травой остров лежал в открытом море, защищая берег от ударов океанских вод. К югу он поднимался высоко над солеными морскими брызгами, и здесь появились деревья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9