Гарри ГАРРИСОН
МИР РОДИНЫ


1
Это была чудовищно убогая комбинация древнего трубопровода, сточенных
клапанов и современной электронной технологии. Все это следует взорвать и
переделать заново из обломков.
- Не так уж плохо, ваша честь. Мне кажется, в самом деле не так уж
все плохо. - Рэдклифф потер покрасневший нос тыльной стороной ладони и
невинно взглянул на нее, испачканную и мокрую. Затем он украдкой вытер
руку об штанину. - Линия действует: мы производим отличный спирт...
- Работает, но еле-еле, - Ян Кулозик устал, и в голосе его звучали
резкие нотки. - Все прокладки сальников нужно немедленно заменить, иначе
они взорвутся даже без чьей-либо помощи. Взгляните на эти проточки -
прокладки никуда не годятся.
- Я все прочищу, ваша честь...
- Я не об этом. Прежде всего - прекратить утечки, предпринять
что-либо конструктивное, приятель. Это приказ.
- Как вы скажете, так и будет сделано.
Дрожащий Рэдклифф в знак повиновения опустил голову. Ян взглянул на
его лысеющее темя с налетом перхоти на жирной челке, и не смог
почувствовать ничего, кроме отвращения. Эти люди никогда ничему не
научатся. Сами они думать не умеют, и даже если им все разжевать и в рот
положить, все равно половину времени они затратят на пустую возню. Этот
управляющий был полезен не более, чем окружающая Яна сейчас коллекция
древних чанов с ферментом и ржавых труб, которым и являлась, по сути дела,
эта овощеперерабатывающая линия. Попытки установить автоматизированное
управление выглядели пустой тратой времени.
Холодным воздухом тянуло от высоких окон, очертания механизмов в
здании были едва видны, прожектора создавали на полу лужи желтого цвета. В
пределы видимости забрел один из рабочих, приостановился и стал рыться в
карманах. Это движение привлекло внимание Яна.
- Этому человеку - остановиться!
Команда была внезапной, пугающей. Рабочий не знал, что инженер
находится здесь. Он выронил спичку, хотя все-таки успел зажечь ее - и та
упала в лужу жидкости у рабочего под ногами. Синее пламя взметнулось
вверх.
Ян грубо оттолкнул человека плечом, бросившись к огнетушителю, сорвал
его со скобы и побежал обратно, разбив на бегу капсулу. Рабочий бешено
затаптывал лужу горящего алкоголя, отчего пламя лишь еще больше
распространялось.
Из зева огнетушителя с кашлем вырвалась пена, и Ян направил ее вниз
по кругу. Пламя было погашено мгновенно, но у рабочего затлели брюки. Ян
хлестнул пеной по ногам рабочего, и затем, в припадке гнева - вверх, к
груди... И вот уже лицо того словно закрыло белое одеяло.
- Вы - абсолютный дурак, законченный дурак!..
Ян закрутил вентиль и отшвырнул огнетушитель. Рабочий судорожно дышал
и вытирал глаза. Ян холодно взглянул на него.
- Вы знали, что курить здесь запрещено. Вам должны были напоминать об
этом достаточно часто. И вы стоите как раз под надписью "Не курить".
- Я... я плохо умею читать, ваша светлость, - он кашлянул и сплюнул
горькую жидкость.
- Не просто плохо, а вообще не умеете. Вы уволены, убирайтесь отсюда!
- Ваша честь, прошу вас, не говорите так! - человек заплакал, забыв о
боли; рот его в отчаянии раскрылся буквой "О". - Я усердно работаю... Мне
уже несколько лет не везет... семья...
- Вам все жизнь не везет, - холодно сказал Ян; гнев его улетучился
при виде горя человека, стоящего на коленях в пене. - Скажите спасибо, что
я не ответственен за пресечение саботажа.
Ситуация была почти невозможной. Ян побрел прочь, не обращая внимания
на умоляющие взгляды управляющего и безмолвных рабочих. Совершенно
невозможно. Но в комнате контроля было лучше, намного лучше. Он почти
сумел расслабиться и улыбнуться, глядя на порядок установленной им
системы. Кабели змеились во все стороны, сочленяясь, соединяясь в
контрольном блоке. Он последовательно нажал клавиши цифрового замка, и
крышка раскрылась. Безмолвный, гладкий, совершенный! Микрокомпьютер в
центре машины производил все расчеты с бесконечной точностью. Терминал
находился в чехле у него на поясе. Он отстегнул терминал и вложил его в
компьютер, набрал на клавиатуре сообщение. Мгновенно вспыхнул экран -
ответ был готов. Никаких проблем - во всяком случае, здесь. Хотя, конечно,
для всей линии это не было обязательным. Когда Ян затребовал доклад об
условиях в целом, побежали строчки:
КЛАПАН БЛОКА 376-Л-9 ПРОТЕКАЕТ
КЛАПАН БЛОКА 389-П-6 НУЖДАЕТСЯ В ЗАМЕНЕ
КЛАПАН БЛОКА 429-П-8 ПРОТЕКАЕТ
Обстановка действовала довольно угнетающе, и он очистил экран с
помощью быстрой команды. За спиной осторожно и уважительно зазвучал голос
Рэдклиффа из открытой двери:
- Прошу вас простить меня, инженер Кулозик, но я насчет Симмонса,
человека, которого вы уволили. Он хороший рабочий.
- Я не думаю, 1то он уж очень хорошо работает. - Гнев испарился, и
Яну хотелось быть объективным, но мягким. - Найдутся многие, кому эта
работа придется по душе. И любой из них справится с ней также хорошо, если
не лучше.
- Он учился долгие годы, ваша честь. Годы. Чтобы избавиться от нужды.
Это кое о чем говорит.
- Зажженная спичка говорит еще больше. Мне жаль. Но я думаю о вас и
об остальных, работающих здесь. Что бы вы делали, если бы он спалил дотла
вашу работу? Вы управляющий, Рэдклифф, и вам, соответственно, надлежит
рассуждать. Может быть, это трудно, и со стороны выглядит неверным, но
иначе никак нельзя. Вы согласны, не правда ли? Совсем недолгая пауза,
затем последовал ответ:
- Конечно. Вы правы. Я сожалею, что досаждал вам. Я немедленно его
выгоню. Таким, как он, здесь не место.
- Только так. И никак иначе.
Внимание Яна привлекло тихое гудение и вспышка красной лампочки на
блоке управления; Рэдклифф задержался в дверях. Компьютер обнаружил
какую-то неполадку и захотел, чтобы о ней узнал Ян.
КЛАПАН БЛОКА 982-Р-9 СЕЙЧАС БЕЗДЕЙСТВУЕТ
В ПОСТОЯННО ОТКРЫТОМ ПОЛОЖЕНИИ. ЕГО
НАДЛЕЖИТ ИЗОЛИРОВАТЬ ДЛЯ ЗАМЕНЫ.
- 982-Р. Что-то знакомое. - Ян набрал информацию на персональном
компьютере и кивнул. - Я так и думал. Эту штуку было предложено заменить
на прошлой недели. Работу завершили?
- Я проверю записи, - Рэдклифф был бледен.
- Не утруждайтесь. Мы оба знаем, что ничего не делалось. Поэтому
уходите отсюда и принимайтесь за клапан сейчас!
Ян самостоятельно отделил испортившийся узел механического двигателя,
воспользовавшись массивным ключом, чтобы повернуть заклинившие гайки. Те
густо заросли ржавчиной. И так всегда. Еще бы - ведь капнуть на них
маслом, пока они не сели намертво, стоило бы огромных усилий. Он стоял и
смотрел, как потеющие рабочие сражаются со старым клапаном, как
разбиваются струи жидкости, извергающиеся из разомкнутых труб, об их тела.
Когда под его внимательным взглядом был подогнан и закреплен новый узел (а
работа на этот раз длилась намного больше секунды), он завинтил болты
мотора.
Работу выполнили хорошо, без лишней болтовни, и рабочие, закончив
дело, сразу собрали инструменты и ушли. Ян вернулся к контролю, чтобы
открыть заблокированную секцию и вновь привести линию в действие. Он еще
раз запросил общий доклад, затем заказал распечатку. Когда та вылезла из
принтера, он рухнул в кресло и внимательно просмотрел ее, отмечая данные,
которые, видимо нуждались в наибольшем внимании.
Ян был высоким нервным человеком под тридцать. Женщины считали, что
он неплохо смотрится. Многие говорили ему это, но он не придавал их словам
особого значения. Женщины красивы, но у них своя роль, безусловно,
второстепенная по сравнению с конструированием микросхем.
Что бы он не читал, он так хмурился, что по переносице его пролегала
почти никогда не исчезающая складка. Сейчас, пробегая глазами распечатку
во второй раз, он хмурился еще больше - и вдруг на лице его появилась
широкая ухмылка.
- Готово. Почти готово!
Работа на заводе Волсокен, которая поначалу выглядела довольно
простой, с каждым днем все усложнялась и усложнялась. Была осень, когда он
прибыл сюда для оборудования системы контроля вместе с Бучананом,
специалистом по гидравлике. Но Бучанану не повезло (а на самом деле
повезло, да еще как!), и он слег с приступом аппендицита и был увезен
вертолетом скорой помощи, чтобы больше уже не вернуться. Яну в придачу к
своей электронике пришлось взять под опеку текущий ремонт механических
конструкций, и осень сменилась зимой, а конца этому не было видно.
А теперь конец забрезжил вдали. Главное смонтировано, основные
ремонты остались позади, завод раздавался вширь и ввысь. И Ян собирался
убраться отсюда. Ладно, пусть еще несколько недель, а там управляющий
сможет руководить уже самостоятельно.
- Рэдклифф, зайдите. У меня для вас есть интересные новости.
Слова с шумом вырывались из многочисленных громкоговорителей здания,
разносились по помещениям, рождая эхо. Через несколько секунд раздался шум
бегущих ног, и управляющий, тяжело дыша, влетел в комнату.
- Да... ваша честь?
- Я уезжаю. Сегодня. Не раскрывайте рта, приятель, я думаю,
перспектива придется вам по душе. Эта старинная водка производится теперь
поточным методом, и вам нужно будет только следовать указаниям, изложенным
в этом перечне. Я подключил к компьютеру всю автоматику, и даже в секторе
топливного концентрата будет выставлен монитор для слежения за операциями.
Любая проблема немедленно даст о себе знать. Но не думаю, что будут
какие-то проблемы, не правда ли, Рэдклифф?
- Нет, сэр, разумеется, нет. Будем делать все возможное. Спасибо,
сэр!
- Надеюсь на это. И пусть это ваше "все возможное" делается немного
лучше, чем до сих пор. Я вернусь, как только смогу, чтобы проверить
операции и ваши действия по завершению. А сейчас, если у вас больше ничего
ко мне нет, я собираюсь покинуть эти места.
- Нет. Ничего, сэр.
- Хорошо. Смотрите, чтобы так было впредь.
Ян махнул управляющему, разрешая идти. Затем он вынул терминал из
компьютера, уложил его в футляр. Нетерпеливо (пожалуй, впервые за все
время), он натянул пальто, отороченное овчиной, и водительские перчатки.
Следующий пункт - отель, чтобы уложить чемоданы - и все. Он насвистывал
сквозь зубы, с шумом распахнул дверь в предвечерний сумрак.
У порога земля была тверда, как камень, и воздух пах снегом. Его
автомобиль, красный, блестящий, казался единственным цветным мазком на
однообразном унылом ландшафте, безмолвствовавшим под унылым серым небом.
Когда он повернул ключ, порыв теплого воздуха от нагревателя согрел
кабину. Он медленно тронул автомобиль по замерзшим колеям двора и выехал
на мощеную дорогу.
Раньше это была страна болот, впоследствии осушенных и распаханных.
Но некоторые из старых каналов еще уцелели; Визбеч все еще оставался
внутренним портом. Яну доставляло удовольствие смотреть на эти реликты.
Сборы заняли десять минут - он предпочитал путешествовать налегке, и
администратор отеля придержал парадную дверь, поклонился и пожелал ему
благополучного путешествия.
Сразу за городом начиналась автострада. На въезде в горд полицейский
отсалютовал ему, и он помахал в ответ рукой. Оказавшись на магистрали, он
включил автоводитель, указав свою цель - ЛОНДОН, ВЫХОД 74. Эта информация
перенеслась из передатчика под машиной по кабелю под поверхность
автострады на сетевой компьютер, который разработал маршрут и за какие-то
микросекунды отослал команду автомобильному компьютеру. Колесные
электрические моторы постепенно нарастили скорость до стандартной - 240
километров в час, и ландшафт превратился в мелькающие пятна на фоне
сгущающихся сумерек. Ян не испытывал желания глядеть в окно. Он
развернулся на кресле лицом к задней стене. Здесь, в отделение бара,
наготове было виски и вода - стоило лишь нажать кнопку. Телевизор выдавал
красочную и звучную продукцию Питера Граймса. Некоторое время Ян
наслаждался, восхищаясь сопрано не только за голос, и пытался угадать,
кого она ему напоминает.
- Ну, конечно же, Эйлин Петтит! - теплое свечение памяти; если бы
только она сейчас была свободна. Но она мало что сделала со времени их
развода. Ей следовало гоняться за малейшей возможностью видеть его. Думать
- значит действовать. Он потянулся к телефону, затем быстро набрал на
клавиатуре ее номер. Телефон успел дать гудок дважды, прежде чем она
ответила.
- Ян? Как чудесно, что ты позвонил.
- Хорошо, что ты ответила. У тебя что, камера барахлит? - экран в
машине был темным.
- Нет, ты застал меня в сауне. Я вытираюсь.
Экран ожил, как только она произнесла это, и она рассмеялась, увидев
его лицо.
- Ты что, никогда не видел голых женщин?
- Если и видел, то уже забыл. Там, где я был, женщин не держат. Во
всяком случае, таких, как ты - блестящих и мокрых. Честно говоря, Эйлин, я
чуть не плачу от радости. Ты - самое прекрасное зрелище на свете.
- Лесть не доведет тебя до добра.
- Куда бы она меня не вела, ты ведь отправишься со мной, не правда
ли? Ты сейчас свободна?
- Всегда свободна, любимый, но это будет зависеть от того, что у тебя
на уме.
- Немного солнечного света. А еще - горячее солнце, теплый океан,
хорошая еда, ящик шампанского и ты. Что скажешь?
- Скажу, что это выглядит невыразимо заманчиво. Мой банковский счет,
или твой?
- Угощаю я. За эту зиму в захолустье я кое-что заработал. Я знаю один
маленький отель в пустыне на берегу Красного моря. Если выехать утром, мы
сможем туда добраться...
- Никаких подробностей, мой милый. Я собираюсь нырнуть в сауну и
ждать тебя здесь.
1 2 3 4