- Я так и думал, что ты скажешь мне это, видимо, придется задержаться
тут на некоторое время, я хочу хорошенько встряхнуть вашу систему. Она
очень неудачна, по-моему, пришло время ее изменить.

14
Дни становились длиннее, мокрый снег сменился дождем, и, наконец,
окончательно превратился в дождь. Последние тучи исчезли с неба, и солнце
осветило Аппсалу. Почки на деревьях раскрылись, распустились цветы, от
теплой воды каналов поднимались другие ароматы. Однако, ему некогда было
замечать эти перемены: Язон долгие часы проводил в работе над своими
изобретениями и их производством, и это было очень утомительное занятие.
Сырье и производство были очень дороги и когда счета поднимались
слишком высоко, Хертуг бормотал о старых добрых временах. Язону же,
приходилось срочно изготавливать одно-два чуда.
Первым из них была электрическая дуга, вторым электрическая печь,
которую хорошо использовать для пыток, и Хертуг испытал ее на пленном
троззелинге. Тот не выдержал пытки и рассказал им все, что знал.
Когда эта новость поблекла, Язон создал гальванопластику, чем
пополнил сокровищницу Хертуга, изготовляя для продажи, как настоящие, так
и поддельные драгоценности.
Раскрыв с большими предосторожностями стеклянный шар мастрегулов,
Язон с удовлетворением убедился, что там была серная кислота, и соорудил
громоздкую, но мощную аккумуляторную батарею.
Все еще сердясь из-за своего похищения, он возглавил нападение на
баржу мастрегулов и захватил большой запас серной кислоты и других
химикатов. Он хотел создать несколько разновидностей оружия, но от
большинства проектов отказался. Больше он преуспел в изготовлении кораджа
и паровой машины, во многом благодаря предшествующему опыту. Кроме того,
он построил легкий, но мощный пароход.
В свободные минуты он разрабатывал книгопечатание, шрифт, телефон и
громкоговоритель, которые вдобавок к фонографическим записям, занимали все
его время.
Для собственного удовольствия он смастерил в своей комнате самогонный
аппарат, при помощи которого производил низкосортный, но крепкий бренди.
- В основном дела идут не так уж плохо, - говорил он, откинувшись в
своем обитом шкурами кресле и прихлебывая бренди.
Был теплый день и хотя он был заполнен зловонными испарениями,
поднимавшимися из канала, вечерний морской бриз принес с собой прохладу и
свежесть, вошедшие в раскрытые окна. Перед ним лежал отличный бифштекс,
изготовленный в угольной печи собственного изготовления, с румяным
креноджем в качестве гарнира, и хлебом, испеченным из муки, смолотой на
недавно построенной мельнице. Айджейн прибиралась на кухне, а Михай
старательно протирал щеткой трубы самогонного аппарата, удаляя осадок от
последней партии.
- Не хотите ли присоединиться ко мне? - Спросил Язон, преисполненный
доброты к человеческому роду.
- Вино радует, крепкий напиток гневит. Книга "Притчей Соломоновых", -
ответил ему Михай в своем лучшем стиле.
- "Вино приносит радость в сердце человека". Псалом. Я тоже читал
кое-что. Но если вы не хотите разделить со мной дружескую чашу вина, то
почему бы вам не выпить воды и не передохнуть?
- Я ваш раб, - мрачно сказал Михай, указывая на свой железный ошейник
и возвращаясь к работе.
- За это вы должны благодарить только себя. Если бы вы были несколько
более благоразумны, я тут же вернул бы вам свободу. Почему бы мне не
сделать этого сейчас? Только дайте слово, что вы не будете совать нос в
мои дела и не станете заботиться о моих моральных устоях. У меня
достаточно хорошие отношения с Хертугом и немного забот, с которыми я
как-нибудь справлюсь. Что скажете? Хотя темы ваших разговоров и
ограничены, это все же лучшее, что я могу найти на этой планете.
Михай вновь притронулся к ошейнику и на мгновение задумался.
- Нет! - Воскликнул он, отдергивая руку, как будто обжегся. - Изыди,
сатана! Прочь! Я не дам вам никаких обетов и не отдам свою честь в
вассальное владение. Лучше служить в цепях до дня освобождения, когда я
увижу вас, стоящим перед судом в ожидании наказания.
- Ну что ж, вы не оставили никаких сомнений в ваших чувствах. - Язон
благодушно осушил стакан и наполнил его вновь. - Я надеюсь, что до дня
освобождения все же сумею несколько изменить вашу точку зрения. Не
задумывались ли вы когда-нибудь над тем, сколько нам ждать освобождения? И
что мы можем сделать, чтобы его приблизить?
- Я ничего не могу сделать - я раб.
- Да. И мы оба знаем, почему. Но помимо этого, делали ли хоть
что-нибудь, чтобы освобождение наступило быстрее. Я отвечу за вас. Нет. А
я делал, и даже в нескольких направлениях. Во-первых, я точно определил,
что на этой заброшенной планете нет пришельцев из космоса. Я разыскал
несколько хорошо радиорезонирующих кристаллов и построил радиоприемник.
Однако, ничего не услышал, кроме атмосферных помех и моего собственного
"священного ящика".
- Что за святотатственные речи вы произносите?
- Разве я вам не рассказывал? Я построил простейший радиопередатчик и
заявил, что он шлет молитвы. С первого же дня он не умолкает под руками
верующих.
- Неужели для вас нет ничего святого, богохульник?
- Мы поговорим об этом в другой раз, хотя я не понимаю вашей точки
зрения. Неужели вы требуете уважения к ложной религии с ложным богом;
Электро, и тому подобным? Вы должны быть мне благодарны за то, что я
посмеялся над этими идолопоклонниками... К тому же, если какой-то
космический корабль войдет в атмосферу планеты, он немедленно поймет мой
сигнал и придет нам на помощь.
- Когда же? - Спросил Михай, поневоле заинтересовавшись.
- Может быть через пять минут, а может быть через пятьсот лет. В этой
Галактике множество планет, даже, если нас кто-нибудь ищет. Сомневаюсь,
чтобы пирряне искали меня: у них один - единственный корабль, да и тот
постоянно занят. Как насчет ваших людей?
- Они молятся за меня, но искать не могут. Большинство наших денег
пошло на покупку и оборудование корабля, который вы так своевременно
уничтожили. Ну, а посторонние корабли? Торговые? Исследовательские?
- Вероятность - все зависит от игры случая. Как я говорил - через
пять минут, пять столетий или никогда. Слепая игра случая. - Михай тяжело
сел, погрузившись в уныние, и Язон, несмотря на то, что все это он знал и
раньше, почувствовал мгновенную острую боль. - Но: приободритесь, дела
идут не так уж плохо. Сравните наше теперешнее положение со сбором
креноджей, в веселой компании рабов Чаки. Теперь у нас теплая квартира с
удобной мебелью и достаточно хорошей пищи, а со временем будут все
удобства, которые я сумею создать. Для собственного удобства, а также из
милости, я вытащу этот мир из темного века и втяну его в технологическое
будущее. Неужели вы думаете, что я затеял все эти изобретения, чтобы
помочь Хертугу?
- Я не понимаю.
- К сожалению, это типично для вас. А посмотрите, здесь была
статичная культура, которая никогда бы не стала изменяться к лучшему без
сильного толчка извне. Таким толчком стал я. Пока знания засекречиваются,
никакого прогресса быть не может. Возможны незначительные
усовершенствования, изменения внутри классов, в их узкой специальности, но
ничего жизненно важного. Я разрушаю все это. Я передам Хертугу информацию,
принадлежащую всем кланам, плюс множество сведений, которые им неизвестны.
Это нарушает нормальный баланс в обществе. Ранее все эти вооруженные кланы
были примерно равны, а теперь Хертуг стал сильнее, начнет войну и сумеет
победить их один за другим...
- Войну? - Спросил Михай, ноздри его раздувались, прежний фанатичный
блеск появился в глазах. - Вы сказали - войну?
- Да, - благодушно ответил Язон, отпивая из стакана. Он так
погрузился в это занятие, что не заметил предупредительных сигналов. - Как
сказал кто-то: "нельзя приготовить яичницу, не разбив яйца"...
Предоставленный сам себе, этот мир ковылял бы по своей орбите, девяносто
пять процентов его населения были бы по-прежнему обречены на болезни,
нищету, грязь, голод, рабство и все прочее.
Я начну войну небольшую, чистую, научную войну, которая уничтожит
всех конкурентов. Когда все кончится, то для всех это будет лучше, гораздо
лучше. Хертуг уничтожит границы между племенами и станет диктатором.
Работа, которой я занимаюсь, слишком уж трудна для скулоджей, поэтому я
возьму в обучение рабов и юношей из хороших семей. Когда и это закончится,
тут скрестятся все науки и полным ходом пойдет вторжение промышленной
революции. И тогда уже никто не сможет повернуть обратно, прошлое умрет.
Машины, капитализм, предприниматели, досуг, искусство...
- Вы чудовище! - Прошептал Михай сквозь сжатые зубы. - Чтобы
удовлетворить свое Я, вы готовы развязать войну, обречь тысячи невинных на
смерть. Я остановлю вас, хотя бы даже ценой собственной жизни!
- Вы что-то сказали? - Спросил Язон, поднимая голову. Он дремал,
погруженный в видения блестящего будущего и устав от работы.
Но Михай не отвечал. Он отвернулся и наклонился над самогонным
аппаратом, продолжая чистить его. Лицо его покраснело, а зубами он так
прикусил губу, что по его подбородку пробежала тоненькая струйка крови. В
конце концов он понял преимущество молчания в определенное время, хотя
усилия, которые потребовались для этого, чуть его не убили.
Во дворе крепости перссонов был большой каменный резервуар,
наполнявшийся свежей водой, которую привозили на барже. Здесь встречались
рабы, приходя за водой. Здесь был центр сплетен и интриг. Михай ждал своей
очереди, чтобы наполнить ведро, но в тоже время внимательно всматривался в
лица рабов. Он искал раба, который заговорил с ним несколько недель назад.
Тогда Михай не ответил ему. Наконец он увидел его и отвел за вязанки
хвороста.
- Я согласен помочь, - прошептал Михай.
Раб криво усмехнулся.
- Наконец-то ты стал мудрым. Все будет сделано.
Лето было в полном разгаре, горячее и влажное: прохладно становилось
после наступления темноты.
Язон достиг значительных успехов в изготовлении паровой
машины-катапульты, когда был вынужден нарушить свое правило - работать
только днем. В последнюю минуту он решил провести испытания вечером, так
как работать у горячего котла в дневную жару было невозможно... Михай
вышел, чтобы заполнить водой кухонный бак (он забыл сделать это днем),
поэтому Язон не видел его, когда после ужина отправился в мастерскую.
Помощники Язона разожгли костер и испытание началось. Из-за свиста пара и
грохота механизма, Язон понял, что происходит что-то неладное не сразу, а
только тогда, когда вбежал солдат, покрытый кровью, в его плече торчала
стрела из самострела.
- На нас напали троззелинги! - Крикнул он.
Язон начал отдавать распоряжения, но все устремились к дверям, не
обратив на него внимания. Бранясь, он задержался, чтобы погасить огонь,
открыл предохранительный клапан, чтобы котел не взорвался. Затем он
двинулся за остальными. Пробегая мимо стеллажа, где он хранил свои опытные
образцы, Язон, не останавливаясь, схватил недавно сконструированную им
"утреннюю звезду", устрашающе выглядевшее оружие, которая состояла из
тонкой рукоятки, увенчанной бронзовыми шарами с многочисленными стальными
шипами. Рукоятка удобно легла в руку. Оружие со свистом рассекло воздух.
Он пробежал через темные залы к отдаленным крикам, которые доносились со
двора. Пробегая мимо лестницы, ведущей наверх, он услышал откуда-то звон
оружия и приглушенные голоса. Выбежав к главному входу, он увидел, что
битва заканчивается, что она выиграна без его участия.
Угольные дуги заливали поле боя резким светом. Морские ворота,
ведущие во внутренние ворота бассейна, были частично разбиты, баржа с
отломанным носом все еще стояла поперек них, не давая створкам закрыться.
Не способные прорваться во внутренний двор, Троззелинги вначале
рассыпались вдоль стен и уничтожили там большую часть охраны. Но прежде,
чем они успели достичь двора и ввести подкрепления через бреши, контратака
защитников остановила их. Успех был невозможен и Троззелинги медленно
отступали, ведя арьергардные бои. Хотя стычка еще продолжалась, сражение в
целом было закончено. Трупы, утыканные стрелами, плавали в воде, раненных
оттаскивали в стороны.
Язону здесь нечего было делать, и он задумался, чем же могло быть
вызвано это полуночное нападение.
В тот же момент он ощутил тревожное предчувствие. Что же происходит?
Нападение отбито, однако, он чувствовал, что что-то не в порядке, что-то
важное. Тут он вспомнил звуки, доносившиеся сверху, тяжелые шаги и звон
оружия. И крик прерванный внезапно, как будто кто-то приказал молчать.
Тогда эти звуки ничего не значили для него, даже если бы он задумался над
ними, то решил бы, что это еще один отряд перссонов направляется к полю
боя.
- Но я же последним прошел через эту дверь! Никто не спускался по
лестнице! - Еще не закончив эту мысль, он побежал вверх, перепрыгивая
через три ступеньки.
Откуда-то сверху доносился треск и звон металла о камень. Язон вбежал
в коридор, споткнулся о распростертое тело, чуть не упал, и сообразил, что
звуки битвы доносятся из его собственной комнаты.
В его комнате был сумасшедший дом, бойня, лишь одна лампа осталась
неразбитой и в ее неверном свете солдаты сражались среди обломков его
мебели. Комната казалась меньше, заполненная сражающимися людьми и Язон
перепрыгнул через сцепившиеся трупы, чтобы присоединиться к людям
перссонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22