Дзертаноджи, очевидно, никогда не испытывали ночного нападения.
Они решили, что на них напал враг и бегали, суетились и кричали. Смятение
не улеглось, когда здание охватило пламя, и из него вынесли
бесчувственного Эдилона.
В суматохе никто не заметил беглых рабов, и Язон провел их мимо
постов почти к самой мастерской. Их заметили только тогда, когда они
пересекали открытое пространство перед мастерской и после некоторого
колебания охранники побежали за ними следом.
Язон вел погоню прямо к своей драгоценной паровой тележке, так как у
него не было другого выхода. Он перескочил через все еще неподвижного
охранника у входа и побежал к машине.
Снарби притаился за одним из колес, но у Язона не было времени, чтобы
обращать на него внимание. Когда он прыгнул на платформу,
предохранительный клапан закрылся и внезапно наступила пугающая тишина.
Пар весь вышел.
Язон быстро закрутил вентиль и бросил взгляд на индикатор: давления
не хватило бы даже на то, чтобы передвинуться на метр. Булькала вода,
свистел котел, снаружи доносились крики преследователей - они добежали до
входа и обнаружили тело оглушенного охранника.
Гневные крики сменились воплями испуга, когда повернувшись, Язон
швырнул снаряд и языки пламени появились на пути преследователей. Они в
беспорядке отступили. Язон проследил за ними. Они, казалось, убежали до
самой нефтеперегонной установки, но он не был уверен, что в потемках не
скрываются отдельные охранники.
Язон торопливо вернулся к кораджу, постучал по все еще неподвижному
указателю давления в котле и широко раскрыл клапан подачи топлива.
Дзертаноджи несомненно вернутся и будут атаковать мастерскую. Если к
этому времени давление немного поднимется, они спасутся. Если же нет...
- Михай и ты, трусливый слюнтяй Снарби, становитесь за этой штукой и
толкайте, - сказал Язон.
- Что происходит? - Спросил Михай. - Вы начали революцию? В таком
случае я не могу помочь...
- Мы бежим. Если это вас не устраивает, оставайтесь. Мы уйдем с
Айджейн и этим проводником.
- Я присоединяюсь к вам. В бегстве от таких варваров нет ничего
преступного.
- Очень рад за вас. Теперь толкайте. Я хочу поставить ее в центр,
подальше от стен и направить в пустыню. Вниз по дороге, верно, Снарби?
- Вниз по долине, верно.
- Все. Хватит. Отодвиньте это бревно, чтобы мы за него не зацепились,
когда начнем двигаться. Все на борт. - Язон оглядел мастерскую, чтобы
удостовериться, что ничего не забыто, и неохотно взобрался на борт. Он
погасил лампу и они сидели в темноте. Их лица освещались отблесками
пламени от печи. Заняться им было нечем, от этого каждая секунда длилась
вечность. Стены скрывали от них все, что делалось снаружи, и через
несколько минут воображение наделило ночь молчаливыми ордами, крадущимися
за ними, направляющимися к тонким стенам из шкур и готовым сокрушить их.
- Бежим отсюда, - выпалил Снарби и попытался спрыгнуть с машины. -
Здесь мы в ловушке... мы никогда не убежим...
Язон поймал его и бросил на платформу, затем прижал его голову к
доскам пола и держал так, пока тот не успокоился.
- Я разделяю чувства этого бедного человека, - сказал Михай, - вы
зверь Язон, вы попираете его естественные чувства. Прекратите ваши
садистские занятия и присоединяйтесь к моей молитве.
- Если бы этот человек, выполнил бы свои обязанности и присмотрел за
котлом, мы уже давно были бы в безопасности. А если у вас достаточно
дыхания для молитв, используйте его для раздувания огня в печи. Наше
спасение зависит не от молитвы, а только от давления пара...
Раздался воинственный крик и отряд дзертаноджей появился у входа. В
тот же момент упала задняя стена мастерской и там появились вооруженные
люди.
Язон выругался и зажег четыре снаряда, швырнул их по два в
противоположные стены. Прежде, чем они упали, он прыгнул к клапану котла и
открыл его.
Со свистом корадж задрожал и двинулся. На какое-то время атакующие
были задержаны стенами из пламени и закричали еще громче, когда машина
двинулась. В воздухе засвистели стрелы, но большинство из них было плохо
нацелено и только две воткнулись в платформу. С каждым оборотом колес их
скорость увеличивалась и когда машина столкнулась со стеной, шкуры с
треском разлетелись.
Огонь сзади становился тусклее, крики заглохли, а они неслись по
долине с убийственной скоростью; свистя, гремя и звякая. Язон подобрался к
рукоятке; ему нужно было уменьшить скорость. Михай понял его, потому что
он пополз вперед, цепляясь за каждый выступ, пока не оказался рядом с
Язоном.
- Хватайтесь за ручку и держите ее прямо! Следите, чтобы мы ни на что
не наткнулись!
Передав руль, Язон пробрался обратно к машине. Они постепенно
замедлили движение и наконец остановились. Айджейн стонала, а Язон
чувствовал себя так, будто по каждому дюйму его тела били молотком.
Преследователей не было слышно: прошел уже почти час, как они
покинули мастерскую, и никто не мог состязаться с ними в скорости.
- Вставай, Снарби, - приказал он. - Я избавил всех вас от рабства,
теперь твоя очередь: ты должен вести нас, как ты мне говорил. Иди впереди
с этой лампой и выбирай ровную дорогу в нужном направлении.
Снарби спустился и пошел вперед. Язон слегка приоткрыл клапан и они
двинулись по следу Снарби, а Михай поворачивал рукоятку управления.
Айджейн прижалась к Язону, дрожа от холода и страха. Он похлопал ее по
плечу и сказал:
- Успокойся. Теперь нам предстоит приятная прогулка.

10
Они были уже в шести днях пути от Путлко и запасы у них истощились.
Страна, по которой они проезжали, становилась все более плодородной, а
волнистые травы с большим количеством ручьев и животных говорили о том,
что с голоду они не умрут.
Проблема заключалась в топливе и после полудня Язон открыл последний
кувшин. Они остановились за несколько часов до темноты, так как у них
кончилось свежее мясо.
Снарби, взяв самострел, отправился на поиски добычи. Так как он -
единственный из всех был достаточно искушен с этим оружием и знал местных
животных, эта обязанность была возложена на него. От длительного контакта
его страх перед кораджем уменьшился, а самоуверенность росла по мере
признания его охотничьих способностей.
Он высокомерно удалился в высокую, по колено, траву, забросив
самострел на плечо. Язон смотрел ему вслед и чувствовал растущее
беспокойство.
- Я не верю этому наемнику ни на секунду, - пробормотал он.
- Вы говорите мне? - Спросил Михай.
- Не хотелось бы, но придется. Вы заметили в местности что-нибудь
интересное... какое-то отличие?
- Ничего. Сплошная дикость, не тронутая рукой человека.
- Тогда вы, вероятно ослепли, я заметил кое-что за последние два дня,
а я не лучше вас знаю природу.
- Айджейн, - окликнул Язон. Она взглянула на него с места у котла,
где грелась и жевала кусок их последнего креноджа. - Оставь это. Как его
не приготовишь, вкус все так же плох. Если Снарби повезет, у нас будет
мясо. И скажи, не видела ли ты каких-нибудь отличий в местности за
последние дни?
- Ничего особенного, только следы людей. Дважды мы проезжали места,
где трава была примята и ветви обломаны, как будто два-три дня назад
пробегал корадж. А один раз видела след костра, но он очень старый.
- Ничего не видно, Михай? - Спросил Язон. - Смотрите, как охота за
креноджами развивает наблюдательность.
- Я не дикарь. Вы не можете ожидать от меня, что я обращу внимание на
такие мелочи.
- Я и не ожидал, я научился ничего не ожидать от вас, кроме
беспокойства, конечно. Но теперь мне нужна ваша помощь. Это последняя ночь
свободы для Снарби, знает он об этом или нет, я не хочу, чтобы он стоял на
страже ночью. Мы с вами разделим ночь на два дежурства.
Михай был удивлен.
- Не понимаю, что вы имеете в виду, говоря, что эта ночь - последняя
его свободная ночь.
- Это должно быть очевидным даже для вас, после того, как вы
познакомились с социально-этическими нормами этой планеты. Как вы думаете,
что нас ожидает в Аппсале, если мы придем туда вслед за Снарби, как овцы
на бойню. Я не знаю, что он замышляет, но он что-то задумал, это
несомненно. Когда я спрашиваю его о городе, он отвечает общими словами.
Конечно, он наемник и не может знать многих подробностей, но он все же
должен знать гораздо больше, чем говорит. Он утверждает, что мы в четырех
днях от города, но я думаю, что осталось не больше одного-двух дней. Я
сохранил цепи, мы используем их для Снарби, утром я хочу связать его,
перебраться за эти холмы и спрятаться там. Он не должен будет сбежать,
пока я не произведу разведку города...
- Вы хотите заковать этого бедного человека, превратить его в раба
без всякой причины?
- Я не хочу превращать его в раба, просто закую, чтобы он не завел
нас в какую-нибудь ловушку. Этот усовершенствованный корадж - сильное
искушение для любого туземца, а если он сумеет продать меня, как механика,
в рабство, его будущее обеспечено.
- Я не желаю этого слушать! - Разбушевался Михай. - Вы обвиняете
человека лишь на основании своих беспочвенных подозрений. Судите, чтобы не
быть судимым самому. Вы лицемер; я помню, что вы мне говорили, что человек
не виновен, пока его вина не доказана.
- Что ж, этот человек, если вы хотите идти этим путем, виноват в том,
что является членом этого дикого общества и, следовательно, действует
определенным образом. Вы разве еще не изучили этих людей? Айджейн! - Она
взглянула на него, жуя кренодж, очевидно, не слыша спора. - Каково твое
мнение? Вскоре мы придем в место, где у Снарби много друзей или людей,
которые могут помочь ему. Как ты думаешь, что он будет делать?
- Поздоровается с этими людьми. Может быть они дадут ему кренодж. -
Она улыбнулась, удовлетворенная своим ответом.
- Это совсем не то, что я имел в виду, - терпеливо сказал Язон. - Что
если мы все трое придем вместе с ним к этим людям, и эти люди увидят нас и
корадж?
Она выпрямилась, встревоженная.
- Вы не должны идти с ним! Если у него здесь есть друзья, они
захватят вас, сделают рабами и отберут корадж. Ты должен убить Снарби.
- Кровожадные язычники... - Михай встал в свою излюбленную
обвинительную позу, но сразу замолчал, как только Язон поднял тяжелый
молоток.
- Вы поняли наконец? - Спросил Язон. - Связывая Снарби, я только
следую местному этическому кодексу, как например отдача чести в армии или
невозможность есть пальцами в приличном обществе. На самом деле я проявил
небрежность, так как по местным обычаям, я должен был бы убить его прежде,
чем он смог бы причинить нам беспокойство.
- Этого не может быть, я не могу поверить в это. Вы не можете осудить
человека и приговорить его на основании таких беспочвенных обвинений.
- Я не приговариваю его, - сказал Язон с растущим раздражением. - Я
только хочу быть уверенным, что он не причинит нам никакого вреда. Если не
хотите мне помочь, то хоть не мешайте. И разделите со мной ночное
дежурство. То, что я сделаю утром, будет целиком на моей совести. Вас это
не касается.
- Он возвращается, - прошептала Айджейн и немного погодя из высокой
травы появился Снарби.
- Добыл церво, - гордо объявил он и бросил животное перед ними на
землю. - Освежуйте его, разрежьте на куски и поджарьте. У нас есть еда.
Он выглядел совершенно невинным и бесхитростным, и единственное, что
было можно вменить ему - мимолетный хитрый взгляд, сверкнувший из-под
опущенных ресниц. Язон на секунду усомнился в своих рассуждениях, но потом
вспомнил, где он находится и отбросил свои сомнения. Снарби никто не
обвинит в преступлении, если он захочет убить их или продать в рабство -
он будет действовать так, как действовал бы любой нормальный член
рабовладельческого общества. Язон принялся разыскивать инструмент, которым
можно будет заковать Снарби.
У них был обильный обед, затянувшийся до сумерек, и вскоре они
уснули. Язон, уставший от забот и путешествия, потяжелевший от еды,
заставил себя не спать, ожидая беспокойства извне и изнутри. Когда он
начинал дремать, он вставал и начинал ходить вокруг лагеря, пока холод не
заставил его вернуться к теплому паровому котлу.
Когда наступила полночь, он разбудил Михая.
- Ваша очередь, держите глаза и уши открытыми и не забудьте об этом,
- он ткнул пальцем в спящего Снарби. - Если будет что-нибудь
подозрительное, разбудите меня.
Язон немедленно уснул и крепко спал, пока первые лучи рассвета не
тронули неба. Когда он открыл глаза, на восточной стороне горизонта были
видны лишь самые яркие звезды и от травы поднимался густой туман. Рядом с
ним лежало двое спящих и в одном из них он узнал Михая.
Сон мгновенно пропал, Язон выбрался наружу из-под шкур, которыми
укрывался и потряс Михая за плечо.
- Почему вы спите? - Гневно спросил он. - Вы должны были быть на
страже!
Михай открыл глаза и замигал.
- Я был на страже, но перед рассветом проснулся Снарби и предложил
заменить меня. Я не мог отказать ему.
- Не могли отказать? Но ведь я говорил вам...
- Я не могу осудить невинного человека и тем самым присоединиться к
вашим несправедливым действиям. Поэтому я и оставил его на страже.
- Не могли осудить? - С гневом повторил Язон и забрал в руку волосы
своей вновь отросшей бороды. - Тогда где же он? Вы видите кого-нибудь на
страже?
Михай огляделся и увидел лишь Язона и проснувшуюся Айджейн.
- Кажется он ушел. Он доказал свою ненадежность и в будущем мы не
разрешим ему быть на страже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22