OCR and SpellCheck: Lady Vera
«Во власти соблазна»: АСТ, АСТ Москва; Москва; 2009
ISBN 978-5-17-057613-5, 978-5-403-00572-2
Аннотация
Фэнси Фламбо – одна из знаменитейших актрис Лондона. Ее красота, живость и очарование привлекают множество мужчин, мечтающих взять ее на содержание, однако Фэнси не намерена продавать себя. И уж тем более не намерена совершать глупость, влюбляясь в поклонников!
Однако устоять перед обаянием загадочного князя молодой актрисе не удалось. Особенно после того, как он спас ее от рук безумного убийцы и увез в уединенное имение, где Фэнси оказалась в полной его власти…
Патриция Грассо
Во власти соблазна
Глава 1
Лондон, 1821 год
– Любит, не любит…
Высокий джентльмен в строгом вечернем костюме стоял на вершине Примроуз-Хилл в предрассветном полумраке туманного утра. Ветер нес с собой вонь с Темзы, отравляя свежий весенний воздух, обволакивая обнаженные участки тела чем-то промозглым и липким.
Мужчина почти с нежностью смотрел на женщину, прекрасную в своей смерти – несомненно, она умерла мирно. Он сунул руку в кожаную сумку, набрал полную горсть розовых лепестков и начал раскладывать их по одному вдоль ее тела – от ног до головы.
– Какое расточительство истинной красоты! – произнес чей-то хриплый голос.
Джентльмен посмотрел на невысокую полную женщину, стоявшую рядом:
– Вернись в карету.
Зная, что она повинуется беспрекословно, он набрал еще одну горсть лепестков роз.
– Любит, не любит…
Королевский оперный театр
«Я не желаю становиться такой, как моя мать».
Фэнси Фламбо сидела на табурете в крохотной гримерной, готовясь к своему дебюту в опере. Перед ней на малюсеньком столике теснились горшочки и склянки с гримом, на стене над столиком висело миниатюрное зеркало.
Заметив длинную трещину, наискосок пересекавшую зеркало, Фэнси подумала, не повредит ли эта плохая примета ее таланту и не поколеблет ли ее решимость. Оставалось надеяться, что, если несчастье войдет через дверь, оно не примет обличье аристократа.
«Я не желаю становиться такой, как моя мать», – напомнила Фэнси своему искаженному изображению в треснувшем зеркале.
Дебют ее не пугал, она испытывала нормальное волнение. Фэнси хватало других, более важных тревог вроде мужчин-аристократов, охотившихся за певицами, танцовщицами и актрисами. Фэнси давным-давно решила, что никогда не полюбит аристократа и не превратится в жертву любви. Как ее мать.
До этого дня было легко придерживаться своего решения, но стоит ей выйти на сцену, и каждый богатый джентльмен в Лондоне сможет увидеть ее и выбрать своей следующей жертвой. Мужчины аристократического происхождения смотрят на женщин как на свою добычу, как на игрушки, которыми можно попользоваться и выбросить, когда надоест.
Фэнси одевалась для роли юного Керубино в «Женитьбе Фигаро». Костюм ее состоял из черных бриджей, белой рубашки и красного камзола.
Вытерев руки о салфетку, Фэнси посмотрела в зеркало на своих шестерых сестер, толпившихся в гримерной, обернулась и уверенно улыбнулась:
– Завтра к этому времени я буду самой знаменитой примадонной Лондона.
Ее сестры (возрастом от девятнадцати до шестнадцати лет, из них две пары близнецов) расхохотались над этой напускной бравадой.
Здесь не хватало только двух членов семьи – их матери, Габриэль Фламбо, и нянюшки Смадж.
Как хотелось Фэнси, чтобы мать и няня дожили до этого дня! Она вздохнула, подумав, что у нее слишком много недостижимых желаний. Больше, чем денег.
– Нам пора на свои места. – Девятнадцатилетняя Белл открыла дверь и удивленно ахнула: что-то маленькое и лохматое проскочило мимо нее и ворвалось в комнату.
На колени к Фэнси забралась обезьянка и закрыла лапками сначала уши, потом глаза, а под конец – рот.
– Обезьянка-капуцин! – Восемнадцатилетняя Блейз присела на корточки рядом с табуретом сестры. Она повторила движения обезьянки, взяла ее на руки и прижала к себе, как младенца.
– Мисс Гигглз, вот ты где! – Коренастый мужчина с виноватой улыбкой вошел в комнату и забрал обезьянку.
– Кто это? – спросила самая младшая, Рейвен.
– Себастьян Таннер, муж нашей примадонны, – ответила Фэнси, – а мисс Гигглз – ее домашняя любимица.
– Гигглз ненавидит этого Таннера, – сказала Блейз. – Я прочла это у нее в глазах.
– У обезьянки хороший вкус, – отозвалась Фэнси, заставив всех улыбнуться.
Сестры вышли из гримерной, чтобы занять свои места в зале. Задержались только Белл и Рейвен.
Фэнси вытащила белый льняной носовой платок, в двух углах которого были вышиты инициалы «МК», и протянула его Рейвен.
– Он в зале?
Рейвен кивнула:
– Я ощущаю его присутствие неподалеку.
– Он сильно удивится, увидев на сцене своего старшего незаконного ребенка. – Фэнси выдернула платок из руки сестры. – Надеюсь, его начнут мучить угрызения совести.
– Почему ты так ненавидишь человека, зачавшего нас? – спросила Белл. – Эта ненависть сильнее ранит тебя, чем его.
– Его пренебрежение так рано свело маму в могилу!
– Мама сама отвечала за свою судьбу, – произнесла Рейвен.
– Он никогда нас не любил, – продолжала Фэнси, словно сестры не прерывали ее.
– Ты не можешь знать, что таится в сердцах других людей, – сказала Белл.
– Все эти годы его деньги нас поддерживали, – напомнила Рейвен, – и он прислал к нам няню Смадж, чтобы она заботилась о нас.
– Не ищи оправдания для отца, которого ты даже не узнаешь, если пройдешь мимо на улице, – вздохнула Фэнси, не желая признавать правоту сестер. – Было так тяжело потерять маму, а теперь и няня Смадж присоединилась к ней.
– Няня Смадж никуда не ушла, – прикоснулась к ее руке Рейвен. – Ты же знаешь, что она до сих пор нас оберегает.
Услышав, что оркестр заиграл увертюру, Фэнси потянулась за щеткой для волос.
– Встретимся после представления.
Сестры ушли. Фэнси посмотрелась в зеркало, зачесала свои черные волосы назад и стянула их узлом.
– Пожелай мне удачи, няня Смадж, – пробормотала она. В крохотной гримерной запахло корицей, и этот запах придал ей уверенности. Нянин аромат.
Фэнси схватила шляпу, полагавшуюся к костюму, вышла из гримерной и поспешила к сцене дожидаться своей реплики. Входя в роль Керубино, она надела шляпу и улыбнулась Женевьеве Стовер, игравшей Барбарину. Девушки подружились во время репетиций. Фэнси даже удивлялась, что Женевьева не сердится на нее, хотя так и не получила желанной роли Керубино.
– Ты уже слышала про танцовщицу из балета? – прошептала Женевьева.
Фэнси помотала головой.
– До нее добрался убийца «с лепестками роз». – Женевьева услышала свою реплику и поспешила на сцену.
Фэнси выкинула из головы мысль об убитой танцовщице. «Думай, как юноша, – велела она себе. – Очаровательный. Нетерпеливый. Распутный».
Выйдя на сцену, Фэнси сосредоточилась на музыке и словах. Маленькая женщина с сильным голосом, Фэнси запела и погрузилась в музыку. Силой чувств она заставила зрителей идти вслед за ней туда, куда она их вела.
Ее сильный голос мог разбить их сердца. Или вылечить их.
Во время арии Керубино, обращенной к графине, Фэнси повернулась к зрителям и пошла от центра сцены, оказавшись в опасной близости от ее края. Пэтрис Таннер, игравшая графиню, вытянула вперед ногу.
Не в силах остановиться, Фэнси споткнулась, упала со сцены и полетела прямо в оркестровую яму. Она услышала, как хором ахнули зрители, но не перестала петь. Музыканты поймали ее и подняли назад на сцену.
Фэнси прищурилась и посмотрела на примадонну, молча объявляя ей войну. Она широким жестом раскинула руки и якобы случайно ударила примадонну по щеке тыльной стороной ладони.
Зрители пришли в восторг и разразились хохотом.
Фэнси искоса посмотрела в зал и подмигнула зрителям, от чего они захохотали еше громче.
Обе женщины покинули сцену. В кулисах их уже ждал директор Бишоп со страдальческим выражением лица.
– Эта паршивка ударила меня! – пожаловалась Пэтрис Таннер. – Избавьтесь от нее!
– Это случайность, – возразил директор, – и Фэнси сожалеет. Правда?
– Я не сожалею.
Пэтрис Таннер смерила ее убийственным взглядом и величаво пошла прочь. Помедлив немного, ее муж последовал за ней.
– Князь Степан Казанов просит представить его во время антракта. – Директор Бишоп улыбнулся Фэнси. – Он хочет опередить остальных поклонников.
Проходивший мимо рабочий сцены протянул Фэнси чашку с водой. Она прополоскала рот, повернула голову и сплюнула. Несколько капель попали на ботинки директора.
Фэнси подняла на него свои фиалковые глаза:
– Извините.
– А почему бы вам не выпить воду?
– Если я проглочу воду, – объяснила она, – мои нервы не выдержат и я извергну все обратно. Возможно, прямо на сцене.
– Так что насчет князя?
– Нет.
– Но я не могу сказать его светлости, что вы отказываетесь от знакомства с ним, – огорченно произнес директор. – Князь Степан самый щедрый покровитель оперы.
– Я не продаюсь.
– Знакомство с нашими покровителями – часть вашей работы, – заявил директор. – Вы ведь хотите сохранить эту работу?
– Ну ладно, пригласите князя Степана после представления, – неохотно согласилась Фэнси. – Но скажите, что я не желаю становиться его любовницей.
– Это вы скажете ему сами.
– Вот она.
Князь Степан Казанов сидел в ложе оперы вместе со своими тремя братьями, вытянув ноги и расслабившись в кресле. Он не отводил темных глаз от юной оперной дебютантки, следя за каждым ее движением.
Мисс Фэнси Фламбо была ростом не больше пяти футов и двух дюймов – изящная женщина с очень сильным голосом, привлекшим его внимание в тот день, когда он вошел в оперный театр, чтобы поговорить с директором. Степан слушал ее пение и понимал, что хочет заявить свои права на нее.
– Вот это и есть предмет твоего интереса? – спросил князь Виктор.
– Она одета как юноша, – заметил князь Михаил, бросив на младшего брата веселый взгляд.
– Неужели мой маленький братишка хранит какую-то шокирующую греховную тайну? – поддразнил его князь Рудольф.
– Мисс Фламбо играет Керубино. – От раздражения князь Степан повысил голос. – Отсюда и мужской наряд.
– Ш-ш-ш…
Четыре русских князя посмотрели в ложу справа. Там сидела леди Олтроп с герцогом и герцогиней Инверари. Пожилая женщина сердито смотрела на болтающих братьев.
Рудольф, сидевший ближе всех к леди, улыбнулся ей самой обворожительной улыбкой:
– Мы просим прощения за этот шум, леди Олтроп.
Степан снова повернулся к сцене. В середине арии Керубино, обращенной к графине, Фэнси Фламбо споткнулась о вытянутую ногу примадонны и упала со сцены.
Зрители ахнули и подались вперед в своих креслах. К счастью, несколько музыкантов поймали девушку и подняли на сцену, причем певица не пропустила ни слова из арии. Она отомстила, встав поближе к примадонне и ударив ее, когда широко раскинула руки в стороны.
Степан весело фыркнул, а когда певица подмигнула зрителям, захохотал вместе со всем залом.
– Не верю своим глазам – что эти двое вытворяют на сцене! – изумился князь Виктор.
– Царствующей примадонне не нравится восходящая звезда, – заметил князь Михаил.
– Похоже, у мисс Фламбо железная воля, – заявил князь Рудольф. – С таким характером она будет везде водить тебя на веревочке, братишка.
– Ш-ш-ш!
Князь Рудольф посмотрел на леди Олтроп:
– Простите, что помешали. Мой маленький братишка плохо себя ведет.
– Ну так отшлепайте его, – протянула леди.
Трое старших Казановых захохотали.
– Ш-ш-ш!
Степан не обращал внимания на насмешки братьев. Будучи самым младшим в семье, он давно научился не придавать значения их подшучиваниям. Он считал, что терпеть подшучивания – удел младшего брата. В остальном – одни преимущества. Старшие всегда обеспечивали его деньгами независимо от того, принимал он участие в семейном бизнесе или нет, и жизнь казалась Степану бесконечным праздником.
– Ваша светлость?
Степан обернулся и увидел директора оперы.
– Да?
– Мисс Фламбо просит прощения, – зашептал тот, – но она предпочитает познакомиться с вами после представления.
– Спасибо. – Ликуя, Степан едва не потер руки. Интересно, сколько потребуется вечеров, чтобы сделать ее своей любовницей?
Начался антракт – время, когда общество собиралось вместе. Обычно Степан выходил из ложи Казановых, подходил к своим друзьям, разговаривал с мужчинами и флиртовал с женщинами.
Но сегодня все было по-другому. Степан встал, чтобы размять ноги, и снова сел.
– Если ты не зайдешь в ложу Кларков, – заметил Виктор, – то очень разочаруешь леди Синтию и ее мать.
– Мамаша с дочерью пытаются заманить меня в свои сети, – ответил Степан. – От одной мысли о том, чтобы провести всю жизнь с Синтией Кларк, у меня мурашки по коже бегают.
– А как насчет веселой вдовы? – спросил Михаил.
– Леди Вероника будет куда счастливее с тобой, – сказал Степан, – а твоей дочери нужна мачеха.
Князь Михаил вскинул брови.
– Вероника Уинтроп напрочь лишена материнских чувств.
– Если ты глянешь в партер, – произнес, наклонившись, Рудольф, – то увидишь, как на тебя бросает тоскующие взгляды леди Драммонд.
– Элизабет Драммонд замужем.
– Раз она уже замужем, – заметил Рудольф, – тебе нечего бояться, что она заманит тебя в ловушку брака.
Степан посмотрел на старшего брата:
– После спектакля я встречаюсь с мисс Фламбо.
– Она выглядит чересчур юной, – улыбнулся Виктор.
– Отнятую невинность обратно уже не вернешь, – напомнил Михаил.
– Вы решили, что я собираюсь сделать ее своей любовницей, – ответил Степан. – Но кто знает? Может быть, я предложу ей замужество.
– Да брось, маленький братишка, – весело посмотрел на него Рудольф. – Князь и оперная певичка? Разве им обязательно венчаться?
– Я не собираюсь покушаться на ее невинность. – Степан подмигнул брату. – Разве только невинная сама захочет покушения.
Фэнси чувствовала себя окрыленной. Она стояла в кулисах и дожидалась своей очереди выйти на поклон.
Директор отправил на сцену сначала ведущих певцов-мужчин, потом Пэтрис Таннер, а теперь пришла и ее очередь.
Фэнси ступила на сцену, оказавшись на виду у зрителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35