Во-вторых, вопрос призывает к раскрытию конфиденциальных сведений, и, в-третьих, что если в магнитофонной ленте и содержалось какое-либо признание или сообщение, то это не дает подобающих оснований, поскольку в этом нет никакого доказательства состава преступления.
- Итак,- сказал судья Эшхерст,- мы подходим к сложному вопросу юридической ситуации, который, как в общих чертах понимает высокий суд, должен был возникнуть в ходе судебного разбирательства. Я думаю, что этому спору следовало бы состояться вне присутствия присяжных. Высокий суд должен заметить, что этот вопрос в том виде, в котором он сейчас задается, не дает ответа, который подтвердил бы все сделанные возражения. Насколько я понимаю, обвинение хочет показать, что магнитофонная запись была произведена, а затем отпустить доктора. Обвинение желает представить эту магнитофонную запись в качестве признания обвиняемой и просит, чтобы эта запись была прослушана присяжными.
- Это верно, ваша честь,- сказал Гамильтон Бюргер.
- Однако,- сказал Мейсон,- раз нам предстоит встретиться со всеми этими фактами, то мы можем встретиться с ними и сейчас.
- Я думаю, что на этот раз я отклоню эти возражения, пока мы не закончим с предварительными выяснениями,- постановил судья Эшхерст.
- Вы сделали магнитофонную запись?- спросил Гамильтон Бюргер.
- Сделал.
- И где она была?
- Я положил ее в свой сейф.
- И что случилось с ней после?
- Она была передана полиции моей сиделкой.
- Я демонстрирую вам магнитофонную бобину, на которой красным карандашом и, предположительно, вашим почерком сделана надпись, гласящая: "Разговор с Надин Фарр, 17 сентября", и спрашиваю вас: сделана ли эта надпись вами?
- Да, сэр.
- Это все,- торжествующе сказал Гамильтон Бюргер.
- Несколько вопросов,- сказал Мейсон.- В тот момент, когда была сделана эта магнитофонная запись, являлась ли Надин Фарр вашим пациентом?
- Да, сэр.
- И вы старались вылечить ее?
- Да, сэр.
- И вы почувствовали, что для того, чтобы вылечить ее эффективно, нужно знать факты, которые могли быть выявлены путем вопросов и ответов во время проверки сывороткой истины, так?
- Да, сэр.
- И вы провели эту проверку как психиатр, врач и хирург?
- Да, сэр.
- Скажите, а не находилась ли в тот момент обвиняемая под воздействием наркотиков?
- Да, сэр.
- Она понимала, что она делает?
- Здесь вы касаетесь весьма специфической психологической ситуации, мистер Мейсон. Одна часть ее сознания понимала, что она делает какое-то заявление и отвечает на вопросы, а другая часть ее сознания была подавлена наркотиками до такой степени заторможенности, что не могло быть никакого сопротивления.
- Ее сознание и сила воли были ослаблены наркотиками, которые были применены вами в процессе лечения?
- Да.
- И вы задавали вопросы и получали от нее ответы как врач, ставящий диагноз состоянию пациента, и это было доверительной информацией?
- Да.
- Вы проводите много подобных исследований, и каково их назначение?
- Да. Они дают оценку определенным эмоциональным конфликтам на основании получаемых ответов.
- А эти ответы всегда вразумительны и точны?
- Нет.
- Есть ли вероятность, что ответы, которые вы получили на свои вопросы в данном случае, неточны?
- Такая вероятность существует.
- Вы знакомы с таким феноменом, как разговаривание во сне?
- Да.
- Было ли состояние обвиняемой сходно с тем, которое вызывают разговоры во сне?
- Очень схоже. Это был искусственно вызванный разговор во сне.
- Это все,- сказал Мейсон.
- Одну минуту,- сказал Гамильтон Бюргер.- Если бы заявления, сделанные пациентами во время исследования с помощью сыворотки истины, были бы неточны, тогда не было бы никакого смысла в проведении такого исследования, доктор.
- Я не говорил, что эти ответы были неточны. Я сказал, что существовала вероятность того, что они могут быть неточны.
- А достаточно ли велика вероятность, чтобы опровергнуть ценность этой проверки? Не взяли ли вы у этой пациентки деньги за лечение, не имевшее никакой ценности?
- Разумеется, нет. Следует понимать, как надо оценивать подобные ответы. Иногда, даже если сами ответы неточны, можно оценить эмоциональное состояние пациента.
- Следовательно, согласно вашему диагнозу, эта проверка имеет ценность?
- Определенно.
- И с помощью этой проверки вы рассчитывали выяснить, что было причиной чувства вины со стороны обвиняемой?
- Возражаю против этого вопроса как апеллирующего к проблеме лечения,сказал Мейсон.- Он уже задавался, и возражение было поддержано. Он направлен на проникновение в отношения между пациентом и врачом и предполагает факт, не бросающийся в глаза.
- Я думаю, что вы теперь идентифицировали эту магнитофонную запись, мистер прокурор,- постановил судья Эшхерст.- Полагаю, что любые дальнейшие вопросы должны быть ограничены, кроме общих вопросов, которые касаются умственного состояния пациентки в момент, когда была сделана запись. Я думаю, что вопрос, поставленный перед высоким судом, будет теперь вертеться вокруг попытки представить эту магнитофонную запись.
- Я прошу, чтобы она была представлена в качестве улики,- сказал Бюргер.
- Я возражаю на том основании, что это магнитофонная запись конфиденциальной информации между врачом и пациентом,- сказал Мейсон.- И эта информация не подлежит разглашению, и, как выясняется, обвиняемая находилась под воздействием наркотиков, когда было сделано это заявление, поэтому есть вероятность, что любые заявления, содержащиеся на магнитофонной пленке, неточны. Это не самая лучшая улика, и в ней не заложено никаких подобающих оснований. Далее я возражаю на том основании, что до сих пор так и нет никакого доказательства состава преступления, что нет никаких улик, что Мошер Хигли умер от чего-то другого, кроме естественных причин, и что пока не будет определенного свидетельства, выявляющего уголовные действия в связи со смертью Мошера Хигли, не может быть и никакого свидетельства о заявлениях или признаниях, сделанных обвиняемой.
Судья Эшхерст повернулся к присяжным и сказал:
- Присяжные должны быть освобождены, пока это возражение рассматривается высоким судом. Они не должны обсуждать и делать комментарии по поводу этого дела и по поводу возражения, которое обсуждается высоким судом, не должны позволять обсуждать его в вашем присутствии, не должны формулировать и выражать какого-либо мнения относительно вины обвиняемой до тех пор, пока это дело не будет окончательно передано вам. Итак, присяжные освобождаются, а мы продолжим нашу дискуссию.
Гамильтон Бюргер подождал, пока присяжные покинут зал суда, а потом сказал:
- С позволения высокого суда, я могу заявить в отсутствии присяжных, что на этой магнитофонной ленте имеется определенное заявление обвиняемой, где звучит ее голос, что она отравила Мошера Хигли. Я сознаю, что хотя мы и не установили определенно, что Мошер Хигли умер в результате отравления цианидом, я обязан считать, что мы точно установили, что он не умирал в результате естественной причины. Следовательно, здесь должно было быть какое-то криминальное воздействие. Я думаю, что у нас возникло основательное предположение, что смерть была вызвана цианистым калием, так что мы можем ввести это заявление в качестве улики.
Судья Эшхерст посмотрел на Перри Мейсона:
- Я хотел бы выслушать позицию обвиняемой по этому поводу.
- Это конфиденциальная информация,- сказал Мейсон.- Она была сообщена под воздействием наркотиков. Свидетельнице ведь не было бы разрешено занять свидетельское место и свидетельствовать, если бы она была в одурманенном состоянии. Следовательно, ей не должно быть разрешено свидетельствовать и с помощью магнитофонной записи. Такое правило в этом штате было первоначально установлено в деле "Народ против Робинсона, 19, Калифорния, 40", и оно гласило в результате, что слова, произнесенные обвиняемым в состоянии, когда он не осознавал, что говорит, не могут составлять свидетельства вины и являются неприемлемыми. Это правило поддерживается для того, чтобы исключить заявления, сделанные обвиняемыми во сне.
Этот случай, с позволения высокого суда, был впоследствии применен в деле "Чадвик против США, 141, Федеральный округ, 225".
Судья улыбнулся:
- Мне интересно, почему вы задали вопрос о разговорах во сне, мистер Мейсон. Теперь я вижу, что вы держали в уме определенную цель. Авторитетный источник, о котором идет речь, выглядит убедительно.
Судья Эшхерст перевел взгляд на Гамильтона Бюргера.
- Ну, вся эта доктрина устарела,- сказал Гамильтон Бюргер.- В деле "Народ против Рэкера, 11, Калифорния, апелляционный суд, 609" было решено, что любое свидетельство, склоняющееся к установлению того, что обвиняемый не полностью владел своими способностями в тот момент, когда он признал вину, не должно влиять на приемлемость этого признания, но должно стать свидетельством для присяжных, чтобы быть учтенным при определении весомости признания. Поэтому я настаиваю, что данное признание может быть прослушано присяжными. Адвокат защиты может затем представить все улики, которые он хочет, чтобы показать состояние обвиняемой в тот момент, когда было сделано признание. Присяжные могут учесть эту улику с целью определения, правдиво ли это признание или нет. И, с позволения высокого суда, все материальные факты показывают, что это признание правдиво.
Согласно закону, всякое признание может быть принято, если есть подтверждение улики, показывающей его правдивость. С позволения высокого суда, я прочту фрагмент из восьмого тома "Калифорнийского правоведения", страница 110: "Ввиду того, что теория, согласно которой признания, сделанные не по доброй воле, исключаются из-за их возможной ложности, в случаях, если такое признание раскрывает инкриминируемые факты, которые оказываются истинными, основание для этого правила прекращает существование, и в итоге признание, раскрывающее этот факт, и сам раскрытый факт становятся правомочными". С позволения высокого суда, это правило было применено в деле "Народ против Кастеллы, 194, Калифорния, 595", где было установлено, что там, где материальные факты и обстоятельства подтверждают признание в виновности, основание для этого правила, которое в противных случаях исключило бы признание, сделанное не по доброй воле, в данном случае перестает существовать.
С позволения высокого суда, мы хотим показать, что это признание полностью подтверждается фактами, что посторонняя улика безошибочно ставит на это признание клеймо правды. Высокий суд, когда прослушает эту магнитофонную запись, услышит, что обвиняемая заявляет, что она пошла в комнату для оружия Мошера Хигли, что она вскрыла два патрона и положила дробинки от патронов в бутылочку с ядом, а потом бросила ее в озеро. Теперь мы хотим показать, что эта бутылочка с ядом и два патрона от дробовика, которые были вскрыты, были обнаружены позади шкафа с оружием, куда, по словам обвиняемой, она их и положила.
И это несмотря на то, что некто,- здесь Гамильтон Бюргер повернулся и сардонически поклонился Перри Мейсону,- попытался создать путаницу в деле и забросил в это же озеро другую бутылочку, наполненную дробью и безвредным сахарным заменителем. С позволения высокого суда, мы намерены доказать, прежде чем это дело будет завершено, что Перри Мейсон был на озере и забросил туда какой-то предмет в то же самое место. И это незадолго до того, как он нанял несколько молодых мальчиков, чтобы нашли подброшенную бутылочку-улику.
Судья Эшхерст нахмурился и сказал:
- Это весьма серьезная ситуация. Я думаю, что высокий суд разрешит вам, в качестве части предложения, использовать улику в отношении этих патронов от дробовика и этой бутылочки с ядом, мистер окружной прокурор, и если это дает подтверждение, то тогда высокий суд обсудит вопрос о разрешении заслушать эту магнитофонную запись для присяжных и такие улики, как эта бутылочка и патроны от дробовика, должны быть вновь представлены на рассмотрение присяжных.
- Очень хорошо,- сказал Гамильтон Бюргер.- Я приведу это доказательство высокому суду прямо сейчас, и представляю эти патроны от дробовика, и заявляю, как служащий высокого суда, что эти патроны были обнаружены в месте, на которое ссылается обвиняемая в своем признании.
Гамильтон Бюргер сделал жест своему помощнику и показал два патрона от дробовика, которые были представлены суду. Мейсон изучил их.
- Эти патроны являются патронами от дробовика 16-го калибра, на них стоит штамп "УМС № 16",- сказал судья Эшхерст.- Вата из них вытащена. Из одного патрона извлечена вся дробь, а из другого - только часть.
- Это верно,- сказал Бюргер.- Дробью наполнили пузырек, в котором содержались таблетки с цианистым калием.
- А что насчет другого пузырька?- спросил судья Эшхерст.
- Другой пузырек,- сказал Гамильтон Бюргер,- содержит сахарный заменитель, химические подслащивающие таблетки, а также содержит такую же дробь.
- У вас при себе эти пузырьки?
- Они оба у меня здесь. Один из них помечен для идентификации как вещественное доказательство "А", а другой - "Б".
Бюргер представил пузырьки. Судья Эшхерст с обвиняющим видом посмотрел на Перри Мейсона.
- Это наиболее значительный факт, что обе бутылочки были извлечены оттуда, куда обвиняемая забросила бутылочку, содержавшую яд. Одна из этих бутылочек содержит яд, в точности как было описано обвиняемой, а другая безвредный химический сахарный заменитель. Это верно, мистер окружной прокурор?
- Это верно,- сказал Гамильтон Бюргер, торжествующе и злобно косясь на Перри Мейсона.
- С позволения высокого суда,- сказал Мейсон,- я думаю, что могу дать объяснения по поводу бутылочки, содержащей безвредный сахарный заменитель, и поскольку здесь был дан намек, что я имею отношение к ее подбрасыванию, я хотел бы сейчас вызвать свидетеля, который внесет ясность по поводу этой части вопроса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21