Гленмор усмехнулся и без слов вышел в соседнюю комнату.
- Ну, на этом с делом, по-видимому, покончено, - констатировал хозяин
дома.
Мейсон только усмехнулся.
- Еще нет? - поднял брови Бартслер.
- Не знаю.
- Чего вы не знаете, мистер Мейсон?
- Пары занимательных вещей. Почему вы вообще пригласили мисс Рэджис,
почему вы хотите, чтобы она вернулась? И предупреждаю вас, мистер
Бартслер, что когда я в своей практике наталкиваюсь на какую-нибудь
загадку, то имею привычку добираться до ее сути. Поэтому, если вы желаете,
чтобы я получил информацию из первых рук, то я жду вас завтра в своем
офисе в десять утра.
Бартслер задумчиво погладил подбородок и вдруг объявил:
- Хорошо, я буду в четверть одиннадцатого. Я готов рассказать вам
в_с_ю_ историю, если вы захотите меня выслушать.

3
Тяжелые тучи сонно тащились по небу, подгоняемые теплым южным ветром.
Земля, высушенная шестимесячным периодом засухи, за время которого не
упало ни единой капли дождя, лежала под нависшими тучами в молчаливом
ожидании.
Перри Мейсон остановился при входе в здание, чтобы купить газету. Он
бросил взгляд на часы в холле и заметил, что на них ровно десять. Потом он
посмотрел на тяжелые тучи и сказал мужчине за прилавком киоска:
- Дело к дождю.
- Самое время.
Мейсон, взяв газету, кивнул головой.
- Никак не могу привыкнуть к этому климату, - сказал продавец. -
Сначала шесть месяцев засуха, потом шесть месяцев дождь. Я с востока, там
трава зеленая все лето. А здесь солнце печет так, что трава похожа на
поджаристую гренку.
- А что происходит зимой на этом вашем востоке? - поинтересовался
Мейсон.
Мужчина рассмеялся:
- Именно поэтому я сижу здесь, господин адвокат.
Мейсон сел в лифт и через две минуты повернул ключ в дверях своего
личного кабинета.
- Привет, Делла. Что нового?
- Язон Бартслер.
- Припекло его.
- Похоже, его что-то беспокоит.
Мейсон бросил газету на стол, повесил шляпу и сказал:
- Проси.
Через минуту Делла ввела в кабинет Язона Бартслера.
- Здравствуйте, мистер Мейсон. Я пришел немного раньше, - сказал
Бартслер.
- Я это заметил.
- Мистер Мейсон, я всю ночь не сомкнул глаз. Откуда вы, черт возьми,
узнали, что у меня были причины нанять именно Диану Рэджис?
Мейсон усмехнулся.
- Бизнесмен с вашим положением названивает в студию неизвестной
актрисе, которой якобы никогда в глаза не видел, чтобы пригласить ее домой
в качестве чтицы... Ой, Бартслер, и вы выдаете себя за скептика?
Посетитель сделал глупую мину.
- Ну, если вы так ставите дело...
- Говорите, я адвокат и умею хранить чужие секреты, - поощрил Мейсон,
когда он замолчал.
Бартслер сел в кресле поудобнее.
- Я женат во второй раз. Моя первая жена умерла. Она оставила мне
единственного сына, Роберта, который погиб седьмого декабря тысяча
девятьсот сорок первого года, в возрасте двадцати шести лет, в Пирл-Харбор
[7 декабря 1941 года японская авиация нанесла удар по Пирл-Харбору и
вывела из строя основные силы американского Тихоокеанского флота]. Его
останков так и не удалось опознать.
Мейсон взглядом выразил сочувствие. Через минуту продолжил:
- Жизнь значительно сложнее, чем кажется. Только теперь, оглядываясь
назад, понимаешь, как все было на самом деле. Но, как обычно, понимаешь
поздно.
Он умолк на некоторое время и вновь продолжил:
- Роберт женился за год до смерти. Он женился на девушке, которая мне
не понравилась. Мне не нравилось ее происхождение, мне не нравились люди,
которые ее окружали.
- И вы не любили лично ее? - спросил Мейсон.
- Оглядываясь назад, боюсь, что у меня не было случая узнать ее на
самом деле. Я был так предубежден против нее, что никогда даже не пытался
взглянуть на нее объективно. Я до последних дней сохранил мнение, которое
вынес о ней еще до того, как вообще с ней познакомился.
- Что вы имели против нее?
- Собственно, ничего. Она была цирковой актрисой. Воспитывалась в
цирке. Специальность: акробатка на трапеции.
- Сколько ей было лет?
- Двадцать четыре. То есть, ей теперь двадцать четыре. Ей было
двадцать, когда она вышла за моего сына.
- Или же, когда он женился на ней, - поправил Мейсон с легкой
усмешкой.
- Можно и так, - признал Бартслер.
- Рассказывайте дальше. Я хотел бы услышать остальное.
- Когда Роберт с ней познакомился, она уже не выступала в цирке.
Упала с трапеции, повредила себе бедро. Это был у нее первый несчастный
случай, но он сделал невозможным для нее продолжение выступлений. У нее не
было другого источника доходов, кроме акробатики, и она осталась без
средств к существованию. Естественно, брак с Робертом казался ей выходом
из положения. Я был недоволен его женитьбой и это охладило наши отношения.
После гибели Роберта Элен, его жена, не пыталась скрывать своей горечи, а
я, со своей стороны, дал ей недвусмысленно понять, что если и существовали
между нами какие-то семейные отношения, то я считаю их оконченными.
- Это все имеет связь с Дианой Рэджис? - спросил Мейсон.
- Конечно.
- Может, будет лучше, если вы сразу скажете какую?
- Терпение, господин адвокат, я хочу, чтобы вы имели полную картину.
Нужно сказать, что я не виделся с Элен... Ну, мы встретились снова месяц
тому назад.
- Она пришла к вам?
- Нет. Я пошел к ней.
Мейсон слегка поднял брови:
- Зачем?
Бартслер нервно заерзал в кресле.
- У меня были основания полагать, что после смерти моего сына, в
марте сорок второго года, она родила мне внука. И умышленно, - продолжал
он полным горечи голосом, - утаила от меня этот факт. Утаила факт рождения
сына Роберта, моего внука!
Голос у него ослаб и прошло некоторое время, прежде чем он смог
продолжить.
Мейсон заметил:
- Вы должны признать, мистер Бартслер, что так не ведут себя охотницы
за наследством.
- Теперь я это вижу.
- Как вы об этом узнали?
- Я получил месяц назад анонимку, советующую мне заглянуть в книги
регистрации рождений города Сан-Франциско за март сорок второго года,
заверяющую, что я найду там что-то, что меня несомненно заинтересует.
- И что вы сделали?
- Выбросил письмо в мусорную корзину. Вначале я думал, что это
вступление к какому-либо шантажу. А потом поразмышлял и решил посмотреть
эти книги. Мистер Мейсон, я нашел это черным по белому! У меня есть
официальное свидетельство рождения.
Он подал Мейсону официальный бланк, который тот внимательно изучил.
- Кажется, дело не вызывает сомнений. Ребенок мужского пола,
рожденный пятнадцатого марта тысяча девятьсот сорок второго года, отец
Роберт Бартслер и мать Элен Бартслер. Полагаю, вы нашли врача, который
принимал роды?
- Да.
- Что он вам сказал?
- Подтвердил.
- И тогда вы отправились к невестке?
- Да. Она владеет небольшой фермой по разведению птиц в долине Сан
Фернандо.
- Вы что-нибудь смогли сделать?
- Совершенно ничего.
- Что она вам сказала?
- Она меня высмеяла. Она не пожелала ни подтвердить, ни отрицать
факта рождения ребенка. Заявила, что я никогда не был настоящим отцом для
Роберта, а к ней относился, как к отбросам общества. Она сказала, что уже
давно ждала, когда сможет отплатить мне, а, впрочем, ведь я наверное не
захочу признать внука, в котором есть ее кровь.
- Кажется, что это был для нее великий день, - заметил Мейсон.
- Да.
- И что вы сделали?
- Нанял детективов.
- Они узнали что-нибудь?
- Нет. По крайней мере, не непосредственно.
- А все-таки?
- К Элен приходила молодая блондинка, которая, казалось, что-то знает
о ребенке. Одному из детективов удалось спровоцировать небольшое
столкновение и узнать ее имя по водительскому удостоверению.
- И эту девушку звали?
- Диана Рэджис.
- Ну, и?
- Это вовсе не была Диана. Но я понял это только тогда, когда она
начала у меня работать. Это была ее подруга, с которой они вместе снимают
квартиру, также молодая блондинка, некая Милдред Дэнвил.
Мейсон откинулся в кресле и наморщил лоб.
- Действительно, довольно необычная правовая ситуация, - сказал он
наконец. - Обычно мать пытается получить средства на содержание ребенка. А
здесь мы видим мать, которая совершенно спокойно утверждает, что никакого
ребенка нет. По крайней мере, она не хочет подтвердить его рождения.
- Но ведь имеется официальное свидетельство рождения.
- А вы проверяли в бюро регистрации, нет ли там свидетельства о
смерти?
- Конечно. А больше всего меня беспокоит и доводит до полного безумия
то, что Элен может отдать малыша в чужие руки, дать усыновить его. Она не
хочет, чтобы он связывал ей руки и не желает отдать ребенка мне. Подумайте
только, мистер Мейсон, моя собственная кровь! Сын Роберта! Мальчик,
который наверняка унаследовал все его очарование, его индивидуальность!
Боже мой, мистер Мейсон, это свыше мох сил! А в то же время, - горько
продолжил он, - адвокаты утверждают, что у меня нет никаких оснований для
того, чтобы предъявить свои права. Они говорят, что если отца нет в живых,
то мать имеет право отдать ребенка на усыновление и точка. При этом, все
документы, касающиеся такого ребенка, считаются секретными. Мало того,
некоторые агентства сжигают все бумаги за исключением акта отречения
матери от всех прав, чтобы иметь абсолютную уверенность в том, что след
окончательно оборван и нет никакой возможности найти ребенка.
Мейсон забарабанил длинными, сильными пальцами по краю стола.
- У вас действительно интересная и редкая юридическая проблема, -
сказал он.
- Мои адвокаты считают, что с юридической точки зрения дело
безнадежное. Если ребенок отдан для усыновления, то конец и точка. Элен
имеет полное право отказаться от каких-либо объяснений и нет ни малейших
возможностей обнаружить местопребывание ребенка.
Мейсон задумчиво надул губы и сказал:
- Когда я обнаруживаю, что одна из теорий не сулит никаких надежд, я
меняю фронт и ищу новую теорию. Очень существенно то, как подойти к
проблеме. На юридическом языке это называется найти соответствующую
процессуальную причину.
- Какое это имеет отношение к моему делу?
- Может быть, очень большое. У адвоката должна быть фантазия.
Обнаружив, что дорога, которую он избрал, никуда не ведет, он должен
отступить и поискать новую.
- В этом случае другой дороги нет. Мои адвокаты убеждены в этом.
Мейсон закурил сигарету и погрузился в раздумья.
- А если есть?
- Что есть?
- Другая дорога?
- Боюсь, что ее нет, мистер Мейсон. Наверное и вы со всей своей
изобретательностью не сможете найти выход из глухого тупика.
Мейсон терпеливо произнес:
- Я попытаюсь разъяснить вам, что может быть процессуальной причиной
в вашем случае. Официально ваш сын фигурирует как без вести пропавший, не
так ли?
- Насколько мне известно, такова официальная квалификация, потому что
не было найдено его тело с личным медальоном. Но, что касается факта
смерти, то в этом нет никакого сомнения.
- Так вот, - сказал Мейсон. - Если принять за причину факты, то
ничего не поделаешь.
- Так или иначе ничего не поделаешь.
- Но если, - продолжал Мейсон, - предположить, что он мог не
погибнуть, а остаться в живых...
- Нет ни малейшего шанса.
- Официально он фигурирует как пропавший.
- Какая разница?
- Огромная. Требуется семь лет, чтобы можно было признать лицо,
считающее пропавшим, погибшим.
- Но если он действительно погиб, то что нам даст, если мы будем
ждать семь лет?
- Разве вы не видите, что согласно этой теории ваш сын только пропал?
Должно пройти семь лет, прежде чем его можно будет признать мертвым. А в
течение этих семи лет необходимо согласие _о_б_о_и_х_ родителей на
усыновление ребенка.
В глазах Бартслера появился блеск понимания.
- Боже мой, мистер Мейсон! Вы это решили! Вы действительно это
решили! - Он сорвался с кресла. - Мы начнем процесс! Мы подадим дело в суд
и получим решение суда о том, что ребенка нельзя отдавать на усыновление!
Боже мой, почему ни один из крючкотворов не додумался до этого?
- Я не знаю всех фактов, мистер Бартслер, - предупредил Мейсон. - Я
лишь представил вам определенную юридическую теорию. Но, наверняка, не
повредит посоветоваться по этому поводу с вашими адвокатами.
- К черту моих адвокатов! - вскричал Бартслер. - У меня нет времени
оглядываться на эту пару глупцов. Боже мой, Мейсон, вы волшебник! Пришлите
мне счет. Нет, к черту счет! Я сам принесу вам чек!
С этими словами он повернулся и выскочил из кабинета. Мейсон
посмотрел на Диану и широко улыбнулся.
- Куда это он так помчался? - спросила Делла.
- Думаю, что на одну из ферм по разведению птиц в долине Сан
Фернандо, - ответил Мейсон.

4
В половине четвертого в офис Мейсона доставили срочный пакет. Внутри
находился чек на тысячу долларов, подписанный Язоном Бартслером и
торопливо написанная записка: "Вы были правы".
Без четверти пять позвонила Диана Рэджис. Нервным голосом она умоляла
Деллу соединить ее с Мейсоном по делу, не терпящему отлагательства. Мейсон
взял трубку и услышал возбужденный голос Дианы:
- Господин адвокат, произошла ужасная вещь! Кто-то украл мою сумочку
со всем содержимым, понимаете, _с_о _в_с_е_м_!
- Что представляет собой это _в_с_е_? - спросил Мейсон.
- Ну, деньги.
- Возмещение, которое вы получили от Язона Бартслера?
- Да.
- Полностью?
- Да.
- Расскажите мне подробно, как это произошло, - потребовал Мейсон. -
Где это было?
- У меня в квартире. Я была совершенно измучена, никак не могла
отоспаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26