Все твердила: "Ну давай, Джордж, поедем, не век же нам тут торчать!" Только, похоже, он не очень-то торопился. Стоял, вот как вы теперь, прислонившись к крылу, и так мило со мной болтал.
- Прислонился к этому крылу? Вот к этому?- спросил я, ослепленный удачей.
- Ага, верно, к этому.
Понимаете, я стоял, прислонившись спиной к переднему левому крылу машины - именно тому, которое, по моей прикидке, было повреждено на машине мистера Икс: и он специально облокотился на него, чтобы скрыть на нем вмятину от глаз парня, с которым я сейчас говорил. Как можно небрежнее я задал ему еще несколько вопросов, но больше не смог узнать ничего ни о водителе, ни о машине. Не зная, что сказать, я фальшиво выдавил из себя шутливым тоном:
- Да, придется мне спросить у Джорджа, что это за подружка с ним была. Уж не одна ли из этих штучек, а? А еще женатый человек! Интересно, кто она такая.
Шутка получилась довольно грязной. Парень задумчиво почесал в голове.
- Как подумаю, так вроде знаю ее имя, только оно выскочило у меня из головы. На прошлой неделе видел ее в кино, в Челтенхеме. Она была в одном исподнем, да и то только так называется.
- В кино в нижнем белье?
- Ага, в одном нижнем белье. Моя мать - так просто возмутилась. Только вот как ее звали? Эй, мам!- Из дома вышла женщина.- Мам, как назывался тот фильм, который мы с тобой смотрели на прошлой неделе? Тот, что показывали первым.
- Первым? "Коленки горничной".
- Ага, точно, "Коленки горничной"! И эта молодая леди - она играла Полли, горничную, понимаете? Кор, она тоже не прочь показывать свои коленки.
- Это просто бог знает что!- сказала женщина.- Наша Джерти тоже прислуживает в доме, но у нее из-под юбки никогда не свешиваются кружева, и у нее нет времени демонстрировать свои прелести, как эта бесстыдница Полли. Уж я бы задала ей трепку, если бы она вздумала этим заниматься!
- Вы говорите, что девушка, которая была в тот вечер с моим другом, играла роль Полли в этом фильме?
- Ну, я бы не смог в этом поклясться, сэр. Не хочу доставлять проблемы тому джентльмену, понимаете? О-хо-хо! Да и та леди все больше отворачивалась в сторону. Небось не хотела, чтобы ее узнали. Она прямо взбесилась, когда мужчина включил свет в машине,- говорит: "Выключи этот проклятый свет, Джордж!" Вот тогда-то я и разглядел ее лицо. И когда увидел эту вертихвостку Полли в кино, я сказал матери: "Слушай, мать, не эта ли молодая леди была в той машине, что застряла в ручье?" Верно, мать?
- Так оно и было, сынок.
Вскоре я покинул сына с матерью, бросив туманный намек, что им было бы лучше держать эти сведения при себе. Даже если бы я поболтал с ними еще какое-то время, им больше нечего было сообщить мне, кроме того, что между двумя пассажирами той машины были незаконные отношения, что, как мне кажется, я выудил у них с таким искусством. Они не смогли вспомнить имя актрисы, игравшей роль Полли, поэтому я направился прямо в Челтенхем и выяснил это сам. "Коленки горничной" был английский фильм: об этом можно было догадаться и по названию - типичному для английского духа дешевой, вульгарной непристойности. Актрису звали Лена Лаусон, она из тех, кого называют "старлетками". Господи, ну и словцо! Фильм идет на этой неделе в Глостере, завтра поеду взглянуть на нее.
Ничего удивительного, что полиция не опрашивала жителей этой фермы: она расположена в уединенной местности, где и днем-то проезжают всего одна-две машины. Они не слышали обращения Би-би-си, так как именно на той неделе у них испортился приемник. Да если бы и слышали, какая связь могла быть между этой застрявшей в ручье парочкой с несчастным случаем, произошедшим в двадцати милях оттуда?
Итак, у меня появились новые данные о мистере Икс. Его зовут Джордж. На его машине имелись номера Глостера.
Принимая во внимание то, что он знал об этом ручье (у него не было времени искать другой подходящий водоем по карте), можно с большой долей уверенности считать, что он живет в этом округе. И еще: Лена Лаусон - его уязвимое место: я хочу сказать, что девушка явно была в ужасе, когда мой "друг" застрял у ручья, она сказала: "Ну давай, Джордж, скорее!" - и все время прятала свое лицо. Следующим моим шагом должна стать встреча с ней: безусловно, она не устоит под давлением.
* 30 июня *
Сегодня вечером видел Лену Лаусон. Ну и штучка, должен сказать! Надеюсь с ней увидеться. Но господи, что за фильм! После завтрака потратил довольно много времени, выискивая в справочнике всех владельцев гаражей в округе, чьи имена начинаются на "Дж". Выписал человек двенадцать. Удивительное ощущение - смотреть на список имен, понимая, что собираешься уничтожить обладателя одного из них.
Меня начинает чрезвычайно занимать план моей кампании. Я не стану составлять его на бумаге, пока не выработаю основного направления. Почему-то чувствую, что "Феликс Лейн" окажется полезным. Но все странные, подозрительные подробности и факты, которые человек должен собрать и тщательно изучить, прежде чем вступить в схватку со своей жертвой, не говоря уже о том, чтобы убить его!- из всего этого можно нагромоздить гору повыше Эвереста.
* 2 июля *
Любопытным подтверждением склонности человеческого ума к заблуждениям даже если этот ум и слегка превышает средний уровень - может послужить тот факт, что я целых два дня убил на то, чтобы выработать по-настоящему безопасный план убийства, и только сегодня вечером до меня дошло, что это вовсе не так уж важно. Дело вот в чем: поскольку никто, кроме меня (и предположительно Лены Лаусон), не знает о том, что Джордж и был тем человеком, который убил Марти, никто не сможет раскрыть мой мотив убийства Джорджа. Конечно, я понимаю, что с юридической точки зрения не является необходимым доказывать наличие мотива обвиняемого в убийстве, если только неопровержимые улики не доказывают его вину. Но фактически, когда невозможно определить мотив убийства, только непосредственный свидетель преступления может обеспечить обвинение.
При условии, что Джордж и Лена никак не связывают Феликса Лейна с Фрэнком Кернсом, отцом ребенка, которого они сбили, никто и никогда не обнаружит связующее звено между мной и Джорджем. Затем, в прессе в связи с убийством Марти не было напечатано ни одной моей фотографии: это я знаю наверняка, так как миссис Тиг ничего не передавала репортерам. И единственные, кто знает, что Фрэнк Керне и Феликс Лейн - одно лицо, это мои издатели, которые поклялись держать это в секрете. Таким образом, если я правильно разыграю свою карту, мне нужно только представиться Лене Лаусон в качестве Феликса Лейна, добраться через нее до Джорджа и убить его. Если случайно она или Джордж читали мои детективы и видели на обложках загадочный вопрос: "Кто он, Феликс Лейн?", эту таинственную ерунду, которую жадно эксплуатируют мои издатели, я просто заявлю, что это - рекламный трюк и что я все время был Феликсом Лейном. Единственная опасность, которая меня подстерегает,- это если кто-нибудь из моих знакомых увидит меня в качестве Феликса Лейна рядом с Леной, но, думаю, этого можно довольно легко избежать. Например, я отращу бороду, прежде чем займусь роскошной "старлеткой".
Джордж унесет тайну смерти Марти с собой в могилу (где в его распоряжении будет целая вечность, чтобы размышлять о скотстве лихачества на дорогах), и таким образом в той же могиле будет похоронен мотив моего преступления. Единственная опасность может исходить от Лены: может оказаться, что от нее тоже придется избавиться, но будем надеяться, что этого не понадобится - хотя в настоящее время у меня нет причин считать, что ее смерть будет такой уж утратой для человечества.
Вероятно, мой воображаемый читатель, вам не очень приятно узнать о моем стремлении спасти свою шкуру, верно? Месяц назад, когда идея об уничтожении убийцы Марти впервые закралась в мою голову, у меня не было ни малейшего желания жить. Но каким-то образом, по мере того как укреплялось во мне решение расправиться с убийцей, моя воля к жизни становилась все сильнее: они росли вместе, как сиамские близнецы. Думаю, этим желанием - уйти безнаказанным после убийства, что почти удалось Джорджу после убийства Марти - я обязан своей жажде мести.
Джордж... Я уже начал воспринимать его как своего старого знакомого. Испытываю чуть ли не любовную дрожь и нетерпение в ожидании нашей встречи. И все же у меня нет точных доказательств, что это он убил Марти: ничего, кроме его странного поведения около ручья и внутреннего ощущения своей правоты. Но как я смогу это доказать? Как?
Ну, не важно. Нечего заранее волноваться. Мне только нужно помнить, что я могу убить Джорджа, или мистера Икс, совершенно безнаказанно - если только я не перемудрю или не потеряю осторожности. Это будет несчастный случай никаких глупостей с крошечными дозами яда и сложным алиби, просто легкий толчок, когда мы с ним будем идти вдоль отвесного обрыва или переходить улицу, что-нибудь в этом роде. И никто никогда не заподозрит у меня желания его убить, а следовательно, не появится и причин сомневаться, что это был настоящий несчастный случай.
Вместе с тем до какой-то степени мне жаль, что это должно произойти таким способом. Я обещаю себе получить удовлетворение от его страданий - он не заслуживает быстрой и легкой смерти. Я хотел бы поджаривать его на медленном огне или наблюдать, как муравьи прогрызут свои ходы в его живой плоти, а еще есть стрихнин, который способен заставить человека извиваться от боли, сворачиваясь в клубок,- господи, я готов столкнуть его в пропасть, прямо в ад!
Только что приходила миссис Тиг. "Пишете свою книгу?" - спросила она. "Да".- "Что ж, вам повезло, у вас есть чем отвлечься от..." - "Да, миссис Тиг, очень повезло",- тихо сказал я. Она тоже по-своему любила Марти. Давным-давно она оставила привычку читать бумаги на моем столе: я оставлял там заметки для несуществующей биографии Уордсворта, они вызывали у нее глубокое отвращение. "Имейте в виду, мне нравится хорошее чтение,- сказала она мне как-то раз.- Но только не эти ваши кривляки, меня от них просто тошнит. Мой старик читал очень много - Шекспира, Данте, Марию Корелли, он всех читал и старался меня тоже пристрастить к чтению. Говорил, что я должна развивать ум. Оставь в покое мой ум, Тиг, говорю я ему. Хватит с нас и одного книжного червя, говорю я, одним чтением жив не будешь".
Тем не менее я всегда держал черновики своих детективных рассказов под замком и так же намерен поступать и с этим дневником. Хотя, если кто-то из посторонних и увидит его, он сможет убедиться, что это всего-навсего очередной ужастик Феликса Лейна.
* 3 июля *
Сегодня днем заезжал генерал Шривенхем. Втянул меня в длительную дискуссию насчет героической поэзии. Замечательный человек. Почему это все генералы умные, добродушные люди, великолепные и образованные собеседники, тогда как полковники неизменно скучны, а майоры и вовсе невыносимы? Предмет, который могли бы исследовать "средства массового наблюдения".
Сказал генералу, что скоро отправляюсь в длительный отпуск: не могу выносить это место, где все напоминает о Марти. Он устремил на меня пронзительный взгляд своих простодушных, выцветших от старости голубых глаз и сказал:
- Надеюсь, вы не собираетесь совершить какую-нибудь глупость?
- Глупость?- тупо переспросил я. Мне даже показалось, что он сумел проникнуть в мои тайные мысли, потому что этот вопрос прозвучал почти как обвинение.
- Гм,- пробурчал он.- Выпивка, женщины, круизы, охота на медведя - все это, скажу я вам, чепуха для простаков. Работа - вот единственное лечение, поверьте старику.
Я страшно обрадовался, услышав, что на самом деле он хотел сказать, и меня охватил порыв восхищения этим стариком - мне захотелось что-то доверить ему, вознаградить за то, что он не обнаружил моей тайны, своего рода интересная реакция. Поэтому я рассказал ему об анонимном письме и об уничтоженных цветах.
- В самом деле?- сказал он.- Это ужасно. Терпеть не могу подобной подлости. Я человек мягкого нрава, вы это знаете,- не люблю стрелять в животных и всякое такое,- хотя, конечно, мне приходилось стрелять, когда я служил в армии, в основном в тигров, но это было давным-давно, в Индии,красивейшие животные, грациозные и гибкие, так что было жалко их убивать, и вскоре я отказался от охоты. Так вот я хочу сказать, что негодяй, способный писать анонимные письма... его я убил бы без малейших угрызений совести! Вы уже сообщили об этом Элдеру?
Я сказал, что нет. В глазах генерала зажглись огоньки невероятного удовольствия. Он настоял, чтобы я показал ему анонимное письмо и показал клумбу, где росли погубленные цветы, и задал мне кучу вопросов.
- Парень приходил рано утром, да?- сказал он, окидывая сад взглядом полководца. Наконец его глаза остановились на яблоне, и он искоса посмотрел на меня как сумасшедший, одержимый какой-то идеей.
- Подходящее местечко, верно? Коврик, фляжка с виски и ружье, и бери его, как только он выйдет на открытое место! Предоставьте это мне.
Не сразу до меня дошло, что он хочет устроиться в засаде на дереве со своим ружьем для охоты на слонов и разрядить его в автора анонимного письма.
- Нет, черт с ним, не надо этого делать. Еще ненароком убьете его!
Генерал горячо негодовал.
- Дружище, дорогой мой!- сказал он.- Да меньше всего мне хотелось бы доставить вам неприятности, нужно только напугать его, вот и все. Такие парни обычно отчаянные трусы. Невероятные! Ставлю на пони, что больше он не будет докучать вам. И вы только избавитесь от лишней суеты и раздражения, если оставите в стороне полицию.
Мне пришлось проявить непреклонность, и, уходя, он сказал:
- Может, вы и правы. Ведь это может оказаться женщина. Мне не нравится стрелять в женщин, они бывают такие толстые, что по ошибке можно и попасть, особенно если она встанет боком. Ну, Керне, держите хвост пистолетом! Я начинаю думать, что это женщина, и не какая-нибудь вздорная сплетница, а серьезная, рассудительная особа. Следит за вами и заставляет вас думать, что это вы следите за ней. Кто-то из тех, с кем можно ссориться,- вы, одинокие мужчины, думаете, что вы самодостаточны, рассчитываете только на себя,- и если вам не с кем ссориться, вы начинаете ссориться с собой, и тогда где вы оказываетесь?

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5