»
– Я думаю, он разыскивал убийцу того человека, которого нашли в реке, как ни в чем не бывало отозвался Найджел.
Никогда нельзя сказать, что нужно легавым. По-моему, они и сами не знают, чего хотят, – Джек помолчал. – Чудно, что вы заговорили о Фоксхолвуде. Я там видел одного типа на прошлой неделе, кажется, в четверг ночью это было. – Он перешел на доверительный шепот. – Сначала я думал, это мистер Ситон. Я его уже не раз там встречал по ночам – проходит совсем близко от меня, вот как вы сидите, а не видит: верно, стихи сочиняет. Он тоже ночная птица, как и я.
– Возможно, вы и тогда видели мистера Ситона?
Тот тип очень похож на него был, особенно издали. Но он очень уж быстро мимо меня прошагал, а мистер Ситон, тот всегда ходит медленно, ясно? А потом этот сукин сын, что вы думаете, сворачивает с дороги в том месте, где раньше была тропинка, и, слышу, перелезает через ограду – ту, я вам говорил, из колючей проволоки! Я сразу понял, что это не мистер Ситон. Он никогда туда не ходит, хоть там и есть калитка.
– Вы не заметили, как этот человек был одет?
– Макинтош на нем был, больше я ничего не разглядел. Он промелькнул мимо, прямо как тень. Торопился – оно и понятно.
Что значит – «оно и понятно»?
– В ту ночь гроза была – страшное дело.
– Знаешь, Джек, – заметил Пол, – тот труп, что нашли в реке, тоже был в макинтоше.
Джек Уитфорд плутовато взглянул на него и лукаво улыбнулся:
– В наших местах таких макинтошей пруд пруди, мистер Уиллингхэм.
– А в какое время вы видели этого незнакомца?
– Да, почитай, почти в полночь!
– Вот будет дело, если это и был тот тип, которого потом пришили, усмехнулся Пол. – Давай, Джек, допивай, и раскинем картишки.
Когда были сброшены последние карты и Пол с Найджелом собрались уходить, Джек Уитфорд перегнулся через стол к Найджелу.
– Вы ведь не вставите в свою программу ничего из того, что я вам тут рассказывал, правда, мистер? – Он хитро ухмыльнулся. – Вы же понимаете, мне приходится дорожить репутацией…
Найджел заверил его, что на радио никто ничего не узнает.
– Но, послушайте, вот чего я но понимаю, – добавил он. – Если человек идет ночью через незнакомый лес, он ведь, наверное, должен держаться дороги?
– Вот-вот. И я вам больше скажу. Вы сами-то когда-нибудь бывали в Фоксхолвуде?
– Нет.
– А вы так, для интереса, пройдитесь по нему ночью. Там и днем-то заплутаешься, столько там тропинок и дорожек, и все черт знает как перепутаны, да еще половина травой заросла.
– А этот человек шел быстро и уверенно, словно…
– Ага, словно знал наш лес как свои пять пальцев.
– И все же свернул на тропинку, перегороженную проволокой?
– Ага. Ничего себе загадочка, да? Ну ладно, бывайте. Еще увидимся.
Когда они шли по деревенской улочке, Пол спросил:
Ну как, интересный вечер я тебе устроил?
– Да, если не считать того, что чуть было все не испортил этой своей историей про Би-Би-Си. Мне просто шею тебе хотелось свернуть!
Ничего ты не понимаешь. Надо же было как-то им объяснить твое появление здесь. В таких местах, как наши, без этого не обойтись.
– А знаешь, мне этот Джек Уитфорд понравился. Он совсем не дурак.
– Это он убитого видел, я так думаю?
– Или убийцу. Но самое интересное во всем этом – загадка, которую он мне загадал. И, кажется, я знаю разгадку…


Глава. Тупик

На следующее утро после завтрака Найджел отправился в Ферри-Лейси, сделав крюк через Фоксхолвуд. По пути, из автомата в Хинтон-Лейси, он позвонил в Плаш-Мидоу Роберту Ситону, и тот довольно радушно пригласил его на ленч. Затем Найджел двинулся по дороге, ведущей в Чиллингхэм. Мили через две он вышел к опушке Фоксхолвуда, простирающегося по правой стороне дороги. Если неизвестный путешественник, которого Джек Уитфорд видел в лесу около полуночи в прошлый четверг, шел пешком от железнодорожной станции в Чиллингхэме до этого места, на это У него ушло, наверное, около часа, потому что до станции было мили четыре. И этот маршрут, и время суток говорили о том, что незнакомец хотел сохранить в тайне свое путешествие в эти места. Поэтому вряд ли он задержался на станции после того, как сошел с поезда, который, видимо, прибыл в Чиллингхэм где-нибудь около одиннадцати вечера. Найджел подумал, что нужно будет спросить начальника станции, какие поезда останавливались на станции в это время и откуда они следовали.
Конечно, нельзя было отвергать возможность того, что незнакомец прибыл вовсе не по железной дороге: он мог приехать на автобусе, на попутке или, скажем, на такси. Или, опять же, он мог приехать поездом, выйти в Чиллингхэме, а оттуда его могли подвезти до Фоксхолвуда. Но все эти предположения не имели под собой никакой реальной основы, потому что человек, опасающийся быть узнанным, ни за что так не поступил бы: ведь потом обязательно кто-нибудь бы вспомнил, что подвозил человека, похожего по описанию на того, которого разыскивают. Другое дело – ехать в переполненном поезде, особенно дальнего следования, а через Чиллингхэм проходят все поезда из Бристоля и валлийских портов в Лондон.
Найджел вынул крупномасштабную карту, пустил секундомер и свернул в лес – как раз под вывеской, строго запрещающей вход на частную территорию и угрожающей нарушителям самыми суровыми карами. Лошадиная тропа, по которой он шел, была довольно широкой и даже значилась на карте, согласно которой по ней разрешалось движение через лес; наверняка это была та самая дорога, которую перекрыл лондонский синдикат. Но, как и говорил Джек Уитфорд, лес представлял собой настоящий лабиринт тропинок и дорожек. Ночью, если только не знать местность очень хорошо, было бы настоящим безумием сойти с основной дороги на боковую.
Утро было довольно теплым для августа. Переплетающиеся ветки деревьев отбрасывали на землю кружевной узор из света и тени. Скоро Найджел вышел на широкую просеку, вдоль и поперек перепаханную колесами тракторов и трейлеров, прореживавших лес. Если верить карте, эта просека проходили через лес по диагонали и разрешенная дорога тянулась по ней несколько сотен ярдов, а потом уходила влево; здесь она порядком подзаросла кустарником, и найти ее мог только знающий человек. Именно там Джек Уитфорд и видел незнакомца – тот поворачивал к краю леса. Действительно, ночью лишь местный житель, хорошо знающий лес, мог с такой легкостью определить, в каком месте разрешенная дорога отходит от просеки.
Найджел прошел по ней с четверть мили. Потом деревья расступились, и он уткнулся в высокие узкие ворота, буквально увитые колючей проволокой. Все вокруг было затоптано, трава и мелкий кустарник помяты и изломаны; видно было, что полиция тут хорошо поработала в поисках вещественных доказательств.
Найджел свернул с дорожки и вышел из леса, взяв немного вправо. Тут он остановился, жмурясь на ярком солнце и пытаясь разглядеть бегущую через луг к Ферри-Лейси тропинку. Вдалеке искрилась, переливаясь, Темза. Тропинка вывела его на выгон поместья Ситонов и раздвоилась: один путь вел вправо, к деревне, а другой – к металлической калитке в сад Плаш-Мидоу. Найджел заметил, что калитка заперта; ключа в ней не было, но замок и петли были хорошо смазаны. Он взглянул на секундомер: на дорогу от опушки Фоксхолвуда до этого места ушла двадцать одна минута – всего, значит, часа полтора от станции Чиллингхэм до Ферри-Лейси, не больше, а возможно, и минут на десять – пятнадцать меньше, если путешественник всю дорогу шел быстрым шагом.
Найджел повернулся к калитке спиной и зашагал к реке. Несколько секунд он рассматривал усыпанный галькой пологий склон, сбегавший к воде и сразу уходивший вглубь – это было то самое место, которое Роберт Ситон показывал ему во время предыдущего приезда и которое называл «купальней». Отсюда очень легко столкнуть лодку, отметил про себя Найджел. Или спустить в воду труп. Только труп обнаружили в полуторах милях ниже по течению; а Пол рассказывал ему, что на всем протяжении реки, начиная от пешеходного мостика в Ферри-Лейси, лодочных станций нет.
– Вообще-то это не моя забота, – пробормотал он себе под нос.
И тут, оглядывая поверхность реки, сквозь торчащий из воды камыш он вдруг увидел на серебряной Темзе голову, которая походила на голову Иоанна Крестителя на блюде – спутанные мокрые черные волосы падали на мертвенно-бледное лицо, с которого неподвижно смотрели на него темные глаза. Секунду-другую он не мог оторвать глаз от этой головы, совершенно ошарашенный, не в силах взять себя в руки. Потом голова открыла рот, и спокойный голос произнес:
– Почему вы не идете в воду? Вы же весь взмокли от жары. Ловили кого-нибудь?
Это была Мара Торренс. Найджел перевел дух.
– Нет. Вылезайте. И хватит смотреть на меня взглядом Иоанна Крестителя. Вы меня напугали, – с раздражением добавил он.
Молодая женщина вышла на берег и стряхнула с себя воду. Затем, развязав бретельки купальника, легла на гальку рядом с ним.
– Я так и думала, что вы скоро объявитесь, – сказала она. – И на уме у вас будут одни головы. Видимо, ее еще не нашли, раз вы так перепугались при виде моей?
Голову? Нет, насколько мне известно, еще не нашли.
– А что, я и в самом деле похожа на труп – я хочу сказать, от шеи и выше? Не очень-то вы мне льстите, – гнула свою линию мисс Торренс.
– Сейчас не похожи.
– На кого же я сейчас похожа, мистер Стрейнджуэйз? – Прикрывшись рукой от солнца, она вызывающе смотрела ему в глаза.
– О, вы выглядите очень мило. Кроме того, вы похожи на девушку, которой неплохо бы хорошенько выспаться, – ответил Найджел, глядя на белое как мел лицо с сильно припухшими веками.
– Я плохо сплю, когда у меня в постели нет мужчины. А в здешних местах эту нехватку трудно возместить.
Найджел от души рассмеялся:
– Боже мой! Вы что, надеетесь меня шокировать такими вот банальными физиологическими откровениями?
Рука девушки, начавшая потихоньку двигаться к нему по траве, тут же сжалась в кулак.
– В таком случае вам нужно выйти замуж.
– Вот и Лайонел мне об этом твердит? Но что толку? Я же не могу… – У нее дрогнул голос. Она попробовала выразить свою мысль еще раз. – Он находится под таким влиянием мачехи, что это совершенно не по мне. Вы можете представить себе Джанет в роли свекрови?
– Лайонел? – изумился Найджел. – Я бы сказал, что если кто у нее под каблуком, так это Роберт Ситон.
– О, Роберт может себе это позволить… или позволить себе сделать вид, что он у нее под каблуком.
Найджел пронзительно посмотрел на девушку. Впервые она сказала что-то без обычного своего эгоцентризма.
– Вы им восхищаетесь? – спросил он.
– Робертом? Я… я преклоняюсь перед ним. Он единственный добрый человек, которого я встречала в жизни, – единственный по-настоящему добрый человек. Он был таким удивительным, когда я… когда со мной случилась страшная, ужасная беда. Уже очень давно… Но это неважно. Он великий поэт.
– Да… Но давайте вернемся к вашей бессоннице. Вы всегда плохо спите? А как вы спали, скажем, на прошлой неделе? Например… в пятницу?
Найджел почувствовал, как девушка напряглась, но тут же расслабилась.
– Ах, в пятницу? Нет, в ту ночь все мы спали как убитые, насколько я помню.
Что так?
– Потому что предшествующая ночь была совершенно безумная.
– Ну? – спросил Найджел, с безразличным видом разглядывая траву у себя под ногами.
– Да. В ту ночь была дикая гроза. Вскоре после полуночи. Казалось, ей конца не будет. То прекращалась, то начиналась снова. Ненавижу гром и обожаю молнию. Я всю ночь смотрела на грозу из окна спальни.
– А куда выходит окно?
– Во двор.
– Не видели ли вы возле дома незнакомых людей – неважно, с головой или без головы?
– Нет. К тому же об этом меня уже спрашивала полиция. Надоело.
– А остальные домочадцы – они тоже плохо спали в ту ночь?
– Смотря кто. Роберт и Джанет – да, безусловно. Я видела, как они перебегали двор вскоре после половины первого, тогда гроза только начиналась. А Ванесса говорит, что видела их еще через полчаса, когда гроза разразилась во второй раз.
– Господи, что же они могли делать в такую ночь на улице?
– На следующее утро я спросила об этом Джанет. Она сказала, что они беспокоились за Китти, это их кобыла, – что ее напугает буря, она начнет брыкаться и всю конюшню в щепки разнесет.
– А второй-то раз? Когда Ванесса их видела?
– Ну, Джанет говорит, что ей это приснилось. А Ванесса все равно утверждает, что точно видела их при вспышке молнии, они были под большим каштаном.
– Прятались от дождя?
– Нет, бежали мимо него из дома. Я думаю, Ванесса это и правда во сне видела. Только Джанет все равно не должна была так резко с ней разговаривать. Вообще она очень странно вела себя в пятницу, была какая-то взвинченная и, что совершенно на нее не похоже, отправилась спать сразу после ужина.
– Джанет?
– Угу.
– А что остальные? Например, Лайонел?
– О, Лайонел утверждает, что спал и ничего ре слышал. Говорит, что привык на войне спать даже под бомбежкой, – обиженным тоном добавила Мара. Он непременно должен спать по восемь часов каждую ночь, не меньше. Наш Лайонел – ярый сторонник здорового образа жизни.
– А ваш отец? Его буря тоже разбудила?
Молодая женщина не спешила с ответом.
– Не думаю. Он… ну, знаете, он немного поддал в тот вечер. А кстати, почему вы все это у меня спрашиваете?
– Ночь четверга может оказаться очень важной.
– Но вы же начали меня спрашивать про ночь пятницы!
– Оговорился, – как ни в чем не бывало ответил Найджел.
– Ничего себе, оговорился! Да вы просто обманщик! Вы нарочно все это из меня вытянули! Это… это низко! – Она сидела в напряженной позе и буквально испепеляла его взглядом.
– Вам не следует так распаляться. Очень скоро полиция примется задавать вам кучу вопросов о ночи с четверга на пятницу. Считайте, что у нас с вами была просто генеральная репетиция… И, насколько я понимаю, вы не сказали ничего такого, что могло бы бросить на кого-нибудь тень. Ведь нет никаких доказательств, что убитый приходил в Плаш-Мидоу. Пока нет.
– Я думаю, вы довольно опасный человек, Найджел Стрейнджуэйз, – сказала она и с сомнением посмотрела на него.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6