Элизабет Мид-Смит
Школьная королева

Предисловие от издательства

Эта книга из жизни учениц английской школы конца XIX века – прежде всего о становлении юношеской души.
На школьном празднике всеобщая любимица Китти О’Донован была выбрана королевой месяца. Движимая завистью Генриетта так ловко умудряется оклеветать Китти, что той грозит лишение почетного звания. Ученицы школы миссис Шервуд готовы защищать честь своей королевы и восстановить справедливость.
Автор книги – английская писательница Элизабет Томасина Мид Смит. Она родилась в 1844 году в Ирландии, в семье протестантского священника. Честолюбивое стремление писать появилось у Элизабет в раннем возрасте, что приводило в ужас ее отца – женщины в их семье никогда не зарабатывали на жизнь своим трудом. Мать девочки рано умерла, и, когда отец женился во второй раз, Элизабет отправилась в Лондон, где, занимаясь в читальном зале Британского музея, самостоятельно подготовила себя к писательской карьере. Ее первые произведения появились в 1861 году – Элизабет было 17 лет…
Наиболее известны ее романы для девочек и женщин, особенно – вышедший в 1886 году под псевдонимом Л. Т. Мид «Девичий мирок», огромная популярность которого фактически породила такой вид литературы, как «школьные романы». Тем не менее она продолжала экспериментировать и в других жанрах: ее перу принадлежат исторические, приключенческие и детективные романы и повести. За свою жизнь Элизабет Мид Смит опубликовала около 300 произведений, включая короткие рассказы и статьи в журналах. В свои лучшие годы она писала до 10 романов в год.
Мы решили сохранить прелесть исходного текста, безошибочно передающего атмосферу того времени. Литературная обработка – лишь способ подготовить современного читателя к восприятию хрупкого мира прошлого.
О матушка, ночные ветерки колышут травку луговую,
Счастливых звезд вверху сиянье ярче зажигая…
Весь день-деньской дождя не будет завтра, я ликую…
О матушка, я завтра буду королевой мая!
А. Теннисон

Глава I
Мертон-Геблс

Вопрос не представлял ни малейшего затруднения. Китти О’Донован была единогласно избрана королевой мая.
Миссис Шервуд имела обыкновение ежегодно в середине апреля перевозить тридцать воспитывавшихся у нее девочек из дома на Мербери-сквер в Мертон-Геблс. Лишь только распускались подснежники и вся природа, полная радости, оживала, она со своими веселыми воспитанницами и учительницами перебиралась в Мертон-Геблс. Там они проводили лето, и там старый обычай избрания королевы мая выполнялся со всеми церемониями былых времен.
Каждая девочка в школе мечтала стать королевой мая. Воспоминание об этом торжестве сохранялось на всю жизнь. Зависти не было места, так как королева избиралась не начальницей или учительницами, а лишь ученицами, своими подругами. Выбирали эту девочку не за красоту – она удостаивалась желанной чести просто потому, что подруги ее любили.
Празднование первого дня мая обставлялось большими церемониями. Избранница узнавала о своем счастье за неделю до торжества. Трудно было сохранить от нее тайну, однако это удавалось; предварительно голоса собирались потихоньку комитетом бывших королев, и потом миссис Шервуд определяла пять имен, пять кандидаток, из которых одна по решению ученического коллектива становилась королевой. В так называемом Праздничном зале Мертон-Геблса ей объявляли о выпавшей на ее долю чести.
Школа миссис Шервуд, без сомнения, во многом походила на другие школы, но сильно отличалась от них в некоторых отношениях. В ней было немало своеобычного. Там заботились прежде всего о нравственном воспитании и обращали больше внимания на развитие благородства, здравого смысла, твердости и правдивости, чем на приобретение светских талантов. Девочке незаурядной, но своенравной могло быть иногда не по себе в поместье Мертон-Геблс или в школе на Мербери-сквер. Зато девочку, которая стремилась помогать другим и забывала себя, ласково поддерживали учительницы; подруги обожали ее, и она проводила светлые, радостные дни.
Поступить в школу миссис Шервуд было довольно трудно. Она ни за что не хотела принимать более определенного количества учениц и трудилась не ради прибыли, а из любви к делу и к своим девочкам. В молодости она потеряла мужа, которого обожала, а сын утонул еще юным.
В тридцать пять лет миссис Шервуд увидела себя обреченной на одинокую, печальную жизнь, лишенную всяких интересов. Будучи богатой и очень образованной, она могла жить для себя или делать добро другим; ей пришла мысль, что она может воспитывать детей. Миссис Шервуд посоветовалась с деканом кафедрального собора в том городе, где жила, и с другими достойными уважения людьми – и открыла школу. Плата за обучение была назначена умеренная, так что ее могли вносить и родители со сравнительно небольшими средствами. Кроме того, школа имела «фонд памяти Шервуда»: деньги, отложенные миссис Шервуд на содержание шести девочек, которые иначе не были бы в состоянии учиться у нее. Она решила, что лучше так сохранить память о муже и сыне, чем какой-то медной доской или памятником. Она никогда не говорила об этом фонде, и учившиеся за счет него девочки не подозревали о нем. В школе не делалось никакого различия между ними и другими ученицами.
Имение Мертон-Геблс располагалось недалеко от моря. Здесь стоял очень старый дом, один из тех домов, в комнатах которых – обшитых панелями, с низкими потолками – и в причудливых коридорах было особенно уютно, по-домашнему; окна со старинными рамами выходили во двор и в прекрасный сад, полный цветов.
Среди тридцати девочек училась одна американка по имени Клотильда Фокстил – пятнадцати лет, тонкая, невысокая, с мягкими черными волосами и странным, вопросительным выражением серых глаз. В Клотильде не было ничего замечательного, но она считалась веселой и нравилась девочкам.
Клотильда находилась в школе уже более года. У нее не имелось никаких шансов стать королевой мая, и она искренне радовалась, что эта честь выпала Кетлин О’Донован. Кетлин, или просто Китти, была действительно общей любимицей и в Мертон-Геблсе заняла завидное положение без малейшего усилия со своей стороны. Просто она, веселая ирландка четырнадцати лет, уроженка Изумрудного острова, обладала хорошим характером, была милой и доброй. Большие черные глаза, розовые щеки и маленькие, ровные белые зубы делали лицо Китти симпатичным. Все располагало в ней: ее веселость, звонкий смех, простое обхождение и нежная душа. Если у кого-нибудь в школе случалась неприятность – посылали за Китти: «Китти, не сделаешь ли это? – Китти, сделай то… – Помоги, Китти. – Мы не можем обойтись без тебя, Китти». И Китти никогда не отказывала и делала все, что могла.
Познакомимся и с некоторыми другими воспитанницами. Это Елизавета Решлей, красивая, самостоятельная, из старинного корнуэльского рода; Мэри Дов, дочь старой приятельницы миссис Шервуд; Генриетта Вермонт, родные которой жили в одном из предместий западной части Кенсингтона; три сестренки с севера Англии, Мэри, Матильда и Джен Купп, – добродушные, приветливые, но неяркие, ничем особенно не выделявшиеся, так что Елизавета Решлей выражала иногда сожаление по поводу их пребывания в школе, а Мэри Дов ее останавливала, и Генриетта прибавляла:
– Не говори так, Елизавета. Миссис Шервуд была бы недовольна, если бы слышала твои слова.
Маргарита Лэнгтон слыла одной из самых умных среди воспитанниц, к тому же имела сильный характер. Она дружила с Томасиной Осборн. Подружки опекали Марию Банистер, появившуюся в школе недавно. Леди Марии, дочери графа, только что исполнилось тринадцать лет. Это была хорошенькая девочка очень маленького роста и довольно слабого здоровья; ее мать подумала, что ей будет полезно пожить у миссис Шервуд.
Учились в школе еще две француженки, Анжелика и Корделия л’Эстранж, и три немки – Маргарита, Альвина и Дельфина фон Шторм. Как и другие названные девочки, они будут играть определенную роль в нашей истории.
В Мертон-Геблсе жили три учительницы – мисс Хиз, мисс Хонебен и мисс Уэринг. Мисс Хиз была главной помощницей миссис Шервуд, мисс Уэринг занималась с самыми отсталыми ученицами. Мисс Хонебен, полненькая, с блестящими глазами и живой улыбкой, вызывала у всех маленьких девочек желание именно к ней обращаться за советом и утешением. Когда леди Марии по приезде в школу предстояло провести первую ночь, мисс Хонебен пошла с девочкой в ее хорошенькую спальню, помогла ей лечь в кровать, накрыла ее теплым одеялом, поцеловала несколько раз и сказала, что если Марии хочется поплакать, то в этом нет ничего дурного, и осталась с новенькой воспитанницей, пока та не уснула. С этой минуты Мария знала, что приобрела друга, и в ее кротких серых глазах появилось новое выражение, не похожее на то отчаяние, которое заметила в них миссис Шервуд, когда девочка впервые вышла из школьного автобуса.
Кроме трех учительниц-англичанок у миссис Шервуд работали: француженка, мадемуазель де Курси, которая очень плохо говорила по-английски, и немка, фрейлейн Крумп, превосходная гувернантка, часто бывавшая, однако, не в духе, возможно, из-за сильных головных болей, чем она пользовалась в нужных случаях.
В последний день апреля уроков не было. Распорядок жизни уже несколько дней зависел только от пожеланий королевы, которую всегда выбирали за неделю до первомайских торжеств. Вечером педагоги и воспитанницы собрались в Праздничном зале. По обычаю, накануне праздника королева должна была назвать своих фрейлин и статс-дам, а также сделать распоряжения насчет церемоний следующего дня. Какая бы причуда ни пришла ей в голову, все необходимо было исполнить. Иногда случалось, что королевой мая выбирали недалекую девочку, и праздник проходил скучно. Но теперь королевой стала Китти О’Донован, а она-то не заставит своих подданных провести скучный день. Миссис Шервуд обыкновенно посылала за королевой мая и просила ее в виде особой милости посвятить в тайну. А вообще никто в школе не знал, каким будет изюминка торжества, даже любимая учительница мисс Хонебен.
Королева не долго колебалась в выборе фрейлин. Главной фрейлиной была назначена Клотильда Фокстил.
– Она такая веселая, – объяснила Китти.
Клотильда выбежала вперед, крепко обняла Китти и воскликнула:
– Ты славная!
Фрейлинами стали Маргарита Лэнгтон, маленькая леди Мария Банистер и Мэри Дов. Обязанности статс-дам были менее важны. Одной из статс-дам оказалась мисс Хонебен (она была удивлена и немного смущена подобной честью), второй – Анжелика л’Эстранж и третьей – Томасина Осборн. Итак, были определены четыре фрейлины и три статс-дамы. Несколько позже все они, в том числе и мисс Хонебен, сидели в уголке и обсуждали то, чем и как лучше отметить следующий день, счастливый в жизни Китти О’Донован.
– У тебя никогда больше не будет такого счастливого дня, Китти, – сказала Мэри Дов, – сколько бы ты ни прожила.
– Хотела бы я знать, что приятнее: быть королевой мая в Мертон-Геблсе или невестой? – восторженно произнесла Клотильда.
– Ну, я в пять тысяч раз больше хочу быть королевой мая. А ты, Клотильда?
– Не знаю, – ответила Клотильда. – Если бы я была невестой, столько было бы веселья и столько подарков!
Мисс Хонебен придвинулась к Клотильде и что-то быстро шепнула ей на ухо.
По заведенному миссис Шервуд обычаю в праздничный первомайский день она сама дарила что-нибудь королеве мая, чтобы воспоминание об этом великом почете осталось на всю жизнь. Подарок миссис Шервуд назывался «призом королевы мая». Иногда это было полное собрание сочинений какого-либо автора в прекрасном переплете, иногда медальон или какая-то другая ценная вещица. При этом всегда миссис Шервуд собственноручно писала слова поздравления, где так или иначе отмечала положительные черты характера девочки, избранной королевой мая.
– О, как все прекрасно! – сказала Клотильда. – А вот в американских школах нет ничего подобного. Думаю, могла бы я тоже быть королевой мая в следующем году?
– Мы никогда не говорим об этом, никогда… – строго сообщила Мэри Дов. – Ведь королеву избирают все, и только потому, что ее любят.
Маргарита Лэнгтон озабоченно вздохнула.
– Я боюсь, как бы наша маленькая леди Мария не упала в обморок завтра, когда нужно будет нести шлейф королевы мая и ходить за ней вокруг майского дерева на глазах у всех гостей.
– Не упадет, – улыбнулась мисс Хонебен. – Я тоже статс-дама… Как я рада, что ты меня выбрала, и я буду рядом.
Китти с любовью посмотрела в лицо мисс Хонебен.
– Конечно, нам было бы трудно обойтись без вас. Я уверена, что завтра все пройдет благополучно. О, я так взволнована! Вы не думаете, что на этот раз праздник окажется каким-то особенным?
Мисс Хонебен ободряюще улыбнулась.
– Это будет очень счастливый день.
Вскоре девочки разошлись по своим комнатам; у каждой была хотя и очень маленькая, но отдельная спальня. Китти подошла к окну. Сердце ее переполняли чувства. Ей выпала такая честь, которой она никак не ожидала. Почему-то отдали предпочтение ей, когда в школе есть такая красавица Елизавета Решлей. И все же королевой избрали ее – Китти О’Донован! «Пока я жива, буду благодарна судьбе за этот день», – думала Китти.
Некоторое время еще она простояла у окна, погруженная в раздумье. Ее живое лицо нельзя было назвать красивым, но оно имело свое особое очарование. Выражение его изменялось довольно часто. Глаза то блестели неудержимым весельем, то как бы покрывались тенью – так проплывающее в небе облако затеняет на время залитое солнцем озеро. Китти была истинной дочерью своей страны. Природа дала Китти один дар – величайший, какой может быть у женщины: не думать о себе, а с радостью делать счастливыми других. Конечно же, подруги это оценили, вот почему Кетлин О’Донован из графства Керри была единогласно избрана королевой мая, хотя в школе не пробыла еще и года.
1 2 3 4