Сая Казис Казисович
Питон
Казис Казисович САЯ
ПИТОН
Рассказ
Перевод с литовского Екатерины Йонайте
Вечеринка по случаю дня рождения жены давно кончилась, но и на следующий день в голове у Джерома продолжали раздаваться визг, хихиканье, нестройный гомон, она казалась переполненной винными парами и осадком от вчерашнего инцидента.
"Жаль, - уже в который раз посетовал про себя Джером, - что никто не додумался изобрести внутри человека air-condition. Сунул бы себе сейчас в ухо какую-нибудь электронную штучку - и проклятого смога в голове как не бывало".
Однако на этот раз и такой вентилятор вряд ли помог бы. Вчерашний инцидент, подобно тонущему танкеру, залил невидимое пространство нефтью, и сейчас в ней, словно птицы, трепыхались Джеромовы мысли.
Над городом висел смог - привычная блеклая шапка, нахлобученная на вздыбившуюся небоскребами макушку города.
Обычно с пятницы на субботу город, ощерившись световыми рекламами, глядел своими осоловелыми стеклянными глазами-окнами вслед тысячам автомобилей, которые с головокружительной быстротой мчались по скоростным магистралям в далекие неасфальтированные просторы, где еще можно полюбоваться голубизной неба, увидеть дикую птицу или зверя и хотя бы до понедельника позабыть об этих кошмарных конвейерах, оффисах, компьютерах, об осточертевших улыбках, допотопных нотациях родителей и проделках супермодерновых отпрысков.
Сегодня Джером, Долорес и Люция условились съездить к минеральным источникам. К ним собирался присоединиться и Компаньон со своей женой. Заранее был заказан самый лучший мотель с кегельбаном и великолепным бассейном с минеральной водой. Но поутру, едва Джером открыл глаза, прислуга подала ему вместе с грейпфрутовым соком записку от жены:
"Джерри! Думаю, ты сам поймешь, что после вчерашнего у меня нет никакой охоты быть в твоем обществе. Я живу только раз, у меня лишь одна дочь и один автомобиль. Его взяла Люси, поэтому мне пришлось уехать на твоем.
Долли".
"Долорес явно выкручивается, лишь бы без помех проводить время с Компаньоном", - решил Джером. Он выпил соку, и, посасывая кусочек льда, отправился в бассейн.
Прыгая с трамплина, Джером больно шлепнулся животом о воду. "Толстею, сдаю понемногу, - подумал он, - а воли подсчитывать калории не хватает, не в пример жене..."
В изумрудной воде колыхались обрывки цветной бумаги, окурки. Кто-то бросил туда целый букет дорогих орхидей, которые Джером преподнес жене. Эти цветы посыльный принес Долорес прямо в беседку, где и сейчас стоял столик итальянского мрамора с горой неубранной посуды, а в бокалах с недопитыми многоцветными коктейлями плавали мухи и бабочки.
"Скорее всего после того инцидента цветы в воду швырнула сама Долорес, - назойливо лезли в голову невеселые мысли. - Стареющие женщины частенько спохватываются, что живут лишь раз, и принимаются самым нахальным образом подражать своим восемнадцатилетним дочерям".
Раньше, бывало, Джером, устав от дневных забот, разругавшись с Долли или просто когда не везло, находил успокоение в прогулке по собственному саду, где росли пальмы, апельсиновые деревья, японские вишни и кактусы, составлявшие целую коллекцию. И каждый раз Джером удовлетворенно думал о том, как верно он поступил, что десять лет назад не послушал жену и не продал участок одному маклеру. Нынче за этот сад можно выручить чуть ли не вдвое больше.
Выкупавшись и позавтракав, Джером вышел в сад и вдруг на вершине финиковой пальмы увидел нечто совершенно необычное. Сначала ему почудилось, что это шуршит в листьях огромная обезьяна, но, вглядевшись повнимательнее, он обнаружил там человека. Как он туда попал, черт побери? Что?! Никак тот собирается сигануть вниз? Вот безумец... Да ведь он разобьется!.. Мало одной напасти, полиции еще не хватает! А вдруг он надеется спрыгнуть прямо в бассейн?
- Эй, ты! - крикнул Джером. - Здесь совсем мелко. Ноги переломаешь!
Но человек с ловкостью орангутанга ухватился одной рукой за ветку, а другой весело помахал Джерому и отделился от дерева. Именно отделился и, паря в воздухе, словно воздушный шар или астронавт в состоянии невесомости, начал медленно опускаться вниз.
Второе сравнение, пожалуй, уместнее, потому что в руке у незнакомца был веер (с первого взгляда Джерому почему-то показалось, что это конверт и что человек хочет передать ему важное письмо), одним движением которого мужчина мог изменить траекторию полета.
- Хелло! - воскликнул незнакомец, не успев приземлиться.
- Осторожно! Тут кактусы! - закричал Джером, и человек, взмахнув своим веером, опустился прямо в бассейн.
Однако он умудрился не только не плюхнуться в него, но и ботинок не замочить! Странный гость прошествовал по воде, словно это была застывшая стеклянная масса, и, дойдя до края бассейна, протянул Джерому руку.
- Как поживаешь, Джерри?
- Прекрасно... А вы?
- Да ты приглядись хорошенько - не узнаешь?
- Поль! - удивленно воскликнул Джером и тут же успокоенно подумал: "Ну да, я просто сплю, и, чего доброго, вчерашняя чертовщина тоже может оказаться всего лишь сном". - Как ты сюда попал? - оживленно спросил он. - Ну и фокус ты выкинул - только держись!
- А я безо всяких фокусов добрался, - ответил тот. - Обыкновенным автобусом. Не хотел вызывать любопытство посторонних. Чем не воздушная мишень, верно? - рассмеялся Поль. - А вообще-то я вот уже пятый год не пользуюсь традиционными видами транспорта. Обычно на своих двоих да с помощью вот этого веера...
- Этот твой веер небось особенный?
- Что ты! - снова улыбнулся Поль. - Он у меня вроде талисмана. Лишь бы ветра не было, тогда мне в воздухе и простой шляпы хватает. Ну ладно Джерри, нечего тебе пялиться, хочешь начистоту? Нет здесь никакого чуда.
- Обман зрения? Гипноз?
- Ни то ни другое. Просто-напросто я научился преодолевать земное притяжение. Вот и весь секрет... А здесь я потому, что по дочери соскучился. Потолкуем с ней немного, и я исчезну. Не буду вам мешать.
- Люси нет дома, - ответил Джером. - И Долли тоже. Мы тут немного повздорили, не знаю, когда они заявятся.
- Вот это хуже, - омрачился Поль. - Ну как вы тут без меня все эти годы?..
- Всякое бывало... - со вздохом произнес Джером и указал гостю на удобную скамейку в тени рододендрона.
Джером рассказывал гостю о себе, о своей семье, а сам искоса изучал бывшего мужа Долорес и все старался угадать намерения этого чудака. Ведь неспроста же столько лет спустя он воспылал желанием увидеть Люцию...
Судя по его поношенным брюкам, давно не стиранной рубашке и огрубелым рукам, Поль так и не сделал бизнеса на своих полетах. Обветренное лицо, потрескавшиеся губы, короткая стрижка, да и весь облик Поля наводили на мысль, что перед вами разорившийся вконец неудачник, которому благотворительные миссии изредка дают возможность подработать на табачной или цитрусовой плантации.
- А я был уверен, что застану дома обеих, - снова сокрушенно произнес гость. - Ведь сегодня, если не ошибаюсь, день рождения Долорес?
- Верно, - ответил Джером. - Но мы отпраздновали его вчера.
- Вот уже пятнадцать лет она с тобой... Дочка, поди, и не помнит меня?
Вместо ответа Джером фамильярно хлопнул гостя по плечу.
- Послушай, Поль! Похоже, с памятью у тебя сейчас вполне correct!?
- Не знаю, - ответил тот. - Во всяком случае, не жалуюсь. Напротив, - рассмеялся он, - нужно радоваться, что человек способен многое забывать!
- Ты прав, - согласился Джером. И еще раз невесело произнес: Мы-то уже вчера успели отпраздновать...
Еще за полгода до этого дня Джером стал подумывать о том, какой бы подарок пооригинальнее придумать к двойному юбилею жены - ее сорокапятилетию и пятнадцатилетию их совместной жизни. Компаньон предлагал ему рекламные проспекты, расхваливавшие часы-медальоны последних моделей, говорил о том, что нынче многие вкладывают деньги в пустующие участки земли, в картины и драгоценности. Но Долли была сыта всем этим по горло!
Ему даже пришла на ум сумасбродная идея подарить Долли перстень с самым настоящим камнем с Луны, да приятели отговорили его: во-первых, запросто могут надуть, и потом, как знать, не утратит ли подарок со временем своей ценности.
И Джером придумал наконец!
Дело тут было не только в оригинальности - его подарок должен воскресить в памяти Долорес их свадебное путешествие, тот день, когда они гуляли по зоопарку и на их глазах служитель загнал в клетку с питоном живого кролика. Ах, как трепетно прижалась в ту минуту Долли к Джерому! Какой беспомощно-нежной и податливой была она! Совсем как тот милый длинноухий зверек...
Служитель зачем-то подкинул еще пучок свежего клевера, и кролик невозмутимо заработал челюстями, не обращая ровно никакого внимания на огромного отвратительного удава, медленно подползающего к нему.
Они не захотели дожидаться развязки и в обнимку направились к клетке с крокодилами.
- Если бы не ты, Джерри, - сказала потрясенная Долли, - я бы кончила, как этот кролик.
- Разве твой Поль походил на удава? - удивленно спросил польщенный Джером.
- Нет, он тоже из кроличьей породы, - ответила она. - И все равно, Джерри, ты меня спас.
От счастья Джерри не стал спрашивать, кто же тогда был питон. Им могли быть и болезнь Поля, и его банкротство, и, наконец, сама жизнь.
Долорес ловко забросила в пасть бегемоту дольку апельсина и, позабыв о питоне, звонко расхохоталась. Ах, как очаровательна она была тогда!
В электронно-вычислительном центре Поль когда-то считался одним из самых одаренных инженеров-конструкторов. В научных статьях по вопросам кибернетики часто упоминалось тогда его имя. Сконструированный Полем компьютер выигрывал шахматные партии у гроссмейстеров, в журналах публиковались сочиненные умной машиной стихи, которые во многих отношениях были лучше творений поэтов-модернистов.
Прелестная Долорес даже не на шутку стала ревновать его к этой странной думающей машине, которую Поль окрестил Эммой. Долли заметила, что Эмма не только отнимает у ее мужа рабочие часы, покой, лишает отцовских чувств к малышке Люси, но и изнуряет его ничуть не хуже посторонней женщины.
Но случилось так, что после одной пустяковой автоаварии, когда не пришлось даже обращаться в страховую контору, или по какой-то другой причине у Поля иногда стали возникать провалы в памяти. На него словно затмение находило, и Поль в такие минуты безнадежно терялся. А еще он говорил врачу, что временами все вокруг казалось до омерзения лишенным смысла и это окончательно убивало волю. Полю мерещилось, что он стал частью Эммы и в полуобморочном состоянии ждет, когда его мозг, наподобие полупроводников в машине, получит импульс и начнет снова функционировать.
Какое-то время он скрывал это от сослуживцев, от шефа, но Эмма живо уловила дефект у своего покровителя и самым бессовестным образом предала его.
Ничуть не лучше поступила и Долорес, когда Полю пришлось покинуть вычислительный центр и как только поступило напоминание из банка о том, что сбережения их тают, подходят к концу.
Проснувшись однажды утром после принятой накануне таблетки снотворного, Поль обнаружил на террасе под японским веером слоновой кости записку:
"Поль, я живу лишь раз и, не в пример тебе, ежеминутно помню об этом. Пора мне самой подумать о своем будущем. Поэтому прости, не осуждай и не ищи нас.
Твои Долли, Люси и Мими"
Мими - это кудлатый черноглазый пудель, которого Поль год назад подарил дочери.
Джерому при его знакомствах, связях и деньгах было не так уж сложно достать крупного, десятифутового питона, несколько белоснежных пушистых кроликов с клетками и инструкцией по содержанию этих животных.
Прежде чем показать подарок жене, Джером предложил гостям азартную игру: кто угадает, что он собирается подарить Долорес, тот сразу получает чек на точно такую же сумму, какую он потратил на необычную покупку.
Собравшиеся потребовали, чтобы Джерри назвал хотя бы сумму. Он сказал, и все равно никто не смог угадать.
Об этой части вечера Джерому и сейчас приятно вспоминать. Ложка дегтя появилась чуть позже.
Удав, совсем как тогда, в зоопарке, не сразу обвился вокруг своей жертвы. Кролик не спеша управился с салатом, потом принялся умываться и даже разок-другой нахально перепрыгнул через питона, будто перед ним была трухлявая палка.
Гости перестали нервно покусывать соломинки для коктейлей и с пустыми бокалами вернулись к столу. Джером нахмурился: нужно будет на той неделе непременно написать грозное письмо и вернуть питона владельцам.
И тут кто-то из гостей громко вскрикнул - кролик в объятьях питона! Все оживились и снова столпились у клетки. Питон трижды обвился вокруг своей жертвы, но, похоже, не думал с ней расправляться. Казалось, удаву доставляло наслаждение обнимать такое нежное, трепетное и беззащитное создание.
Боясь нарушить начатый питоном ритуал, гости переговаривались вполголоса, покуда разгоряченный вином Компаньон вдруг не заявил во всеуслышание, что эта парочка в клетке занимается явно не тем, чем нужно. Уж больно все это смахивает на секс, а не на кормежку.
Гости развеселились. Вот уже кто-то заявил, что удав напоминает охваченную страстью женщину - жаль только, кролик удаву не пара. Это его, возможно, и погубит. А другой в шутку предложил запереть в клетке самого хозяина...
Джером издали наблюдал за Долорес и пытался угадать по ее лицу: вспомнила ли она что-нибудь, дошло до нее, наконец, зачем он все это затеял?
- Тут какая-то тайна! - снова громче остальных произнес Компаньон, положив руку на плечо Долорес и ласково поглаживая ее прикрытую длинными волосами шею. - Чего ради Джерри остановил свой выбор на змее? Он, видно, и сам затрудняется сказать. Давай, Долли, устроим ему сеанс психоанализа!
- Не стоит, - произнесла та. - Джерри уверен, что кролик - это я.
И она неожиданно расхохоталась резким и, как показалось Джерому, циничным смехом.
- А удав кто? Сам Джером, да? - послышался возглас.
- Бывший удав, - снова неприятно расхохоталась жена. - В будущем году Джерому стукнет шестьдесят, и я подарю ему мангусту!
1 2 3