Предпоследний глубоко вздохнул.
Я, откровенно говоря, не очень понимала, в чем же заключается проблема. Игорь, наверное, не самое главное лицо в его… организации, скажем так. Шефы, как их называет предпоследний, от Тимохи не избавились, а оставили на том же месте. И он продолжал на них работать. Наверняка его проверяли.
– В чем дело? – спросила я.
– Точные суммы знали только Игорь и я, – вздохнул предпоследний. – В отчетности, которую я представил его преемникам… Ну ты сама понимаешь.
Я понимала: разницу мой бывший присвоил себе, а сейчас, естественно, думает, как спасти свою драгоценную задницу. Игорь, скорее всего, не пойдет жаловаться своим шефам (самого ведь по головке не погладят), но придет к Тимофею за причитающейся ему долей, между прочим, с процентами. А бывший не захочет отдавать. Или этих денег у него уже нет.
– А почему ты не хочешь сказать Игорю, что потерял все из-за банковского кризиса? – встрял Андрей. – Если эти самые шефы, в общем, спустили потерю какой-то части денег…
Предпоследний только хмыкнул. Я ждала пояснений. Их не последовало. Или Тимоха не хотел говорить при остальных, или… Скорее всего, опасается встречи с Казанским. Ну что ж, он прав. В общем, причина не так уж и важна.
– То есть ты решил свалить из страны? – посмотрела я на предпоследнего. – На время? Навсегда?
– Навсегда. Буду жить в свое удовольствие. Как рантье.
Я очень внимательно посмотрела на Тимофея. Представляю, сколько он нахапал… Возможно, следовало использовать другое слово.
Предпоследний же все-таки решил пойти на откровения, а может, хотел меня задобрить комплиментами: ведь ему требовалась моя помощь, чтобы смотаться.
– Денежки целы, Катька. И, естественно, давно переведены за бугор. Ты, конечно, получишь свои комиссионные. Я прекрасно знаю, что ты не общество благотворительности и за просто так мне помогать не станешь.
– И почему же ты так плохо обо мне думаешь?
– Да я тебя знаю как облупленную. Не обижайся: это я любя. Ну и… в общем…
«Что это он? Обычно за словом в карман не полезет. Никак не решится?»
– В общем, я признаю, что ты во всем права, – выдал предпоследний и хлопнул рюмку шнапса.
Я только хмыкнула. Представляю, с каким трудом далось ему это признание… Но мне было очень приятно. Вот она – награда за все мои сомнения и колебания.
И теперь предпоследний хотел, чтобы я зафрахтовала для него (и остальных собравшихся, изъявивших желание к нему присоединиться) самолет. Неплохо, если бы стальная птица прихватила компашку с военного аэродрома неподалеку от Выборга. За те бабки, которые были готовы заплатить мои бывшие родственники и нынешние знакомые, можно было рассчитывать на любой сервис.
– Каким образом вы собираетесь добираться до Выборга? Если ты утверждаешь, что тебя везде могут «пасти»…
Тимофей считал, что установить посты на всех дорогах невозможно. Скорее всего, люди Игоря посажены в Пулково-1 и 2, на всех железнодорожных вокзалах и таможенных постах – на тот случай, если предпоследний дернет на машине в Финляндию. Но ведь к военному аэродрому надо заворачивать, не доезжая до Выборга.
– А там не могут ждать?
– Рискнем, – пожал плечами Тимофей. – Тем более если поедем теперешней компанией… Нас всех такой толпою навряд ли ждут. Скорее всего, ориентировка только на меня. Или и на тебя тоже, Лень?
Второй бывший посмотрел на третьего.
Леонид чуть ли не с рождения баловался с электроникой и чего только не изобретал… И теперь в загородном коттедже, где он жил, устроил нечто вроде мастерской. Там и выполнял все заказы – всякие и разные. Что он мог напридумывать такого, что побуждает его валить из страны?
Теперь следовало послушать его.
Но Леонид покачал головой, явно не желая вдаваться ни в какие объяснения. Он вообще всегда был человеком скрытным и молчаливым.
– Нет, ребята, лучше вам не вникать… Не подумайте, что я вам не доверяю. Верю и надеюсь на помощь. Но меньше знаешь – крепче спишь. Может, и обойдется все. Это я так, на всякий случай. Тоже хочу немного посидеть за бугром. Меня там и работка одна ждет. Давно звали. Как раз съезжу. Тут пока все уляжется. Может, дай бог – или черт? – прихлопнут доброго молодца Игорюню другие добрые молодцы. Но надо временно не показываться никому на глаза. Так что, Катюх, займись завтра самолетом. Век тебе все благодарны будем.
Остальные собравшиеся дружно кивнули.
– Кстати, – сказал Тимофей, опять обращаясь ко мне, – рассчитываем, Катерина, что ты и отвезешь нас на аэродром. Конечно, загримируемся. Сгоняешь к моему папаше? Он выдаст, что посчитает нужным. Или сам сюда приедет. И вперед!
Я кивнула.
Вскоре Тамарка приготовила всем постели, мы с любимым псом отправились в мою спальню вдвоем, я велела Тимке охранять мой сон от вторжения бывших мужей (вдруг у них появятся шальные идеи?) и сразу же отключилась.

Глава 3

Санкт-Петербург. 8 апреля, четверг
Второй бывший дал мне телефон, по которому следовало связаться с неким Колей, одним из руководителей авиапредприятия «Пулково». Я созвонилась, договорилась о личной встрече и к трем часам поехала по указанному адресу.
– Куда нужно лететь? – спросил Николай, которого совершенно не интересовали предпосылки возникновения у меня желания зафрахтовать самолет. – И какой на борту будет груз? Меня интересует вес. Сегодня у меня свободен один «Ту-154».
Бывшие мужья имели желание попасть на Кипр – это был идеальный вариант. В крайнем случае – в Хельсинки (визы были у всех четверых – и моих бывших, и у Тамарки с Андреем) или любое место в Финляндии, а оттуда они уже планировали сесть на рейсовый самолет на Ларнаку, вылетающий из столицы Финляндии в пятницу и субботу в семь утра.
– Если я вас правильно понял, вам нужно отправить на Кипр четырех человек? Только с личными вещами? – уточнил Николай.
Я кивнула.
– Почему их не устраивает обычный чартер? Он у нас по пятницам. Вечером. И в пятницу вечером они в Ларнаке.
– Им нельзя появляться в аэропорту. И на машине они не могут поехать в Финляндию, потому что в Торфяновке их… могут ждать.
– Проблемы с официальными или неофициальными инстанциями?
– Неофициальными. С законом проблем не было ни у кого из четверых. Никогда.
– Ясно, – кивнул Николай и предложил свой вариант.
Мы же каким-то образом собирались добираться до Выборга? Или люди уже там? Я сказала, что они пока находятся в Питере и что мы планировали использовать грим и добираться на аэродром на машине. По всей трассе же невозможно установить наблюдателей. Тогда Николай сказал, что он сам обеспечит моим знакомым транспортировку в Пулково и сам посадит их в самолет. Все формальности он берет на себя. Более того, он выдаст мне летную форму для моих знакомых, а в определенное время за ними завтра придет автобус – вроде как бы заберет трех летчиков и стюардессу в аэропорт. Кто из наблюдателей знает, есть такая процедура или нет? Для порядка Коля посадит в автобус еще пару девчонок – тоже в форме стюардесс. В самолете, вылетающем на Ларнаку в эту пятницу, должно быть много свободных мест. Улетят без проблем. А представителей неофициальных инстанций проверять пассажиров уже в салоне никто не пустит. И нам это обойдется гораздо дешевле, чем фрахт самолета.
Мне было любопытно, почему Николай так заботится о моем кошельке. Ну не моем, положим, а Тимкином, Ленькином и Андрюхином, но тем не менее. Или ему так проще? Я и спросила.
– Не могу сказать, что мне проще… И в вашем, и в моем варианте есть свои сложности. Где-то предпочтительнее один вариант, где-то второй. Прибыль я свою не упускаю. Естественно. Но я заинтересован в клиентах. Вы же это понимаете. Зачем пытаться сразу же сорвать огромный куш и оттолкнуть человека? Лучше ему показать, как сэкономить деньги – при том же уровне безопасности, – и рассчитывать на то, что этот человек когда-то снова к тебе обратится. Я надеюсь увидеть вас – или ваших друзей – вновь. Но если вы настаиваете на фрахте – пожалуйста. Говорите время – самолет будет там, где вы пожелаете.
Я позвонила в свою квартиру по заранее условленному коду: два звонка, вешаю трубку, еще раз два звонка – вешаю, на третий раз берут, – и сказала, не вдаваясь в детали, чтобы готовились к отлету завтра вечером, после чего связалась с вторым бывшим свекром и отправилась к нему домой.
Артем Александрович уже давно на «Ленфильме» не работал, но у себя дома оказывал услуги частным лицам. Я могла только догадываться, чем эти самые лица занимаются и почему им требуется временно изменить внешность.
С Тимкиной матерью Артем Александрович развелся лет десять, если не пятнадцать назад, с тех пор жил с девочками модельного типа. Надо отдать должное бывшему свекру, выглядел он для своих лет великолепно, держал себя в прекрасной форме, зимой моржевал, летом лежал у себя в квартире в ванне с холодной водой, добавляя туда лед из холодильника, занимался с гирями и гантелями, правильно питался, а меня при каждой нашей встрече убеждал тоже придерживаться какой-то там системы здорового питания. Но я человек в этом плане конченый. Я ем то, что быстро готовится или уже готово к употреблению в том виде, в котором куплено. Наверное, излишним будет добавить, что он не курил и не злоупотреблял алкоголем, а если и принимал на грудь, то только водку и в ограниченных количествах.
Со вторым свекром у меня всегда были отличные отношения, и развод с Тимофеем на них не повлиял, наоборот, Артем Александрович после моего расставания с его сыном сам пытался ко мне подвалить, но я быстренько умерила его пыл, сведя все в шутку, чтобы мужика не обидеть и не разругаться в пух и прах, как, например, с первым мужем и его родственниками, ни с кем из которых я уже много лет не виделась. Мы с Артемом Александровичем не разругались, свекор даже ничуть не обиделся, но время от времени про свои желания напоминал, а я всегда отшучивалась.
Мы расцеловались – как и обычно, – но на этот раз он позволил себе ущипнуть меня за мягкое место, за что тут же получил по рукам, воспринял это нормально, проводил меня на кухню, поставил чайник. Где пребывала его пассия, не знаю, но почему-то в мои посещения она обязательно куда-то испарялась. Или Артем Александрович находил ей какое-то задание, чтобы, на всякий случай, не мешала? С него станется. Кобелина старый.
Когда свекор услышал, что меня прислал его сын, то несказанно удивился.
– Сам, что ли, позвонить не мог?
– Не мог.
«Хотя почему?» – тут же пронеслась мысль. Как это я раньше об этом не подумала? Тимофей боится, что у его отца телефон поставили на прослушивание? Ну, это уж слишком. Мания преследования какая-то. С чего бы это? Наркотики Тимофей никогда не употреблял, с психикой у него всегда был полный порядок, так что паранойе начаться вроде бы не с чего. Или наворотил таких дел, что считает возможным задействование Казанским всех ресурсов, только бы изловить его? Круто, ничего не скажешь. Но не переоценил ли себя мой второй бывший? С другой стороны, лучше лишний раз перестраховаться. А мне, кстати, неплохо было бы докопаться до сути Тимкиных подвигов. Вернее, суть я в общих чертах представляю, надо бы узнать детали. По-моему, в данном случае лучше иметь побольше информации. Лично мне для спокойного сна необходимо побольше информации. Тем более что она, по-моему, – товар самый дорогостоящий.
Но Тимофей от меня никуда не денется. Вытяну все, что меня интересует. Каким угодно способом. А способов воздействия на предпоследнего мужа я знала множество.
Тем временем я пригласила Артема Александровича посетить мою квартиру завтра с утра, чтобы изменить внешность собственного сына, его сменщика, в смысле моего третьего мужа, подруги Тамары и ее жениха. Но изменить не кардинально – им проходить пограничный контроль на Кипре, там их лица будут сверять с фотографиями в паспортах. В общем, изменять, глядючи на эти самые фотографии. Или, может, придумать что-то, что легко снимается и надевается вновь? Все на усмотрение Артема Александровича. До завтрашнего утра у клиентов также могут появиться какие-то конкретные желания, они выскажут их Артему Александровичу лично. Он пусть возьмет свой реквизит по максимуму, там уж совместно решат, что делать. Первая задача – добраться до Пулкова незамеченными, вернее, неузнанными.
– Я, конечно, предпочитаю работать здесь, у себя дома, – протянул свекор. – Тут все под рукой. В особенности когда такое дело… На выезде… Что-то забудешь…
– А вы уж постарайтесь не забыть, – улыбнулась я. – Для родного сына-то.
Свекор глубоко вздохнул. Я вопросительно посмотрела на него.
– Ты хоть знаешь, во что он вляпался? – поинтересовался у меня Артем Александрович.
– Примерно догадываюсь, – ответила я, не уточняя деталей.
Артем Александрович снова глубоко вздохнул:
– Я ему давно говорил, что допрыгается. Мало ему денег, можно подумать. Вот ты, Катя, работаешь себе и работаешь. И никуда в срочном порядке делать ноги не собираешься. Хотя ведь тоже ходишь по лезвию бритвы. Но умело балансируешь. Точно знаешь, когда в какую сторону склоняться. А Тимоха… Ну зачем, зачем, спрашивается? Говорил я ему. Говорил. Нет, он умнее всех! Всех денег-то все равно не заработаешь. И не стибришь.
Свекор в расстроенных чувствах махнул рукой. В таком состоянии я его никогда не видела. Обычно у него все шуточки-прибауточки, болтает, не закрывая рта, пересыпая комментарии комплиментами, а уж плохого настроения, как мне казалось, у него не бывает никогда. Ан нет. Бывает.
Я постаралась его успокоить. Говорила, что он зря волнуется. (Хотя как зря? Чего я несу? Я-то в курсе, что представляет собой Игорюня, а если он еще и своих «шефов» подключит…) Тимофей знает, что делает. Ну, подумаешь, надо загримироваться. Одному ему, что ли? Он что, первый клиент у своего отца? Сколько человек к Артему Александровичу приходит с такой просьбой?
1 2 3 4 5 6 7 8