На меня подняла глаза девушка. Или женщина – возраст на глазок я определить не смогла из-за не нашего разреза глаз. Китаянка, что ли? Или вьетнамка? Или кореянка? Я как-то в них не очень разбираюсь. Ну и подарочек мне на ночь глядя!
Я на нее вылупилась, она на меня тоже.
– Ты по-русски говоришь? – пролепетала я наконец.
– Да, – прошептала она, но в этот момент обмякла всем телом и рухнула лицом в траву.
Неужто померла? Это после всех моих страхов? Я быстро нащупала пульс у нее на шее – бьется. Так, надо действовать, чтобы в самом деле не окочурилась. Силушки мне не занимать, с меня бы шпалоукладчицу какому-нибудь художнику эпохи развитого социализма писать да Ленинскую премию за свой труд получить, но не нашел меня в свое время художник… Как, впрочем, и скульптор. Я сама себе, как и обычно, нашла лишние неприятности на голову. У меня талант к этому делу с самого детства.
В общем, я китаянку-кореянку, или кто она там, подхватила на руки и поволокла к себе домой. Девушка оказалась легкой, я, случалось, сумки потяжелее таскала. Например, во время двух своих вояжей в Турцию.
До места дошла, не встретив ни души, а во дворе столкнулась с двумя Петькиными друзьями, не знаю уж откуда возвращавшимися. Ребятки были слегка под хмельком, но меня признали (как можно меня не признать? Меня раз увидишь – на всю жизнь запомнишь), вылупились на ношу в моих руках и пролепетали:
– Здрасьте, тетя Таня.
– Привет, – сказала я и как ни в чем не бывало потопала дальше.
Оглянулась: парни, раскрыв рты, смотрели мне вслед. Наверное, решают: привиделась я им в пьяном ступоре или как? До белой горячки ребяткам еще далековато, но если пойдут дорогами своих отцов, то она не за горами. А если еще и акселерацию учитывать… Ладно, пусть думают что хотят. Кого хочу – того и ношу по ночам. Мужика бы, конечно, было лучше где подобрать. Но какие мои годы? Еще три – и буду ягодка опять, совсем недолго ждать осталось.
У меня последний подъезд. Последний этаж, как я уже говорила. Пешком не пошла, в понедельник точно поднимусь, не с грузом же пешком идти? Добралась на лифте, китаянку-кореянку к стеночке приставила, чтобы позвонить, позвонила, девушку опять подхватила. В коридоре послышались шаги Анны Ивановны.
– Иду! Иду! – она всегда так говорит. А Петька, наверное, опять в компьютер нос сунул. Ну ничего, я приду – он из Интернета в дом вернется. Компьютер Петьке подарили украинские девчонки, которые у нас квартиру снимают. С одной из них клиент старым компьютером расплатился. Она вначале думала не брать, потом про Петьку вспомнила, ему как раз на шестнадцатилетие вручила, она-то сама не представляет, с какой стороны к нему подходить. А Бояров, работодатель мой, на пару с подружкой Людкой подключение к Интернету Петьке презентовали. Дальше Петька за игрушку сам расплачивается: сынок у меня молодец, подрабатывает разносом рекламы по ящикам. На Интернет, по крайней мере, хватает. Ну и нам с бабушкой иногда что-то вкусненькое покупает.
Анна Ивановна, как и следовало ожидать, застыла в дверях с открытым ртом.
– Ты кого там еще притащила? – спросила потом, отодвигаясь в сторону, чтобы я с грузом прошла в квартиру.
– Понятия не имею, – честно призналась я. – Из машины выкинули.
– Кто? – спросила Анна Ивановна.
– Не знаю. Но не могла же я ее умирать оставить?
Анна Ивановна кивнула, входную дверь закрыла на все задвижки (хотя с нашей хлипкой дверью ни одна задвижка не спасет: кто захочет – ногой посильнее пнет – она и вылетит вместе со всеми замками, достойными секретного бункера). Как раз к нашему появлению в моей проходной комнате Петя Интернет покинул и глянул на меня, вернее, мою ношу, несколько осоловевшими глазами.
– Ой, что это с ней?! – не дала ему задать ни одного вопроса Анна Ивановна. – Таня, клади ее скорее на диван! Нет, не клади! Погоди! Ни в коем случае не клади, пока я клеенку не подстелила. А то как кровь отмывать будем?
Анна Ивановна с резвостью молодой козочки рванула к шкафу, извлекла оттуда новую клеенку, кинула на диван, а затем стала руководить моим укладыванием девушки. Только водрузив ее на свое ложе, я увидела, что низ ее туники и верх брюк пропитаны кровью.
Мы с бывшей свекровью встретились взглядами.
– Боярову своему звони, – велела Анна Ивановна. – Пожалуй, это по его части.
Бросив беглый взгляд на так и не пришедшую в себя девушку, я отправилась к телефонному аппарату в коридоре, а Анна Ивановна, как наседка, стала кружить вокруг китаянки-кореянки. Петя донимал бабушку вопросами, потом потрусил ко мне в коридор, чтобы допросить и меня. Но что мы могли ему сказать?
Я позвонила домой Людке. Она уже лежала, хоть и не спала, я объяснила вкратце ситуацию.
– Ты – идиотка, – простонала Людка. – На кой черт ты ее подобрала?
– Но как же? – ответила я. – Нельзя же было ее там бросить!
– А если это мафия? – спросила Людка. – Я тут недавно детектив про китайскую мафию читала, знаешь, они что выделывают? А если их мафия воюет с нашей и ты влезла в их разборки? И тебя сделают крайней? Ты о сыне подумала?
Мафия – это Людкин конек. Она смотрит всю криминальную хронику по телевизору, читает чуть ли не все криминальные репортажи, а также документальную литературу на определенные темы, так что из всех моих знакомых вопросом владеет лучше всех. Моя свекровь – самый большой специалист по латиноамериканской любви, а соседка Зойка – по магии. Так что мое окружение в состоянии меня проконсультировать по любому вопросу. Я же просто великолепно владею темой похудения (в теории), только почему-то с практикой у меня не очень.
– А у нас в Питере есть китайская мафия? – уточнила я на всякий случай у подружки. – Ты про наш город читала?
– Не помню… – задумчиво произнесла Людка. – В Москве точно есть. Значит, вполне могли и к нам переместиться. Таня, я прямо сейчас свой архивчик просмотрю и тебе сообщу.
– Мне не твой архив нужен! – рявкнула я. – Плевать я хотела на всю твою мафию, вместе взятую, как нашу, так и китайскую вкупе с корейской. Мне твой муж нужен! Дашь мужика в аренду?
– Он сегодня у Ленки, – сообщила Людмила. – Ей звони. Вернее, на его сотовый. Домашний-то могли уже выключить.
– Поняла, – сказала я, распрощалась с Людкой, пообещав сообщить ей о развитии событий, и набрала сотовый Боярова.
Поясняю ситуацию с Людкиным мужем: он – кобель любвеобильный, всегда шлялся направо и налево, а потом вдруг ни с того ни с сего положил глаз на родную Людкину сестру Ленку, с которой они много лет вместе работали, а потом создали гинекологическую клинику «Алена». Ленка-то в свое время и познакомила Людку с Бояровым. Сестрица повыпендривалась немного, но потом, наверное, решила, что деловое партнерство неплохо бы скрепить и постельным способом, так что крепко взяла Боярова за определенные части тела. Узнав об этом, Людка вначале к потолку взвивалась, если бы в доме имелась соответствующая метла, на ней бы, наверное, полетала и по квартире, и по фирме, где на пару трудились любовнички, но потом успокоилась. А теперь так даже и возрадовалась: уже третий год муж ни на одну левую бабу, кроме Ленки, не смотрел. От нее не особо-то погуляешь, тем более он на виду все время. Ленка была согласна терпеть законную жену (тем более это ее родная сестра), но другую любовницу придушила бы собственными руками. Бояров по большому счету был трусом и сердечную подругу боялся как огня. Людка решила: пусть лучше с сестрой, чем с какой-то чужой бабой, – так мужик все равно в семье остается. А Ленке он на постоянное проживание не нужен. И Людмила каждый день мужа видеть уже не хочет: готовить там ему, стирать. Так что эту заботу они делят напополам с Ленкой.
Более того, Людка забросила все эксперименты с диетами (она раньше пыталась похудеть, хотя ей до меня килограмм пятьдесят, правда, мы с ней всегда преследовали разные цели: я – получить стройную фигуру, она – сохранить стройного мужа) и теперь не тратит зря деньги, а то, помнится, она за два месяца посещений какого-то модного диетолога сбросила пятьсот баксов и один килограмм. Я лично за пятьсот баксов (мне в карман) похудела бы на… десять кило.
В общем, теперь в семье Бояровых все довольны. Сам Бояров так больше всех. А я лично думаю: раз всех участников событий такое положение дел устраивает – так пусть на здоровье развлекаются.
Бояров был не очень рад меня слышать среди ночи. Вначале, правда, испугался: думал, что в офисе что-то случилось, но в этом плане я его успокоила и, как и Людке, вкратце поведала о водворении в мою квартиру китаянки-кореянки, или кто она там, и состоянии ее здоровья.
Людкин муж перешел на нецензурную лексику. Как гинеколог, он, конечно, был хорошо знаком с женскими половыми органами, но тут показал себя также и знатоком мужских, вообще человеческой анатомии и даже немного зоологии. Я его внимательно выслушала, со всем согласилась, но тем не менее напомнила, что он – врач, потом про одну известную клятву, которую он давал, надавила на совесть.
– Кто мне эту работу оплачивать будет? – гаркнул Бояров. – Ты, что ли, Танька? У меня, между прочим, не госмедицина! Я за бабки работаю! И у меня не «Скорая помощь»! Я только плановые операции делаю!
– Олег! – пролепетала я, прерывая этот поток. – Ну, а если умрет девка? У меня дома? Ты подумай, что я ведь тогда к тебе обращусь, чтобы от трупа избавиться. У меня ведь один мужик знакомый, к которому я по такому делу позвонить могу. И этот мужик – ты.
Последний мой аргумент подействовал гораздо лучше, чем напоминание про клятву Гиппократа и прочие увещевания. Бояров еще сказал в мой адрес парочку колоритнейших выражений из русского народного, но велел ждать его примерно через полчаса.
– Спасибо, Олег! – воскликнула я с чувством, в которое вложила всю силу своей широкой души, но он уже трубку повесил.
Анна Ивановна тем временем кружила вокруг девушки. Она ее успела раздеть (зачем?), выбила из холодильника кусок льда и положила китаянке-кореянке на низ живота.
– А она не застудится? – спросила я. – Ведь там придатки или еще чего?
Хоть я и работаю в гинекологическом объединении, но в медицине не сильна, нас с Петей в случае какого-либо заболевания лечит Анна Ивановна, которая хорошо знает и таблетки, и травы. Правда, с подобным и моей свекрови сталкиваться не доводилось. Как я предполагаю.
– У нее кровотечение, Таня, – сказала Анна Ивановна, словно я этого сама не видела. – Я, честно говоря, не представляю, что мы в наших условиях еще можем сделать. Ты лучше еще льда попробуй отбить из морозилки. И ты, Петя! – прикрикнула на внука бабушка. – Нечего тут смотреть.
Петьку-то, как я поняла, интересовало совсем не кровотечение, а обнаженное женское тело, которое он в натуральном виде лицезрел впервые. Это я надеюсь, что впервые. Мальчик-то мой еще только на следующий год школу закончит, хотя он и довольно крупный для своих шестнадцати с половиной. Девочки у него постоянной нет, после появления в нашем доме мальчика под названием Интернет девочки вообще отошли на второй план, но от природы-то не уйдешь.
Это не вьетнамка, тем временем решила я. Те вьетнамцы, что торгуют у нас на Звездном рынке, и те, что в свое время стояли в пешеходных переходах, выглядели по-другому – и выглядели гораздо мельче. Эта же девушка, хотя и оказалась меньше средней россиянки, все-таки не миниатюрная статуэтка. Я сказала бы, что ей подойдет сорок второй размер, возможно, даже сорок четвертый. Кожа у нее была желтоватого оттенка, красивая грудь тянула примерно на наш второй номер, черные густые волосы обрамляли лицо. Стрижка показалась мне несколько нетрадиционной (или это для моего глаза?). Больше всего поразили волосы в другой части тела: там они были абсолютно прямые.
Девушку пытали: на коже остались следы побоев, круглые ожоги от сигарет (по крайней мере, мы со свекровью так решили), какие-то порезы.
Петя отправился отбивать лед, а мы встретились взглядами с Анной Ивановной.
– Похоже, мучили, потом изнасиловали, – тихо сказала свекровь.
– Похоже, – согласилась я.
Девушка в чувство так и не пришла. Но, пребывая в бессознательном состоянии, произнесла несколько слов на непонятном нам языке.
– Петя! – рявкнула бабушка. – Диктофон неси! Запишешь, чего она тут говорит.
– А кто переводить будет? – спросил Петя, но устройство все равно принес и поставил на запись.
Мы стали ждать, не скажет ли пострадавшая что-нибудь еще. Но она молчала.
– Сейчас я заряд проверю, – глянул на меня сын, – и ты диктофон с собой возьмешь. Ты же поедешь к дяде Олегу в клинику?
– Конечно, поеду, – устало вздохнула я. – Давай объясняй, на что тут у тебя нажимать надо.
К приезду Боярова я уже освоила и запись, и воспроизведение: до этого Петькиной машинки не касалась.
* * *
Бояров, как и следовало ожидать, приехал вместе с Ленкой.
– Ты опять во что-то вляпалась? – хмыкнула Людкина сестра. Я смолчала, просто пригласив обоих гостей в комнату, где на диване лежала девушка.
– М-да, – только и изрек Бояров, но не зря его клиника пользовалось успехом в городе: гинекологию свою он знал, как и Ленка.
Не откладывая дело в долгий ящик, они осмотрели девушку, посовещались шепотом, потом объявили мне, что ее нужно немедленно доставить на операционный стол.
– Одеяло давай какое-нибудь, – велел Бояров. – Не так же ее нести.
Анна Ивановна тут же подсуетилась и сказала мне на прощание, что не ляжет, пока я не вернусь. Сынок, как я догадывалась, снова уйдет в Интернет и моего отсутствия не заметит.
А мы с Бояровым и Ленкой помчались на Ленкиной машине в клинику, благо было недалеко.
На операции я раньше не присутствовала никогда, но тут пришлось освоить еще одну профессию: не вызывать же Боярову медсестер среди ночи. Слава богу, что от вида крови я сознания никогда не теряла, но зрелище, признаюсь, было не самое приятное в моей бурной жизни.
1 2 3 4 5 6