– В курсе чего? – Алла уже наколола кусочек мяса на вилку.
– Что принца твоего нашли?
– Ты имеешь в виду Великого князя Фортунского? – уточнила Алла нейтральным тоном. – Да, я знаю, что тело опознали.
Три дня назад, когда обнаружили дрейфующую яхту Великого князя со следами борьбы и пятнами крови, еще оставалась надежда, что Великий князь Фортунский жив и его просто взяли в заложники. Выдвигались разные кандидатуры на роль похитителей, зарубежные средства массовой информации, конечно, не могли обойти стороной «русскую мафию». Княжеская семья ждала требований о выкупе – или еще чего-то подобного. Русская община княжества (может, не самая многочисленная, но самая богатая) объявила о своей готовности дать денег на выкуп – если его потребуют. По местным законам княжества за предоставление средств непосредственно княжеской семье полагались значительные льготы. Владелец фортунской футбольной команды Родион Хитрюкович, он же – губернатор части северных российских земель, объявил, что его ребята готовы провести товарищеский матч со сборной мира (или с любой другой) в целях получения средств на выкуп «нашего князя». С заявлением выступил другой российский олигарх, ныне гражданин княжества Фортунского, Борис Ясеневский. По его утверждению, выкрасть «нашего князя» могли российские спецслужбы, поскольку ряд лиц в правительстве России недоволен политикой князя, а про КГБ, сменивший вывеску, и его методы слышали во всех странах. Борис Ясеневский посоветовал Интерполу искать заказчиков среди самых высокопоставленных лиц России. Им это выгодно. Больше – никому. А ведь виновен всегда тот, кому выгодно, не правда ли?
Другие богатые люди тоже выразили готовность выделить средства на выкуп князя, но только не спецслужбам России. За князя были готовы заплатить арабские шейхи, латиноамериканские владельцы наркокартелей и ряд других лиц, нашедших пристанище (и гражданство) на гостеприимной для проходимцев фортунской земле. Большинство предполагало, что князя выкрали как раз из-за выкупа – зная, что его точно соберут. Полиция заявляла, что приложит все усилия для задержания преступников. Интерпол обещал посодействовать. У русской общины имелись сомнения, что Интерпол и полиция княжества смогут противостоять спецслужбам России – если, конечно, князя выкрали они. Спецслужбам России могли противостоять только спецслужбы российских олигархов, которые состояли из лучших представителей государственных спецслужб, перешедших на новое, гораздо более денежное место.
Но высказывание версий прекратилось вчера, когда из моря выловили два трупа. В одном безутешная княгиня-мать опознала сына, в другом ее верный дворецкий опознал своего собственного, лучшего друга Алана Фортунского Витольда. Тела, к ужасу скорбящих родственников, оказались изуродованными – молодых людей пытали. Однако на пальце Великого князя остался фамильный перстень с гербом рода. Видимо, преступники понимали, что перстень им будет все равно не продать. Мать также опознала сына по ряду других примет, как и отец – дворецкий – своего мальчика.
Государственные похороны были назначены через три дня. Правда, хоронить обоих будут в закрытых гробах.
* * *
– На похороны собираешься? – спросил Слава.
Алла покачала головой. Она не видела Алана четырнадцать лет. Саша не встречался с ним никогда, хотя и знал, кто его отец. Сыну она все честно рассказала, чтобы раз и навсегда разобраться с вопросом «кто мой папа?». Да, можно поехать в княжество Фортунское, но там в эти дни, как подозревала Афанасьева, будет столпотворение – народ повалит со всей Европы. К гробу близко не подпустят. Может, они с Сашей съездят потом, в конце лета… Она уже думала об этом, когда узнала про выловленные из воды тела.
– А в права наследства когда намерена вступать? – продолжал задавать вопросы Слава.
– Какое наследство? – в первый момент не поняла Алла.
– Ну как какое? Так, парень, ты в курсе, кто твой отец?
– Да, – кратко ответил Саша.
– И кто? – не отставал Литвинов, уже проглотивший все, положенное ему Аллой.
– Великий князь Фортунский Алан.
– Правильно, – кивнул Литвинов. – То есть не совсем. Теперь ты – Великий князь Фортунский. А твоя мама – княгиня-мать.
Алла аж подавилась. Литвинов же невозмутимо продолжал говорить. Он, оказывается, уже давно ознакомился с законодательством княжества Фортунского, и по его законам не имеет значения, законнорожденный будет сидеть ребенок на троне или нет. Если есть законнорожденные дети, то садится старший сын. Нет законнорожденных, но есть признанный усопшим Великим князем незаконнорожденный или доказывается, что незаконнорожденный является ребенком Великого князя, этот сын садится на трон. Если никаких сыновей нет, то наследует старший из сыновей сестер Великого князя.
– Это, – Литвинов ткнул пальцем в Сашку, – точно сын Алана. Похож, даже очень, и раз есть труп, можно установить отцовство. Я так понимаю, что официально он Сашку не признавал? – не дожидаясь ответа, Литвинов продолжал болтать. – Ты зря не добилась официального решения. Хотя он – Алан в смысле – мог рассказывать свидетелям о тебе и о сыне. Будут ли они давать показания – вопрос другой. Но я точно дам. И это даже не будет лжесвидетельством.
Алла опять поперхнулась.
– И еще ребят найдем. И менты наши за бабки любые показания дадут. А тут даже все документально запротоколировано – я из-за твоего м…ка в тюрьме сидел. Так что докажем без проблем, и ты, пацан, будешь Великим князем, – Литвинов хлопнул Сашку по плечу.
– Мне и здесь хорошо, – сказал Сашка.
– Ну тебе-то может и хорошо, но придется переехать в княжество Фортунское, – невозмутимо заметил Литвинов.
– Зачем? – спросила Алла. Она очень сожалела, что открыла Славке дверь, хотя, наверное, с ним бы все равно пришлось встретиться. – Что тебе от нас нужно?
Слава посмотрел на нее, как на полную идиотку.
– Ну ни фига себе! – выдал. – Она еще спрашивает!
И тут выступил Сашка. Он заявил, что «господин Литвинов» сломал его маме жизнь, лишил его самого отца и, вероятно, еще и сломал жизнь отцу Саши, князю Алану, потому что тот так и не женился, ссылаясь на трагическую любовь. Может, по крайней мере теперь Литвинов оставит их семью в покое?
– Так! – Литвинов треснул ладонью по столу. – А теперь послушай меня, пацан. Во-первых, я был готов жениться на твоей маме и усыновить тебя.
Алла про это слышала впервые, но предпочла смолчать.
– Во-вторых, я из-за этого долбаного принца, или кто он там, четыре года на зоне парился. И из-за глупости Алкиной. Так что во всем виноваты вы двое – ты и твоя мать. С принца уже не спросишь. Вы и будете отвечать. Заплатите мне за все.
– В чем виноваты? – уточнила Алла.
– Ну ни фига себе! Она еще спрашивает! Ты на зоне была когда-нибудь? За мои четыре года отвечать будешь!
– Это как?!
– Твой пацан садится на трон – а там живите как хотите. Убивать и калечить вас никто не собирается. Наоборот, будем холить и нежить. Видите, какой я добрый.
– Что тебе надо?!
– Княжество, – как само собой разумеющееся, сказал Литвинов.
– В каком смысле? – не поняла Алла.
– Ну ни фига себе! Она еще спрашивает!
– Вы хотите править княжеством? – уточнил Саша.
– Ну а как же!
– И кем ты там себя представляешь? – спросила Алла.
– А должность мне без разницы, – заявил Слава. – Как и ребятам.
– Вы что, туда с ребятами собираетесь?
– Ну не один же я туда поеду?! И не с вами! Все вместе и двинем. Вначале на похороны, а там разберемся. Так что давай мне ваши паспорта, я завтра все оформлю, а послезавтра вылетаем. Пиар еще надо подготовить. Мы, конечно, уже начали… Чтобы вас встречали со всеми почестями, как положено наследнику престола и его матери.
– А вас с ребятами? – уточнила Алла, не зная, плакать ей или смеяться.
– А мы как… группа поддержки поедем. И князю же телохранители нужны, а то еще выкрадут конкуренты. Юристов наших возьмем. Вам двоим главное – наследство принять. Будете жить ни в чем не нуждаясь до конца дней. Как сыр в масле кататься. Мы вас охранять будем. Вы же для нас – курица с цыпленком, которые несут золотые яйца.
На лоснящейся довольной Славкиной физиономии появилась широчайшая улыбка.
Алла молчала. Саша тоже молчал, очень внимательно рассматривая непрошеного гостя (точно – хуже татарина!), про которого много слышал – и от мамы, и от бабушки, и от дедушки, правда, видел его впервые в жизни.
– Так, тащи паспорта, – суровым приказным тоном велел Литвинов Алле. – Завтра решай дела в своей фирме. Оставишь все на тетку. Она справится. А сама готовься к похоронам. Платье там закупи, вуаль. Чтоб выглядела достойно. На весь мир будут тебя демонстрировать.
Алла не шелохнулась.
– Ты что, не поняла? – тон Славы изменился.
– Мама, отдай ему паспорта, – подал голос Саша. – Давай съездим. Мы же все равно собирались. А так сэкономим, раз дядя готов предоставить нам тур.
Алла также молча встала, сходила в комнату, вернулась с паспортами и вручила их Литвинову.
– Завтра вечером я позвоню, – сказал он. – Скажу, когда заеду за вами послезавтра. Чтоб были собранные, – он посмотрел на мальчика. – Проследи.
– Прослежу. Не беспокойтесь, – ответил Саша.
Литвинов убыл.
* * *
Алла устало опустилась на табуретку в своей уютной кухоньке, где все еще витал запах одеколона Литвинова, и вопросительно посмотрела на сына.
– Почему ты поддержал этого придурка? – спросила мать.
– Он не придурок. Хотя и придуривался.
Алла вопросительно приподняла брови.
– Мама, ты знаешь, кем стал Литвинов?
Алла пожала плечами. Тогда сын сходил в свою комнату и вернулся с распечаткой, которую вручил матери.
– Что это? Откуда ты это взял?
– Ну…
– Взломал чью-то базу? – поняла Алла. – Ну что за поколение?!
– Да, я знаю. Ваше поколение росло без компьютеров, и родителям было спокойнее, – тон Сашки очень напоминал бабушкин. – Но мне было интересно, кто такой этот Литвинов, которого так часто поминает бабушка, всегда – недобрым словом, тем более, раз он лишил меня отца. Это милицейские файлы.
Алла внимательно читала распечатку. Судя по имеющейся в ней информации, Вячеслав Литвинов занимался торговлей лесом и в определенных кругах именовался «лесным королем».
– В княжестве Фортунском никаких лесов нет, – заметила она. – По крайней мере, они отсутствовали, когда я там была. Сомневаюсь, что выросли за четырнадцать лет, хотя бы потому, что просто негде и земля там исключительно дорогая. На ней лучше еще один банк построят, казино или какую-нибудь юридическую фирму. И закупать им лес тоже не к чему. Они не производят мебель. У них из промышленности, по-моему, только пищевая.
– Мама, неужели ты забыла, зачем люди едут туда?
Алла не забыла. Она слишком хорошо это знала. О княжестве она постоянно думала последние четырнадцать лет.
– А ты сам как считаешь? – посмотрела она на сына. – Зачем туда намылился Литвинов?
Саша считал, что у Литвинова, вероятно, нет миллиона долларов – по крайней мере, свободного, который он мог бы без ущерба для себя и дела вложить в экономику княжества. Так поступали некоторые российские олигархи. Поэтому он решил действовать другими методами, раз уж такая возможность предоставляется. И вообще, зачем тратить миллион, если можно этого избежать?
– Мама, человек, который создал такую империю – а Литвинов ее создал, – не может быть придурком. У тебя о нем осталось вполне определенное мнение. Ты судишь по школе. Но ведь масса людей, которые плохо учились в школе, потом поднялись в жизни. Ты же сама знаешь примеры! А Литвинов после обычной школы прошел суровые университеты. Не суди о нем по своим воспоминаниям четырнадцатилетней давности! Он – другой.
Алла медленно кивнула. Оценивая информацию из секретного милицейского файла, она в самом деле думала, что читает о совершенно незнакомом ей человеке, не о том двоечнике и шалопае, который в десятом классе добивался ее благосклонности, а потом выкрал Алана, наследника фортунского престола, чтобы не дать тому жениться на своей любимой девушке. Или не любимой, а… Славка всегда был собственником. А Алан на его собственность посмел претендовать.
Но куда же он тогда вывез Алана и что с ним делал? Это ведь на суде так и не всплыло… Слава молчал, как партизан, и на зону отправился за нанесение тяжких телесных повреждений ей самой… От Алана и княжества не было никаких претензий…
Алла теперь старалась все вспомнить. Вначале княжество забило тревогу об исчезновении наследника престола, в Россию понаехали их официальные лица, даже кто-то из Интерпола, а потом все разом стихло. Странная какая-то история получилась… Тогда Алле, если честно, было не до деталей. Она очень плохо себя чувствовала во время беременности. Завтра надо поговорить с тетей. Она должна что-то помнить. Но насколько знала сама Алла, Алан вернулся в княжество примерно через два месяца после своего исчезновения – вернее, насильственного вывоза из ее квартиры. Где он находился все это время? Литвинов, конечно, ничего не скажет. И Алан теперь тоже… Он не связывался с ней все эти годы… Россия явно вызывала у него не самые прекрасные воспоминания.
Но на похороны отца своего единственного ребенка она съездить должна. Что будет дальше…
– Саш, я, если честно, боюсь, – призналась мать.
– Чего? – удивился сын. – Литвинов правильно сказал – мы для него представляем большую ценность. Нас не только никто пальцем не тронет, нас будут охранять как зеницу ока!
– Саш, я не хочу жить ни в каком княжестве Фортунском. Я хочу жить в России, заниматься своим делом… Сынок, ты что, в самом деле хочешь стать князем?
Сашка пожал плечами. Вообще-то мальчик уже неоднократно задумывался, как сложилась бы его жизнь, если бы они с мамой жили в княжестве.
1 2 3 4 5 6 7