Морис Леблан
Шерлок Холмс приходит поздно



Морис Леблан

Шерлок Холмс приходит поздно

– Странное дело, Вельмон! До чего же вы похожи на Арсена Люпэна!
– Вы его знаете?
– О! Как и все прочие – по фотографиям, из которых ни одна не повторяет другой, но все вместе оставляют все-таки впечатление одного и того же лица… которое принадлежит именно Вам.
Орас Вельмон проявил скорее раздражение.
– Неужто, дорогой Деванн? И вы не первый, кстати, подметивший это, поверьте.
– И это настолько очевидно, – продолжал настаивать Деванн, – что если бы вас не рекомендовал мой кузен д'Эстеван, и если бы вы не были, к тому же, известным художником, чьи морские пейзажи приводят меня в восхищение, я спрашиваю себя, не оповестил ли бы я о вашем присутствии в Дьеппе полицию.
Шутка была встречена общим смехом. В зале большой столовой замка Тибермесниль, кроме Вельмонта, собрались аббат Желис, кюре селения, и дюжина офицеров из тех полков, которые проводили маневры в окрестностях, отозвавшихся на приглашение банкира Жоржа Деванна и его матери. Один из них воскликнул:
– Но разве Арсен Люпэн не был действительно замечен на побережье, после своего нашумевшего дела в скором поезде Париж.
– Гавр?
– Совершенно верно, с тех пор прошло три месяца, и на следующей же неделе, в казино, я познакомился с нашим милым Вельмонтом, который с тех пор соизволил оказать мне честь несколькими посещениями – приятными дебютами перед более основательным визитом… Которым он осчастливит меня в один из ближайших дней… но скорее в одну из ночей.
Посмеялись еще, и перешли в бывший зал кордегардии, обширное, очень высокое помещение, занимающее всю нижнюю часть Вильгельмовой башни, где Жорж Деванн хранил несравненные сокровища, накопленные на протяжении веков родом Тибермесниль. Сундуки и комоды, старинные таганы и канделябры украшали его. Великолепные ковры и гобелены свисали с каменных стен. В глубоких амбразурах – в стенах стояли скамьи, за которыми виднелись островерхие проемы окон в свинцовых переплетах. Между дверью и левым окном возвышалась монументальная, библиотека-шкаф в стиле Ренессанс, на фронтоне которой золотыми буквами было выведено слово «Тибермесниль», а пониже – гордый девиз семейства: «Поступай, как желаешь!»
И, пока закуривали сигары, Деванн продолжил:
– Однако Вам следует поторопиться, Вельмон, эта ночь для вас – последняя.
– Почему же? – произнес художник, с решимостью подхвативший шутку.
Деванн хотел ответить, когда мать подала ему знак. Но возбуждение, вызванное веселым обедом» желание заинтриговать гостей возобладали над осторожностью.
– Вот еще! – прошептал он про себя, – теперь об этом можно говорить. Бояться уже нечего.
Все расселись вокруг него, охваченные острым любопытством. И он объявил с довольным видом человека, сообщающего важную новость:
– Завтра, в четыре часа пополудни, Шерлок Холмс, великий английский сыщик, для которого не существует тайн, Шерлок Холмс, самый выдающийся разгадчик секретов, который когда-либо существовал, необыкновенная личность, казалось бы – во всех подробностях созданная из деталей, возбуждающих воображение романистов, Шерлок Холмс будет моим гостем.
Послышались возгласы. Шерлок Холмс в Тибермесниле? Это – всерьез? И Арсен Люпэн действительно находится в этих местах?
– Арсен Люпэн и его шайка не должны быть далеко. Не считая дела Кагорна, кому еще можно приписать кражи со взломом в Монтиньи, в Крюше, в Крассвилле, если не нашему национальному взломщику? Сегодня – моя очередь.
– А Вас предупреждали, как было с Кагорном?
– Один и тот же трюк не удается дважды.
– Тогда?
– Тогда? Поглядите!
Он встал и, указывая пальцем одну из полок библиотеки, небольшое пустое пространство между двумя огромными инфолио:
– Там стояла книга, издание XVI века, под заглавием «Тибермеснильская хроника», содержавшая историю замка с того года, когда его построил герцог Роллоном на месте феодальной крепости. В книге было три гравюры. Одна представляла собой общий вид владения, вторая – план построек, а третья – обратите особое внимание – трассу подземного хода, который одним концом выходит наружу, за первый пояс укреплений, а вторым – сюда, да-да, в этот самый зал, где мы находимся. Так вот, эта книга исчезла еще с прошлого месяца.
– Черт, – проронил Вельмон, – это дурной знак. Но этого еще недостаточно, чтобы оправдать вмешательство Шерлока Холмса.
– Конечно, этого было бы мало, не будь еще одного происшествия, придающего тому, о чем я говорил, более глубокое значение. В Национальной библиотеке в Париже был второй экземпляр названной хроники, и в обеих книгах можно было заметить различия в некоторых деталях, касающихся подземного хода, – к примеру – профилировки лестницы; в них были также различные дополнения, не напечатанные, а дописанные чернилами и более или менее стертые. Эти частности были мне известны, я знал также, что трасса могла быть восстановлена только путем тщательного сопоставления обеих карт. Но вот, на следующий же день после исчез – новения моего экземпляра, второй, хранившийся в Национальной библиотеке, был затребован каким-то читателем, который его унес, и никто не смог установить, при каких условиях случилась кража. Эти слова были встречены возгласами удивления.
– Таким образом, дело начало принимать серьезный оборот.
– На этот раз полиция встревожилась, – уточнил Деванн, – и было проведено следствие, которое ни к чему не привело.
– Как всегда, когда в деле замешен Люпэн.
– Вот именно. И тогда мне пришло в голову попросить о содействии Шерлока Холмса, который отвечал, что был бы рад вступить в такой контакт с Арсеном Люпэном.
– Какая честь, какая слава для Арсена Люпэна! – сказал Вельмон. – Но если наш национальный взломщик, как Вы его называете, не питает никаких намерений насчет Тибермесниля, Шерлоку Холмсу просто нечего будет здесь делать.
– Есть еще одно, что должно глубоко его заинтересовать, – подземный ход.
– Но Вы сказали, что один из входов в подземелье находится в открытом поле, а второй – в этой самой гостиной!
– Но где? В каком месте? Линия, изображающая ход, с одной стороны действительно упирается в кружок, обозначенный двумя инициалами «ВБ», что означает, конечно, Вильгельмову башню. Но башня – круглая, и кто сможет определить, в каком месте ее окружности заканчивается трасса?
Деванн закурил вторую сигару и налил себе бокал бенедиктина. Его засыпали вопросами. Он отвечал, наслаждаясь вызванным интересом. И, наконец, сказал:
– Секрет утрачен. Никто в мире его не знает. От отца к сыну, как свидетельствует легенда, могущественные сеньоры передавали его друг другу на смертном одре, до того дня, когда Джофруа, последний представитель этого рода, лишился головы на эшафоте, седьмого термидора второго года, на девятнадцатом году своей жизни.
– Но за минувшее столетие, наверно, состоялись поиски?
– Поиски велись, но понапрасну. И сам я, когда купил замок у внучатого племянника Лерибура, члена Конвента, распорядился провести раскопки. Но к чему это могло привести? Подумайте только: эта башня, со всех сторон окруженная водой, связана с замком лишь в одном месте, так что подземный ход, по необходимости, должен быть проложен под старинными рвами. В книге из Национальной библиотеки, между прочим, показана серия из четырех лестниц, имеющих сорок восемь ступеней, что говорит о глубине свыше десяти метров. А лестница, приведенная на втором плане, указывает расстояние в двести метров. В действительности вся проблема сосредоточена здесь, между этим полом, этим потолком и этими стенами. Честное слово, порой просто хочется их разломать.
– И никаких других примет нет?
– Никаких.
Аббат Желисс возразил:
– Господин Деванн, надо принять еще во внимание те две цитаты.
– О! – со смехом воскликнул Деванн, – господин кюре – великий любитель поисков в архивах, мемуарах, и все, что касается Тибермесниля, безмерно увлекает его преподобие. Но объяснение, которое он выдвигает, может только запутать дело.
– Но все-таки?
– Вы непременно хотите знать?
– Очень.
– Знайте же, что, согласно его находкам, два французских короля знали разгадку этой тайны.
– Два короля Франции!
– Генрих IV и Людовик XVI.
– То есть далеко не первые встречные. Но как об этом прознал господин аббат?
– Очень просто, – продолжал Деванн. – За два дня перед битвой под Арком король Генрих IV ужинал и провел ночь в этом замке. В одиннадцать часов вечера Луиза де Танкревилль, первая красавица среди нормандских дам, была приведена к нему по подземному ходу при сообщничестве герцога Эдгара, и который по этому случаю выдал фамильную тайну. Эту тайну Генрих IV позднее доверил своему министру Сюлли, который рассказал об этом случае в своей «Королевской государственной экономии», без другого комментария, кроме следующей непонятной фразы:

«Топор вращается в воздухе, который трепещет, но открывается крыло, и следуешь прямо к Богу».

Воцарилось молчание, и Вельмон ухмыльнулся:
– Ослепительной ясности тут, право, не усмотришь.
– Конечно. Господин кюре сделал вывод, что Сюлли таким образом обозначил ключ к тайне, не выдавая ее при этом писцам, которым диктовал свои мемуары.
– Предположение остроумное.
– Согласен, но что может означать топор, который вращается, и птица, которая улетает?
– И кому надлежит следовать прямиком к Господу?
– Непонятно!
Вельмон снова обронил:
– А добрый король Людовик XVI тоже пользовался подземным ходом для того, чтобы встретиться с прекрасной дамой?
– Не знаю, – отозвался Деванн. – Все, что можно об этом сказать, – что Людовик XVI действительно останавливался в 1784 году в Тибермесниле, и что знаменитый железный шкаф, обнаруженный в Лувре по доносу Гамэна, содержал бумажку со словами, написанными этим монархом: «Табермеснилъ: 2-6-12».
Орас Вельмон рассмеялся.
– Победа! Мрак рассеивается все больше! Дважды шесть равняется двенадцати.
– Смейтесь сколько угодно, сударь, – заметил аббат, – тем не менее, обе эти цитаты и содержат ответ. И настанет день, когда кто-нибудь найдет им верное толкование.
– Шерлок Холмс, для начала, – предположил Деванн. – Если только его не опередит Арсен Люпэн. Что Вы об этом думаете, Вельмон?
Вельмон поднялся, положил руку на плечо Деванна и объявил:
– Думаю, что к тем данным, которые содержат обе книги – ваша и Национальной библиотеки, не хватало сведения величайшего значения, и что Вы были столь любезны сообщить его мне. За что и благодарю.
– Так что?..
– Так что теперь, когда топор совершил достаточно оборотов, птица улетучилась, а дважды шесть оказалось равным двенадцати, мне остается лишь приступить к делу.
– Не теряя ни минуты.
– И ни секунды. Стало быть, еще нынешней ночью, до приезда Шерлока Холмса, я должен ограбить Ваш замок?
– Времени у Вас на это – в обрез. Но не хотите ли, чтобы я Вас проводил?
– До самого Дьеппа?
– До самого Дьеппа. Я воспользуюсь этим, чтобы лично привезти оттуда господина и госпожу д'Андроль вместе с юной дочерью их друзей, которые прибывают полуночным поездом.
И, обращаясь к офицерам, Деванн добавил:
– Впрочем, мы снова встретимся все здесь завтра, для обеда, не так ли, господа? Рассчитываю на вас, так как этот замок должен быть окружен вашими полками и взят штурмом ровно в одиннадцать часов.
Приглашение было принято, присутствовавшие расстались, и немного погодя лимузин 20–30 «Золотая звезда» уносил Деванна и Вельмона по дороге к Дьеппу. Деванн оставил художника перед казино и направился на вокзал.
В полночь его друзья высадились из поезда. В половине первого автомобиль проехал под воротами Тибермесниля. В час ночи, после легкого ужина, сервированного в гостиной, каждый ушел к себе. Постепенно погасли все огни. Глубокая тишина ночи окутала замок.
Но луна раздвинула тучи, которые ее закрывали, и сквозь два из четырех окон наполнила гостиную белым сиянием. Правда, ненадолго. Очень скоро луна спряталась за занавесом холмов. И настал мрак. Тишина сгустила его еще больше. Еще более непроницаемое безмолвие усилило густую темноту. Лишь время от времени поскрипывание мебели, либо шуршание камыша на болоте, омывающем древние стены, нарушало это безмолвие.
Часы перебирали бесконечные четки секунд. Пробило два часа, и, как и раньше, секунды продолжали падать, торопливо и монотонно, в тяжелом молчании ночи. Пробило три часа.
И вдруг что-то щелкнуло, словно диск семафора, открывающийся при приближении поезда, и тонкий лучик света пронизал гостиную из конца в конец, словно стрела, оставляющая за собой сверкающий след. Луч вырывался из центральной каннелюры пилястра, о который опирался с правой стороны фронтон библиотеки. Вначале остановился ярким кружком на противоположном панно, затем прошелся во все стороны, словно беспокойный взор, пронизывающий тьму, погас, чтобы опять вырваться из мрака, в то время как часть библиотеки поворачивалась на невидимой оси, чтобы открыть широкое отверстие, увенчанное сводом.
Вошел человек, державший электрический фонарь. За ним появились второй и третий, вносившие связку веревок и различные инструменты. Первый еще раз осмотрел помещение и сказал:
– Позовите товарищей.
«Товарищи» подошли по подземному ходу – восьмеро крепких ребят с энергичными физиономиями. Перенос начался.
Все делалось быстро. Арсен Люпэн переходил от одного предмета к другому, осматривал его и, смотря по его размерам или ценности, оставлял на месте или распоряжался:
– Забирайте!
И предмет забирали, разверстая пасть тоннеля проглатывала его, он словно исчезал в земной утробе.
Так ушли шесть стульев и шесть кресел в стиле Людовика XV, гобелены из Абюссона, два канделябра работы Гутьноа, два – Фрагонара и один – Наттье, бюст Гудона, несколько статуэток. Порой Люпэн задерживался перед великолепным ларем или драгоценной картиной и вздыхал:
– Чересчур тяжел… Слишком велики размеры… Какая жалость!
1 2 3 4