Она была в этом мире, совершенно одна – даже те непрочные узы, что связывали ее с отцом, отныне перерезаны навсегда. Однако Блисс и в голову не пришло отказаться от ребенка, зачатого от Охотника. Она знала, что всегда будет любить своего малыша и никому не позволит отнять его. Но нужно было подумать о будущем этого младенца. Как примет его мир, когда он подрастет? Неужели ей придется растить и воспитывать будущего изгоя?
Нет, ни за что!
Решение пришло к ней быстро и просто, хотя и не было слишком приятным.
Она должна выйти замуж.
И как можно скорее.
Джеральд Фолк перешагнул порог дома Блисс на следующий день. Горничная проводила его в гостиную, где Фолка уже ожидала Блисс за столиком, сервированным для чая.
– Доброе утро, – весело приветствовал ее Джеральд и присел к столу, не дожидаясь приглашения. – Твои две недели подошли к концу, Блисс. Ты готова назначить день нашей свадьбы? Лично я не могу больше ждать: я сгораю от страсти, но еще больше – от долгов.
– Крепче держись за стул, Джеральд, – многообещающе начала Блисс.
– Не тяни, – нетерпеливо сказал Фолк, наливая себе горячего чаю. – Давай ближе к делу. Назначай день нашей свадьбы. Это, безусловно, станет большим событием для Нового Орлеана!
Вот и настал тот момент, которого всегда так боялась Блисс. И настал он только благодаря ее беременности. Готовясь к разговору с Джеральдом, она перебрала все варианты – реальные и нереальные – и сделала свой выбор, хотя это стоило ей большого труда.
Итак, она окинула долгим взглядом сидящего перед нею Джеральда, выдержала его встречный взгляд и приготовилась произнести роковую фразу. Все было решено и продумано заранее, однако душа Блисс противилась этому решению. Но разве у нее был выбор? И разве будущее ребенка – не самое главное для нее сейчас?
Блисс расправила плечи, откинулась на спинку стула и тихим, спокойным голосом сообщила:
– Я беременна, Джеральд.
Чашка выскользнула из рук Фолка. В буквальном смысле слова как ошпаренный, он вскочил на ноги, опрокинув при этом стул.
– Т-ты... что?!
– Беременна, – с улыбкой повторила Блисс.
– Этого не может быть!
– Но это так.
Джеральд словно слепой заметался по гостиной и едва не свалился, запнувшись за упавший стул.
– Великолепно! Бесподобно! Только этого нам и не хватало для полного счастья! Ну что ты за баба?! Только ублюдков и умеешь рожать!
Блисс побледнела. Ей безумно захотелось влепить Джеральду полновесную пощечину, однако она сдержалась и заметила только:
– Ребенок Гая не был незаконнорожденным или, как ты изящно выразился, ублюдком, – Блисс погладила себя по животу. – Этот, второй, действительно зачат вне брака, от какого-то пирата, но это не значит, что я буду меньше любить его. Сядь, Джеральд. У меня есть к тебе деловое предложение.
Джеральд перестал метаться, поднял с ковра стул и уселся на него – пунцово-красный, с горящими глазами.
– Я всегда знал, что ты...
– Давай, Джеральд! Скажи это слово – и можешь навсегда распрощаться с мыслью 6 моем наследстве, – предупредила Блисс.
– Нужна ты мне теперь! – буркнул Фолк. – Особенно с тем, что у тебя в животе. Слушай, дай мне просто денег в долг.
Он немного успокоился и принялся брезгливо отряхивать рукав сюртука, залитый чаем.
– А, так, значит, деньги тебе все-таки нужны? Даже от такой женщины, как я? – усмехнулась Блисс. – Но я не собираюсь одалживать их тебе. Я же сказала, что у меня есть к тебе деловое предложение. Итак, я предлагаю обмен: твое имя против моих денег. Мой ребенок должен родиться в законном браке, и ты дашь ему свое имя. При этом нам вовсе не обязательно жить вместе. Я, например, предпочла бы остаться в этом доме вдвоем с моим малышом. А ты живи где хочешь. И с кем хочешь, – поспешно добавила Блисс. – Только делай это по возможности незаметно: лишние сплетни мне не нужны. А так – живи свободно и пользуйся моими деньгами.
Фолк насупился и надолго замолчал, обдумывая предложение Блисс.
– Твои деньги в обмен на мое имя, говоришь? – переспросил он наконец.
– Если тебя устроят мои условия. Джеральд мрачно усмехнулся и заметил:
– Значит, я все-таки тебе понадобился.
– Не обольщайся, не ты. Только твое имя. Твое имя, которое я хочу купить за свои деньги.
Он снова криво усмехнулся.
– Ты удивляешь меня, моя дорогая. Никогда не думал, что ты можешь оказаться такой расчетливой стервой.
Блисс воинственно подняла подбородок.
– Я защищаю своего ребенка! Я не смогла уберечь своего первенца, но на сей раз я сделаю все, как надо. То, что случилось с моим сыном шесть лет тому назад, больше не повторится. Та наивная девочка, которой я была тогда, давно умерла. А вместо нее родилась тигрица, готовая кому угодно перегрызть глотку ради своего, ребенка.
– Если бы я знал, что беременность – единственный способ заставить тебя выйти за меня замуж, я давно бы позаботился об этом – и с превеликим удовольствием, – сказал Джеральд. – Но теперь мне неприятна даже мысль о близости с тобой. Я очень хотел бы послать тебя ко всем чертям, но деньги... Что же, ради твоего наследства я согласен принять это щедрое предложение. Ты получишь мое имя для своего ребенка. Назови дату. – Он с отвращением покосился на живот Блисс и добавил: – Я полагаю, что тянуть долго не стоит.
– В субботу, через две недели, – поспешно ответила Блисс, внезапно почувствовав, что окружающий мир начинает терять свою устойчивость.
Столько лет она всеми правдами и неправдами старалась избежать брака с Джеральдом Фолком! Несмотря на то, что ее Гай давно умер, она не могла решиться па подобный шаг, не желая предавать его память. Все это время ей почему-то казалось, что Гай жив и просто затаился где-то на долгие годы, наблюдая за нею из своего укрытия...
Но через две недели этому наваждению придет конец. Она все-таки выйдет замуж за Джеральда Фолка – ради ребенка, зачатого ею от пирата по имени Охотник. Ребенка, рожденного от Гая, она потеряла – и, возможно, навсегда. Ребенка, зачатого от Охотника, она сохранит – любой ценой!
Фолк поднялся.
– Пойду заниматься приготовлениями к свадьбе, – сказал он. – И прежде всего зайду в банк: распоряжусь, чтобы они подготовили документы для передачи мне твоего наследства.
– Когда будешь оформлять бумаги, не удивляйся тому, что там уже имеются мои собственные условия, – заметила Блисс. – Я согласна передать тебе управление своими деньгами, но при этом мне ежемесячно будут перечислять определенную сумму. Я не хочу отказывать себе в комфорте.
Глаза Фолка налились бешеной злобой, но он не стал спорить, и Блисс была рада этому обстоятельству.
– Что же касается всего остального, – добавила она, – то я полагаю, что в ближайшие две недели нам нужно почаще появляться повсюду вдвоем – на балах, вечерах, маскарадах. Пусть свет привыкает к тому, что мы с тобою – счастливая влюбленная пара. Тогда и рождение ребенка ни у кого не вызовет никаких вопросов.
– Я постараюсь, – кротко согласился Фолк. – Надеюсь, в ближайшие две недели твое пузо еще не начет выпирать из платья.
– Ну что ты! Моему малышу всего два месяца, – голос ее звучал ласково, но в глазах пылала ненависть. – Никто его пока не заметит. Еще пару месяцев – уж точно.
– Все очень удачно складывается, – с отвращением процедил сквозь зубы Джеральд.
– Я получила приглашение на бал к Дюбуа, – как ни в чем не бывало продолжила Блисс, хотя тоже испытывала бесконечное отвращение к человеку, в компании которого ей предстояло провести теперь две долгие недели. – Он состоится сегодня вечером. Вот прекрасная возможность впервые показаться вдвоем на людях. Можно будет, кстати, и объявить на балу о нашей свадьбе.
– Я заеду за тобой ровно в девять, – холодно и деловито ответил Джеральд. – Пусть я противен сейчас самому себе, но что поделать! Деньги мне нужны, как воздух. Надеюсь, мои кредиторы согласятся подождать еще две недели. Иначе все пойдет с молотка – и суда, и товары, и мой дом.
Блисс даже не проводила Джеральда взглядом, когда он уходил. Как бы ей хотелось найти какое-то другое решение возникшей проблемы! Мысль о том, что ей придется пойти под венец с Джеральдом Фолком – пусть даже всего лишь формально – причиняла Блисс физическую боль. Тошнота подкатила к горлу. Блисс прижала ко рту ладонь и бросилась из гостиной.
Манди нашла ее склонившейся над тазиком в спальне – Блисс выворачивало наизнанку. Старая негритянка терпеливо дождалась конца, ласково и бережно уложила Блисс на кровать, а сама встала рядом, подперев кулаками свои широкие мощные бедра, и понимающе посмотрела на свою воспитанницу.
– Ты беременна, солнышко, не так ли?
– Ах, Манди, как я не хотела, чтобы ты догадалась об этом!
Манди негодующе взмахнула руками.
– Но ты же не виновата, солнышко. Ничуть не виновата. Я ведь знаю, что тебя просто изнасиловал какой-то пират. Что ты могла поделать? Ну ничего, я надеюсь, что ему еще отольются твои слезы, когда его наконец схватят и вздернут на виселице!
Блисс неожиданно разрыдалась и никак не могла остановиться. Мысль о том, что Охотника могут повесить, разрывала ей сердце. Отец ее будущего ребенка – такой живой, сильный, красивый... Разве он достоин столь бесславного конца?
Но, с другой стороны, каким еще может быть конец для человека, поставившего себя вне закона?..
11
Бал у Дюбуа был шумным, многолюдным, и Блисс очень скоро устала от толпы, света и громкой музыки. Она с большим удовольствием ушла бы отсюда, но, к сожалению, обстоятельства вынуждали ее быть на людях и изображать из себя счастливую невесту.
Джеральд заехал за нею, как и обещал, ровно в девять. Выглядел он уверенным и даже красивым в своем отлично сшитом черном фраке, однако Блисс не могла не заметить, что он медленно, но верно начинает стареть: первые ниточки седины уже поблескивали на его висках.
Блисс приехала на бал в изумрудно-зеленом шелковом платье с высокой талией, короткими пышными рукавами и глубоким декольте. Платье было сшито по самой последней моде, дошедшей сюда из Европы, где точно такие же платья носила жена самого Наполеона. С безоблачной улыбкой на лице Блисс пробивалась вместе с Джеральдом сквозь толпу туда, где стояли хозяева дома, супруги Дюбуа.
– Как я рада снова видеть вас вместе! – воскликнула Лили Дюбуа, когда они наконец приблизились. – Мы все были так огорчены, когда узнали о вашей болезни, Блисс. Однако вы прекрасно выглядите. Скажите нам по секрету: мы скоро услышим о вашей свадьбе?
– Никакого секрета, миссис Дюбуа, – ответил Джеральд за себя и за Блисс. – И вы – первая, кому мы решили сказать: наша свадьба состоится через две недели, в. субботу. Завтра же вы получите официальное приглашение. Бракосочетание, разумеется, состоится в кафедральном соборе. Надеюсь, вы с мужем окажете нам честь и будете присутствовать при этом радостном событии.
– Непременно, непременно! – радостно прогудел Джордж Дюбуа и от избытка чувств похлопал Фолка по спине. – Скажите, а могу я объявить об этом радостном событии сегодня на нашем балу? Мне так хотелось бы самому сообщить всем эту новость.
– Отчего же нет? Окажите нам честь. – Джеральд обернулся к Блисс и посмотрел на нее с улыбкой, которая трогала только его губы, оставляя при этом ненавидяще-холодными глаза. – Ведь ты не будешь против, дорогая?
– О, нет, разумеется, нет! – так же притворно улыбнулась Блисс, с тревогой чувствуя поднимающуюся к горлу тошноту. – Это будет просто чудесно.
И счастливые жених с невестой пошли дальше, не зная о том, что за ними внимательно наблюдает своим единственным серым глазом некто, укрывшийся за мраморной колонной. Второй глаз наблюдателя прикрывала черная атласная лента.
Гай заметил Блисс и Джеральда сразу же, как только они вошли в зал. Увидев их вместе, под руку, он едва не задохнулся от ослепляющей ревности. В последнее время он не раз видел Блисс, но всякий раз мельком и одну, и только сегодня – впервые рядом с Фолком. Гай не ожидал от себя такой болезненной реакции, его мозг отказывался воспринимать эту картину – Блисс под руку с Фолком, гнев тут же начинал душить его.
Спустя несколько мгновений толпа поглотила Блисс и Фолка, скрыв их от Гая.
Блисс попросила извинить ее и отправилась в дамскую комнату – для того, чтобы немного успокоить нервы и заодно поправить прическу. Она устала все время улыбаться, говорить ничего не значащие слова, получать в ответ такие же неискренние комплименты и снова улыбаться, улыбаться, улыбаться...
«Еще немного, и от этой улыбки у меня просто треснет кожа на лице», – подумала Блисс.
Однако еще больше ее беспокоило странное ощущение, что за нею следят. Глупости, конечно. Ну кому это нужно – следить за ней? И тем не менее ощущение не только не проходило, но, напротив, с каждой минутой становилось все явственнее.
Дамская комната не пустовала – здесь уже расположились две юные леди, с которыми Блисс была знакома. Речь они вели о том самом загадочном незнакомце, которого Блисс так до сих пор и не видела.
Вошедшую Блисс девушки встретили радостно.
– Как приятно снова видеть вас! – воскликнула бойкая блондинка. – Вы так долго болели, но выглядите просто замечательно. Я видела, как вы входили вместе с мистером Фолком, и знаете, что я вам скажу? Вы – прекрасная пара! Вы еще не назначили свадьбу?
– Спасибо за добрые слова, Бекки, – улыбнулась Блисс. Бекки Дурбин «была лет на пять моложе ее, но Блисс всегда хорошо чувствовала себя в компании молодых девушек. – А свадьбу мы назначили через две недели, в субботу. Надеюсь, вы придете.
– А меня вы тоже приглашаете? – спросила вторая, совсем юная шатенка.
– Ну разумеется, Аманда. И вас, и всю вашу семью, – улыбнулась ей Блисс.
– А там, может быть, настанет и моя очередь идти под венец... – мечтательно вздохнула Бекки.
– О, а я и не знала, что у вас кто-то есть на примете, – удивилась Блисс. – И кто же он?
Густая краска залила щеки и шею Бекки.
– У меня много мужчин на примете. –Она пожала плечами. – Но ни один из них не идет ни в какое сравнение с виконтом Хантером! Вы видели его, Блисс?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42