Дома были облицованы ярчайших раскрасок керамическими плитами, мозаичными картинами из цветных камней был украшен каждый глухой торец строения. Особенно поражали высокие башни, похожие на окаменевшие деревья - центр их представлял из себя стометровый ствол, а на расходящихся в стороны ветвях-этажах были подвешены… домики. Каменные, деревянные, пластмассовые, они напоминали дачный поселок, оторванный ветром от земли и в живописном беспорядке брошенный на крону гигантского сказочного дуба. Да и вообще город, в который попали Колька Спиридонов и его сестра Милочка, ничуть не напоминал родного и снова ставшего недосягаемым Прибайкальска. Ажурные переплетения этажей как бы вырастали из радужных клумб, из кустов и деревьев, зеленым кольцом охватывающих дома. Каждый проспект был застроен по-своему, и деревья на нем росли совсем не такие, как на соседнем. На север уходила улица сосен. Высокие, одна к одной, они подняли кроны к блеклому небу, а за ними стояли дома из розового, серого, белоснежного мрамора, отделанные орнаментом из темно-серого гранита, из синего, как августовское небо, лазурита, из благородной яшмы. Между соснами и домами лежали поляны, заросшие жарками и саранками, ромашкой и гвоздикой, кукушкиными сапожками и желтыми пахучими лилиями А на юг уходила прямая линия пальм, за колоннадой которых в тени виноградных лоз, душистого жасмина и миндаля поднимались, горя на солнце, постройки из светлого легкого туфа с огромными - во всю стену - окнами, с мозаичными картинами, напоминающими искусство древнего мира.
На запад лежал дубовый проспект, на восток - березовый. На остальных четырех росли вишни, белые акации, кипарисы, напоминающие готовые к взлету зеленые ракеты, ажурные медоносные липы.
Над площадью кружилась легковая машина, несколько похожая на «Москвич», на котором ездил директор дома отдыха «Елочки». Только над ее кабиной весело крутились два пропеллера и на красном борту были выведены ясно-голубой краской две буквы: НИ. Отовсюду на площадь слетались люди, они приземлялись прямо над скамейками и, почти на лету складывая крылья, садились на эти скамейки, тут же вступая в оживленный разговор с соседями.
Налево, над строениями, возвышалась устремленная ввысь эстакада из пластмассы и нержавеющей стали, на ней висел плакат:
«ЛЮДИ ЕДИНОЙ ЗЕМЛИ, ЗАПОМНИТЕ ЭТОТ ДЕНЬ - 20 АВГУСТА 30 970 ГОДА. ПЕРВАЯ ЗЕМНАЯ РАКЕТА ДОСТИГЛА ГРАНИЦЫ НАШЕЙ ГАЛАКТИКИ!!
Итак, если верить этому плакату, наши друзья перемахнули свой двадцатый век Да как перемахнули!
Но не зря говорится: «Пуганая ворона и куста боится». Наученные горьким опытом, Колька и Милочка не торопились покинуть Машину Времени. Прежде чем открыть дверь, они решили пообстоятельней осмотреться. И тогда увидели они, что перед самой Машиной дерутся мальчишки. Это было настолько поразительно, что Милочка как раскрыла рот от удивления, так минут пятнадцать не могла его закрыть Да, все на свете меняется, и все, как говорится, течет, а вот мальчишки всегда остаются мальчишками!
Тем временем к драчунам подошли взрослые, стали им что-то растолковывать. Это уже становилось любопытным, и наши путешественники вышли из кабины.
- Да, а чего он спорит, если не знает? Закончил третий класс, а космонавтики не усвоил… Ведь он доказывает, что это - ха-ха-ха - ракета с Венеры. - Мальчишка показал на Машину Времени. - Ведь любой первоклассник знает, что ракета должна иметь идеально обтекаемую форму. А это же просто-напросто летающий остров!
- Вот что, Виль, - прервал его высокий седовласый человек в легком комбинезоне из оранжевой пластмассы. - Сегодня ты наказан: за плохое поведение я тебе запрещаю выполнять домашнее задание. А завтра в школе поговорим.
У Кольки аж дух захватило. Вот это да! Вот это наказание! Расскажи кому-нибудь - не поверят, да что там - лгуном назовут. Вот какая история!
Между тем людей на площади становилось все больше.
Раздвинулись мозаичные картины на зданиях, вспыхнули экраны, спрятанные за ними. На экранах тоже были видны толпы людей, радостных, праздничных. По очертаниям зданий можно было узнать и Лондон, и Париж, и Вашингтон - города, города, города - столицы Объединенных Стран.
Вокруг Машины Времени выросло кольцо любопытных, оно становилось все плотнее, кое-кто из самых любознательных взлетел: над прозрачной крышей кабины кружилось человек пятнадцать.
Раздался мелодичный механический голос, он как бы пропел: «Паа-пра-шу!» - и толпа расступилась. К нашим путешественникам подошла белая машина с красным крестом на дверцах - моментальная помощь. Из крыши выдвинулись вверх несколько трубок, заканчивающихся широкими круглыми сетками, казалось, будто на гибких стеблях покачиваются над машиной блестящие никелированные подсолнухи. Стебли продолжали расти, подсолнечные головы повисли теперь над Колькой, над Милочкой, над Машиной Времени, летающие над кабиной горожане с явным неудовольствием вернулись на скамейки, а из подсолнухов прозрачными фонтанчиками ударила бесцветная, не имеющая запаха жидкость. Она обволокла ребят и Машину подвижным, струящимся облачком, и растаяла. И тот час же люди бросились к брату и сестре.
Теперь Колька понял, что произошло: это - дезинфекция. На них уничтожили всех микробов и всех вирусов, чтобы они и сюда не занесли случайно гриппа или, скажем, коклюша.
В тот же миг по радио раздался резкий прерывистый сигнал, и люди начали исчезать, словно сквозь землю проваливаться.
- Вот чудеса! - удивилась Милочка.
- Никаких чудес! - услышала она глуховатый красивый голос. - Никаких чудес! Немедленно в укрытие, если хотите видеть финиш.
К ним подошел тот самый пожилой мужчина в оранжевом комбинезоне, только что так странно наказавший драчунов.
Он увел с собой ребят. Они спустились по короткой лестнице в подземный зал, стали на ковер - он двинулся и понес их по светлому невысокому коридору туда, где слышался говор толпы.
Посадочная площадка космодрома, растянувшаяся на многие километры, словно футбольное поле стадиона была окружена трибунами. От космодрома трибуны были отгорожены толстенной стеклянной перегородкой, прозрачной настолько, что ее, казалось, и вовсе нет. Более того, каждое твое движение позволяло изменить зону обзора - ты, не сходя с места, только повернув голову, мог видеть начало посадочной площадки, ее середину, ее конец, стапели с новыми ракетами, готовыми к взлету. Колька даже умудрился увидеть только что покинутую ими опустевшую восьмигранную площадь и сиротливо стоящую на ней Машину Времени. За трибунами вспыхнули экраны, жители Объединенных Стран теперь как бы собрались все вместе - их видели те, кто имел счастье попасть на космодром, а они на своих экранах в Токио и Мехико, Мельбурне и Варшаве видели все, что происходило здесь.
- Откуда вы? - спросил у Кольки человек, сидящий за пультом.
- Из Прибайкальска.
- Из дома отдыха «Елочки», - поправила брата Милочка. Человек в оранжевом комбинезоне взял карточку из эластичной плотной бумаги и напечатал на ней: «ПРИБАЙКАЛЬСК. ДОМ ОТДЫХА «ЕЛОЧКИ».
Он опустил карточку в прорезь небольшой коробки, похожей на портативный радиоприемник. На ее серой ребристой поверхности светились две зеленые буквы «УС».
- Универсальный справочник, - объяснил Виль, оказавшийся рядом.
Через секунду металлический голос ровно, без интонаций произнес:
- Дом отдыха «Елочки». Еще двадцать восемь тысяч пятьдесят два года шесть месяцев три дня тому назад небольшой курорт, расположенный недалеко от Байкала.
- Так вы из двадцатого века! - закричал Виль. - Учитель, извините меня, - виноват перед мальчиками и неправ. Это не Летающий Остров, это - Машина Времени. Прошу вас дать мне направление в лабораторию антизазнайства.
«Хо-хо!» - мысленно произнес Спиридонов.
- Направление тебе ни к чему, - улыбнулся человек в оранжевом комбинезоне. - Ты и сам все понял. Честно говоря, я очень рад. А теперь, друзья, по местам!
- Внимание, - произнес он уже другим голосом в микрофон. - До финиша ракеты, которую мы, земляне, ждем с замиранием сердца, осталось несколько минут. Звездоплаватели час назад вошли в плотные слои атмосферы. Внешняя оболочка корабля раскалилась и сгорела, поворотом рукоятки на пульте управления космодрома она была сброшена, корабль вышел из нее благополучно. Это остроумное предложение профессора Спиридонова, осуществленное впервые в истории звездоплавания, позволило космическому кораблю значительно резче тормозить в атмосфере, легко сбрасывать скорость, сберегая кабину космонавтов от перегрева.
- Поздравляю вас, граждане мира. Они приближаются. Даю разрешение на финиш!
Он надел на руки светлые перчатки, соединенные проводами с пультом управления Тотчас две металлические руки гигантского манипулятора опустились на Машину Времени. Учитель повел своими руками, будто он поднимает какой-то тяжелый предмет, и, повинуясь малейшему его движению, механические руки подняли легко и бережно Машину Времени, унесли ее на свободную зеленую поляну к поросшему багульником, окаймленному соснами Северному проспекту.
- Послушай, Виль, - наконец решился спросить Колька у нового знакомца, - а почему тебе запретили выполнять домашнее задание?
- Как почему? Меня наказали за грубость.
- Но разве это наказание? Если бы Анатолий Петрович наказывал меня так - я бы ничего не имел против.
- И ты бы отказался от такого задания?
- От какого?
- Мне поручалось облететь вокруг Земли и снять учебный фильм о растительных зонах, а теперь мне просто придется пойти в фильмотеку и посмотреть то, что сняли другие.
- Хо-хо! Вот это задание! Да я бы от такого ни в жизнь не отказался!
- Что-что? Я не понял.
- Хорошее задание, говорю… Скажи, Виль, а этот человек в оранжевом комбинезоне, он что - учитель?
- Учитель.
- А здесь что он делает? И почему он за пультом? И почему он командует всеми здесь?
- Как что делает? Ах, прости, я и забыл, что ты из прошлого. У нас каждый человек имеет несколько профессий и выполняет несколько работ, которые ему нравятся. Вот учитель, например, в школе преподает географию - он в дни молодости чуть не всю землю пешком обошел. Ему рассказывать о разных странах, о разных землях очень нравится. На ракетодроме он работает главным инженером пульта. Без него ни один экспериментальный взлет, ни одна посадка нового звездолета не производится - такой он специалист. А иногда вечерами он еще играет на УЭМ.
- Игра такая?
- Да нет, музыка - универсальный электронный мелофон. Вечером послушаем.
- Внимание! - загремело в сотнях репродукторов. - Они уже видны!
И действительно: в небе все росла и росла ослепительно яркая точка.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ,
в которой с Милочкой происходят странные превращения, а сливогрушебуз набивает Кольке шишку.
Они ехали по городу на атомоходе. Шофера в машине не было - она управлялась автоматически Виль просто-напросто достал из кармана малюсенькую, размером с железнодорожный билет, пластинку из эластичной и прочной пластмассы, на ней с предельной точностью были нанесены улицы, проспекты, дома. Пластинка напоминала фотографию, сделанную с высоты птичьего полета, но так четко, что - и это самое странное-были видны даже отдельные деревья, даже узенькие переулки, шириной в два шага. Правда, для того чтобы разглядеть план города, нужно было пользоваться лупой, вмонтированной в металлический футляр. Нажмешь на кнопкум - увеличительное стекло подпрыгнет на ножке-проволочке - и смотри, пожалуйста, сколько угодно. Колька заглянул в стеклышко и увидел, что на миниатюрной карте против каждого дома видны цифры, а против улицы или площади стоят буквы. Стоит только в читающее устройство автошофера - специального прибора, ведущего атомоход по городу, - вставить карту-путеводитель, а затем на черном щитке нажать клавиши с буквами и цифрами, указывающими адрес, и счетная машина, хитро запрятанная в передней панели, проследит все возможные варианты маршрута, выберет самый короткий, самый удобный, самый безопасный.
Виль нажал две цифры, потом буквы «Ш» и «С», и машина плавно и бесшумно покатилась по улице.
Перед глазами наших путешественников проплывал такой чистый город, будто в нем только что вымыли полы. Машин на улицах было немного, горожане предпочитали небольшие расстояния преодолевать по воздуху, поэтому только и видно было, как прямо из подъезда выпархивали солидные добропорядочные горожане и летели по своим делам, а другие, видимо, уже свободные от работы, присаживались в уютных кафе на крышах, или просто так висели, ведя неторопливую беседу о том, о сем над улицей.
Въехали в новый, еще только строящийся район, здесь машины-автоматы строили дома без присутствия человека. В их читающее устройство были вложены чертежи будущих зданий, и программа, регулирующая последовательность операций. Не было вокруг заборов, гор кирпича и глины, не было видно ям, загородок, бетонных плит. К дому подходил десяток толстых и тонких разноцветных труб, и всякая масса, выходящая из одной, смешивалась по мере надобности с содержимым других труб, вспыхивал огонек, похожий на вспышки сварки, и дом рос. Машина-мозг следила, чтобы все было как полагается. И если где-то происходило случайное нарушение строительного процесса, в городском управлении архитектуры раздавался тревожный сигнал, вспыхивала у диспетчера красная лампочка, точно указывая, где именно случилась неполадка, выезжала дежурная машина, инженер осматривал стройку, устранял помеху, и все опять шло как по маслу.
Наконец атомоход остановился перед прозрачным кубом из нежно-желтой пластмассы и хрустального стекла. На фронтоне было написано:
ШКОЛА-СТУДИЯ № 2000117.
Школа стояла в саду.
Свешивались с веток мясистые странного вида плоды, неизвестные брату и сестре. Колька в восторге потряс одно дерево-просто так, шутки ради, и тотчас же оказался на земле: груша, огромная, как арбуз, и синяя, как слива, стукнула его по затылку так, что Спиридонов на ногах не устоял.
Поднимаясь с земли, Спиридонов заметил привязанную к дереву табличку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12