Мачете больше напоминало абордажный тесак и было не таким тяжелым.
Райкович прытко бросился вперед и нанес удар, который Андрей с лязгом и звоном парировал отработанным движением, а затем отпрыгнул на пару саженей в сторону и почувствовал, как спина и грудь моментально покрылись потом. Он использовал не правильный прием, упустив, что у мачете нет гарды, защищающей руку.
Райкович тут же нанес боковой рубящий удар, но Андрей опять парировал его, поймав лезвие противника на свое. Если бы он тотчас не отпрыгнул назад, то лезвие мачете, которым сражался Райкович, скользнув вверх, могло отрубить графу руку, чего никогда бы не произошло при ударе саблей.
Андрей сделал несколько выпадов, чтобы выиграть время и посмотреть, чем Райкович сумеет ответить на его атаку. Антиквар попытался весьма неуклюже парировать, тут же потерял лезвие противника, отскочил назад, но хромая нога подвела его, и он чуть не упал.
Правда, для своих лет, и к тому же с увечной ногой, он был все-таки необыкновенно подвижен и быстро пришел в себя. И уже следующий удар Ратманова парировал с гораздо большим успехом.
Андрей вновь отступил. Теперь он был уверен в том, что Райкович никогда не учился фехтованию. По всей вероятности, если он и имел когда-нибудь дело с холодным оружием, то это скорее всего был нож, и, вполне возможно, дерись они на ножах, антиквар оказался бы в более выгодном положении. Но мачете больше походило на меч, чем на большой нож, и потому давало некоторые преимущества его противнику.
Антиквар бросился в атаку, но вновь споткнулся и повалился грудью на опрокинутый Андреем стол, мигом выпрямился и, тяжело дыша, встал, широко расставив ноги. А затем опять бросился вперед и обрушил на графа удар сверху, который, если бы он достиг цели, непременно раскроил бы Андрею череп.
Андрей парировал в квинте и остался на месте, чего Райкович явно не ожидал. На долю секунды противники оказались совсем близко, почти лицом к лицу. Андрей отбил лезвие антиквара и нанес удар сбоку. Но поистине дьявольская сила помогла Райковичу и на этот раз! Всего на мгновение он опередил удар, отклонился в сторону, и кончик мачете Андрея распорол ему рубашку от плеча до поясницы, оставив на теле глубокую царапину.
Теперь Андрей имел полное преимущество и продолжал наступление. Глаза Райковича внимательно следили за лезвием, и это тоже было ошибкой. Ему бы следовало смотреть на руку, сжимающую это оружие. В отчаянии он вновь напал на графа, и Андрей опять парировал его выпад… Но тут ему под ноги попал один из кусков кварца, валявшихся на полу. Нога поехала в сторону, и Андрей покачнулся. И тут же потерял контакт с лезвием противника. Оно скользнуло по боку графа Ратманова и рассекло сюртук и рубашку, оставив на теле неглубокий порез, но тем не менее рубашка сразу же набухла кровью.
Андрей выпрямился, снова поймал лезвие противника и оттеснил Райковича к сейфу серией выпадов.
Антиквар, размахивая мачете во все стороны, отчаянно защищался.
И в это мгновение Андрей отступил, отвел руку назад и немного вниз, словно устал, и Райкович тут же купился на этот не слишком хитрый прием и тоже опустил свое мачете. И тогда граф бросился в последнюю атаку — обманное движение в сторону, и тут же выпад в верхнюю линию. Антиквар парировал, но Андрей отклонил его лезвие в сторону, занес руку — и, казалось, последний рубящий удар неминуем… Но тут Райкович неуловимым движением выхватил из-за спины трость и нажал на ручку. На конце трости выскочило узкое длинное жало — стальной стилет. Андрей прыгнул в сторону, но противник уже метнул в него свое «копье», и оно вонзилось в правое плечо графа. Он успел перебросить мачете в левую руку, а правой выдернул стилет из раны и, в свою очередь, попытался поразить им антиквара.
Но Райкович весьма резво увильнул от удара и, ухватив свое оружие обеими руками, взметнул его над головой графа. В последний момент Андрей выставил мачете перед собой, все-таки отбил удар и, не дожидаясь, пока противник придет в себя, нанес ему удар плашмя лезвием по голове. Райкович упал на колени, из-под волос показалась струйка крови… Андрей подошел к нему, вырвал из рук оружие и отбросил в сторону. Потом присел на край перевернутого стола, скривившись от боли, отвернул в сторону окровавленные лохмотья сюртука и рубахи и осмотрел рану. Кровь хлынула ручьем. Граф достал из кармана носовой платок, прижал его к ране и склонился над поверженным противником. Он лежал на животе, прикрывая голову руками. Андрей ухватил его за волосы, пытаясь развернуть к себе лицом, и испытал то же потрясение, что совсем недавно пережила Настя. Он с недоумением посмотрел на парик, потом на обнажившийся череп противника и вдруг опустился рядом с ним на пол, захлебываясь от приступа безудержного смеха.
Так их и застал Сергей, и в первое мгновение подумал, что брат сошел с ума.
Но Андрей, вытирая выступившие на глаза слезы, показал ему парик, потом кивнул на лысый череп Рай-ковича, украшенный большой кровоточащей ссадиной, и уже оба графа разразились оглушительным хохотом.
Сергей пришел в себя первым. Поднял антиквара за шиворот и, как тряпичную куклу, прислонил спиной к сейфу.
— Ну что, господин антиквар? — сурово спросил он. — Надеюсь, вы в состоянии ответить на наши вопросы, а то вот-вот появится полиция, и не мы, а они займутся выяснением подробностей вашей бурной жизни…
Настя ходила от окна к двери, туда и обратно… Прошло уже более часа, а Сергей все не появлялся. В доме было тихо, ни единого звука не доносилось сквозь массивные дубовые двери, и только один раз, минут пятнадцать назад, она услышала топот нескольких пар ног. И по звуку Настя определила, что люди были в сапогах. Но она все-таки не решилась открыть двери и посмотреть, не полиция ли это?
Время тянулось мучительно долго. И Насте уже казалось, что встреча с Сергеем ей только привиделась и гадкая Фелиция совсем не выпрыгивала из окна и не карабкалась, как кошка, по деревьям, и даже тот ужас, который она испытала, когда поняла, насколько опрометчиво поступила, отправившись в одиночку в это опасное логово, тоже приснился ей, не иначе…
Девушка накинула на плечи шаль и подошла к окну. Под окном стоял самый настоящий полицейский и смотрел на нее. Чуть поодаль виднелись силуэты еще трех или четырех человек. Они прятались в тени деревьев и, судя по крошечным красноватым огонькам, мерцающим в темноте, спокойно курили. Настя вздохнула с облегчением — кажется, все закончилось! Но где же Сергей?
И тут же, словно в ответ, раздался стук в двери. Улыбаясь, Настя приоткрыла ее, насколько позволяла придвинутая к дверям кровать, и увидела так же улыбающуюся Фелицию. Несостоявшаяся графиня схватила ее за руку и вытащила опешившую от неожиданности девушку в коридор. Приставив к горлу соперницы нож, Фелиция прошипела:
— Сейчас ты пойдешь вместе со мной, дорогуша! И если попытаешься закричать, то обещаю, наш общий жених получит свою обожаемую невесту по частям, — она обхватила пленницу рукой за шею, прижала спиной к себе и с сожалением в голосе произнесла:
— И зачем я тогда тебя пожалела? Хотела удовольствие брату доставить. Не надо было его слушать! Избавилась бы от тебя и уже сегодня стала бы графиней Ратмановой…
— Бодливой корове бог рогов не дает! — Настя окончательно пришла в себя и попыталась освободиться, но женщина, бесспорно, была намного сильнее ее. Она сдавила ей горло и приказала:
— Иди вперед и, если опять надумаешь выкрутиться, умрешь раньше, чем я это задумала…
— Ваше сиятельство! Барин! — Петр вбежал в комнату, где Сергей и Андрей давали показания следователю из полиции. — Ваша невеста… — он перевел дыхание, — ваша невеста на крыше! Эта стерва, сестра евонная, — Петр кивнул перевязанной головой в сторону скукожившегося в углу Райковича, — завела барышню на крышу и сейчас угрожает отрезать ей голову, если вы не поговорите с ней…
Не разбирая дороги, Сергей бросился по коридору к лестнице, ведущей на чердак. Там толпились несколько полицейских и сквозь открытый люк старались разглядеть, что творится на крыше.
Сергей вскарабкался по лестнице и застыл на краю люка. На чердаке была кромешная тьма, и только сквозь открытое чердачное окно пробивался слабый свет звезд. Неожиданно выглянула луна и осветила крышу призрачным мертвенно-бледным светом, но зато все сразу же стало видно!
— Ваше благородие, — прошептал снизу один из полицейских, — пистолет возьмите, на всякий случай…
— Нет, не надо, — Сергей оттолкнул холодное дуло, коснувшееся его руки, посмотрел вниз и вдруг увидел, что Андрей поддерживает мать Насти. Женщина была на грани обморока, и его суровый брат нежно обнимал ее одной рукой за талию, другой гладил по голове и что-то шептал на ухо, очевидно, успокаивал. Ольга Ивановна подняла лицо и с надеждой посмотрела на Сергея. Он улыбнулся ей и в то же мгновение скрылся в недрах чердака…
— Оля, Глафира Афанасьевна, оставайтесь здесь, — приказал Андрей и взглянул на Фаддея. Поэт с нескрываемым ужасом всматривался в проем люка.
Андрей обнял его за плечи и спросил:
— У тебя есть пистолет?
— Есть, — быстро ответил Багрянцев и вытащил пистолет из-за пояса. — Ты собираешься идти следом?
— Нет, меня туда не приглашали, — граф похлопал его по плечу. — Спасибо, хорошо поработал! Полиция как раз вовремя появилась. А вот женщин, братец, ты сюда привез зря…
— Да, — с обидой произнес поэт, — попробовал бы ты их остановить! Настоящие тигрицы, право слово!
— Ну, ладно, — усмехнулся Андрей и прошептал, кивнув в сторону женщин:
— Попробуй все-таки их задержать на некоторое время. Боюсь, зрелище на крыше не для слабонервных!…
Граф быстро сбежал по лестнице вниз и очутился на улице. Петрово войско и стоявшие в оцеплении полицейские все без исключения смотрели вверх. Ни шепота, ни шороха, ни громкого вздоха, все словно застыли, наблюдая за двумя женскими фигурками, видневшимися на самом краю угловой башни. Одна из них, более высокая, что-то крикнула, и Андрей увидел на крыше брата, железо загрохотало под его ногами и заглушило то, что вновь прокричала Фелиция.
Сергей остановился. Расставив руки, он балансировал на скользкой от ночной сырости крыше. Фелиция опять что-то прокричала резко и отрывисто и подтолкнула Настю к краю башни. Толпа внизу выдохнула и втянула в себя воздух.
— Барин, — прошептал за его спиной Петр, — позвольте, я эту б… с одного выстрела сниму. Убьет ведь барышню, гадина!
— Подожди! — ответил Андрей, не сводя глаз с крыши. — Слышишь, Сергей что-то говорит ей…
Несколько мгновений младший Ратманов и Фелиция о чем-то переговаривались. Наконец Фелиция отвела в сторону нож, который прижимала к Настиной шее, и толкнула ее в спину в сторону Сергея.
— Неужели отпускает? — ахнул один из слуг.
— Небось что-то выторговала, гадина! — ответил другой. — Чтобы такая да просто так сжалилась и отпустила барышню? Как же, держи карман шире!
Настя тем временем отступила на шаг от Фелиции и вдруг резко к ней повернулась, и в следующее мгновение стоявшие на земле люди вскрикнули в один голос и вновь в ужасе замерли. Бывшая циркачка согнулась пополам, покачнулась и, не издав ни звука, полетела с крыши вниз. Через мгновение раздался громкий всплеск, и тотчас же все наблюдавшие за ее падением устремились к пруду.
Только Андрей и Петр остались на месте. Лакей весело усмехнулся в усы и подмигнул графу.
— Молодец барышня, что ни говори! Хорошая супруга из нее получится! — он с восхищением поднял вверх большой палец.
Андрей рассмеялся.
— Да, с такой женой скучать не придется! Того гляди, рассердится и нокаутирует мужа. — Он обнял дворецкого за плечи и посмотрел на его повязку. — А кто это тебя так, братец?
— Да все эта стерва. Я лакеев хозяйских связывал, которых мы с графом… это самое, — он впечатан кулак в ладонь и покачал удрученно головой, — а она подкралась сзади и оглоушила меня маленько…
Андрей улыбнулся.
— Ну, никого эта баба не обошла своим вниманием! Дьяволица, и только!
— Истинно так, барин, истинно так, — закивал головой Петр, и они поспешили навстречу Насте и Сергею, появившимся на крыльце дома.
Глава 38
Прошло всего три часа, как Настя и Сергей стали наконец мужем и женой. Старый батюшка, которого они нашли чуть живым от страха в одной из комнат дома Райковича, обвенчал их в маленькой деревенской церкви. Жених и невеста были отнюдь не в свадебных нарядах, да и шаферы тоже выглядели не лучшим образом. Но до этого никому не было дела: до конца суток оставалось менее часа, и полуночный бой часов грозил молодым не совсем приятными последствиями.
Но они все-таки обвенчались! И теперь сидели в компании самых близких людей за столом в доме Глафиры Афанасьевны. Уже не один раз выпили за счастье молодоженов, раз пять прокричали «Горько!», а теперь, присмирев, все слушали рассказ Фаддея о том, как он разоблачил хитроумную Фелицию.
Оказывается, муж женщины, окликнувшей поэта на постоялом дворе, выступал в свое время жонглером в цирке, в котором Фелиция и ее муж Карл работали в номере «Полет ласточек». С тех пор прошло около десяти лет, и старый жонглер, не в пример жене, конечно же, не узнал поначалу в шикарной даме бывшую гимнастку с вечно подбитым глазом. Карл Лубенков сурово наказывал свою супругу и партнершу по полетам под куполом цирка за каждую, даже незначительную ошибку.
Без особого труда Фаддей нашел хозяина цирка, с которым в последний раз гастролировали «летающие ласточки». Он-то и рассказал Фаддею массу интересных вещей о совместной жизни этой парочки, закончившейся побегом Карла с молодой женой борца Пантелеева. Говорят, Пантелеев пытался их догнать, но безуспешно. Беглецы скрылись, прихватив с собой не только все сбережения обеих семей, но и кассу цирка. И вот уже около пяти лет о них не было ни слуху ни духу, хотя хозяин заявил о краже в полицию. Полиция не слишком рьяно искала похитителей, справедливо полагая, что российские просторы безмерны, преступники изворотливы, и потому беспокоиться об их поимке — себе дороже будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51