– Сегодня утром вы выглядите лучше.
– Я и чувствую себя лучше. – И это было правдой. Она действительно выспалась.
Кофе был готов. Карен наполнила две чашки, достала молоко, перевернула яйцо и выложила его на тарелку как раз к тому моменту, когда тостер выбросил гренки. Она поставила еду на стол, Доил уселся напротив нее.
Вкус гренков и сока, утренние лучи солнца, пробивающиеся сквозь занавеску, помогали обрести ощущение обычной, нормальной жизни. Вдруг Карен что-то вспомнила и начала подниматься со стула.
Доил поднял голову.
– Что-нибудь забыли?
– Газету. Ее оставляют за дверью.
– Я принес.
– Где она?
– Пожалуйста, миссис Раймонд, сядьте, – голос Доила звучал неуверенно. – Прежде, чем вы ее развернете, может быть, лучше поговорим о вчерашнем вечере.
Карен откинулась на спинку стула.
– Что случилось?
Она потянулась за чашкой, но пить не стала. Потому что Доил рассказывал ей. Рассказывал очень мягко, так, словно тон его голоса мог облегчить тяжесть слов. Джек Лорч, Эдна Дрексел, Тони Роделл. Трое из тех, еще трое погибли, пока она спала.
– О, боже, – сказала Карен. – Что вы собираетесь делать?
– Все возможное. С нами работают федеральные агенты и полиция штата, – Доил запнулся. – Если бы мы могли как-то выйти на вашего мужа…
– Я же сказала вам, что не знаю, где он! – Карен почти не слышала своего голоса – так стучало у нее в висках. – Неужели вы думаете, что я не хочу его найти. Поймите же, я уже больше не могу выносить страх за него! – она поднялась. – Я ведь не служу в полиции – чего вы ждете от меня?
– Только сотрудничества, – в голосе Доила послышалась едва уловимая нотка враждебности. Потом он удрученно покачал головой.
– Мы делаем все, что в наших силах, но у нас так мало зацепок…
– Я знаю, – Карен смягчилась. Ей вдруг захотелось рассказать ему все.
Доил внимательно смотрел на нее.
С другой стороны, что толку, если он узнает? Все, что бы она ни сказала, может повредить Брюсу. А этого она себе позволить не может. Что бы ни случилось – не может.
– Послушайте, – сказал Доил. – После того, что случилось вчера вечером, разумнее вам будет находиться в центре города. К вам будет приставлена женщина-полицейская, но вас не будут держать в камере. Это только мера предосторожности…
Карен покачала головой:
– Я сказала моему боссу в агентстве, что приду. И я собираюсь это сделать.
Она настояла на своем и вскоре молча сидела рядом с Дойлом в его машине, которую он медленно вел по запруженным улицам. Пока Доил звонил в участок доложить о том, что они уезжают, Карен успела заглянуть в газету. Она прочитала заголовок и первую полосу, но и этого было достаточно. Хуже, чем убийства Тэйт Ла Бьянка, хуже еще не было. Не удивительно, что в городе царила паника. И все же…
И все же все эти люди на шоссе стремятся в город. Бизнес как обычно. Удовольствия как обычно. Жизнь шла своим чередом. Может быть, эти люди носили страх в себе, но что им оставалось делать? Что оставалось делать ей со своим страхом? Ехать на работу, вот и все. Притворяться, как и все, что это обычный день и что ночь никогда не наступит.
– Это ваш офис? – спросил Доил. Она кивнула, и он плавно остановил машину у тротуара. Доля полицейского, может быть, и нелегка, но, по крайней мере, ему не нужно беспокоиться о том, где припарковать свою машину.
Поднимаясь в лифте вместе с Дойлом, Карен пережила неприятное мгновение. Внутри у нее вдруг как будто что-то оборвалось. Ощущение это не было вызвано стремительным движением лифта. Это был страх. Не страх оказаться повернутой спиной к невидимому убийце, а боязнь встретиться лицом к лицу с людьми, которых она знала. Людьми, которые знали ее и наверняка уже знают о Брюсе.
Доил пристально смотрел на нее.
– Нервничаете? – спросил он.
Карен быстро покачала головой. Ей очень хотелось, чтобы он перестал следить за ней и спрашивать, как она себя чувствует. С другой стороны, она понимала, что это его работа.
А здесь была ее работа.
Выйдя из лифта, они подошли к двери приемной. Доил открыл дверь, пропуская Карен.
Сидящая за своей стеклянной перегородкой Пегги резко подняла голову.
– О… доброе утро, – в ее голосе и торопливой улыбке чувствовалось замешательство. Карен кивком указала на Доила:
– Это мистер Доил. Он из…
– Да, я знаю, – поспешно перебила ее Пегги. – Они звонили и предупредили мистера Хаскейна, что с вами кто-то будет. Я скажу ему, что вы здесь.
– В этом нет нужды, – начала было Карен, но Пегги уже нажала клавишу селектора.
– Э-э, да она в большем замешательстве, чем я! – дошло до Карен, а когда открылась дверь и появился Эд Хаскейн, было явно видно, что и он смущен.
– Рад вас видеть, – сказал он. Том Доил представился, и Хаскейн сделал жест, такой же нелепый, как и его слова. – Разумеется, тебе можно было и не приходить сегодня, я сказал по телефону…
– Я сама хотела прийти, – сказала Карен. Она уже чувствовала себя нормально, прежний страх прошел. – Нет причины запускать работу.
– Верно, – Хаскейн посмотрел на Доила, когда Карен направилась в коридор. – Я… вы, как я понимаю, тоже идете?
Доил кивнул и последовал за Карен. Все трое пошли по холлу мимо дубовых дверей отделов. Карен показалось, что двери открываются и захлопываются быстрее, чем обычно. Впрочем, если за ними и следили, то делали это молча и незаметно, и ее это не волновало. В конце концов, что тут можно было увидеть? У нее второй головы не появилось. Хотя, может быть, на нее глазели, чтобы удостовериться, что ей удалось сохранить свою голову.
Они повернули во второй коридор. Карен прошла через открытую дверь в свою ячейку. Доил вошел следом за ней, а Хаскейн в нерешительности остановился в коридоре.
– Если ты… я хотел сказать, если я могу что-то сделать…
– Не беспокойтесь, мистер Хаскейн, – заверила его Карен. – Со мной все в порядке, спасибо.
Хаскейн удалился.
Карен повернулась и скинула с себя жакет. Детектив стоял за ней, слишком громоздкий для такого маленького помещения.
– Присаживайтесь вон там, – Карен указала на стул. – Снимите пиджак, если хотите. Можете взять журналы на верхней полке в шкафу. Боюсь, что это по большей части моды, но, во всяком случае, будет чем заняться.
– Спасибо.
Но Доил не стал читать журналы. Усевшись на стул, он просто наблюдал, как Карен работала. Утро выдалось тяжелое. Она предприняла три или четыре бесплодные попытки и наполнила мусорную корзину скомканной бумагой. Наконец, к полудню у нее получилось то, что она хотела. Она набрала номер Хаскейна.
– Отлично, – сказал он. – Послушай, у меня обед в половине первого. Как насчет в два тридцать в моем офисе?
– Два тридцать?
– Да. Пока.
Карен повесила трубку и потянулась за своим жакетом.
– Куда сейчас? – спросил Доил.
– Обеденный перерыв, – Карен открыла сумочку, достала пудреницу и посмотрелась в зеркальце. – Как я понимаю, мы обедаем вместе.
– Сожалею, – Доил улыбнулся, извиняясь.
– Понимаю, – Карен спрятала пудреницу. – Мера предосторожности.
На площадке возле лифта краснолицый мужчина с рыжими усами стоял, прислонившись к стене, и читал раздел объявлений в газете. Он не обращал на них внимания, пока Доил не кивнул ему.
– Мы идем на обед, – сказал он. Человек поднял голову.
– Надолго?
Доил вопросительно посмотрел на Карен.
– Сорок пять минут. Внизу есть гриль-бар. Человек взглянул на часы.
– Я буду здесь, – сказал он Дойлу.
В лифте долговязый детектив откашлялся.
– Не имеет смысла играть в прятки. Думаю, лучше вам знать, что мы были вполне серьезны, когда говорили о вашей безопасности. Вашу секретаршу в приемной проинструктировали – если придет кто-то, кого она не знает, и попытается пройти в офис, то она пропустит его только с разрешения нашего сотрудника, который дежурит снаружи.
– Я полагаю, у вас и в гриль-баре свой человек?
– В этом нет необходимости. Это общественное место.
– Хорошо, – Карен улыбнулась. – В таком случае неважно, если мы пойдем в другое место.
– Чем плох гриль-бар?
– Там обедает слишком много людей из нашего офиса. Я буду чувствовать себя не так неловко где-нибудь подальше. Есть одно место, это, правда, всего лишь кафетерий, но там хоть на меня не будут глазеть.
– Как хотите.
Карен взяла салат, чай со льдом и порцию лимонного щербета. Но когда они с Дойлом нашли свободный столик и сели, ока почти не притронулась к еде.
– Я думал, вы голодны, – сказал Доил.
– Была. Пока не увидела это. – Карен показала на столик справа, за которым полный мужчина в льняном пиджаке читал свежую дневную газету. В глаза бросился крупный заголовок:

НАРКОТИКИ ПРЕВРАТИЛИ СОБАК В УБИЙЦ ТРЕТЬЕГО БЕГЛЕЦА ИЗ КЛИНИКИ.

– Это правда? – вполголоса спросила Карен.
– Да. Это результат лабораторных исследований.
– Как ужасно, – Карен обхватила ладонью стакан с охлажденным чаем. – Тони Роделл. Мне кажется, я слышала его пластинки. Я и не знала, что он был в той же клинике.
– Ваш муж не упоминал о нем?
– Я же вам говорила, я не виделась с Брюсом, пока он был там.
– Верно, я забыл, – Доил откусил хороший кусок от своего бутерброда с ветчиной. Карен отодвинула стакан, но ладонь хранила холод.
– Я все думаю об этом парне. Кто мог бы сделать такое? Доил прожевал, проглотил.
– Как сказать.
– Я знаю, это глупый вопрос, – Карен кивнула. – Убийства совершают разные люди. Я думаю, вы видели многих из них.
– Не очень многих. Согласно статистике, менее половины всех преднамеренных убийств в стране заканчиваются арестом. И только небольшой процент арестованных подвергают суду и приговаривают.
– Но мы же читаем все эти статьи о научных методах расследования…
– Разумеется. И у нас есть ученые-криминалисты, разное оборудование. Иногда все это срабатывает. И мы в таком случае отвешиваем поклоны. – Улыбка Доила была мрачной. – Но я вам скажу откровенно. В девяноста процентах случаев успешных расследований убийц полиции, что называется, подносят на блюдечке.
– Что вы имеете в виду?
– Либо он приходит и сдается, либо на него наводят.
– Информатор? Доил кивнул.
– Вот тогда-то и начинается настоящая полицейская работа – сбор доказательств для осуждения. Но сначала нужно произвести арест. И в девяти случаях из десяти он возможен только в результате наводки, – Доил пристально смотрел ей в глаза. – Я говорю не о профессиональных информаторах или даже свидетелях. Чаще всего это кто-то из близких – друг, член семьи, который знает или догадывается. Сначала они обычно решают молчать, но спустя какое-то время, когда успевают все хорошо обдумать, начинают понимать, что им следует прийти к нам. Что их долг – предотвратить повторение таких преступлений, если вы понимаете, о чем я говорю.
– Я понимаю, – Карен выдержала его взгляд. – Понимаю прекрасно. Но я не сделаю внезапного признания. Если вы ожидаете, что я скажу, что да, Брюс виновен, то этого не будет. Не потому, что он мой муж, а потому, что я не знаю. Вы понимаете это? Не знаю!
– Миссис Раймонд… Карен встала.
– Пора возвращаться в офис, – сказала она. Больше она не сказала ему ни слова до тех пор, пока они не вернулись в ее тесную кабинку на десятом этаже. Там она взяла эскиз и свой текст и направилась в холл.
– Мне пора к боссу, – сказала она Дойлу. – Его офис за углом в другом коридоре.
– Я вас провожу.
– Как хотите, – она подняла трубку и предупредила Хаскейна, что идет к нему. Доил молча проводил ее до двери кабинета Хаскейна.
– Вы идите, – сказал он. – Я подожду здесь, – он открыл ей дверь. – Послушайте, извините, что у меня это так прозвучало. Я не имел в виду…
– Я знаю, что вы имели в виду, – Карен прошла мимо него и захлопнула за собой дверь.
Эд Хаскейн сидел за столом. Он поднял голову и открыл было рот, но Карен опередила его.
– Я все еще в порядке, – сказала она, раскладывая эскиз и отпечатанный текст на столе перед ним. – И, я думаю, текст – тоже.
Какими бы комплексами он ни страдал, Хаскейн всю жизнь был влюблен в словесность. Именно интерес к семантике вывел его в начальники отдела рекламных текстов. Одного вида отпечатанных на машинке или в типографии слов было достаточно, чтобы возбудить его аппетит, и сейчас у него слюнки потекли, когда он перевел свой взгляд на страницу.
– Ага, да, полагаю, это как раз то, что нужно, – он поднял голову, задумчиво потер подбородок. – Вот только одно, заголовок. Подросткам это будет понятно, но для обычной публики?..
– Я как-то не подумала, – Карен нахмурилась. Хаскейн встал.
– Извини меня, я на минутку.
Он скрылся в персональном туалете, закрыв за собой дверь. В этот момент на телефонном аппарате Хаскейна замигала лампочка. Карен автоматически подняла трубку и придала голосу привычное официальное звучание.
– Офис мистера Хаскейна.
– Карен.
Она не ответила. Не могла вымолвить ни слова.
– Карен ты узнаешь, кто это?
– Да.
– Я просил соединить меня с твоим кабинетом, но они дали этот номер. Ты одна?
– Очень ненадолго.
– Тогда слушай. Во сколько у вас перерыв на кофе?
– В четыре.
– Хорошо. Я буду тебя ждать. Наверху, на крыше.
– Я, я не знаю смогу, ли вырваться…
– Ты должна. Мне нужно с тобой поговорить. Может быть, это единственный шанс. Карен услышала звук спускаемой воды за дверью.
– Где ты? – прошептала она.
– В четыре на крыше, – прошептал голос в ответ. Потом раздались гудки.

Глава 17

Когда Карен вышла из офиса Хаскейна, Доил ожидал ее в холле.
– Все в порядке? – спросил он.
Карен уже тошнило от этого вопроса, за последние два дня она слышала его слишком часто.
Захотелось сказать ему, что дела ее были хуже некуда.
Но сейчас она не могла себе позволить обидеть Доила или вызвать какие-то подозрения. Поэтому Карен кивнула, и они вернулись в ее комнатушку.
– Могу я от вас позвонить? – спросил Доил.
– Пожалуйста.
Доил набрал номер участка. Раскладывая на столе рядом с пишущей машинкой эскиз и текст, Карен делала вид, что поглощена своим делом.
На самом же деле она не упустила ни слова из сказанного Дойлом полушепотом.
Все под контролем и – есть – он будет ждать Гордона в пять часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13