– Детектив, – произнес голос позади нас. Капитан Мэттьюз, в облаке лосьона после бритья «Арамис». Следовательно, вот-вот появятся репортеры.
– Здравствуйте, капитан, – отозвалась Ла Гэрта.
– Я попросил офицера Морган заняться периферийным расследованием этого дела. – Ла Гэрту передернуло. – В распоряжении ее, как оперативного работника, под прикрытием имеются источники в среде проституток, которые могли бы оказаться полезными в поиске решения.
Говорит прямо как по тезаурусу. Столько лет писать рапорты…
– Капитан, я не уверена, что есть необходимость… – начала Ла Гэрта.
Он моргнул и положил руку ей на плечо. Руководить людьми – это наука.
– Расслабьтесь, детектив. Она не собирается вторгаться в ваши должностные прерогативы. Просто будет связываться с вами, если у нее появится информация. Свидетели и все такое. Ее отец был чертовски хорошим копом. Договорились? – Глаза капитана остекленели и сфокусировались на другом конце парковки. Я проследил за его взглядом. На стоянку въезжал фургон новостей Седьмого канала.
– Извините, – сказал Мэттьюз, поправил галстук и с серьезным выражением лица направился к фургону.
– Puta! Шлюха! (исп.)

– прошипела Ла Гэрта.
Не знаю, было ли это просто общим наблюдением или относилось к Деб, но я решил, что самый момент тоже сдернуть, пока Ла Гэрта не вспомнила, что Puta – моя сестра.
Когда я вернулся к Деб, Мэттьюз уже жал руку Джерри Гонсалесу с Седьмого канала. Джерри – чемпион Майами по кровавой журналистике. Парень моего типа. На сей раз он будет разочарован.
Легкая дрожь прошла у меня по коже.
Никакой крови.
– Декстер. – Дебора старалась говорить голосом полицейского, но я-то слышу, что она волнуется. – Я поговорила с капитаном Мэттьюзом, он допускает меня к делу.
– Я слышал, – ответил я. – Будь осторожна. Она прищурилась:
– Что ты имеешь в виду?
– Ла Гэрта.
– А, эта, – фыркнула Дебора.
– Да, эта. Ты ей не нравишься, и она не хочет тебя видеть на своей поляне.
– Круто. Но она подчиняется приказам капитана.
– Ну-ну. И вот уже минут пять думает, как их обойти. Так что посматривай по сторонам, Деб.
Она только пожала плечами.
– И что же ты выяснил?
– Пока ничего. Ла Гэрта уже идет не в ту сторону. А вот Вине говорит…
Я замолчал. Не слишком ли тонкая тема, чтобы озвучивать ее?
– Что говорит Вине?
– Мелочь, Деб. Деталь. Кто знает, что она может означать?
– Никто так и не узнает, если ты не расскажешь о ней.
– Понимаешь… в теле не осталось крови. Совсем не осталось.
Дебора на секунду затихла, раздумывая. Не с благоговением, как я, а просто раздумывая.
– О'кей, – наконец сказала она. – Сдаюсь. Что это значит?
– Слишком рано судить.
– Но ты считаешь, что это должно что-то означать.
Это означает странное легкомыслие. Означает, что появился зуд желания больше узнать об убийце. Означает одобрительный смешок Темного Пассажира, который после священника должен был бы сидеть тихо. И все это довольно сложно объяснить Деборе, ведь правда? Так что я сказал только:
– Все может быть, Деб. Кто знает?
Полсекунды она смотрела на меня, потом пожала плечами:
– Ну ладно. Что-нибудь еще?
– О, навалом, – ответил я. – Очень тонкая работа ножом. Разрезы почти хирургические. Если в гостинице ничего не найдут, ее скорее всего убили где-то еще, а тело сюда перевезли.
– Откуда?
– Очень хороший вопрос. Половина полицейской работы в том, чтобы правильно задать вопрос.
– Вторая половина – чтобы ответить, – парировала Дебора.
– Ладно тебе. Никто пока не знает. И у меня, конечно, нет всех экспертных данных…
– Но ты начинаешь чувствовать интерес.
Я посмотрел на нее, она – на меня. У меня есть интуиция. Я даже заработал на этом некоторую репутацию. Мои предчувствия нередко сбываются. А почему бы и нет? Я часто знаю, как думает убийца. Я думаю точно так же. Конечно, я не всегда прав, иногда я оказываюсь слишком далеко от цели. Да и нехорошо, если я всегда буду прав. Я не хочу, чтобы копы поймали здесь всех серийных убийц, чем же я буду заниматься в качестве хобби? Но данный случай… Каким путем мне двинуть к этой замечательно интересной эскападе?
– Скажи, Декстер, – настаивала Дебора. – У тебя есть какие-нибудь догадки?
– Возможно. Но об этом еще рано.
– Ну, Морган, – раздался голос Ла Гэрты позади. Мы оба обернулись. – Я вижу, вы одеты для настоящей полицейской работы.
В тоне Ла Гэрты было что-то от пощечины. Дебора напряглась.
– Вы обнаружили что-нибудь, детектив? – спросила она тоном, который уже предполагал знание ответа.
Дешевый удар. Мимо. Ла Гэрта грациозно взмахнула рукой.
– Это же всего-навсего putas, – сказала она, уставившись на ложбинку между грудями Деб, так откровенно торчащими из костюма проститутки. – Просто шлюхи. Здесь важно, чтобы пресса не устроила истерику.
Она медленно покачала головой, как бы сомневаясь, потом подняла глаза на Деб.
– Учитывая то, как вы справляетесь с гравитацией, это будет несложно.
И, подмигнув мне, устремилась на ту сторону периметра, где капитан Мэттьюз с большим достоинством разговаривал с Джерри Гонсалесом.
– Сука! – прошипела Дебора.
– Извини, Деб. А ты хотела, чтобы я сказал: «Давай, покажем ей»? Или «Я же говорил»?
Деб сверкала глазами.
– Черт возьми, Декстер! Мне правда хочется, чтобы именно я нашла этого парня!
И тут я вспомнил об этом самом «совсем никакой крови»…
Я тоже. Мне тоже хочется найти его.

Глава 4

Тем же вечером после работы я решил покататься на катере. Отдохнуть от вопросов Деб и рассортировать ощущения. Чувства. Я – и чувства. Ну и концепция.
Я медленно направил «Уэйлер» на выход из канала – никаких мыслей, идеальное состояние «дзэн», – просто мимо больших домов на берегу, отделенных друг от друга высокими заборами и ограждениями из цепей. Катер отбрасывал высокую волну, а я широко улыбался соседям, которые будто все до единого высыпали в свои аккуратные дворики, спускающиеся к набережной канала. Дети играли на наманикюренной травке. Мамы и папы жарили барбекю, лежали в шезлонгах или просто бездельничали, поглядывая на детей орлиным глазом. Всем им я махал рукой. Некоторые даже махали в ответ. Они меня знают, многие видели раньше, всегда в хорошем настроении. Такой большой привет каждому.
Он всегда казался таким приятным человеком. Таким приветливым. Не могу поверить, что он творил такие ужасы…
Выйдя из канала, я поддал газу, направляясь на выход из пролива, в сторону мыса Флорида. Ветер в лицо и вкус соленой водяной пыли на губах очистили мысли, стало ясно и свежо. Я обнаружил, что думается значительно легче. Отчасти благодаря миру и покою, исходящему от воды, отчасти – благодаря лучшим традициям навигации в Майами: похоже, все, севшие нынче вечером за штурвал, пытаются тебя убить. И это тоже очень расслабляет. Я чувствую себя как дома. Моя страна, мой народ.
За рабочий день я обнаружил не так много новой криминальной информации. Примерно к обеду история стала известна на всю страну. После «страшной находки» у гостиницы «Касик» все узнали об убийствах проституток. Седьмой канал мастерски представил образ истерического ужаса, вызванного частями человеческого тела в контейнере, не рассказав практически ничего конкретного. Как проницательно заметила детектив Ла Гэрта, это всего-навсего шлюхи, но коли средства массовой информации разбудили общественное мнение, на их месте вполне могли оказаться и дочери сенатора. И вот уже департамент полиции, точно зная, какая душераздирающая писанина вскорости повалит от бесстрашных солдат пятой колонны, начинает готовить длинные заклинания для оборонительного маневрирования.
Деб оставалась на месте, пока капитан не забеспокоился, что слишком перерабатывает должностным лицом, и не отправил ее домой. Она начала звонить мне с двух часов, чтобы узнать, что я обнаружил. Увы, немного. В гостинице не нашли ничего. На стоянке обнаружено много следов шин, но ни одного отчетливого. Никаких следов или отпечатков пальцев ни на контейнере, ни на мешках, ни на частях трупа. Ничего. Чисто. Проверено сельхозинспекцией США.
Единственной крупной зацепкой была левая нога. Как заметил Эйнджел, правая нога расчленена на несколько аккуратных частей – бедро, колено, лодыжка. А левая – нет. Только два тщательно упакованных фрагмента. Ага, сказала детектив Ла Гэрта, гений в юбке. Кто-то помешал убийце, застал врасплох, испугал, потому он и не закончил работу. Запаниковал, когда его заметили. И она направит все свои усилия на поиск этого свидетеля.
С теорией помехи детектива Ла Гэрты должна быть хоть одна небольшая проблема. Крошечная такая, маленькая деталька – вроде расщепленных волосков; но все тело было тщательно вымыто и завернуто, предположительно уже после расчленения. А потом его осторожно доставили к мусорному контейнеру. Очевидно, у убийцы было достаточно времени, чтобы не наделать ошибок и не оставить следов. Или – чудо из чудес! – может, есть что-то, чего никто не заметил? Возможно. В работе полицейских так много рутины, что подгонять детали под шаблон – обычное дело. А если шаблон совершенно новый, то следствие начинает напоминать анекдот о трех слепцах, изучающих слона с помощью микроскопа.
Так как я не слеп и связан рутиной, то больше похоже, что убийца просто почувствовал неудовлетворение. В конце концов, уже пятое убийство по одному и тому же шаблону. Может, ему просто стало надоедать вот так чикать тело? Может, нашему парню нужно что-то еще, что-то другое? Новое направление, неожиданный поворот?
Я почти ощутил его разочарование. Зайти так далеко и всегда до конца, делить все эти остатки под формат подарочной упаковки… И вдруг неожиданное прозрение: Не то. Что-то не так. Coitusiterruptus . Прерванное соитие.
Просто такая манера перестала его устраивать. Нужно что-то еще. Он пытается что-то выразить, но еще не подобрал нужный вокабуляр. То есть, если бы я был на его месте, я действительно должен был чувствовать разочарование. И очень вероятно – продолжить поиски ответа.
Скоро.
Пусть Ла Гэрта ищет своего свидетеля. Все равно не найдет. Это холодный и осторожный монстр, я им абсолютно восхищаюсь. Однако что мне делать со своим восхищением? Я не знал, потому и уединился на катере – чтобы подумать.
Какой-то скутер пересек мой курс на семидесяти милях в час. Я радостно помахал ему и вернулся в настоящее. Приближался Стилтсвилль, самое заброшенное в районе мыса Флорида собрание старых домов на сваях. Я шел широкой дугой, без цели, и мысли мои двигались по такой же пологой дуге.
Что делать? Нужно решать сейчас, пока я не слишком увяз в оказании помощи Деборе. Я способен помочь ей. Лучше меня в этом никто не понимает. Никто даже движения не сделал в нужном направлении. Но хочу ли я помогать? Хочу ли, чтобы убийцу арестовали? Или хочу сам найти и остановить его? А за всем этим – досадная мыслишка: а хочу ли я его останавливать?
Что же мне делать?
Справа в закатном свете дня еле виднелся Элиот-Ки. Каждый раз я вспоминаю нашу поездку туда с Гарри Морганом. Моим приемным отцом. Хорошим Полицейским.
Ты не такой, как все, Декстер.
Да, Гарри, конечно, я не такой.
Ты можешь научиться контролировать свою непохожесть и использовать ее конструктивно.
Ладно, Гарри. Если ты так считаешь. Но как?
И он сказал мне.
Нигде не найти такого звездного неба, как в южной Флориде, когда тебе четырнадцать и ты в походе с папой. Даже если это твой приемный папа. И даже если вид звезд просто наполняет тебя чем-то похожим на удовольствие, об эмоциях речи не идет.
Костер умер, звезды стали удивительно яркими, мой дорогой старикан – приемный папа – уже довольно долго молчит, отхлебывая помаленьку из старомодной плоской фляжки, которую он достал из бокового клапана рюкзака. Отец не особо силен в этом деле, как другие копы, не умеет пить. Но вот фляжка опустела и пришло время ему высказаться, а то когда он еще решится.
– Ты не такой, как все, Декстер…
Я отвожу взгляд от ярких звезд. Вокруг небольшой песчаной полянки пляшут тени последних всполохов костра. Часть из них струится по лицу Гарри. Он какой-то странный, таким я его никогда не видел. Решительный, несчастный, слегка выпивший.
– Что ты имеешь в виду, пап? Он не смотрит на меня.
– Биллапы говорят, что пропал Бадди…
– Противная шавка. Лаяла ночи напролет. Мама никак не могла уснуть.
Конечно, маме нужно спать. Она умирает от рака, ей требуется спокойный отдых, а из-за ужасной собачонки через дорогу, которая тявкала на каждый упавший лист, не уснуть.
– Я нашел могилу, – сказал Гарри. – Там много костей, Декстер. И это кости не только Бадди.
Тут ничего особо не ответишь. Я перебираю сосновые иголки и жду дальше.
– И давно ты этим занимаешься?
Я ищу в темноте лицо Гарри, потом перевожу взгляд на заливчик у пляжа. Там на волнах слегка покачивается наша лодка. Огни Майами едва виднеются справа, мягкий белый ореол. Я не могу понять, куда клонит Гарри и что он хочет услышать. В этом весь мой приемный папа – прямой, как струна, и правда хорошо с ним уживается. Он или всегда все знает, или узнает.
– Полтора года, – отвечаю я. Гарри кивает.
– И почему ты этим занялся?
Отличный вопрос, но, конечно, не по моим четырнадцати годам.
– Я просто… ну, как бы… мне пришлось.
Уже тогда, в том возрасте, я отвечал мягко и уклончиво.
– Ты слышишь голоса? – продолжает допытываться Гарри. – Кто-то или что-то говорит тебе, что делать, и ты это делаешь?
– Ну, – отвечаю я с красноречием четырнадцатилетнего подростка. – Не совсем.
– Расскажи мне.
Луна, большая толстая луна; на нее хочется смотреть и смотреть. Я снова набираю в ладонь сосновых иголок. Лицо мое горит, как будто папа расспрашивает о моих сексуальных снах. Что по-своему…
– Я, ну… вроде… понимаешь… Как будто что-то чувствую, – говорю я. – Внутри. Что-то наблюдает за мной. Или, может быть… смеется? Не то чтобы голос, а как…
Снова красноречивое пожатие плечами. Однако Гарри улавливает в этом какой-то смысл.
– И это нечто заставляет тебя убивать?

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5