Штефан снова глянул в ее глаза — какие темные круги под ними. Что-то слишком темные, словно тушь размазалась…И тут он вдруг догадался.— Замусолила себя такой черной краской, чтобы к тебе не приставали? — спросил он, усмехнувшись.Девушка ахнула, и он рассмеялся. Покраснев, она стала торопливо вытирать краску. Теперь Штефану стало понятно: это та танцовщица, которая на сцене скрывала свое лицо, а внешность у нее не очень-то выразительная. Тут, в зале, она пыталась скрыть свое тело под этой мешковатой одеждой, а вот фигура у нее прекрасная, как угадывалось во время танца. Итак, у нее две роли: артистки, которая любому отдаст свое тело, и официантки-недотроги.— Ничего смешного, сэр, — обиженно сказала девушка, подбоченившись.Штефан видел, что на лице еще остались следы туши, и подмигнул ей:— Еще надо вытереть. Хочешь, помогу?— Что? Нет уж, не надо. Я сама.Она, не задумываясь, подняла край своей серой хламиды к глазам, а Штефан, к своему удовольствию, смог полюбоваться гладкой, нежной кожей ее тела, которое немного виднелось из-под задранной блузы. На секунду ему стало совсем не смешно, снова вернулось то чувство необузданного желания, которое охватило его во время выступления танцовщицы.Девушка привела себя наконец в порядок и смотрела на Штефана. Он окинул ее оценивающим взглядом, понимая, что уже ни за что не отпустит ее.— Если вы закончили осмотр, может, скажете, что вы хотите? — сказала она. — Меня ждут посетители…— Тебя.— Что?— Я хочу тебя.Итак, она правильно поняла. Можно было не переспрашивать. Но что он нашел в ней такого, чтобы так сразу выбрать ее? Таня знает себя очень хорошо. Семь лет она старалась сделать из себя существо, способное вызвать только отвращение у любого нормального мужчины. Ее внешность не должна привлекать. И вот теперь все насмарку? Этот пару раз взглянул и уже желает ее! Сам-то довольно привлекательный, такое мужественное лицо. Кажется вполне состоятельным, из-под обыкновенного плаща видна хорошая одежда; Странно, что она приглянулась такому мужчине.Таня поначалу решила, Что; он испанец или мексиканец, у него смуглая кожа и темные волосы. Но испанский акцент не спутаешь с другим, а у этого говор особенный, хотя он хорошо говорит по-английски. Может, он из Канады? Она плохо знала уроженцев с Севера, они редко заезжали в город.Таня еще раз взглянула на незнакомца. У него и впрямь интересная внешность. Немного хищное выражение лица, резкие черты и эти шрамы на левой щеке и подбородке. Но они не вызывают отвращения. Таня даже испытывала сочувствие к человеку, у которого такие отметины на лице. Он знает, что такое боль, да и сейчас, возможно, страдает, а ей хорошо знакомы боль и страдание.Но сочувствие не означает, что она готова пойти по его первому зову, забыв о чести. Его довольно грубое предложение она даже не удостоит ответом.— Думаю, что Эйджи справится с вашим требованием отлично. Я сейчас пришлю ее, — сказала Таня.Она повернулась и двинулась было прочь, но он схватил ее за пояс и резко притянул к себе. Таня не удержалась и с размаху плюхнулась прямо к нему на колени. С минуту она была не в силах не то что двинуться с места, но и слова сказать.Наконец она смело взглянула на этого нахала.— Вы явно напрашиваетесь на неприятности, сэр! — сказала она твердым голосом.— Тише! — только усмехнулся он. — Нечего тебе дуться! Смотри.И он насыпал в подол ее юбки двадцать золотых монет.Таня уставилась на деньги. Она никогда не видала столько сразу. И они предназначались ей за услуги. Эйприл и Эйджи получали по доллару или по два со своих тайных клиентов, а Доббс платил им и того меньше. А тут ей одной… У Тани в голове поднялся целый рой мыслей о том, что она могла бы сделать на эти деньги.«Боже, помоги мне не поддаться искушению!» — молилась она про себя. Еле сдерживалась, чтобы даже просто не дотронуться до злосчастных монет. Нет, это действительно сущий дьявол! Столько денег только за то, чтобы она отдалась ему, лишилась девственности, которую и не берегла для кого-то определенного. Она и замуж не собиралась выходить… Кругом сплошные мужланы… А этот такой ухоженный, от него приятно пахнет и внешне вполне ничего. Может, ей даже понравится… Господи, и о чем она только думает?— Ты, должно быть, сам дьявол! — прошептала она.Он наклонился к ней ближе, так, что она почувствовала его горячее дыхание на щеке.— Многие тоже так считают, — проговорил он, усмехнувшись.— Но ты сам не должен считать так! — ужаснулась она.— Почему?— Потому что… А, неважно.Таня попыталась встать с его колен, но он удержал ее, крепко сжав за талию. Дрожь пробежала по ее телу.— Послушайте, сэр, вам не такая нужна… Но ей не дали договорить. Прямо над головой раздался чей-то голос:— Штефан, я просто оговорился и не считаю себя виноватым в том, что тогда…— Хорошо, хорошо, Василий! — перебил говорившего Штефан. — Протри глаза! Не видишь, я занят?Таня повернулась и чуть было не ахнула от удивления: перед ней стоял молодой человек, красивый, как бог — золотые кудри до плеч, нежная кожа персикового цвета и светло-карие глаза. Такие же, как у того, кто крепко держал ее. Но этот мужчина со странным именем был просто прекрасен, такого красавца она никогда в жизни еще не видела.Он тоже удивленно глазел на Таню, но это было простое любопытство. Потом он обратился к другу:— Выходит, ты сдался? Решил, что красотки не для тебя и выбрал себе вот эту девку? — Он пренебрежительно кивнул на Таню. — Господи, Штефан! Да я пойду и приведу тебе эту танцовщицу!Таня не сразу сообразила, что ее ужасно оскорбили. Ей хорошо известно, что ее внешность непримечательна, но никому не позволено говорить об этом вслух. Да еще так сказать! Словно она ничто, пустое место, грязь под ногами — переступить и пойти дальше! Это задело ее за живое. Услышать оскорбление, да еще от какого-то напыщенного чужестранца! Таня чувствовала, как закипает от ярости.Да кто они такие, эти двое? Один уверен в том, что может купить ее, как девку, другой считает, что никто в здравом уме не способен пожелать купить ее!«Надо быстрее убираться отсюда — подумала она, — нет, они мне за все заплатят! Только сначала надо слезть с колен этого дьявола!»Таня так и сделала: она вскочила на ноги и, гордо подняв голову, презрительно оглядела обоих обидчиков. Потом аккуратно положила деньги на стол. Ей пришлось сдерживаться — не хватало самой устроить драку в таверне. Вчерашней потасовки достаточно. Сейчас она удалится с чувством собственного достоинства и будет гордиться своей выдержкой… Но ее хватило всего на пару секунд. Такое бешенство овладело ею, что она, резко повернувшись, отвесила златокудрому хорошую оплеуху.А дальше все произошло быстро и без лишнего шума. Василий замахнулся на девушку, но Штефан поймал его руку и не дал ему ударить Таня же не дожидаясь защиты со стороны, выхватила кинжал. Она стояла, свирепо глядя на своих врагов, не произнося ни слова. Они боялись пошевелиться, ожидая удара. Но тут Таня пришла в себя и опрометью бросилась вон.Как только грозная девица исчезла, Штефан повернулся к кузену.— Василий, ты просто идиот! — вскричал он.— Эта сука набросилась на меня с ножом. Ты что, не видел? — огрызнулся тот.— И неудивительно — ты же собирался ударить ее!— Она заслужила! Дала мне пощечину!— И поделом тебе!Василий недоуменно пожал плечами:— Ты странно рассуждаешь, Штефан. Ладно, мы же помирились с тобой. Не будем снова ссориться. Хочешь, я приведу к тебе ту танцовщицу?— Болван, это и была та самая танцовщица! — воскликнул Штефан.Василий, казалось, нисколько не удивился неожиданному повороту дела.— Тогда хорошо, что я вовремя подвернулся и спас тебя. Поблагодаришь позже. Глава 5 В гостинице друзей поджидал Андор с любопытными новостями. Оказалось, что Доббс, которого они разыскивали, — хозяин той самой таверны «Сераль», но жена его, в то далекое время сопровождавшая баронессу, давно умерла. Это их просто сразило — они были так близки к цели, но даже не догадывались об этом. Василий стал настаивать на том, чтобы вернуться в таверну и как следует расспросить этого Доббса. Но Штефан уговорил его подождать до утра, считая, что Доббс от них не уйдет; он двадцать лет живет тут и за одну ночь никуда не денется. Так или иначе, а ему придется рассказать все, что он знает о Тане.Но на самом деле Штефану не очень-то хотелось снова предстать перед той маленькой танцовщицей, которая подверглась нападкам его кузена. Правда, он сам сперва не усмотрел в словах Василия никакой грубости, удивило совсем другое: какое его дело, кого он себе выбрал? Но все-таки Василий не должен был оскорблять девчонку. А Штефану следовало защитить ее, раз он выбрал ее себе, и вмешаться, прежде чем разыгралась вся эта неприятная сцена. Тогда бы он провел с ней все-таки ночь…Позже, поразмыслив над происшедшим, Штефан догадался, что именно так задело Василия, когда тот увидел эту служанку. Он посчитал себя виноватым в том, что кузен решил довольствоваться неказистой проституткой. Он обидел Штефана, и тот засомневался в себе. Василий поспешил исправить свою ошибку, но лишь оказал медвежью услугу.Тем не менее Штефану не хотелось возвращаться в таверну в то время, когда эта девчонка еще находится там. Лучше явиться утром прямо к хозяину.Утром же на громкий стук Андора дверь открыла та, кого Штефан меньше всего хотел видеть. Девушка же, увидев вчерашних обидчиков, тут же захлопнула дверь.Этого никто не ожидал. Все четверо озадаченно переглянулись.— Так, я сейчас выломаю эту чертову дверь, — разозлился Андор.Василий презрительно фыркнул.— Чего еще можно ожидать от девки? — сказал он. — Ну что, Штефан? Не пора ли ее поставить на место?Штефан, на секунду почувствовавший облегчение оттого, что она закрыла дверь и избавила его хоть на время от извинений, сердито глянул на кузена.— А где ее место, друг мой? — спросил он. — Она же не крестьянка из Кардинии.— Она американская простолюдинка. Какая разница?Тут вмешался Лазарь, с улыбкой наблюдавший за друзьями:— А ты потолкуй с ней! Уж она тебе скажет!— Тогда уж точно следует взломать дверь, — с нетерпением вставил Андор.— Зачем ломать? — заметил Василий. — Я что-то не слыхал, чтобы щелкнула задвижка или замок. Просто толкни, да и все.В этот момент дверь заперли.— Вот, — оживился Андор, — значит, точно придется взламывать!— Да что ты заладил одно и то же! — воскликнул Штефан в сердцах. — Отойдите, я попробую по-другому.Он подошел ближе к злополучной двери и постучал:— Эй, хозяйка! Нам нужен Уилберт Доббс, а не вы! Поэтому будьте добры…— Доббс болен, — перебила его упрямая девушка, — теперь я тут веду все дела. А это значит, вам придется обращаться ко мне. Ну а я требую, чтобы вы ушли.Она так быстро ответила, что было ясно — подслушивала за дверью. От этого Штефан разозлился еще больше.— Если вы не откроете сейчас же, вы вообще останетесь без двери, ясно? Поэтому советую не усложнять себе жизнь, раз уж вы являетесь хозяйкой этого заведения.Угроза подействовала. Дверь открылась, но девушка загородила проход — стояла, подбоченясь, одной рукой придерживая рукоятку кинжала на поясе. Штефан и Василий хорошо знали, что она не расстается с оружием, да и вид у девицы был воинственный. Но Штефан решил не торопить события. Он выжидающе глядел на хозяйку таверны. На этот раз на ней была надета блузка с блекло-сиреневыми цветами, которая была ей совсем не к лицу. При ярком дневном свете девушка оказалась еще более некрасивой, чем вчера вечером.— Видать, вы иностранец, сэр, — сказала она Штефану, — и хотя по-английски говорите неплохо, не понимаете Простейших слов. Я вам сказала, что Доббс болен. Это значит, что его нельзя беспокоить.Штефан приблизился к ней, она не отступила назад ни на шаг. Он подумал, что она храбрится изо всех сил, но с ее стороны это весьма глупо. Неужели она считает, что четверка крепких молодых мужчин не справится с одной тщедушной, упрямой девчонкой? Она просто не ведает, на что способен один только Штефан, если его разозлить. Он наклонился к ней, глаза его сверкали.— Если ты хорошо понимаешь по-английски, — процедил он сквозь зубы, — потрудись сообразить: нам позарез необходимо поговорить с Уилбертом Доббсом, и ни твои препирательства, ни твои бездумные действия не смогут нас остановить. Тебе остается только отойти в сторону и пропустить нас, если ты умная и понятливая девушка.Она исподлобья смотрела на него с минуту, потом высоко подняла голову и презрительно бросила:— Что ж, валяйте! Идите морочить голову умирающему человеку, если вам совесть позволяет! Она повернулась спиной к ним и пошла прочь.— Что ж ты даже не спросил ее, где найти этого типа? — буркнул Василий, обращаясь к Штефану. Лазарь так и прыснул:— Сейчас она скажет, как же! Легче его самим найти, чем связываться с этой угрюмой девицей. В такой халупе не так много комнат.— Тогда давайте побыстрее! Меня тошнит от одного вида этого заведения. Да еще тут такой запах стоит… — проворчал Василий.На самом деле в помещении пахло мылом. Столы были сдвинуты в сторону, на них — перевернутые стулья. Хорошо выскобленные полы даже еще не высохли. Вся утварь — кружки, миски, блюда, — аккуратно расставлены на полках за стойкой. Василий не мог не заметить идеального порядка в таверне, он просто явно пребывал в скверном расположении духа и злился на весь белый свет, тем более что не привык, когда простолюдины разговаривают с ним подобным образом.Вдруг где-то наверху раздался крик самого хозяина, Уилберта Доббса. Больной громогласно и грубо требовал свой запоздавший завтрак. Судя по его громоподобному голосу, он явно умирать не собирался. Друзья слегка опешили. Окрик и ругань повторились.Лазарь, которого в отличие от Василия все это невероятно забавляло, заметил со смехом:— Интересно, неужели под «ленивой тварью» он подразумевает эту зеленоглазую бандитку с кинжалом?— Может, она и тварь, — отозвался Андор, — но ленивой ее никак не назовешь. Она работает тут на износ, видок у нее еще тот — смотреть страшно.Андор довольно грубо выразил то, что Штефан и сам заметил, именно из-за этого чувствуя некоторую вину перед девушкой.
1 2 3 4 5 6 7