Она не заметила, когда было снято платье с ее тела, но очень остро ощутила первое прикосновение руки Рольфа к своей обнаженной груди. Казалось, именно здесь ее место, где рука покоилась почти невесомо. От нежного поглаживания ее соски затвердели. Леони показалось, что рука, скользнув по телу, стала горячей.Она повернулась, одной рукой обняв Рольфа за спину, а второй поглаживая его плечо. Она разжала пальцы, желая касаться его тела, с трепетом ощущая игру мышц под кожей и силу Рольфа. Теперь он? отвечала на его поцелуи, сама прижималась к нему, бросая Рольфу вызов.Он осторожно опустил Леони на кровать рядом с собой, и не успела ее голова коснуться подушки, как его губы обхватили розовый сосок, повторяя то, что раньше проделали пальцы.Он принялся тщательно исследовать нежную поверхность ее живота и бедер, постепенно приближаясь к самой сердцевине ее женского естества, пока ее не охватило столь страстное желание, что она прогнулась, выпятив грудь вперед, навстречу его ищущей руке. Когда его длинные пальцы проникли в нее, Леони застонала, откинув голову. Она погрузила руки в его волосы, прижимая Рольфа к себе.Редко когда какой-либо мужчина обращался с женщиной с таким благоговением. Касавшиеся Леони руки боготворили, успокаивали и одновременно возбуждали ее.Язык Рольфа скользнул по впадине между ее грудями, спустился по животу и поднялся по лонному бугорку с таким же благоговением. Его руки мягко раздвинули ноги Леони, скользнули под ягодицы и приподняли ее тело.Голова Леони откинулась еще больше, и дыхание перехватило, когда губы Рольфа погрузились глубоко в ее живот. Затем на несколько томительных мгновений он прижался щекой к ее бедрам. Леони едва не потеряла рассудок, готовая молить его, чтобы он овладел ею.Хорошо понимая, насколько ее желание усилилось, Рольф начал медленно сдвигаться вверх, волосы на его груди возбуждающе щекотали ее задрожавшие нежные груди. Его язык опять скользнул в ее рот, и именно в эту секунду со сводящей с ума неторопливостью его бархатистое напряженное естество скользнуло в нее и до самого конца погрузилось в Леони.Целую вечность в движении были только его губы, упивавшиеся ее сладостью Но ничто не могло отвлечь Леони от ощущения тепла внутри тела, и, когда оно стало скользить наружу, она не смогла сдержать стон. Но когда тепло опять вернулось в нее, от удовольствия Леони глубоко вздохнула. Это был дар Рольфа, и каждый неспешный толчок казался ей изумительно долгим.Когда ее возбуждение усилилось до лихорадки, Рольф вышел из нее почти полностью, кроме напряженной вздрагивающей головки Она вскрикнула, зависая на краю пропасти, потом Рольф последний раз резко погрузился в нее, и тело Леони взрывом пронзил трепещущий экстаз, вибрировавший в ее теле, каждое сотрясение казалось ей еще более чудесным, чем предыдущее, пока она не потеряла сознание. Она едва ощутила на губах последний нежный поцелуй. Глава 15
— Госпожа!Открыв глаза, Леони обнаружила, что лежит в необычной позе — на животе, обняв подушку, как никогда раньше не спала. Потом ей вспомнилась прошедшая ночь, и по ее телу прокатилась волна тепла.— Госпожа!Уилда стояла возле кровати и протягивала ей ночную сорочку. Леони вздохнула. Она предпочла бы оставаться в постели и наслаждаться воспоминаниями, или же чтобы рядом находился ее муж, а не Уилда. Однако, быстро оглядевшись, она поняла, что он ушел.— Не слишком ли долго я проспала? — спросила Леони.— Нет Я решила, что раз сейчас он спустился вниз, то я могу подняться к вам и разбудить вас к молитве, — резко ответила служанка.Леони улыбнулась. Она поняла, почему Уилда сердилась.— Раз я делю его покои, то должна делить и его привычки. — Она сменила тему разговора. — Хорошо ли ты спала?— Боюсь, что нет Блохи! — Голос Уилды зазвучал громче. — Они едва не сожрали меня заживо!Леони сочувствовала Уилде, потому что и сама несколько раз ощущала укусы.— Здесь… — Она вспомнила, какое потрясение испытала накануне, впервые как следует рассмотрев зал в доме.— Ужасно! — договорила за нее Уилда. — Кухни и помещение для слуг еще хуже, чем зал, а мимо склада просто страшно проходить. Только в этой комнате относительно чисто.Леони нахмурилась, когда Уилда принялась расчесывать ей волосы.— Как ты думаешь, почему здесь так? Правда, после того, как умерла мать Алана, управлять Круелом было некому, но главным здесь оставался смотритель семьи Монтиньи. Теперь здесь живет и леди Амелия. — Она вздрогнула, вспомнив кишевшие паразитами подстилки из тростника, паразитов вместе с обглоданными костями, гниющими остатками еды, даже собачьими испражнениями.— Очевидно, она себя не утруждает, — ответила Уилда. — И все слуги, как я уже успела заметить, ничего не делают, пока им не прикажут. У них нет желания привести в порядок даже собственное жилье.— Как же мой муж может… Я бы не подумала, что такой мужчина, как он, способен жить подобным образом.— Но он редко бывает здесь, госпожа.— Что?— Это сообщила мне Милдред, — призналась Уилда. — Он воин, живущий в военных лагерях и тому подобных местах, а здесь условия вряд ли сильно отличаются.— Уилда, но почему ты говоришь, что он редко бывает здесь?— По словам Милдред, с тех пор, как он получил Круел во владение, он подолгу бывает в отъезде.— О чем еще рассказала тебе Милдред? — спросила Леони, зная, что Уилда редко скрывает то, что ей известно.— Госпожа, — с удовольствием заговорила Уилда, — кажется, несмотря на то, что весь Кемпстон целиком был отдан ему королем, только ворота Круела открылись перед ним без борьбы, и потому лишь, что лорд Алан бежал прочь, да и вообще здесь царило смятение. Помните ли вы тот турнир, о котором нам доводилось слышать?— Смутно помню, — смущенно ответила Леони.— Так вот, он служил поводом для того, чтобы собрать в одном месте вассалов и смотрителей замков, и они должны были поклясться в верности своему новому хозяину.— Понятно, — в раздумье произнесла Леони. Вместо того чтобы вызывать их по одному. Отдельный вассал мог отказаться и просто замкнуться в своей крепости.— Именно так Милдред и сказала, — ответила Уилда, гордясь своей госпожой. — И все они приехали, но не для того, чтобы принести клятву! Все семеро напали на сэра Рольфа, потом бежали прочь.Теперь Леони поняла, что ей довелось увидеть в тот день. У нее вызвало отвращение то, что вассалы сэра Эдмонда вели себя столь недостойно, пусть даже ими двигал страх. Они ведь не дали Рольфу возможности показать себя.— И что же сделал мой муж после их нападения?— Он осадил все семь крепостей.— Почему… семь? Разве у него для этого достаточно людей?Уилда пожала плечами.— А сколько воинов нужно для того, чтобы осадить крепость? Першвик никогда не был…— Мне все это известно, — прервала Леони с нетерпением.Мысли ее были далеко. Она испытывала изумление. Подобная задача была неосуществимой, поскольку требовалось одновременно окружить все семь крепостей, чтобы они не могли прийти на помощь друг другу. Для этого, разумеется, потребуются тысячи воинов. Но ей сообщили бы о присутствии рядом с Першвиком столь многочисленного войска. Однако ни о чем подобном она не слышала.— Правильно ли ты расслышала, Уилда? Не может ли быть так, что муж мой воюет против одной лишь крепости Кемпстона?— Нет же, госпожа. Четыре крепости уже захвачены. Сейчас в осаде Рот а остальные окружены и ждут лишь его приказа.До Леони стало доходить, во что выльются эти сражения.— Выходит, в течение многих месяцев я редко буду видеть мужа?— У вас от этого должно полегчать на душе. Леони улыбнулась про себя, когда Уилда отправилась принести ей платье. Служанка считала, что Леони по-прежнему питает отвращение к своему замужеству.— Уилда! — позвала она. — Сегодня мне хочется надеть самое лучшее платье, из синего шелка, что мы купили у французского купца.— Но вы надеваете его лишь по самым торжественным случаям. Вы даже отказались тогда…— Мне это известно. Мне моя свадьба не показалась особенно торжественным случаем, но сейчас мне хочется надеть его.Уилда не стала спорить, и Леони, как ни странно, хранила молчание, пока служанка зашнуровывала на ней темно-синее одеяние с длинными рукавами. Поверх него была накидка испанской шерсти цвета вина. По бокам ее были разрезы, открывавшие темно-синий лиф платья, широкие рукава в форме колокола были украшены вышивкой. Накидка была очень красивой, по моде своего времени облегала ее тело, а высокий ворот был вышит серебром. Широкий пояс, свободно облегавший талию, был свит из тонких серебряных шнурков и спускался до ее колен.Леони не стала убирать свои серебристые волосы, густыми прядями рассыпавшиеся по груди, подобно тому, как обычно лежали ее косы. Голову ее обвивал серебряный шнур, державший квадрат из белого льна. Она дополнила свое одеяние туфлями из мягкой кожи и чулками из синей шерсти.— Выгляжу ли я как госпожа, подобающая положению моего господина? — спросила Леони с легкой улыбкой.— Именно так. — Уилда улыбнулась ей в ответ, радуясь, что помогла своей госпоже быть столь прекрасной.— Тогда не будем больше прятаться здесь. В предстоящие несколько недель нас ждет немалая работа, поэтому нужно приниматься за дело.Когда Уилда поняла смысл сказанного, глаза ее вспыхнули.— Госпожа, дайте мне волю, и эти ленивые негодяи у меня…— Всему свое время, — прервала Леони. — Сначала я должна получить разрешение моего господина.Уилде это совсем не понравилось. Последнее слово теперь было не за ее хозяйкой, поэтому она даже не попыталась скрыть недовольства, когда они вместе вышли из комнаты. Глава 16
Однако Леони ждал сюрприз. Когда она вышла из маленькой часовни, где священник Круела каждое утро несколько раз служил мессу, прямо на ее пути встала Амелия.Леони скрыла свое удивление, однако Амелии это не удалось. Она предполагала, что когда у Леони заживут кровоподтеки, та окажется миловидной. С чего бы Рольф привез ее сюда, если бы она не пришлась ему по вкусу? Однако эта сияющая девушка с тонкими аристократическими чертами и молочного цвета кожей была необычайно красивой. Кому нужна любовница, если у него такая жена?Амелию охватила паника. Рольф поверил в ее ложь о ребенке, и Амелия уже решила, что через один или два месяца, когда Леони уедет отсюда, она скажет, будто потеряла ребенка. После этого все вернется в прежнее положение.Однако такая жена быстро не уедет. Эту женщину, может быть, вообще никогда не отправят восвояси. И пока она будет жить здесь, Амелия не сможет сказать Рольфу, что ребенка не будет. Тогда ей сразу же придется собирать вещи. Ее единственный шанс заключался в том, чтобы забеременеть, и быстро. Но что делать, если теперь Рольфа не удастся соблазнить? Тьфу! Сойдет любой с такими же, как у Рольфа, темными волосами: сэр Эварард или даже красивый юный рыцарь — как его по имени? Не имело значения, кто станет отцом ребенка. Забеременев, она сможет продолжать свою игру, даже убедить Рольфа долгое время содержать ее и «его» ребенка.— Леди Леони, должна признаться, я вас не узнала.— В последнее время такое происходило нередко, — ответила Леони невозмутимо.Амелия пришла в восторг. Прекрасно. Жене не нравится, что любовница мужа по-прежнему живет здесь. Если Леони немного поддразнить, то это ей понравится еще меньше.— Я должна попросить прощения за то, что вчера не вышла приветствовать вас, когда вы прибыли, — на ходу стала изобретать Амелия, — но у меня было столько дел, когда пришлось разбирать мои вещи. Рольф дал мне на это очень мало времени, и мне пришлось очень быстро все переносить. Но и для вас это, конечно, было столь же неудобным.Эта женщина вызывала у Леони изумление. Так бесстыдно признаваться, что она накануне покинула комнату Рольфа, что она продолжала в ней оставаться после свадьбы Рольфа! И, разумеется, все слуги тоже это знали. Но и этого было мало, она еще намекает на то, что не покинет крепость Круел даже после того, как Леони поселилась здесь. Леони остолбенела.— Вы собираетесь и дальше жить здесь? — спросила она.— Но, госпожа, а где еще я должна жить? — невинным тоном произнесла Амелия. — Рольф — мой опекун…— Мне известно, кто вы такая.— Вот как. — Амелия пожала плечами. — Я попыталась внушить Рольфу, что вы, возможно, не согласитесь, но он утверждал, что нет причин не соглашаться. Может быть, вам лучше всего… не говорить ему о том, что вы знаете про нашу… ну, словом, вы понимаете? Рольф не любит, когда ревнуют.— Ревнуют! — Леони поперхнулась.— Вам доводилось видеть вспышки гнева Рольфа? Зрелище это ужасное. — Амелия достаточно правдоподобно вздрогнула. — Когда он приходит в ярость, я стараюсь держаться подальше от него. Вы тоже будете так поступать. Но это я просто к слову. Нет, я знаю, что вы не станете ревновать. Разве вы не говорили мне, что Рольф вам не нужен?— А разве вы не говорили мне, что он не станет меня беспокоить? — парировала Леони.Амелия вздохнула.— Теперь вы видите, насколько он переменчив. Но не унывайте, он, конечно же, опять передумает Леони не поддалась на уловку.— Скажите, кто ведет здесь хозяйство?— Рольф поручил его мне, но я бы с радостью отказалась от этого занятия.— Отказались бы? Амелия потупилась.— Я сказала Рольфу, что была бы благодарна вам за помощь, но он… хм… заявил, чтобы я вас этим не беспокоила. По его словам, он не хочет, чтобы вы все делали по образцу Першвика. Ему не по душе то, как вы управляли Першвиком. Должно быть, он до сих пор сердится из-за…— Вам известно, где сейчас мой муж? — прервала ее Леони.— Разумеется. Он всегда сообщает мне, куда уходит. Его позвали в конюшню. Какой-то дурень поставил его боевого коня рядом с вашей лошадью и…Не успела Амелия договорить, как Леони повернулась к ней спиной и вышла во внутренний двор. Здесь она немного постояла под мягкими теплыми лучами солнца, пытаясь прийти в себя. Но с таким же успехом она могла внушать себе, что ее вообще здесь нет. Глава 17
Небо было безоблачно. Солнце целовало бархат цветов, звенел птичий хор. Это был великолепный летний день, когда дул теплый легкий душистый ветерок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34