Счастье, что у нас есть с собой консервы.
- Теперь уже ничто не помешает нашему свободному развитию. Здесь нет ни телефона, ни почтового ящика. Настоящие робинзоны!
Профессор ударил кулаком по песку.
- Мы должны вернуться! - крикнул он. - Должны!
Густав огляделся. Вокруг не было ничего, кроме воды и облаков. Он зло рассмеялся:
- Пошли пешком, Профессор, тут недалеко!
Глава одиннадцатая
ПРОВЕРКА ПАСПОРТОВ
Вечерело. Солнце зашло за облако и залило небо и море розоватым светом.
Эмиль и Вторник уже больше часа стояли на причале и ждали ребят. Эмиль приготовил им бутерброды. Вторник, сжимая под мышкой пакетик, прыгал на ножке от радости, что будет участвовать в таком интересном приключении.
В гавань один за другим возвращались парусники разных форм и размеров. Но та яхта, которую они ждали, почему-то не появлялась.
- Вот они! - крикнул Вторник, показывая на лодку, направляющуюся к причалу. Но это были не они.
- Как-то странно, - сказал Эмиль. - Будем надеяться, что с ними ничего не случилось.
- А что с ними может случиться? Море как зеркало, полный штиль. Просто ушли небось далеко, и все. Эмиль крикнул проплывающей лодке:
- Вы не встречали "Кунигунду IV"?
- Нет, мы вообще девочек не видели! - крикнул парень в ответ, а его спутники рассмеялись.
- Дурак! - буркнул Вторник.
- Подождем еще полчаса, - решил Эмиль. - Если их не будет, придется идти в Грааль пешком, а не ехать на мотоциклетке.
Они терпеливо ждали. Потом Эмиль вынул из кармана листок бумаги и написал записку: "Мы без вас пошли в Грааль. Поторопитесь! А то пропустите пароход". Он прикрепил эту записку к столбу, к которому привязывали "Кунигунду", так, чтобы, причалив, они ее сразу заметили.
- Их все еще нет? - спросил Эмиль, вернувшись к Вторнику.
- Как видишь!
- Бродяги несчастные! Ну, делать нечего, придется переть пешком.
И ребята отправились в Грааль. Они шли быстрым шагом, иногда переходя на бег. В лесу было сумрачно и влажно.
Рядом тянулись болота. Тучи комаров преследовали путников. Лягушки прыгали по тропинке. Где-то вдали куковала кукушка. Через час они вышли на луг, где паслись черно-белые коровы. Одна из них - а может, это даже был бык - помчалась на них галопом, опустив голову. Они со всех ног бросились наутек. Наконец они добежали до какой-то ограды, перебрались через нее и оказались на песчаной дороге, ведущей к пляжу. Корова - а может, и бык удивленно и серьезно посмотрела на ребят, потом повернулась и потопала к стаду.
- Вот зверюга! - сказал Вторник, тяжело дыша. - Еле убежали. Я чуть не потерял пакет с бутербродами.
В это время Профессор на острове глядел на часы.
- Сейчас пароход отходит из Грааля, - сказал он. - С ума сойти можно!
У Ганса, лежавшего на песке под пальмой, глаза наполнились слезами.
- Я во всем виноват! Делайте со мной, что хотите.
- Высказался! Несет невесть что! - воскликнул Густав. - Господа, только в беде познается величие души! - заговорил он, передразнивая Ганса. - Не беспокойтесь, Эмиль и без нас покажет этому мистеру Пашульке, где раки зимуют. У Эмиля и Вторника котелки еще варят.
- Без нас у них с погоней ничего не выйдет, - сказал Профессор. - Эмиль и Вторник - всего двое сыщиков - это мало. К тому же они наверняка все еще стоят на причале в Корлсбюттеле и ждут нас. Может, они как раз в эту минуту заявляют в полицию, что наша лодка пропала.
Густав был другого мнения:
- С чего это Эмиль будет обращаться в полицию? Что с нами может здесь случиться? Мы переспим ночь в каюте. Еды у нас тоже хватит. Ну, а завтра пройдет какое-нибудь суденышко мимо этого идиотского острова.
- Ты рассуждаешь по-своему, - возразил Профессор. - Но Эмиль ведь не знает, что мы сели на мель. Откуда ему знать?
Густав растерялся:
- Ты прав. Конечно, он этого не знает. Я иногда бываю таким дураком!
- Эмиль, наверное, думает, что мы перевернулись, - печально сказал Ганс. - Что мы уже едва держимся на поверхности, цепляясь за киль лодки, что мы вот-вот потонем. - Он так расстроился, что даже высморкался. - А завтра утром дядя возвращается из Швеции.
- Да, старик, без пощечины дело не обойдется, - задумчиво сказал Густав. - Может, нам лучше навсегда остаться на этом островке? Мы здесь вполне прокормимся рыбой. Не верите? А из паруса соорудим кибитку, как у кочевников. Может, на этом идиотском архипелаге есть и кремень. Тогда мы будем вылавливать бревна и доски, сушить их и жарить на костре рыбу. Утром, в обед и вечером - рыбу. Как вам нравится мое предложение?
- Достойное тебя, - с насмешкой сказал Профессор. - Может, в один прекрасный день на этой пальме вырастут кокосовые орехи, да? В их скорлупе будем запекать яйца чаек. А кокосовое молоко лить в кофе.
- А разве у нас есть кофе? - удивился Густав.
- Столько же, сколько у тебя ума в башке! - заорал Профессор. - Ганс, а воды у нас надолго хватит?
- Если будем экономить, примерно на сутки.
- Уж будем экономить, не сомневайтесь, - строго сказал Профессор. - Нам должно хватить этой воды на два дня. Есть надежда, что завтра пойдет дождь. Тогда мы расставим пустые консервные банки и соберем дождевую воду.
- Вот здорово! - воскликнул Густав. - Профессор, ты, как всегда, отличный стратег.
- А продукты я запру, - сказал Профессор. - Я сам буду их распределять.
Густав зажал себе уши:
- Прошу вас, не говорите о еде. А то я сразу захочу есть.
Профессор подошел к берегу и стал смотреть на море. Густав ткнул Ганса в бок и тихо спросил:
- Знаешь, как он стоит?
- Нет.
- Как Наполеон на острове Святой Елены, - прошептал Густав и захихикал.
Когда пароход причалил в Корлсбюттеле, Эмиль и Вторник, сидевшие в каюте, кинулись к иллюминатору.
- А вдруг Байрон не сядет, что тогда? - спросил Вторник.
- Тогда мы с быстротой молнии выскочим на палубу и спрыгнем прежде, чем они успеют убрать чалку, - объяснил Эмиль. - Но ты зря волнуешься: вот он идет.
Мистер Байрон и Макки поднялись по трапу. У них было несколько больших чемоданов. Акробат подошел к перилам,
Макки сел на скамью. Отдали концы, заработал мотор. Пароход медленно отчаливал.
Мальчики в каюте глядели в иллюминатор на берег. Освещенные окна домов становились все меньше и меньше. За бортом плескалась вода.
- Пахнет нефтью, - прошептал Вторник, - мне плохо.
Эмиль открыл иллюминатор - в каюту ворвался холодный ночной воздух. До них долетали соленые брызги. Вторник высунул голову и глубоко вздохнул, потом сел на диванчик, улыбнулся Эмилю и сказал:
- Если бы мои родители знали, где я!
Эмиль тоже подумал о своей маме в Нейштадте и о бабушке в Копенгагене. Потом он взял себя в руки и похлопал Вторника по коленке:
- Ничего, малыш, все будет в порядке. Не унывай. И смотри в оба. В Хайдекруге должен сесть Ганс. Тогда мы будем знать, что все на своих постах. А остальное - пустяки!
Но Эмиль ошибся: Ганс Шмаух не сел на пароход в Хайдекруге! Еще больше Эмиля этому удивился господин Байрон. Он устроился рядом с Макки и почесал затылок. Они плыли мимо темнеющего в ночи леса.
Эмиль встал. Вторник испуганно вскочил вслед за ним.
- Куда ты? - прошептал он.
- Время действовать, - сказал Эмиль. - Ребята почему-то задержались. Значит, мы должны сами все проделать. Пошли!
Они поднялись по лестнице и стали бродить по палубе.
Под дымящей трубой за чемоданами сидели мужчина и мальчик.
Эмиль подошел к ним. Вторник, который все еще держал в руке пакет с бутербродами, стал рядом.
- Мистер Байрон, мне надо с вами поговорить, - сказал Эмиль.
Байрон удивленно поднял глаза:
- В чем дело?
- Я пришел по поручению моего друга, - сказал Эмиль. - Мы знаем, что вы ждете Ганса Шмауха, который должен был сесть на пароход в Хайдекруге. Мы знаем также, что вы хотите с ним бежать.
У мистера Байрона глаза засверкали от злости.
- А почему он не пришел? Это твоя работа, гаденыш?
- Выбирайте, пожалуйста, выражения. Я ведь вас не обзываю.
- Валяй, Эмиль, не стесняйся, - сказал Вторник.
- Ах, тут, оказывается, еще один гаденыш!
- Добрый вечер, господин Пашульке, - сказал Вторник.
Байрон криво усмехнулся.
- Мы пришли к вам из-за Джекки, - объяснил Эмиль. - Как вам только не стыдно бросить мальчишку среди ночи на произвол судьбы!
- Он мне больше не нужен!
Вторник решительно вышел вперед:
- А почему? Потому, что он стал слишком тяжел для вас. Мы все знаем. Но разве это основание?
- Еще бы! Я не могу с ним больше работать, и мой репертуар от этого сильно страдает. Я артист! Вы в состоянии это понять? Я мог бы выступать в Лондоне в "Колизее"! Как это я два года назад не догадался, что этот щенок будет так быстро расти! Убиться можно!..
Эмиль пришел в ярость:
- Ну и убивайтесь! Мы вам мешать не будем. Я не понимаю, как человек может быть таким бездушным. А что будет с Джекки?
- Может, ему просить милостыню? - вкрадчиво спросил Вторник. - Или утопиться в море? Вы хотите, чтобы его забрали в колонию? Мы этого не допустим, учтите!
- Мы с ребятами решили, - сказал Эмиль, - что вы должны вернуться с нами в Корлсбюттель.
- Вы решили! - Мистер Байрон сделал страшные глаза. - Не суйте нос в чужие дела, птенцы желторотые. Лучше учите уроки.
- У нас сейчас каникулы, господин Пашульке, - заметил Вторник.
- Мы ни за что не допустим, - сказал Эмиль, - чтобы вы делали несчастным одного из ваших близнецов только потому, что он растет. Я еще раз предлагаю вам вернуться с нами назад. Через несколько минут мы прибудем в Варнемюнде. Там нас ждут друзья. Если вы решите ехать дальше, мы передадим вас полиции.
Ссылка на полицию пришлась мистеру Байрону явно не по вкусу.
- Ну, так как? - спросил Эмиль после нескольких минут тягостного молчания. - Вы будете выполнять свои отцовские обязанности? Или предпочитаете попасть в полицию?
- Отцовские обязанности? - переспросил атлет с заметным облегчением.
- Вот именно, господин Пашульке. Вам эти слова незнакомы?
Мистер Байрон зловеще рассмеялся:
- Так вот почему этот клоп все называет меня Пашульке. Моя фамилия вовсе не Пашульке. Мальчики так и ахнули:
- А как?
- Андерс.
- У вас есть при себе какой-нибудь документ?
- Паспорт.
- Разрешите мне посмотреть ваш паспорт, - вежливо попросил Вторник. А так как атлет не обратил никакого внимания на его слова, Вторник добавил: Впрочем, можете предъявить паспорт полиции, если вам это больше нравится.
Мистер Байрон вынул паспорт из кармана. Вторник взял его и стал изучать с тщательностью пограничника.
- Верно, - сказал наконец Вторник. - Мистер Байрон по паспорту в самом деле Андерс. И Вторник прочитал:
- "Профессия - артист. Рост - выше среднего. Сложение - атлетическое. Лицо - обыкновенное. Цвет волос - черный. Особые приметы - татуировка на правой руке". - Он вернул паспорт. - Все в порядке. Благодарю вас.
- Так вы в самом деле не отец Джекки?
- Нет, - буркнул Андерс. - Я ему не отец и даже не мать. Джекки и Макки вовсе не близнецы. И даже не братья. Макки в действительности зовут...
- Джозеф Кортерхан, - сказал сам Макки. - А фамилия Байрон и наши имена - Джекки и Макки - все это только для сцены. Мне, конечно, тоже жалко Джекки, что говорить! Но мы в самом деле не можем больше с ним работать. Парню не повезло - он слишком быстро растет.
Лучи варнемюндского маяка уже освещали море и небо. И приветливо светились окна гостиницы.
Эмиль все еще был пришиблен, но он взял себя в руки и сказал:
- И все же я считаю несправедливым, что вы вот так бросили бедного мальчишку. Мы все чувствуем себя ответственными за его будущее. Потому я вынужден вас попросить передать мне для него деньги. Чтобы он мог прожить хотя бы несколько недель, пока не устроится.
- И не подумаю давать незнакомым мальчишкам деньги! - возмутился Андерс.
- А мы вам дадим расписку, - сказал Эмиль, вынимая из кармана лист бумаги.
- А если я не дам? - с издевкой спросил Андерс.
- Тогда мы передадим вас полиции, - сказал Эмиль.
- Да я ведь не отец Джекки! - воскликнул Андерс. - При чем здесь полиция?
- Пусть полиция в этом разберется, - невинно сказал Вторник. - Им виднее.
- Я пишу вам расписку на сто марок, - сказал Эмиль, подходя к фонарю.
- Вы что, с ума сошли? - спросил атлет. - Сто марок? Да я вас в порошок сотру!
- Не советую, - сказал Вторник.
- Это слишком много, - вмешался Макки. - Мы не можем столько отдать, а то нам самим не хватит.
- Врешь? - спросил Вторник.
- Нет, честно, - сказал Макки.
- Хорошо, тогда пятьдесят, - решил Эмиль. Он написал расписку и сказал Вторнику: - И ты тоже подпиши.
Когда Вторник расписался, Эмиль протянул листок Андерсу. Но мистер Андерс ничего не протянул ему в ответ.
Пароход подходил уже к причалу.
- Как вам угодно, - серьезно сказал Эмиль. - Что ж, хорошо. Я пошел за капитаном. - И Эмиль направился к капитанскому мостику.
- Ни, возьми! - крикнул мистер Байрон. Он в бешенстве вытащил бумажник из кармана пиджака и ткнул Эмилю бумажку.
- Все точно, пятьдесят марок, - сказал он. - Возьмите, пожалуйста, расписку.
- Плевать я на нее хотел! - заорал атлет. - Убирайтесь к черту!
И Андерс, схватив свои чемоданы, сошел на берег. Макки поплелся за ним следом, но, перед тем как скрыться в толпе, обернулся и крикнул:
- Передайте от меня привет Джекки!
Эмиль спрятал расписку в карман брюк. Вскоре Эмиль и Вторник уже стояли на вокзале и изучали расписание. Эмиль пожал плечами.
- Сегодня больше нет поездов, малыш, - сказал он. - И парохода тоже. Но мы все-таки непременно должны немедленно вернуться в Корлсбюттель. Надо выяснить, что с ребятами. Надеюсь, они уже дома.
- Выходит, пойдем пешком? - спросил Вторник.
Эмиль кивнул.
- Думаю, за три часа дойдем.
Эмиль кивнул.
- Ну что ж, в путь! - усталым голосом сказал Вторник. - Марш по ночной пустыне начинается. Мне кажется, что я солдат иностранного легиона.
- А мне вообще уже ничего не кажется, - сказал Эмиль.
Час спустя телега обогнала на темном шоссе двух мальчишек. Они едва плелись. Возница остановился.
- Вы куда? - спросил он.
- В Корлсбюттель, - ответил тот, что побольше. - Вы нас не подвезете?
- Садитесь. Но только, чур, не спать. А то еще свалитесь.
Эмиль помог Вторнику залезть на телегу, сам уселся рядом с ним, и они тронулись. Через минуту Вторник уже спал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12