Альфред ВАН ВОГТ
БЕСКОНЕЧНАЯ БОРЬБА


1
- Открытие, с которым я вас познакомил, проливает новый свет на
историю человечества, - докладчик закончил выступление и предложил
задавать вопросы. Услышанное настроило Модьюна на иронический лад.
- Последовали вопросы - один глупее другого - похоже, публика так и
не сумела переварить полученную информацию. Модьюн не спеша включил
мысленный сигнал и дождался внимания.
- А вдруг ваше открытие - всего-навсего старинная легенда? - спросил
он.
- Надеюсь, что нет, - уклончиво ответил ученый, - хотя поручиться,
конечно, не смогу.
- Картины жизни наших далеких предков, которые вы нам нарисовали, -
не отступал Модьюн, - не внушают особого доверия.
- Сначала мы тоже сомневались, - признался докладчик, - но контекст и
многочисленные подробности подтверждают нашу правоту.
- Тогда выходит, что наши далекие предки как дикие звери, только и
делали, что дрались. Но для этого нужна изрядная сила ловкость.
- Мы пришли к такому же выводу.
- И они, как звери, передвигались на собственных ногах, без всяких
искусственных приспособлений?
- Именно так, - согласился докладчик.
- Предвижу, что кое-кто будет разочарован, - съязвил Модьюн.
На лицах слушателей промелькнули улыбки одобрения.
- Полагаю, - продолжал он, - что они сами зачинали и производили на
свет свое потомство.
- Ну да, - ответил ученый. - В процессе совокупления самка
оплодотворялась, потом некоторое время вынашивала плод и, наконец,
разрешалась от бремени.
Представив себе такую картину, присутствующие содрогнулись.
- Какая гадость, - пробормотала одна из женщин.
Кто-то сказал:
- Боюсь, поверить в это будет трудновато. Может быть, вы еще скажете,
что они употребляли твердую пищу?
- Вот именно, - подтвердил докладчик. - Вводили ее в пищеварительный
тракт, переваривали в желудке, а отходы выделяли в специальный приемник
для экскрементов.
Прозвучало еще несколько вопросов, но интерес зала постепенно угасал.
Дода - так звали докладчика - ощутил это через все еще открытые усилители
мыслепроводящего канала, которые связывали его со слушателями. Заметив,
что Модьюн еще не отключился, Дода адресовал ему направленную мысль:
- Почему-то я так и предчувствовал, что вас мое открытие заинтересует
больше, чем остальных.
Предположение позабавило Модьюна.
- Длина моего тела - шестьдесят сантиметров, а диаметр головы -
тридцать пять. С какой стати меня должен интересовать ваш древний человек
- два с лишним метра мышц и костей? Он мог сам держать голову на плечах,
но зато не умел управлять своими мыслями. Уж не ждете ли вы от меня
научного подвига - чтобы я взял и вырос до такого же размера?
- Рост наших предков был ближе к ста восьмидесяти сантиметрам.
- Да, но вы говорили, что головы у них были меньше наших.
- А что, если, - тут в мысли Доды почувствовался оттенок
безнадежности, - какая-нибудь женщина тоже согласится вырасти? Может быть,
тогда эксперимент заинтересовал бы вас?
Модьюн излучил недоверие с налетом иронии:
- Пустая затея. Наши женщины - слишком утонченные создания. А почему
бы вам не провести эксперимент на себе? - внезапно предложил он.
- Потому, что я сам - экспериментатор. Понадобится год, чтобы
вырастить ваши тела до нужного размера, года два но эксперимент и еще год
для того, чтобы снова обрести человеческий вид. Кто-то должен наблюдать за
этим.
- Четыре года! - с усмешкой подытожил Модьюн. - Что ж, если я захочу
навеки погубить свою репутацию нормального человека, то непременно
обращусь к вам.
- Только не отказывайтесь сразу, мысль Доды окрасилась мольбой. -
Помните, ведь именно вы сказали: "Время от времени кто-то должен выходить
за барьер, чтобы посмотреть, что происходит в мире".
- Я просто пошутил, - отрезал Модьюн.
- И все равно, вы так сказали. Во всяком случае - подумали.
Возразить было нечего.
- Поделом тебе, - уныло размышлял Модьюн. - Не забывай, что кто-то
всегда подходит со своими мерками даже к самым случайным твоим словам. И
все же - факты есть факты, от них просто так не отмахнешься...
Неожиданно он произнес, как бы думая вслух:
- Конечно, если как следует покопаться в архивах и в памяти старых,
давно забытых обучающих машин, можно отыскать много полезных сведений. Без
них не обойтись любому, кто решиться выйти за барьер...
Дода молчал.
Модьюн продолжил мысль:
- Такое предварительное исследование обещает быть весьма интересным.
Потом он вызвал служебное насекомое и уехал.

2
- Тебе куда? - спросил кто-то из зверей.
Модьюну понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать -
человек-медведь обращается именно к нему. Он очнулся от задумчивости и
ответил, что еще не решил.
- Я здесь в первый раз, - сказал он как бы невзначай. - Только-только
из Африки. А что бы вы посоветовали?
Они приняли серьезный вид и стали совещаться, на минуту забыв о нем.
Наконец, человек-лис сказал:
- Почему бы нам не взять его с собой?
В его голосе звучало удивление: как же они раньше не додумались?
На том и порешили.
- Можно показать ему весь наш зоомир, - сказал бегемот. - Любопытно
поглядеть, какие у них самки.
Модьюн вспомнил Соодлил.
- Скоро приедет моя собственная самка, - сказал он.
- Еще лучше, - обрадовался ягуар, - посмотрим, как обезьяны
занимаются любовью.
Должно быть, на лице Модьюна появилось странное выражение, потому что
прищуренные глаза ягуара невинно округлились.
- Ведь ты не против, а?
Сам Модьюн не видел причины для отказа, но он подозревал, что Соодлил
навряд ли будет в восторге. Незадолго до отъезда они наблюдали, как
спариваются животные. Конечно, у Соодлил тогда еще не закончился период
роста, к тому же ее реакция могла быть вызвана общей телесной
неуравновешенностью. Но тогда она вела себя довольно странно.
Вспомнив последнюю встречу с ней, он усмехнулся и непринужденно
объяснил, что самки обезьян никогда не любят, чтобы в подобных случаях за
ними наблюдали. Все четверо уставились на него в неподдельном изумлении,
которое сменилось столь же единодушным негодованием.
- Побойся бога, парень! Уж не хочешь ли ты сказать, что обезьяны
слушаются своих самок? - не выдержал ягуар. Он заговорщически оглядел
своих товарищей. - Сдается мне, придется его научить, как должен поступать
настоящий самец!
Потом, покровительственно похлопав Модьюна по плечу, он с важным
видом произнес:
- Не беспокойтесь, сэр. Положитесь на нас - мы вас быстренько
приведем в норму.
Посмеявшись, четверо зверей в первый раз представились.
Человека-ягуара звали Доолдн, медведя - Роозб, лиса - Наррл, а
бегемота - Икхдохс.
Назвав себя, они замолчали, ожидая очереди Модьюна. Но он колебался,
судорожно стараясь вспомнить, что означают их имена и как они возникли.
Идентифицируя зверей, человек просто обозначил каждого из них несколькими
буквами алфавита: пятью буквами - животных Северной Америки, - шестью -
Южной Америки, семью - Африки и так далее.
Компьютерам, специально запрограммированным для идентификации каждого
животного, была дана инструкция, запрещавшая присваивать имена, в которых
повторялась одна-единственная буква. Поэтому зверей по имени Ааааа или
Ббббб быть не могло. Но, кроме подобного буйства алфавитной прогрессии,
все остальные сочетания считались допустимыми. В этой лотерее его спутники
просто повезло все их имена можно было произнести.
На мгновение Модьюн растерялся: у людей был принят несколько иной
принцип образования имен. Поэтому, услышав его имя - Модьюн - каждый, кто
знает формулу, сразу поймет, что он - человек.
Но раздумывал он недолго. Ему тут же пришло в голову, что, заменив в
имени "Модьюн" "ь" на "и", удастся сохранить произношение, к тому же,
никто не сумеет распознать в нем человека. А если добивать в конце еще
одно "н", в имени станет семь букв, так что можно будет смело выдавать
себя за обитателя Африки. Во всяком случае, стоит попробовать, пока он не
проверит сочетание на компьютере.
Впрочем, и это ничего не решает: ведь не будет же он вечно выдавать
себя за обезьяну.
Его переделанное имя не вызвало никаких вопросов. Итак, теперь он -
Модиунн... еще на несколько часов. А может быть - минут.
Человек-ягуар по имени Доолдн сообщил, что они с товарищами едут в
центр города.
- Ты ведь знаешь, какие здесь порядки с жильем. Должно быть, такие же
как и везде.
- Знаю, - сказал Модьюн, не тратя лишних слов.
Но несколько минут спустя, уже выйдя из машины, он понял, что попал в
ловушку. Разве он знает, как устроены эти города?! Он - представитель
расы, создавшей города-автоматы и дома-роботы - одним словом, весь
зоомир...
И все же, когда машина отъезжала, а четверка зверей стала быстро
переходить широкую улицу, Модьюну понадобилось всего несколько мгновений,
чтобы понять: они идут к движущемуся тротуару.
- Как же я мог забыть, - упрекнул он себя.

По мере того, как воспоминания о прошлом постепенно пробуждались,
город становился все более знакомым. Модьюн припомнил, как устроены жилые
районы - приезжие останавливаются в специальном секторе, есть кварталы для
постоянных жителей - с квартирами, зависящими от размера семей; для людей
предназначены роскошные особняки.
Через полтора квартала поездка на движущемся тротуаре закончилась.
Ягуар показал на здания, разбросанные по склону холма, и воскликнул:
- Да тут целая улица пустых домов! Давайте устроимся, а потом сходим
куда-нибудь перекусить.
Модьюн последним пересек четыре тротуара; со скоростного он перешел
на быстрый, с него - на медленный и, наконец - на обычный. Его спутники
стали подниматься по склону. В нерешительности он медленно шел за ними.
Стоит ли продолжать игру? Все это выглядит довольно глупо. Тем не менее,
следуя примеру остальных, он остановился перед панелью с кнопками, нажал
их в нужной последовательности, произнес свое обезьянье имя и стал ждать,
когда компьютер-привратник откроет дверь.
Но компьютер заупрямился.
- Ваша личность неверно идентифицирована, - заявил он.
Казалось, время остановилось. Модьюн не знал, что делать, что
отвечать: он даже не понял, что именно сказал автомат. Внутри у него
воцарилось полное смятение - такого он еще никогда не испытывал. Это была
реакция, но настолько новая, что он не сумел ее распознать. Мозг не ведал,
что творится с телом.
И, что самое невероятное, - смятение повлияло на его мысли...
Постепенно Модьюн стал приходить в себя. Сначала сознание
ограничивалось одними наблюдениями. Вот встроенный в дверь механизм:
кнопки, которые он нажимал, под ними - тонкая металлическая решетка
треугольной формы; из-за нее и раздался голос компьютера, который произнес
те невероятные слова.
Он огляделся. Длинная шеренга сияющих чистотой домиков уходит налево
и направо; все в точности такие же, как тот, который он выбрал для себя.
Если разобраться, это не совсем обычные дома. Все жилые ячейки одноэтажные
и, как террасы, покрывают поверхность квартала. У каждой свой вход, к
которому ведет лесенка из нескольких ступенек. И, хотя он не мог
хорошенько рассмотреть, как устроены соседние двери, скорее всего, у
каждого входа есть свое небольшое кнопочное табло с буквами алфавита и
громкоговоритель, скрытый за решеткой.
Окружающий мир казался довольно однообразным. С другой стороны, как
еще обеспечить жильем миллионы? Если его предки тоже относились к
человекозверям свысока, вполне понятно, что их заботила исключительно
польза, а не красота.
И, поскольку чистота приносит пользу, они предусмотрели для каждого
жилища и для всего города автоматическую систему уборки. Поэтому и
пластиковая стена, и пластиковая дверь, и решетка из нержавеющего металла,
- все буквально излучало чистоту. Ступеньки выглядели так, будто их только
что вымыли и выскребли, а на примыкающем тротуаре не было ни единого
грязного пятнышка.
Модьюн все еще продолжал рассеянно разглядывать приметы окружающего
мира, как вдруг понял, что так ошеломило его.
Отказ. Ему отказали!
Он прожил уже не один век, но такого с ним еще не случалось.
Неожиданный отказ, как удар, обрушился на его разум, не знавший иных
преград, кроме принципа бесполезности вещей и, особенно, усилий. Ничто не
стоит усилий - вот аксиома. Поэтому ощущениями наделено тело, но не ум.
Человек сотворен так, что умеет замечать, как в теле возникают ощущения. И
может сознательно пренебрегать ими - таков человеческий удел.
Но теперь время идет, а ему все не удается окончательно прийти в
себя. Модьюн снова поразился - какой глубокий шок он пережил. И тут он,
наконец понял, что его тело испытывает негодование.
Регистрация физического ощущения сработала, как сигнал.
Ум мгновенно вернулся к своему обычному состоянию - он независим от
тела, снова спокоен и, вместе с тем, насторожен.
- В чем дело? - спросил Модьюн. - В моем имени ровно столько букв,
сколько полагается для африканской обезьяны. И код составлен верно. Почему
меня не впускают?
- Гражданин по имени Модиунн в настоящее время находится в Африке и
числится проживающим по известному адресу.
Негодование росло. Модьюну даже показалось, что контролировать тело
стало труднее. Еще мгновение, и он понял, что же так вывело из себя его
тело. В былые времена, конечно, можно было так запрограммировать
компьютер, чтобы они учитывали подобные сведения - но этого никогда не
делали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23