«Это невероятно. Мне надо самому показаться врачу».
Он всё же задержался и задал последний вопрос:
— Тебя кто-нибудь ещё навещал? Ну, помимо полиции, толстяка и меня?
— Только женщина из библиотеки.
— Библиотеки? — недоверчиво переспросил Митчелл.
— Она хотела знать точное время, когда я очнулся у озера. Её зовут Эдит Прайс, и она работает в библиотеке. Время я, конечно, не знал.
Всё это не имело никакого смысла. Митчелл быстро попрощался, стараясь проявить дружелюбие, которого больше не чувствовал:
— Что ж, Билли, я больше не буду отрывать тебя от комиксов. Большое спасибо.
Он вышел из палаты и направился в гостиницу. Расплатившись за номер, он сел в машину, взятую напрокат, и поехал в аэропорт. К тому времени, когда он приземлился в Майами, тревожные нотки детства, звучавшие в его голове, исчезли.
Он чувствовал, что «Музыкант» на этот раз подвёл его. Чтобы этого больше не случалось, он решил аннулировать свою подписку на «Харкдэйл инкуайрер».
* * *
Чикаго.
Сет Митчелл из Сыскного агентства Сета Митчелла смотрел на человека, вошедшего в его кабинет, как на привидение. В конце концов он проглотил слюну и спросил:
— Я что, сошёл с ума?
Незнакомец — хорошо одетый мужчина тридцати с небольшим лет — устроился в кресле для посетителей и улыбнулся в ответ:
— Сходство поразительное, не так ли?
Он говорил приятным баритоном, и Митчелл мог поклясться, что тембр голоса был его собственным!
Позже, рассказывая Мардж Эйкенс о посетителе, он признался:
— Я не мог отделаться от ощущения, что вижу перед собой самого себя!
— Но что ему было нужно? — спросила Мардж. Она была худощавой блондинкой, которой уже перевалило за тридцать, но это её не портило. Митчелл намеревался жениться на ней сразу же, как только найдёт ей достойную замену в офисе.
— Как он выглядел?
— Как я. Я же тебе всё время об этом толкую. Он был моей точной копией. Даже костюм, который был на нём, напомнил мне мой собственный, висевший дома. — Он заёрзал на стуле. — Не надо на меня так смотреть, Мардж. Я действительно буквально обомлел. Мне трудно разложить всё по полочкам.
— Он дал тебе свой адрес?
Митчелл взглянул на бланк, который заполняли посетители, и огорчённо ответил:
— Здесь ничего не записано.
— Он обещал зайти ещё раз?
— Нет, но он оставил мне тысячу долларов, и я дал ему расписку. Так что сделка состоялась.
— Какая сделка?
— В этом-то и вся загвоздка. Он хочет, чтобы я нашёл кристалл оникса. Он сказал, что видел его некоторое время назад в музее одного маленького городка к югу от Нью-Йорка. Где именно, он не помнит.
— Это будет или слишком трудно, или слишком просто, — задумалась Мардж; она, казалось, уже погрузилась в решение проблемы.
— Позволь мне закончить, — хмуро отозвался Митчелл. — Я знаю, где находится этот кристалл. Подумай о том, что я сказал. Я знаю этот район, как свои пять пальцев. Я же там родился, ты что — забыла?
— В самом деле, я об этом не подумала, — ответила Мардж. — Ты думаешь, что можешь найти кристалл, потому что…
— Он находится в музее библиотеки города Харкдэйл, где я родился. А сейчас — самое главное. Я сам подарил этот кристалл музею, и, что ещё более удивительно, он мне приснился на днях!
Мардж вернула его к посетителю:
— И он обратился к тебе? Из всех частных детективов Чикаго он выбрал своего двойника, к тому же знающего, где находится кристалл?
— Он пришёл ко мне.
Мардж удивлённо надула свои хорошенькие губки:
— Сет, это просто невероятно. Ты не должен был так просто отпускать его. Обычно ты такой сообразительный!
— Спасибо, — сухо отозвался он.
— А почему ты ему сразу не сказал, где находится кристалл?
— И распрощаться с тысячей долларов? Дорогая, детектив иногда как доктор. Люди платят ему за информацию, которой он уже располагает.
Мардж протянула руку:
— Покажи мне его бланк.
Внимательно всё прочитав, она спросила, не поднимая головы:
— Что ты собираешься делать?
— Я сказал ему правду: мне нужно несколько дней, чтобы закончить свои дела, и тогда…
Он замолчал, и когда молчание затянулось слишком надолго, Мардж подняла голову. Она облегчённо вздохнула, увидев на его лице выражение решительности и уверенности.
Перехватив её взгляд, он сказал:
— В Харкдэйле не имеет смысла появляться, пока не будут найдены ответы на некоторые вопросы. Например, каким образом нас оказалось двое?
— У тебя нет родственников?
— Несколько двоюродных братьев.
— Ты с ними поддерживаешь отношения?
Он покачал головой:
— Нет, во всяком случае с девятнадцати лет, когда умерла моя мать. — Он невесело улыбнулся. — Харкдэйл — не тот город, куда хочется вернуться. Но выброси эту мысль из головы. Ни один из братьев не был похож на меня. Ни один, — повторил он, вздрогнув.
— Я думаю, что когда ты в конце концов отправишься в Харкдэйл, тебе следует загримироваться, — сказала Мардж твёрдым голосом.
— В этом можешь быть уверена! — согласился он. — Это дело потребует всей изворотливости, на которую мы способны.
* * *
В других уголках Земли около двух десятков из тысячи восьмисот одиннадцати живших Сетов Митчеллов, среди которых был и самый лучший Сет Митчелл, также думали о кристалле, вспоминали виденный на днях сон и предчувствовали надвигающуюся беду.
Вот что говорил монреальский Сет Митчелл своей франко-канадской жене:
— Я не могу избавиться от ощущения, что мне предстоит доказать своё право на существование. Помнишь, я говорил тебе об этом как-то утром после виденного сна.
Его жена, миловидная блондинка, с присущими всем франко-канадцам практичностью и пренебрежительным отношением ко всяким фантазиям, отлично всё помнила и поинтересовалась, кому и чем он должен это доказать.
Её муж ответил очень невразумительно:
— Ну, я не знаю. У меня такое чувство, что я мог принимать другие решения, лучше проявить себя. Я — не тот, каким мог бы быть.
— И что? — последовал ответ. — А кто этот самый тот? И что в конце концов из этого следует?
— Конец, вот что.
— Ты о чём?
— Да просто конец! — Он пожал плечами. — Мне очень неприятно говорить тебе всё это, дорогая. Но у меня такое чувство. Раз я не соответствую, мне конец.
Его жена вздохнула:
— Мама предупреждала меня, что к сорока годам у мужчин появляются сумасшедшие мысли. Так оно и есть.
— Наверное, мне нужно было проявлять больше мужества, — с отчаянием произнёс он.
— А что плохого в том, что ты эксперт по налогам? — спросила она.
Её муж, казалось, не слышал, о чём она говорит.
— Я чувствую, что должен побывать в своём родном городе. — Его голос дрожал от напряжения.
Она взяла его за руку.
— Тебе нужно показаться доктору Леду, — сказала она. — Пусть он тебя посмотрит.
Доктор Леду ничего не нашёл.
— Фактически, вы на редкость здоровый человек, мистер Митчелл, — сказал он.
Сет Митчелл из Монреаля был вынужден признать, что его внезапная тревога была действительно глупой.
Но он тем не менее всё же решил съездить в Харкдэйл, как только разделается с текущими делами.
5
Мужской голос с лёгким иностранным акцентом раздался совсем рядом.
— Мисс Прайс, мне нужно поговорить с вами.
Несмотря на темноту, Эдит разглядела, что говоривший стоял прямо посередине тропинки и загораживал ей путь от гаража до подъезда дома, где она жила.
Увидев его, она остановилась как вкопанная.
Прежде, чем она произнесла хоть слово, человек продолжал:
— Что вы сделали с кристаллом?
— Я… я вас не понимаю!
Она ответила машинально. Сейчас ей было видно этого мужчину гораздо лучше. Он был небольшого роста и плотного телосложения. Она узнала в нём того самого человека, который был с Сетом Митчеллом в золотистом «кадиллаке».
— Мисс Прайс, вы вынесли кристалл из музея. Отдайте его мне или скажите, что вы с ним сделали. Больше мне от вас ничего не нужно.
Эдит было стыдно за то, что она сделала, и она не собиралась признаваться в совершённом никому и тем более незнакомому человеку.
— Я не понимаю, о чём вы говорите, — ответила она почти шёпотом.
— Послушайте, мисс Прайс! — Мужчина вышел из тени и старался быть дружелюбным. — Давайте пройдём к вам домой и всё обсудим.
Это предложение её успокоило. Она снимала маленькую квартирку в большом доме, и от других жильцов её отделяла только стена.
Совершенно неожиданно, как она потом признавалась сама себе, она вдруг успокоилась и бесстрашно направилась к подъезду. Можно представить её изумление, когда мужчина вдруг схватил её одной рукой так, что она не могла пошевелиться, и, закрыв ей рот твёрдой и сильной ладонью, прошептал в самое ухо:
— Я вооружён!
Парализованная ужасом, она не сопротивлялась и позволила оттащить себя в глубь аллеи. Мужчина впихнул её в машину, припаркованную возле забора.
Он сел рядом и долго разглядывал её. В темноте его лица почти не было видно. Время шло, и он по-прежнему не делал ничего угрожающего. Немного успокоившись, она спросила, как только к ней вернулся дар речи:
— Кто вы? Что вам нужно?
Мужчина язвительно хмыкнул и ответил:
— Я самый плохой из всех Аштаров тридцать пятого века.
Он опять хмыкнул и добавил:
— Но, как выяснилось, у меня отлично развита способность выживать.
Нахмурившись, он продолжал:
— Там, откуда я пришёл, я был физиком. Я почувствовал опасность и в рекордные сроки смог определить главный аспект деятельности кристалла. При общении с людьми он использует вибрации всех клеток конкретного человеческого организма. Воспроизведя эти вибрации, кристалл создаёт дубликат человека. И наоборот, прекращая вибрации, он уничтожает человека. Поняв это и учитывая, что в своём времени я не был оригиналом, с которого он создавал мне подобных, я просто окружил своё тело полем, непроницаемых для вибраций, что и спасло мне жизнь, в отличие от всех остальных недостойных Аштаров.
Мужчина немного помолчал и продолжил:
— Совершенно очевидно, что, обезопасив себя, я не мог не сохранить существовавшую между нами связь на каком-то ином уровне. Когда он отправился в прошлое, в двадцатый век, я не мог не последовать за ним. К сожалению, я попал не туда, где он оказался, и не в тот момент. Я прибыл на прошлой неделе и очутился на скале возле озера Нараганг.
В конце повествования в его голосе зазвучали нотки удивления:
— Всё-таки поразительно, насколько сложной должна быть его система внутреннего потока энергии. Только представьте! Пролетая сквозь время, он, должно быть, заметил двадцатипятилетний период бездействия и оказался на месте буквально за несколько дней до того, как ему было суждено вновь ожить.
Он замолчал; сгустившаяся темнота совсем скрыла его лицо. Эдит осмелилась слегка пошевелиться — она сидела очень неудобно, и у неё затекла нога. Когда с его стороны не последовало никаких возражений, она спросила шёпотом:
— Зачем вы всё это мне рассказываете? Это просто какое-то безумие!
Уже произнося эту банальную фразу, она поняла, что сама немногим отличалась от говорившего: что-то в ней заставило её поверить каждому сказанному слову. В приступе самокритики она подумала:
«Я в самом деле, должно быть, являюсь типичным образчиком недостойных Эдит Прайс».
Ей с трудом удалось удержаться от истерического смеха.
— От вас, — сказал наихудший из всех Аштаров, — мне нужна информация.
— Но мне ничего не известно о кристалле.
— Информация, которая мне нужна, — невозмутимо продолжал он, — заключается в следующем: когда-нибудь в последние дни вам приходила в голову мысль, что ваша жизнь могла сложиться по-другому, а не привести вас в библиотеку Харкдэйла?
Мысли Эдит вернулись к тому моменту, когда она отправила кристалл по почте, и чуть раньше, к тому, о чём она размышляла накануне.
— Да, это так, — призналась она.
— Расскажите мне об этом, — попросил мужчина.
Она рассказала ему о том, как ей хотелось сесть на автобус или поезд и навсегда оставить Харкдэйл.
Мужчина откинулся назад. Он казался удивительно спокойным и сказал, улыбнувшись:
— А вы что, самая лучшая из всех Эдит Прайс?
Эдит не ответила. Ей начало казаться, что она может довериться этому человеку, что ей следует рассказать ему, где находится кристалл.
Аштар продолжал:
— Я убеждён, что Эдит Прайс, которая является ориентиром кристалла в двадцатом веке, находится в этом автобусе или просто направляется куда-нибудь в безопасное место. Это означает, что вам грозит то же, что и мне — как только кристалл выберет лучшую Эдит Прайс, вашей жизни настанет конец.
Только сейчас Эдит осознала весь ужас своего положения. Не вполне отдавая себе отчёт в своих действиях, она сбивчиво рассказала Аштару о событиях последних дней.
Слушая её признание, Аштар подавил желание убить её на месте. Он решил действовать наверняка, и, если что-нибудь пойдёт не так, она была единственной ниточкой, которая поможет ему найти других Эдит Прайс.
Он постарался её успокоить и, высадив из машины, ещё долго следил за тем, как она, спотыкаясь, брела по дороге, искренне считая, что находится в безопасности.
6
В записке говорилось:
Его там не было. Ферма брошена. Вы сказали неправду?
Аштар.
Прочитав записку, Эдит почувствовала, как её окатила волна страха — особенно пугающей была последняя фраза. Но, перечитав записку несколько раз, она немного успокоилась и подумала:
«Если всё это происходит в действительности, то что я должна делать? Проявить мужество? Проанализировать проблему? Действовать решительно?»
Была суббота.
Перед работой она заехала в оружейный магазин и приобрела небольшой автоматический «браунинг». Она часто бывала в тире со своим вторым ухажёром в колледже, тем, который считал, что бог умер и главное — это не попасть в тюрьму, а в остальном всё было позволено. В конце концов он бросил её, так и не женившись и ничуть не переживая из-за того, что увёл её от парня, который готов был связать себя брачными узами.
Но этот второй ухажёр научил её стрелять из автоматического оружия. Решительно засунув пистолет в сумочку, она настроилась доказать кому бы то ни было, что эта Эдит тоже не лыком шита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9