VadikV


59
Ивлин Во: «Возвращение в
Брайдсхед»


Ивлин Во
Возвращение в Брайдсхед



OCR Ц Андрей Дерябкин
Оригинал: Evelyn Waugh, “Brideshead Revisited”
Перевод: Инна Максимовна Бернштейн

Аннотация

Творчество классика английск
ой литературы XX столетия Ивлина Во (1903-1966) хорошо известно в России. «Возвращ
ение в Брайдсхед» (1945) Ц один из лучших романов писателя, знакомый читател
ям и по блестящей телевизионной экранизации.

Ивлин Во
Возвращение в Брайдсхед

СВЯЩЕННЫЕ И БОГОХУЛЬНЫЕ ВОСП
ОМИНАНИЯ ПЕХОТНОГО КАПИТАНА ЧАРЛЬЗА РАЙДЕРА

Посвящается Лауре

Я Ц это не я; ты Ц это не он и н
е она;
они Ц не они.
И. В.

Пролог.
БРАЙДСХЕД ОБРЕТЕННЫЙ

Я дошел до расположения третьей роты на вершине холма, остановился и пос
мотрел вниз, на наш лагерь, только теперь открывавшийся взгляду сквозь б
ыстро поредевший утренний туман. В тот день мы его оставляли. Три месяца н
азад, когда мы сюда входили, все было покрыто снегом; сегодня кругом проби
валась первая весенняя зелень. Тогда я подумал, что, какие бы ужасные карт
ины разорения ни ждали нас впереди, плачевнее этого зрелища я ничего не у
вижу; теперь я думал о том, что не увезу с собой отсюда ни одного мало-мальс
ки светлого воспоминания.
Здесь умерла любовь между мною и армией. Здесь кончались трамвайные пути
, так что солдаты, в подпитии возвращающиеся из Глазго, могли спокойно спа
ть на скамейках, покуда их не разбудят на конечной остановке. От трамвая д
о ворот лагеря надо было еще пройти, наверное, четверть мили, на протяжени
и которых успевали застегнуться на все пуговицы и выровнять фуражку на г
олове перед входом в караулку; четверть мили, на протяжении которых бето
н на обочине уступал место траве. Здесь проходил передний край города. Од
инаковые тесные жилые кварталы с кинотеатрами обрывались, и дальше начи
нался глубокий тыл.
На том месте, где находился наш лагерь, еще недавно были выгон и пашня; сох
ранился хозяйский дом в ложбине, служивший нам помещением батальонной к
анцелярии; кое-где, поддерживаемые плющом, еще виднелись остатки стен, не
когда ограждавших плодовый сад; пол-акра захиревших старых деревьев поз
ади душевой Ц вот все, что от него осталось. Ферма была предназначена на с
нос еще до вторжения военных. Прошел бы еще один мирный год, и службы, огра
ды, яблони были стерты с лица земли. Уже и теперь между голыми земляными на
сыпями лежало полмили недостроенного бетонированного шоссе, а в поле по
обе стороны от него осталась сеть незасыпанных канав Ц след дренажной с
истемы, заложенной муниципальными подрядчиками. Еще один мирный год, и с
юда шагнули бы соседние пригороды. Теперь и армейские бараки, в которых м
ы только что зимовали, тоже ждали здесь своей очереди на слом.
За шоссе, укрытый даже зимой в лоне густых деревьев, стоял городской сума
сшедший дом Ц предмет наших постоянных шуток, и против его чугунных огр
ад и массивных ворот смешной и жалкой казалась наша колючая проволока. В
погожие дни было видно, как на аккуратных, усыпанных гравием дорожках и ж
ивописных лужайках парка прогуливаются и резвятся сумасшедшие Ц счас
тливые коллаборационисты, отказавшиеся от неравной борьбы, люди, у котор
ых не осталось неразрешенных сомнений, которые до конца выполнили свой д
олг, законные наследники века прогресса, на досуге наслаждающиеся унасл
едованным богатством. Когда мы маршировали мимо, солдаты кричали через з
абор: «Пригрей для меня местечко, приятель. Жди меня к вам, я скоро!» Но Хупе
р, мой взводный из недавно мобилизованных, не мог простить им их беспечно
й жизни. «Гитлер свез бы их в газовую камеру, Ц говорил он. Ц По мне, так и н
ам не грех у него кой-чему поучиться».
Сюда в разгар зимы я привел походным маршем роту бодрых, окрыленных наде
ждой людей; говорили, будто нас недаром перебросили из внутренних районо
в в предместье портового города и теперь мы наконец отправимся на Ближни
й Восток. Но дни проходили за днями, мы занялись расчисткой снега и разрав
ниванием учебного плаца, и у меня на глазах их разочарование сменилось п
олной апатией и покорностью судьбе. Они ловили запахи портовых кабачков
и прислушивались к знакомым мирным звукам заводских сирен и оркестров н
а танцплощадках. Получив увольнительную в город, они околачивались на пе
рекрестках и норовили улизнуть за угол при виде приближающегося офицер
а, чтобы, отдавая честь, не ронять себя в глазах новых подруг. В ротной канц
елярии копились докладные и рапорты об отпуске по семейным обстоятельс
твам; и каждый день в полусумраке рассвета начинался со скуления симулян
та и настойчивой скороговорки кислолицего кляузника.
А я, который по всем инструкциям должен был поддерживать в них бодрость д
уха, как мог я им помочь, когда сам был так беспомощен? Отсюда наш полковни
к, под началом которого формировался батальон, был переведен куда-то с по
вышением, и вместо него пришел другой, из чужого учебного пункта, он был мо
ложе и не так располагал к себе. Теперь в офицерской столовой не встречал
ось почти никого их старых добровольцев, вместе проходивших строевую по
дготовку в первые дни войны; все разъехались кто куда Ц одни списаны по с
остоянию здоровья, другие получили повышение и попали в чужие батальоны
, кто перешел на штабную работу, кто записался в специальные части, один бы
л убит на учениях, а один предан военно-полевому суду; их место заняли те, к
то пришел по мобилизации; в казарме теперь целый день играло радио, и пере
д обедом выпивалось море пива; все было не так, как раньше.
Здесь в возрасте тридцати девяти лет я почувствовал себя стариком. Я ста
л уставать к вечеру, и мне было лень выходить в город; у меня появились соб
ственнические пристрастия к определенным стульям и газетам; перед ужин
ом я обязательно выпивал ровно три рюмки джина и ложился спать сразу же п
осле девятичасового выпуска последних известий. А за час до побудки уже
не спал и находился в самом дурном расположении духа.
Здесь умерла моя последняя любовь. Ее смерть произошла самым банальным о
бразом. Однажды, сравнительно незадолго до нашего отъезда, когда я просн
улся, как обычно, до побудки и лежал, глядя в темноту, и под мерный храп и сон
ное бормотание остальных четырех обитателей военного домика перебирал
в мыслях заботы предстоящего дня Ц не забыл ли я назначить двух капрало
в на стрелковую подготовку, не окажется ли у меня сегодня опять самое бол
ьшое число невозвращенцев из отпуска, можно ли доверить Хуперу занятия п
о топографии с допризывниками, Ц лежа так в предрассветной тьме, я вдруг
с ужасом осознал, что привычное, наболевшее успело тихо умереть в моей ду
ше; при этом я почувствовал себя так же, как чувствует себя муж, который на
четвертом году брака вдруг понял, что не испытывает больше ни страсти, ни
нежности, ни уважения к еще недавно любимой жене; не радуется ее присутст
вию и не стремится радовать ее и совершенно не интересуется тем, что она п
одумает, сделает или скажет; и нет у него надежды ничего исправить, и не в ч
ем упрекнуть себя за то, что случилось. Я познал до конца весь унылый ход с
упружеского разочарования, мы прошли, армия и я, через все стадии Ц от пер
вых жадных восторгов до этого конца, когда из всего, что нас связывало, ост
ались только хладные узы закона, долга и привычки. Сыграны уже все сцены д
омашней трагедии Ц прежние легкие размолвки постепенно участились, сл
езы перестали трогать, примирения утратили сладость, и родились отчужде
нность и холодное неодобрение и все растущая уверенность, что всему вино
ю не я, а она, предмет моей любви. Я различил в ее голосе неискренние ноты и т
еперь ловил их в каждой фразе; увидел у нее пустой, подозрительный взгляд
непонимания и эгоистические, жесткие складки в углах ее рта. Я изучил ее, к
ак изучают женщину, с которой живут одним домом, день за днем, в продолжени
и трех с половиной лет, и я знал все ее неряшливые привычки, все искусствен
ные, затверженные приемы ее очарования, ее зависть и корысть и манеру нер
вно потирать пальцы, говоря ложь. Лишенная обаяния, она теперь предстала
передо мной как чужой и чуждый мне человек, с которым я нерасторжимо связ
ал себя в минуту неразумия.
И потому в то утро, когда нам предстояло сняться с лагеря, меня нисколько н
е интересовало место нашего назначения. Я продолжал делать свое дело, но
теперь не вкладывал в него ничего, кроме покорности. Приказ был в 09.15 погруз
иться в поезд на близлежащей железнодорожной ветке и иметь с собою в вещ
мешках неиспользованную часть суточного довольствия; и больше мне ни до
чего не было дела. Мой помкомроты с передовым отрядом уже выехал на место.
Ротное имущество было упаковано накануне. Хупера я назначил произвести
осмотр строя. В 07.30 роте было предписано построиться на плацу, сложив вещме
шки у входа в казарму. Нас уже много раз перебрасывали с места на место пос
ле того случая, когда в одно прекрасное многообещающее утро 1940 года мы поч
ему-то возомнили, будто нас отправляют на оборону Кале. С тех пор мы по мен
ьшей мере трижды в году меняли свое местоположение; на этот раз наш новый
полковник поднял необычайную шумиху насчет «военной тайны» и даже наст
оял на том, чтобы с наших машин и обмундирования были сняты все опознават
ельные значки. «Это будет прекрасной проверкой готовности к боевым дейс
твиям, Ц сказал батальонный. Ц Если я по прибытии к месту назначения об
наружу там кого-нибудь из гражданских лиц женского пола, обретающихся з
десь при лагере, я буду знать, что произошла утечка секретной информации
».
Дым от полковых кухонь разошелся вместе с туманом, обнажив всю территори
ю лагеря в виде лабиринта дорожек и тропинок, проложенных напрямик повер
х контуров бывшей здесь когда-то усадьбы. Похоже было, что этот лагерь рас
копали через столетия трудолюбивые археологи.
«Находки Поллока дают нам ценное звено, связывающее рабовладельческо-г
ражданские общества двадцатого столетия со сменившей их племенной ана
рхией. Здесь перед нами народ Ц обладатель развитой культуры, знавший с
ложные дренажные системы и долговечные дороги, завоеванный расой самог
о примитивного типа».
Так, быть может, напишут мудрецы будущего, подумал я и, отвернувшись, обрат
ился к старшине:
Ц Мистера Хупера не было здесь?
Ц Пока не показывался, сэр.
Мы с ним вошли в пустое помещение ротной канцелярии и я обнаружил свежер
азбитое окно, которое не значилось в описи поврежденного барачного имущ
ества, составление накануне.
Ц Сильный ветер ночью, сэр, Ц скороговоркой поясни старшина. (Все разби
тые окна проходили по этой статье ил же по статье «Саперное учение, сэр».)

Появился Хупер; это был молодой человек с нездоровы цветом лица, прямыми,
зачесанными со лба назад волосам и провинциальным выговором. В нашей рот
е он служил трети месяц.
Солдаты не любили Хупера за то, что он плохо знал сво дело, и за то, что во вр
емя перекуров он всех без разбора называл «Джонами»; но я испытывал к нем
у чувство почти любовное из-за одной истории, случившейся с ним в нашей оф
ицерской столовой в день его прибытия в часть.
Новый командир батальона тогда только с неделю как у нас появился, и мы ещ
е не знали, что он собой представляет. В то вечер он успел поставить офицер
ам по рюмке-другой джин и сам был слегка на взводе, когда взгляд его упал н
а Хупера.
Ц Вон тот молодой офицер Ц это ваш, Райдер? Ц обратился он ко мне. Ц Ему
надо постричься.
Ц Да, сэр, Ц ответил я. Он был прав. Ц Я прослежу, чтоб это было сделано.
Полковник выпил еще и, не в силах отвести от Хупера глаз, стал бормотать вп
олголоса, но вполне отчетливо: Ц Бог мой, ну и офицеров теперь присылают!

Образ Хупера, по-видимому, преследовал его весь вечер. После ужина он вдру
г громко произнес, ни к кому не обращаясь:
Ц В моем прежнем батальоне, если бы молодой офицер позволил себе появит
ься в таком виде, остальные младшие офицеры обкорнали бы его сами, будьте
уверены.
Никто не выказал интереса к такому развлечению, и подобная неотзывчивос
ть воспламенила командира батальона.
Ц Вы! Ц рявкнул он, обращаясь к одному нашему товарищу из первой роты. Ц
Подите принесите ножницы и обстригите этого офицера.
Ц Это приказ, сэр?
Ц Это желание вашего командира, и какой вам еще приказ нужен, я не знаю.
Ц Очень хорошо, сэр.
Среди всеобщего хмурого смущения Хупера усадили в кресло и два-три раза
щелкнули ножницами у него на затылке. Я вышел из буфетной до начала экзек
уции и позднее извинился перед Хупером за оказанный ему прием.
Ц Не думайте, пожалуйста, что у нас в батальоне такие развлечения в поряд
ке вещей, Ц заверил я его.
Ц Да я не обиделся, Ц ответил Хупер. Ц Разве я шуток не понимаю?
У Хупера не было иллюзий касательно армии Ц вернее, не было на этот счет о
тдельных ошибочных понятий, выделяющихся из общего тумана, сквозь котор
ый он воспринимал вселенную. Он попал в армию против воли, по принуждению,
употребив все свои тщедушные усилия на то, чтобы получить отсрочку. Для н
его армия была неизбежным злом Ц «как корь», по его собственному выраже
нию. Хупер не был романтиком. Он не скакал мальчиком с конницей принца Руп
ерта и не сидел у лагерных костров на берегу Ксанфа; в том возрасте, когда
глаза мои оставались сухи ко всему, кроме поэзииЦ во время краткой стои
ческой предзимней интерлюдии, которую вводят наши школы, отделяя легкие
детские слезы от мужских, Ц Хупер много плакал, но не над речью Генриха в
день святого Криспина и не над Фермопильской эпитафией. В истории, котор
ой его обучали, было мало битв, зато изобиловали подробности о демократи
ческих законах и новейшем промышленном прогрессе.
1 2 3 4 5 6 7 8