Понимать-запоминать, гым?» Я усиленно покивал и дальше лежал тихо-тихо еще часа полтора, пока не пришел Кыгым и не выставил меня из казармы вон, дав лишь умыться холодной водой. Зла на него за недолежанные полчаса таить не стоило, потому что, уже выходя в переулок, я услышал сверху дикий вопль дневального, а потом здание ощутимо содрогнулось, и к звуку голоса дневального добавился грохот бегущих ног, ругань сержантов, почему-то звон железа и прочие звуки симфонии «подъем согласно распорядку дня». Ей-ей, одних лишь звуков хватило для того, чтобы отпало всякое желание увидеть это еще и воочию, а тем более – принять личное участие.И вот теперь, озаряемый первыми лучами солнца, я топал по пустынному переулку, волоча на плече свою «сумку провинциала». До начала моего первого полноценного рабочего дня оставалось еще часа три – а я уже хотел, чтобы он поскорее закончился. * * * Первые же звуки несносно-нежнейшего «Эльфийского рассвета», вкрадчиво прозвучавшие в спальне, заставили Айлэринель отреагировать мгновенно. Не просыпаясь, она изо всех сил швырнула подушку в будильник:– Заткнись, негодяй!Утренний дух, оскорблено замолчав, истаял, унося с собой музыку, переливы восхода, запах цветов – словом, всю композицию, которую она так не любила. Но пытаться снова заснуть было бессмысленно – после такого присниться могут только кошмары: барак, холод, пробирающий до костей, вонь и первые такты все того же «Эльфийского рассвета» – лагерная побудка... Она, обреченно вздохнув, села на кровати – всегда скверно, когда утро начинается с «Эльфийского рассвета». Тряхнув головой и кое-как сосредоточившись, Ринель прогнала с потолка звездное небо, и спальню залил неяркий солнечный свет. В общем, идея Айронда с этим пентхаусом оказалась не таким уж и бредом, вот только поймать управляющего-домового и объяснить ему, что она покинула эльфийский загородный поселок и поселилась в человеческом доме вовсе не для того, чтобы и здесь ее доставали дурные вкусы соотечественников. Пусть сменит настройку – она имеет такое же право, как и все жильцы, просыпаться от светового сигнала...Но, собственно, раз уж проснулась – надо вставать. Контрастный душ, две-три чашки руты – и можно начинать думать о будущем. Например, об этом нескладехе, которого столичная бюрократия совершенно некстати им подложила. Вспомнив вчерашнее, Ринель поморщилась: подавая заявку на специалиста, меньше всего она рассчитывала увидеть такое... Ребята, конечно, за него заступаются, и это понятно: в конце концов, он станет ее головной болью, а не их. Ринель вздохнула и направилась умываться. Бормотунчик последовал за ней, непрерывно бубня утренние новости, начиная с обращения Президента и кончая сообщениями из горячих точек. Она на миг прислушалась, подумывая, не осветить ли зеркало, когда речь зашла о городских новостях, но, слава Звезде, вчерашний их выезд остался без комментариев в прессе. Чашка руты, тарелка жидкой каши из сухих подсахаренных лепестков солнечника с орехами, еще чашка руты... Теперь можно было отправляться на работу. Времени было достаточно, и Ринель, вместо того чтобы воспользоваться зеркальным коридором, решила проехаться по утренним улицам. Метеобюро должно было прогнать уборочные тучи уже два часа назад, и сейчас было самое приятное время – чистота, тишина, свежий воздух...Машину ей уже почти год назад подарил Лорд, и не из лучших чувств, а с чисто утилитарной целью: чтобы она больше не трогала оперативную. Сначала изящная серебристая игрушка привела Ринель в восторг, но уже через несколько дней она всерьез жалела об отсутствии у подарка орудийных стволов или хотя бы защитно-активного контура. Кроме того, эта машина требовала не меньшего ухода, чем чистопородный равнинный скакун: и чистить надо, и протирать, и смазывать. А забудешь заправить-покормить – так вовсе не поедет. Вот и сейчас горючего осталось совсем немного – то ли хватит, то ли нет. Впрочем, заправка была по дороге, и Ринель уселась за руль.Наиболее короткий путь лежал через Центр, но она надеялась, что в эти ранние часы пробок не будет даже на самых оживленных улицах. Она не ошиблась, движение, столь оживленное в ночные часы в этой части города, к утру прекращалось. В рассветные часы гасли огни реклам, смолкала музыка, закрывались ночные клубы, рестораны, дорогие магазины, пустели стойла и стоянки перед ними. Квартальные ветерки смели весь мусор к ямам, а легкий утренний дождь прибил пыль и освежил воздух. Скоро город проснется, а пока еще видит последний, самый сладкий сон. Ринель затормозила возле круглосуточной заправки. Два темных эльфа в форменной одежде «Терминал Энерджи», приняв талон, принялись быстро заливать горючее в бак. Им было скучно и хотелось поболтать, да и ей нужно было узнать о новом моторном масле, вчера попавшемся в каталоге ввоза. Однако заговорить они так и не успели. На стоянку, ревя и сигналя всем, чем можно, ворвался черный лимузин. Нарочно неприглушенная турбина свистела так, словно ее мощности хватило бы на два омнибуса – впрочем, это было вполне вероятно. Два орка в алых шелковых футболках, дружно позвякивая золотыми браслетами с колокольчиками, выскочили наружу:– Эй, фишки! Полный бак, и быстро! Мы спешим. – Они были клиентами, и эльфы проглотили оскорбление.– Ваш талон, господа...– Какой талон! Какой талон! Ты что, не видишь, с кем базаришь! Да я тебя...– Засохните, морковки. – Голос Ринель прозвучал неожиданно резко...Орк отпустил лямки комбинезона заправщика и повернулся к ней. На его обросшем лице проступила улыбка.– Какая киска! И совсем одна... И такая грубая... Прых, давай поучим ее манерам... И ей полезно, и нам приятно...Закончить свою речь он не успел. Со сложенных «веером» пальцев Ринель сорвались длинные синие искры, и орки с криком повалились на землю.– В следующий раз буду бить не по ногам, а повыше...Ринель села в машину, сильно хлопнув дверцей. Настроение испортилось окончательно. И почему эти обросшие, кривозубые краснорубашечники вечно цепляются к блондинкам?..Любоваться городом больше не хотелось, и она прибавила скорость. Разумеется, спешить было некуда: за ночь в родной конторе абсолютно ничего не изменилось. К тому же сегодня вряд ли кто-нибудь, кроме этого нескладного лопуха, появится раньше, чем за час-два до конца рабочего дня. Конечно, день после операции – это святое, но операция была в общем-то не очень... почти стандартной.Большинство дверей в кабинеты изнутри были покрыты слоем зеркального серебра, то есть создавали туннельный эффект. Так что из соображений высшей секретности просто войти можно было всего в несколько доступных для всех помещений, и Ринель, отметив свое прибытие на работу личной печатью в служебном дневнике, сразу же шагнула в Архив. Архив их бригады был, пожалуй, одним из самых засекреченных мест в стране. Даже о самом факте его существования знали только девять разумных, включая четверых членов бригады. Это помещение не мог отследить ни один из В.М., какой бы степенью и цветом он ни обладал – дело было в том, что здесь просто совершенно не было магии. Все силы остались наверху в здании, а здесь тихонько жужжал кондиционер, светились экраны компьютеров, звонили телефоны, шуршали принтеры, сканеры, факсы... До того, как проводную электросеть в городе довели до ума, все это хозяйство жрало по шесть банок электричества в день, а когда приходилось работать напряженно, вылетали и все десять и постоянно приходилось держать резерв – впрочем, провода проводами, а резерв нужен и сейчас. Кстати, надо проверить запасы электричества, не забыть бы этого... Да, не забыть. Ринель печально улыбнулась: хотелось бы ей уметь забывать хоть что-нибудь!Ринель, вздохнув, опустилась в вертящееся кожаное кресло и пробежалась пальцами по клавиатуре, вызывая на экран сводку происшествий, потом перечень кримналогов, потом... В общем, привычка брала свое – на работе как-то сами по себе забывались утренние неприятности.От экрана она оторвалась через полтора часа, да и то только для того, чтобы, засыпав в электрочифанник сразу полпачки «Серебряных лепестков», включить подогрев... Чиф она признавала только очень крепкий и чрезвычайно горячий. Резкий сигнальный звонок оторвал ее от созерцания штурм-кривых, заставив посмотреть на экран входа в контору. У дверей переминался с ноги на ногу вчерашний беспризорник, как там его, Айше Стасский, бакалавр права по переписке. Она недоуменно бросила взгляд на часы: до начала рабочего дня было еще около часа. Какого... он притащился в такую рань? Лавры Артуро, что ли, спокойно спать не дают? Парень, потоптавшись немного и безуспешно подергав ручку, просто уселся на ступени, опустив голову и зажав между ногами свою непотребную сумку, единственным достоинством которой являлись ее размеры. Вид у него был самый что ни на есть измученный и безутешный.Ринель, вздохнув, поднялась: явная работа на жалость... Хотя, с другой стороны, откуда парню знать, что его видно изнутри и что вообще есть кому смотреть? Ну да Силы с ним. Зеркало, кабинет Лорда, Зеркало, коридор. Она бесшумно приоткрыла наружную дверь.– Ну, что расселся?!– Да я вот на работу... – Он чуть не подпрыгнул от неожиданности.– Рано еще для работы.– Ну вы-то здесь. – Голос у мальчика стал робко-вызывающим.– Нашел на кого равняться. Ладно, не гнать же тебя обратно в казарму.– Да уж...– А что так, не понравилось?.. Тролли-то вообще ребята неплохие, гостеприимные.– Д-да. То есть не очень.– У тебя еще все впереди, – обнадежила она, усмехнувшись.– Что, я там и дальше должен буду жить? – даже не с возмущением, а с ужасом спросил он. Бедняга, он пока все принимает за чистую монету!– Да нет, просто иногда нам с ними работать приходится. Главное, чтобы они поняли, что ты крутой и чуть что – пятачок отобьешь. Да заходи, не светись на пороге секретного объекта.Ринель приоткрыла дверь чуть пошире, и Айше второй раз перешагнул порог нового и довольно странного места службы.– Значит, так, дитя джунглей. Сейчас я буду учить тебя здесь передвигаться.– А что, с этим могут быть какие-то проблемы? Ринель чуть заметно улыбнулась: уж больно он старался держаться на уровне.– Могут. И будут, если не научишься слушать старших. – На этот раз он промолчал и правильно сделал: после такого поганого утра у нее не было настроения вытирать ему сопли. – Итак, что ты видишь перед собой?Айше растерянно огляделся по сторонам.– Смелее, малыш...Он разозлился:– Коридор вижу ободранный. В нем один стол, два кресла и пять стульев, тоже не первой свежести. И пол не мешало бы помыть...– Отлично. – Она лучезарно улыбнулась. – Этим и займешься после окончания ознакомительной лекции. А еще что видишь?– Электрические лампы, пять штук, ну не знаю, что еще. Это ж коридор, что тут может быть?– Двери.–Что?– Ты забыл про двери.– Э-э-э.– Открываются только три, понял?– А зачем их столько, если открываются только две?– А из соображений секретности. С виду мы ж обычная контора, ну и если зайдет кто, что он увидит? Верно. Он увидит коридор, двери, стулья, стол, кресла, и все это не первой свежести, как ты сказал. Двери заперты, что ж тут такого – вышли люди. А вот с номером 02 и 03 – те открыты, ну и М/Ж тоже.Она открыла дверь с номером 02, и Айше оказался в том же кабинете, в котором они с Ринель беседовали вчера после операции. Только посуда со второго стола исчезла...– Это, так сказать, места общего пользования, а в наши кабинеты попадешь только через Зеркало... – Ринель прикрыла распахнутую дверь, и только сейчас Айше заметил, что изнутри та была зеркальной, точнее, серебряно-зеркальной.– Зеркальный переход! – Он аж задохнулся. Зеркальный переход и на дальние расстояния, из города в город, далеко (ох далеко) не каждый мог себе позволить, а уж внутренние коммуникации... Такого ж даже в сериалах не было.– Ну, иди сюда, что застыл как столбик! Сейчас на тебя настройку сделаем и спустимся ко мне, чифа попьем, а то уж больно у тебя вид помятый. Тебя что там, у троллей, пуджукали до утра?Лицо парня дернулось.– Это я шучу. А теперь подожди пару минут здесь, принесу тебе эго-резонатор.Она спокойно и привычно шагнула в Зеркало, и еще какой-то миг Айше наблюдал в отражении ее со спины. Вернулась Ринель через две минуты, почти столкнувшись с новичком у зеркала, – тот явно отрабатывал невозмутимо-спокойное выражение лица. Получалось не очень.– Дырку тебе под задницу! Хочешь собой полюбоваться, носи карманное зеркало. Была охота с твоим отражением там сталкиваться!– Я... э-э... опять не прав?– Ну, где-то как-то. Но в обычные зеркала теперь тоже смотрись пореже: их для прослушивания используют не так уж и редко.– Зеркала?– Не серебряные, конечно, – сказала она так, как будто это все объясняло. – Значит, запомни. Для члена нашей бригады нет и не будет существовать закрытых дверей. Ну, за исключением механических замков, но это тоже решаемо.Давай средний палец левой руки, человеческий детеныш. И перестань краснеть. Просто эго-резонатор носят на среднем пальце левой руки.Невзрачное серое колечко легко скользнуло ему на палец, чуть сжалось, приспосабливаясь, потом вдруг замерцало чистыми цветовыми переливами, а когда погасло, на пальце Айше застыла почти неощутимая черно-золотая полоса. Ринель присвистнула.– А я-то думала, ты у нас дурак... Ну ладно, потенциал еще не есть раскрытые возможности. Теперь подойди к Зеркалу и приложи к нему левую ладонь, и побыстрее, а то чиф перестоит.Руку обдало холодом, потом теплом. Зеркало ответило слабым сиянием, и из его глубины медленно проступили очертания стажера. Потом все исчезло, даже отражение.– И долго ты намерен так стоять?– А где отражение?– Да ты руку-то убери, жертва... хм, переписки. Куда ты пойдешь, если там отражение будет? И еще. Резонатор не снимается – это теперь часть тебя – это раз. Любую дверь, проход, сейф и так далее он тебе откроет, только приложи руку. Допуск позволяет. Я его активировала сейчас, иначе ты здесь просто заблудишься, а из Зеркала нужно точно выходить. Пошли. Сначала по кабинетам, потом вниз в Архив, в хранилище и так далее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32