Хорошо бы и не узнать никогда!
– Сколько их тут! – нарушил молчание Хельги. – Штук двести, не меньше.
– Не иначе целый поселок, а то и два, – со знанием дела откликнулась Меридит. – Теперь понятно, отчего в округе такое запустение. Странно, что местные власти не принимают никаких мер. Это как моровое поветрие: стоит завестись в селе вурдалаку, за год полсела переселяется на кладбище. А хозяйству ущерб.
– Если это вурдалаки, чего они к нам лезут? – угрюмо возразила Энка. – Они должны свою родню грызть, а мы даже не люди.
– Кончилась у них родня, перегрызли всю. Оголодали, вот и кидаются на что попало. Если бы не ты, спали бы и ни о чем не беспокоились. А теперь сиди любуйся!.. Пшли прочь, окаянные!
Меридит запустила в толпу камень. Упыри на миг отпрянули, но тут же навалились снова.
– Всякому может приспичить, – огрызнулась сильфида.
– Нет, не всякому. Это ты накаркала прошлой ночью в яме.
– Дура суеверная! Карканье тут ни при чем. Это твое дурацкое винище так действует, – проболталась Энка.
– А какого демона ты хватала мое вино?! – завопила диса. – Я же ясно сказала, зачем оно! Пьяница несчастная!
Даже привычному Хельги приходилось несладко, когда девицы сцеплялись по-настоящему. Чего уж говорить о вампирах, чья стихия – это кладбищенская тишина. К ТАКОМУ бедные твари оказались совершенно не готовы морально. Неизвестно, что их прогнало – переходящий в ультразвук визг или сноп белых искр, летящих в разные стороны от взбешенной сильфиды.
– О! Смотрите-ка! Убрались! – радостно воскликнула Меридит, отирая кровь с расцарапанной щеки.
– Ага! Не нравится! – рассмеялась Энка, снимая с головы пучки выдранных волос.
В рукопашном бою каждая из девиц одним ударом кулака сбивала с ног дюжего орка, ломала челюсти, сворачивала шеи. Но между собой они дрались, как бабы на базаре: царапались, кусались, вырывали космы и орали дурным голосом. Заканчивались драки внезапно, без победителя и побежденного, обе тут же забывали о ссоре, и все шло как всегда.
Вот и теперь недавние противницы мирно завалились спать. Хельги и перепуганный эльф последовали их примеру, и вся четверка без помех проспала до самого утра.
Что делали в это время вампиры, возвращались или ушли совсем, осталось тайной. Но с той ночи Хельги чертил защитный круг всегда. Аолен не делал этого больше никогда.
Последнее время эльфа не покидало странное ощущение нереальности происходящего, он жил как во сне. Весь его мир, прекрасный, духовный гармоничный, оказался вдруг перевернутым. Жизнь предстала перед ним другой, совершенно незнакомой и довольно неприглядной стороной. Страшное стало привычным, неприличное – обыденным, невыносимое – повседневным.
Чувство превосходства, которое он сперва испытывал к троим своим спутникам, теперь иссякло. Он сознавал: к этой уродливой новой жизни они приспособлены куда лучше его несмотря на свое происхождение, безнравственность и дурные манеры (или благодаря им?). Возможно, поэтому он до сих пор не расстался с ними? Чтобы доказать что-то самому себе?

Следующие несколько дней пути отличались редким однообразием. Погода стояла серая, ландшафт был унылым, несколько встреченных сел – бедными, но целыми, зато каждое с «амулетом» Багоры на околице. Видимо, здешние кланы еще не прознали, как обошлись люди с их родичами.
Аолен с огорчением заметил, что уже привык к виду мертвых голов своих соплеменников и не ощущает прежней боли – лишь досаду и злость.
– По крайней мере ясно, что мы на верном пути, – вздыхал Хельги, следуя пословице «нет худа без добра».
Скагаллы больше не попадались, упыри не беспокоили, еда заканчивалась, и Энка все настойчивее призывала заняться грабежом. Меридит отговаривалась тем, что ей лень. Эльф понимал – такое занятие его спутникам не в новинку. Но это его уже не шокировало.

На десятый день пути они вышли к большому перекрестку. Старую Уэллендорфскую дорогу пересекал широкий современный тракт, ровный, мощенный булыжником.
– Ну и куда теперь?
– Туда! В кусты!
Меридит первая услышала топот марширующей колонны. Так шумно могли ходить только люди, а людям лучше было не попадаться на глаза.
Они залегли в кустах, разглядывая марширующих солдат.
– Представь себе, что ты Багора, – спросила Энка Хельги, – куда бы ты пошел?
Хельги представил:
– Я бы свернул на восток.
– Это почему?
– Насколько я знаю географию, на западе от нас леса Ольдона, эльфов там нет. Земли кланов лежат к востоку. Если цель этого выродка – стравливать людей и эльфов, на западе ему делать нечего.
– А прямо?
– А прямо выйдем к Эскерольду.
– Вот именно. Большой город. Там тоже наверняка есть эльфы. – Энка очень любила спорить.
– В Эскерольде эльфов нет. Там правит секта магов-кальдорианцев, они не допускают в город никакой другой магии. Нас с Меридит и то не пустили, а уж некроманту и соваться нечего. К тому же Эскерольд – тупик. За ним почти нет обжитых земель, только горы с троллями и кобольдовыми ямами. В восточном же направлении – плодородные земли до самой реки Венкелен, дальше – поселки лесорубов и рыбаков, потом – дорога на Понит, а рядом уже – Безрудные горы, где живут горные эльфы. Через горы идет Северный Перевал, за ним – русло Иткелен, а течет та река…
– В Инферн! – подытожила Меридит.
– Географ ты наш! – умилилась сильфида.
С точки зрения Аолена, это был комплимент, но Хельги почему-то обиженно фыркнул.

Тракт оказался оживленным. Проходили колонны солдат в форме с гербами Ольдона, Эттесса, Ламарлина и Срединных герцогств – Староземье стягивало силы навстречу неприятелю.
С запада двигались обозы, груженные рыбой, углем и дегтем, изредка проезжали набитые барахлом кибитки первых беженцев. Люди заблаговременно уходили от войны. Именно люди. Ни одного эльфа не встретили они на дороге за несколько дней пути.
– Раньше их здесь было полным-полно – и лесных, и горных, – вспоминал Хельги. Он бывал в этих краях в детстве. – Это было самое их торговое место. Сюда даже фьординги приходили, специально с эльфами торговать – они шелк хорошо брали… Куда все подевались?
– Прячутся, – решила Меридит, – надо и нам.
– А мы что делаем? – Энка, как всегда, была недовольна. – Не столько идем, сколько под кустами сидим. Так за год никуда не доберемся!
– Ты куда-то спешишь? – удивился Хельги.
– Нет. А только я не заяц, чтобы под кустом жить.
Для удовольствия сильфиды решено было сойти с дороги и сделать большой переход лесом. Но сначала следовало запастись едой.
– Вон поселок, – показала Меридит, – надо зайти и чего-нибудь добыть.
– Может, лучше поохотиться в лесу? – осторожно спросил эльф.
– И не пытайся! Он этого не допустит, проверено годами! – Сильфида кивнула на Хельги: – Он будет распугивать дичь, сбивать твою стрелу на лету, а потом говорить, что ты сам косой. Он только рыбу дает ловить.
Аолен снисходительно усмехнулся про себя. Еще никому никогда не удавалось сбить стрелу эльфа, даже пущенную из безобразного человечьего лука. Эльфы – непревзойденные стрелки, это всем известно…
– Зайти ночью и взять что надо, – упрямо твердила Энка, – или на обоз напасть.
Девица уже давно провожала обозы нехорошим взглядом.
– По-моему, лучше не обострять ситуацию, – возразила диса. – И без нас вокруг демон знает что творится. Купим как порядочные, и все.
– На что купим? Натурой расплатимся?
Меридит незаметно пнула подругу ногой, косясь на эльфа, и вдруг, ко всеобщему удивлению, добыла из кармана довольно объемистый кошель:
– Вот!
– Где взяла?! – подскочила Энка.
– Часть – еще в Уэллендорфе, у квартальных, часть – в том селе, где еду брали. А это, – она показала несколько крупных золотых монет, – это вы вчера спали, а я у одного проезжего тысячника прямо из кармана… – Она посмотрела на Аолена и смутилась. – Заклинание такое есть на золото. Я просто проверяла, действует или нет.
– Порядочная ты наша! – умилилась Энка.
Идти за покупками всей компанией не решились. Эльфийская природа Аолена была слишком очевидной. Хельги вновь ожесточенно доказывал, что на эльфа непохож вовсе, и вообще, народ в здешних краях толковый, сприггана от эльфа отличить сумеет, но и его оставили в лесу. Энка же с Меридит, пока не давали волю рукам, вполне могли сойти за человечьих девчонок-маркитанток. Правда, диса была высоковата, а сильфида – очень уж рыжая, но «мало ли каких странных людей не бывает», как мудро заметила последняя.
Село оказалось большим, как целый городок, и богатым. Здесь даже крыши крыли черепицей, а не тростником или соломой. Прямо вдоль тракта раскинулись торговые ряды.
Девицы быстро загрузились провизией в ближайших лавках, и совсем уж было собрались уходить, но наткнулись на трактир.
– Я пива хочу, – сказала Меридит.
Энка тоже хотела пива, вернее, она хотела подразнить Хельги, что пила пиво, а он – нет.
Грязноватый трактир был битком набит солдатами, по всему видно – новобранцами. Юные, бритые, развязные, они неумело напивались, хвалясь друг перед другом дурной хмельной удалью. Появление двух девиц вызвало у малолеток целую бурю восторга.
– Эй, крошки! Вы откуда? Ну-ка давайте к нам! Ах какие! – вопила пьяная солдатня.
Меридит раздраженно фыркнула. Тот, кто назвал ее «крошкой», едва доставал дисе до плеча.
– Ну что, порезвимся, а? – подлетел самый бойкий, ухватил ее за руку, хотел обнять, но не смог, упал. Окружающие вообразили, что спьяну.
– Может, и правда того… погуляем? – засомневалась Энка. – Смотри, вон тот, рыжий, вроде ничего.
Меридит отрицательно покачала головой:
– Заразу подцепим. Это же регулярные отряды из герцогств.
– Какая зараза?! Это же крысенята! – Так называли новобранцев в среде Белых Щитов.
– Нас ждут. Пошли.
– Можно подумать, это так долго! – проворчала Энка, но все же двинулась к выходу.
Не тут-то было! Девиц взяли в кольцо – не хуже чем упыри.
– Ну и что делать? – Энка аккуратно отпихивалась от ближайшего солдата, не желая ему слишком навредить. Он ей понравился.
– Бить, что еще? – рявкнула диса.
Она здорово разозлилась. Ее, сотника Кансалонской гильдии, обложили, будто трактирную девку, бритые крысенята! А у дурной сильфиды одни развлечения на уме! Нет бы сразу уйти! А теперь вот придется перебить кучу народа, потому что они ее уже достали!!!
Все это она и высказала дурной сильфиде на атаханском наречии, ставшем едва ли не официальным языком наемников. Она никак не рассчитывала, что кто-нибудь из присутствующих ее поймет. Но такой человек нашелся. За столом в углу дремал никем не замеченный старый капрал, приставленный приглядывать за сопливыми вояками.
Услыхав атаханскую речь, он подскочил, растолкал своих подопечных и вытаращился на девиц. Так и есть! У каждой на шее блестел медальон, – капрал знал, хорошо знал такие медальоны. Знал, кому позволено их носить и что способен сделать обладатель подобной вещицы с вверенным ему, капралу, контингентом, если как следует разозлится.
Капрал действовал решительно: вытянулся перед девицами во фрунт, взял под козырек, а потом при помощи грязной площадной брани очистил трактир от перепуганных подчиненных.
– Засветились, – прокомментировала диса.
Энка состроила обалдевшему трактирщику козью морду. С тем и удалились.

Выслушав рассказ о происшествии в трактире, эльф ужаснулся низости людей, грязно нападающих на беззащитных девушек («Они ведь считали их беззащитными!»), Хельги, наоборот, повеселился, а потом предложил поскорее убираться в лес.
Скоро они углубились достаточно далеко в чащу, чтобы можно было не опасаться возможного преследования.
Лес им понравился: светлый, стройный, почти без подлеска. Ни бурелома, ни злых колючек, ни гнилых болотин – приятный, ухоженный лес.
– Хорошо! – Энка развалилась во мху, толстым слоем заполнившем канавку. Мох пружинил, будто настоящий шерстяной матрас.
Путники успели плотно поесть и отдохнуть, прежде чем начались новые неприятности. Едва они отошли на сотню шагов от места привала, их остановили.
– Замри! Ни шагу дальше! – скомандовал звонкий голос откуда-то сверху.
Среди ветвей огромной сосны обнаружился стрелок. Эльф был облачен в маскирующие одежды, цветом сливавшиеся с хвоей. Хорошо заметна была только сверкающая стрела, готовая в любую секунду сорваться и поразить цель. Эльф заметно нервничал.
– Да стоим мы, стоим, не дергайся! – без особого почтения крикнула Энка. – Чего тебе надо?
– Никто из людей не смеет более переступать границу нашего леса! – В голосе стража звучал металл. – Вас ждет суровая кара!
– Где ты видишь людей? – возмутилась сильфида, она явно решила взять на себя переговоры. – Глаза протри, если не совсем слепой.
Аолен охнул. В роли дипломата Энка не выдерживала никакой критики. В среде эльфов-стрелков зоркость считалась одной из главных доблестей, а обвинение в слепоте – неслыханным оскорблением. Надо вмешаться, пока дело не зашло слишком далеко!
Он разразился длиннейшей тирадой на эльфийском наречии, столь красивом и певучем, что Хельги одолела зевота. Спригган всегда так реагировал на музыку.
К счастью, речь Аолена достигла желаемого эффекта. Стрелок опустил лук и церемонно раскланялся:
– Я приношу свои извинения за то, что неосторожно принял вас за презренное людское отродье.
Хельги присвистнул. Здорово же люди достали эльфов, если первородные так выражаются!
– Да ладно, переживем, чего там! – миролюбиво отвечала Энка. – Ты тоже извини, если что.
Но эльф, очевидно, решил, что, принося извинения, вполне достаточно унизил свою персону перед чужаками. Он спрыгнул с сосны, тон его обрел былую властность.
– Вы пойдете со мной. Хранители клана решат, как поступить с вами.
– Да щас! Больше нам делать нечего, как ходить… Ай! Ты что?!
Меридит больно ткнула склочную сильфиду в бок. Ей ужасно хотелось хоть раз в жизни увидеть своими глазами, как живут эльфы. Однажды ее старшая сестра Ингрид попала в эльфийский город на юге Лесов Кланов и с тех пор часто рассказывала, какая там красота. К сожалению, города эти обладали магическим свойством не показываться на глаза посторонним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10